***
Осторожно высунувшись из-за угла, Исида заметил не в первый раз виденную им картину побоища – на идущей за углом прямой улице распласталось несколько десятков тел в форме синигами, стены в некоторых местах пестрели трещинами и пробоями, каменная дорога вся была в рытвинах и ямах. Покачав головой, размышляя, кто же именно из их отряда здесь порезвился, квинси уже собрался перебежать на другую сторону, скрывшись в очередном узком переулке, по которым он и старался передвигаться, не привлекая к себе внимания, как одно из тел тихо застонало и судорожно пошевелилось. Замерев на месте, лучник огляделся по сторонам и, не заметив в округе ничего опасного, на мгновение задумался. Непонятно было то ли этот синигами приходит в себя, то ли все-таки испустил последний вздох, но проверить это все же нужно – как минимум затем, чтобы точнее определиться, кто именно оставляет после себя такие вот усеянные телами врагов поля – возможно есть смысл попробовать соединиться с союзником. Быстро добежав до ранее дернувшегося проводника душ, Исида, направив на того энергетический лук, пнул пару раз носком ботинка в бок, заставив вновь застонать и тихо пробормотать в бреду: - Нет, нет… только не лопата… не надо, - не приходя в сознание шептал синигами, беспокойно дергаясь. Попытки привести его в сознание привели лишь к усилению бреда поверженного бойца – к лопате почему-то присоединились грабли. Потратив на тормошение мужчины еще пару минут, квинси раздраженно выдохнул и все же покинул поле боя, скрываясь в переплетении узких улочек Сейрейтея. Уже который час Исида бродил по городу, благодаря верно выбранной тактике и хорошему чувству реацу до сих пор умудряясь избежать боестолкновений, однако вечно так продолжаться не могло – дело даже не в том, что он не сможет вечно скрываться от местных хозяев, просто подобные действия в сути своей бессмысленны – чай не на экскурсию он сюда приехал, а значит так или иначе, но нужно выяснять, где держат Кучики Рукию, которую они пришли спасать. А для этого нужно взять языка, но, к сожалению, пока что адекватной кандидатуры на эту роль квинси не попадалось – противники либо молниеносно проносились мимо, выдавая высокой скоростью свой явно немалый ранг, либо ходили большими толпами, которые пусть и не доставили бы лучнику особых проблем, но гарантировано успели бы поднять шум, привлекая внимание первой категории врагов. С другой стороны, выбора особого не остается – бегать так без какого-либо эффекта он может еще долго, и с каждым часом шанс его обнаружения все сильнее возрастает, а потому, видимо, придется все же напасть на группу слабых противников, понадеявшись на то, что разбить их и узнать нужные сведения удастся до того, как прибудет подмога. Решив так, Исида отправился в сторону как раз оказавшегося относительно недалеко отряда, но тут взвывшее дурной сиреной чувство опасности заставило отпрыгнуть в сторону, вылетая прямо на широкую улицу, на которой застыло, с любопытством глядя на него… существо. В то место же, где лучник был мгновение назад, приземлилась молодая черноволосая девушка с абсолютно индифферентным взглядом. - Так-так-так… этот лук… ты ведь квинси? - раскрыв рот в отдающей безуминкой улыбке, произнесло… наверное все же синигами, как решил Исида, просто с очень уж странным макияжем, какими-то непонятным удлинениями по бокам головы и на подбородке, а еще… с, вот ведь черт, капитанским хаори на плечах. Медленно, контролируя каждое движение стоящего посреди пустой улицы синигами и спокойно выходящей из переулка девушки, лучник отошел в сторону, держа руку у тетивы и готовый в любой момент сорваться в бой. - Последний раз образец твоего вида попадался мне несколько лет назад, маловато вас осталось. Впрочем, - поскучневшим голосом продолжил синигами, - я уже закончил исследования квинси, так что ты мне не интересен. Впрочем, тебя можно будет законсервировать на случай, если придет в голову еще какой-нибудь эксперимент. - О! - вдруг воскликнул мелкий паренек в форме синигами с лопатой на плече, неожиданно – а по-другому он и не появляется – выныривая из-за угла между Исидой и капитаном двенадцатого отряда Куротсучи Маюри. - Какие люди! Я тут мимо прохо… ох ты ж мать твою через голову да по мизинцу, - прервался на середине речи Арлекин, тут же отпрыгивая подальше от капитана. - Эт-то что за чучело? - нервно сглотнув, тихо спросил у Урю пустой, продолжая расширенными в охренении глазами смотреть на синигами. - Дядь, ты че здесь делаешь, тебе в кроватке отлеживаться надо, лечиться. Да ты хуже, чем толпа алкоголиков после месячного запоя вместе взятых выглядишь! - Хо? Пустой, выглядящий, как человек и умеющий полностью скрывать свою реацу даже от приборов. Это уже интереснее, - опасно прищурившись, с ухмылкой протянул Куротсучи. - Приборов? - удивился Арлекин - Каких приборов? Разве там еще что-то осталось? Тц, недоработочка, - с досадой произнес он. - И об этом я тоже с тобой поговорю, - с исчезнувшей ухмылкой, зло пообещал капитан, доставая из ножен клинок и делая шаг вперед. - А ну стоять! - вдруг панически закричал пустой. - Не подходи, чудище болотное! Кому говорю, стоя-я-ять! - проорал он и, видя, что Маюри отнюдь не собирается останавливаться, бросил в противника свою лопату. Даже не попытавшись уклониться, попробовал отмахнуться от нелепого снаряда капитан… тут же улетев вместе с сельхоз инструментом вдаль. Сорвавшаяся с места мгновением ранее девушка, про которую едва все не забыли, атаковала Арлекина со спины, но вовремя среагировавший квинси, отправивший в противницу несколько энергетических стрел, сумел отогнать ее от «безоружного» пустого. Арлекин Исиде откровенно не нравился, но между им и противником не прошедший суровую школу выживания наивный юноша выбрал какого-никакого, но все-таки союзника. - Бан…кай, - раздался вдруг голос из-за пробитой телом капитана стены, откуда в следующее мгновение потянуло гигантским духовным давлением, начавшим собираться в фигуру психоделичного громадного младенца с золотой кожей и обдолбаным взглядом. - Божечки, дядя, да ты кошмар наркомана, - покачал головой на это Арлекин, вытягивая вперед руку, в которую парой секунд позже влетела лопата. Надев на лицо абсолютно серьезное выражение, пустой пронзил своим взором фигуру врага и, подняв лопату перед собой, заговорил: - Я целюсь не рукой – тот, кто целится рукой, забыл лицо своего отца. Я целюсь глазом, - буквально от каждого слова непривычно мрачного Арлекина его «оружие» наливалось все более густым и насыщенным белым светом. - Я стреляю не рукой – тот, кто стреляет рукой, забыл лицо своего отца. Я стреляю разумом, - ужасающее духовное давление, заставляющее находящихся достаточно близко к месту сражения синигами застывать в страхе становилось все плотнее. - Я убиваю не оружием – тот, кто убивает оружием, забыл лицо своего отца. Я убиваю лопатой, - с последним словом зловещая аура вокруг предмета, который и самый адекватный человек больше не назовет безобидным орудием труда, сжалась до контуров означенного предмета, после чего мгновенно перехвативший оружие Арлекин отправил его в сторону банкая, который, казалось, тоже немного охрененел от происходящего. Стремительный росчерк снаряда пропорол воздух и врезался прямо в раскрывшуюся пасть гусеницы с головой младенца, пропарывая ее вдоль всего тела и, вырвавшись сзади, тут же пробивая тело стоящего там капитана. Раздавшийся вслед за этим взрыв, поднявшийся над зданиями шапкой гриба, разметал ударной волной ближайшие стены и едва не отбросил смотрящего на происходящее шокированным взглядом Исиду. Осмотрев с довольным видом открывшуюся картину, не обратив внимания на девушку, что побежала в сторону своего капитана, Арлекин вытянул вперед руку, в которую, несколькими секундами позже влетел… сильно обугленный обломанный и треснувший черенок. В шоке глядя на то, что осталось от его прелести, пустой потеряно упал на колени, все еще удерживая черенок на вытянутых руках и огласил окрестности наполненным непередаваемой болью и отчаянием криком. - Моя лопата-а-а! Не-ет, нет, за что?! - рыдая, причитал он. - Ты ведь была так молода, только с завода, едва левел-апнулась… - с невыносимой скорбью произнес Арлекин. - Я… я должен похоронить тебя, ты этого заслужила, моя хорошая, - ласково погладив почерневшую древесину, решил он. - Дилемма, кстати, ведь чтобы похоронить лопату, мне нужна лопата… - задумчиво отметил парень. - Какой, однако, любопытный круговорот получается. - Ладно, я пошел, бывай, - встав и оттряхнув запыленные колени – шутка ли, второй раз за сутки уже истерику изображает – беспечно махнул рукой Исиде пустой. - О, кстати, чуть не забыл! Я ж че пришел-то – маленькую синигами держат во-о-он там, - ткнул он пальцем в возвышающуюся над всеми остальными строениями белокаменную башню вдалеке. - Так что хватит уже фигней страдать, один Арлекин что ли работать за всех должен?! - возмутился паренек. - Ну, ладно, теперь точно пока, и так тут с тобой задержался, а мне ведь новую лопату еще искать! - улыбнулся на прощание Арлекин, оставляя находящегося в шоке Исиду в месте, до сих пор до предела насыщенном реацу пустого, в которое уже наверняка спешит половина Сейрейтея. Осознав происходящее, квинси выругался и, решив оставить осмысление происходящего на потом, поспешил ретироваться с места происшествия, стремясь как можно быстрее оказаться оттуда как можно дальше. Один раз ему повезло, если эту хрень вообще можно назвать везением, и с капитаном удалось разобраться, но очень вряд ли ему удастся выпутаться еще раз, тем более, если сюда прибудет сразу несколько капитанов.***
Слишком много лопат. Надо передохнуть.***
Если с момента падения стен вокруг Сейрейтея госпиталь четвертого отряда просто перешел на военное положение, начав принимать пострадавших из-за действий неуловимого диверсанта, то теперь, с пробитием барьера в воздухе неизвестными, больничные корпуса переживали настоящий аврал – повсюду слышны крики и стоны раненых, приказы старших офицеров отряда, судорожно мечутся между палатами медсестры и медбратья, постоянно на носилках прибывают все новые и новые пострадавшие, многие из которых помимо чисто физических проблем находятся в каком-то массовом бреду. Во всей этой обстановке прибытие лейтенанта третьего отряда с множественными переломами уже никого не удивило, лишь дежурный медик помог принесшему его низкорослому бойцу переложить бессознательное тело на каталку и отправился с ним в ближайшую свободную операционную. В этот раз у Киры Изуру увернуться от лопаты не получилось. Тем временем, притащивший его на своих плечах парень в форме синигами огляделся и, приметив кого-то в дальней части коридора, радостно улыбнулся и, прошептав что-то про удачу и канон, пока никто не видел, осторожно тюкнул свою жертву по голове и утащил рухнувшее тело в ближайшее окно… Часом позже осторожно пробирающиеся по улицам Сейрейтея к Башне Раскаяния Ичиго с Иноуэ услышали сверху испуганное мычание. Приготовившись к бою, Куросаки с некоторым удивлением оглядел связанного на манер гусеницы с кляпом во рту черноволосого синигами, что спускался прямо перед ними с неба на парашюте. Сняв приклеенную ему ко лбу записку, школьник, устало вздохнув, покачал головой и вынул изо рта судорожно извивающегося и непрестанно мычащего парня кляп, от чего тот часто и глубоко задышал. - Проводник значит, - снова покачал головой вернувший себе невозмутимость Ичиго. - Зовут тебя как… проводник? - Ха…Ханаторо. Ханатаро Ям-мада. С-седьмой офицер четвертого от-тряда, - испугано ответил абсолютно ничего не понимающий паренек.***
- Она сказала, что даже зная вас всего два месяца, - тихим и словно вечно извиняющимся голосом говорил Ханатаро, ведя парня и девушку по подземным коммуникациями к месту заключения Рукии, - она глубоко в вас уверовала. А еще… что из-за нее ваша жизнь навсегда изменилась, и вы перенесли много боли. Потому она ничего не может исправить, что бы она ни делала… - печально закончил Ямада, не глядя на помрачневшего Ичиго, сильнее сжавшего рукоять меча. Идущая рядом Иноуэ, глядя на парня, хотела было прикоснуться к его руке, передавая свою поддержку, но ее спугнул тихий и серьезный голос Куросаки. - Она ошиблась. Нет смысла исправлять то, что уже произошло, а боль… - вспомнил школьник темную улицу и дождь, теперь прочно ассоциирующиеся со слабостью и бессилием. - Что такое боль я узнал уже после ее ухода и по собственной воле, когда спустился в ад для получения силы, что позволит мне никогда больше не допустить подобного. Это был мой собственный выбор и я о нем не жалею, - да, это правда. Несмотря на все произошедшее и на то, через что заставлял его пройти этот странный пустой, Куросаки все же был ему благодарен. Какими бы ни были испытания, если они позволят защитить дорогих людей, он готов заплатить требуемую цену. - И взваливать всю ответственность на себя, - улыбнулся школьник, - с ее стороны будет слишком самонадеянным. - Куросаки-кун… - глядя на своего такого взрослого в этот момент «друга», Иноуэ в который уже раз за последнее время поплыла, а уж ободряющая улыбка от повернувшегося на ее голос парня едва вообще не отправила впечатлительную девушку в нокаут. - Далеко еще? - почувствовал себя немного неловко от всех этих слов Ичиго, из-за чего решил перевести тему. - Уже почти пришли, - ответил Ханатаро, - прямого пути под Башню нет, так что придется выйти на ближайшей точке и дальше идти уже по поверхности, - опять словно извиняясь произнес он. - Даже часть пути пройти под землей – уже неплохо, - подбодрил их проводника школьник, на что тот признательно улыбнулся. Дальнейший путь молодые люди и не только прошли в молчании. Добравшись до лестницы к поверхности, друзья споро забрались по ней наверх и, открыв неприметный проход, выбрались наружу совсем неподалеку от громадного лестничного пролета, ведущего на холм, на вершине которого застыла высокая и абсолютно белая Башня Раскаяния. Засмотревшись на цель своего пути, ребята чуть не пропустили сидящего в ожидании на нижней ступени красноволосого парня с татуировками на месте бровей, однако наученный горьким опытом Куросаки быстро заприметил того, выйдя вперед и закрыв спутников. - Абарай Ренджи, - мрачно бросил Ичиго, поднимая меч перед собой. - О, так ты запомнил меня, - зло ухмыльнулся синигами, сверля противника таким же хмурым взглядом. - У тебя хорошая память. - Спасибо за комплимент, - хмыкнул в ответ школьник. - Э..эт-то же… - испугано произнес Ханатаро. - Абарай Ренджи! Лейтенант шестого отряда! - Лейтенант? - напряглась помнившая наставление Йоруичи Иноуэ. - Это ведь плохо, да? - неловко рассмеявшись, добавила она – нервозность Ямады, гораздо лучше знающего местные расклады, передалась и ей. И лишь Ичиго спокойно размял плечи и пошел вперед, словно и не замечая вырывающегося из красноволосого подавляющего духовного давления. - Должен признаться, я удивлен, - тем временем продолжил синигами, также начиная идти в сторону риока. - Понятия не имею, как тебе удалось выжить, но это заслуживает похвалы. Однако теперь все кончено. Как я и говорил ранее, я убью того, кто похитил силу Рукии. Пока ты жив, ее сила не может быть восстановлена. - Серьезно? - поднял бровь Куросаки. - Ну да, конечно, - с усмешкой покивал он, - с силой ведь ей умирать на плахе будет гораздо приятнее и веселее. Будь последовательнее – если уж предаешь друзей, так хоть делай это до конца, а не играй в благородство, - буквально одной фразой выбил из колеи противника Ичиго. Этому Арлекин специально его не учил, но трудно было не нахвататься, когда с такими комментариями он провел неделю с перерывами лишь на обмороки. Абарай, услышав эти слова, даже замер на мгновение, после чего, едва не зарычав, вытащил клинок, без всяких слов высвобождая его шикай и бросаясь в атаку. - Что, правда глаза колет? - усмехнулся Куросаки, без особого труда отбивая удары противника. - Заткнись! Не смей судить о том, в чем ничего не понимаешь! - прорычал в ответ Ренджи, разрывая дистанцию и дожидаясь возвращения раздвинувшихся звеньев меча в изначальную форму. Однако Ичиго передышки ему давать не стал – едва только синигами начал отходить, как школьник рванул вперед, нанося один удар за другим, буквально продавливая своим напором оборону противника. - Мне и не нужно понимать, - спокойно ответил Куросаки, когда Абарай все же сумел ответным ударом заставить парня отойти. - Все что мне нужно – это спасти Рукию. Ваши мотивы меня мало интересуют, - произнес он, тут же вновь бросаясь в атаку. - Сколько самоуверенности, - бросил Ренджи, блокируя атаку и резким движением пытаясь с помощью шипа на клинке вырвать оружие из рук школьника. - С чего бы интересно? Неужели опыт пары смертельных схваток дал тебе столько высокомерия? – ушел от ответного выпада он, после чего едва успел отпрыгнуть от чересчур быстрого росчерка меча. - Пары? - со странной интонацией переспросил Ичиго, перед глазами которого встала сцена из самого начала его обучения. - Вот! - радостно сообщил Арлекин, ставя на землю пещеры здоровенные старинные часы, оглашающие окрестности тяжелыми тиками. - Прислушайся, Апельсинка. Сейчас ты слышишь самый благословенный звук на свете. Звук, отмеряющий очередную секунду твоей жизни. Если услышал этот такт, можешь быть уверен, что прожил еще целую секунду, а это, поверь мне, очень, ОЧЕНЬ неплохо, - с веселым оскалом, в который по мере речи превращалась некогда милая улыбка, закончил пустой. - Слушай внимательно. Ведь если ты не услышишь тик… ты умрешь. Покачав головой, изгоняя оттуда непрошенное воспоминание, Ичиго тихо выдохнул, слушая раздающиеся прямо в голове щелчки. Пара схваток… ну да, когда тебя просто планомерно пытаются убить, не обращая никакого внимания на твои потуги атаковать в ответ, это действительно тяжело назвать схваткой. - Даже если тебе удастся победить меня, остаются еще одиннадцать лейтенантов и более того – тринадцать капитанов, - неправильно поняв молчание школьника, продолжил Ренджи. - Только победив нас всех тебе удастся спасти Рукию. Ты серьезно считаешь, что способен на такое? - Дело не в том, на что я способен, дело в том, на что я готов пойти ради этого, - несколько на своей волне ответил Ичиго. - Надо будет – сражусь со всеми. Не получится – заключу еще одну сделку с дьяволом, - произнес он, чувствуя внутри ярость и одобрение от своего внутреннего пустого. - Что за бред, - вздохнув, покачал головой Абарай. - О нет, это не бред, - усмехнулся Ичиго. - Ты просто совершенно не понимаешь о чем я. Везучий ты человек, Абарай Ренджи, - улыбнувшись в лицо удивленного противника, Куросаки высвободил большую часть своего реацу, концентрируя его в клинке, и сорвался с места, буквально в одно мгновение оказываясь перед в последний момент успевшим среагировать противником. Впрочем, тому это не сильно помогло. Принятый на жесткий блок удар оторвал ноги синигами от земли и отправил в неконтролируемый полет, завершившийся встречей не со стеной, как того ожидал Абарай, а с кулаком быстро оказавшегося рядом школьника. Удар в солнечное сплетение мгновенно выбил весь воздух из легких лейтенанта, заставляя судорожно пытаться вздохнуть еще долгую секунду, попутно на голых рефлексах уходя от атаки Куросаки. Отмахнувшись, пытаясь разорвать дистанцию, Ренджи заставил противника принять удар на жесткий блок, но Ичиго, вместо того, чтобы пытаться продавить силой, чего ожидал синигами и что у парня вполне могло получиться, схватился за оружие лейтенанта рукой и, с силой отбросив его в сторону, нанес удар мечом по открывшемуся телу красноволосого. - Кха… - харкнул кровью синигами, неуверенными шагами отойдя чуть назад от опустившего клинок, но продолжающего внимательно следить за противником и обстановкой Куросаки. Еле стоящий на ногах лейтенант попытался поднять меч, но лишь потратил остатки резко ушедших в никуда сил и, не удержавшись, рухнул на колени, едва не выпустив оружие из рук. - Ты… - начал было Ичиго, но тут же осекся, когда каким-то неведомым образом, на одной лишь злости кое-как сумел подняться Ренджи. - Мы в сёнене, смирись и наслаждайся, - вещал Арлекин, усевшись на камень и наблюдая за схваткой школьника со своей «дочкой» или точнее за тем, как последняя выбивает из него пыль, без шуток не обращая внимания на атаки парня – они на ней даже царапины ни разу не оставили до сих пор. - Ты ведь не дурак, и мангу такую читал – у тебя в комнате точно такую видел. Оглядись вокруг, присмотрись внимательно к ситуации, в которой оказался, и сравни, результат очевиден. Поверь, когда ты с этим смиришься, жить станет намного проще, глядишь даже себе на пользу мир поставить сможешь. Я-то вне системы нахожусь, а ты у нас того, ОЯШ и Самый Главный Герой, он же – В Каждой Бочке Затычка. Слушать речи Арлекина – себе дороже. Черт его знает почему, но даже самый лютый бред, произнесенный им, при более пристальном рассмотрении имеет под собой какую-то очень странную, дикую и безумную, но все же логику, отринуть которую, единожды прикоснувшись, уже так просто не получается. Безумие бывает заразным. Вот и теперь, вспомнившаяся как всегда некстати чушь, заставила посмотреть на текущую ситуацию с другой – бредовой – стороны. И согласно ей по всем законам жанра, стоящий перед ним синигами сейчас должен разразиться речью, по исходу которой вдруг окажется, что он не такой уж говнюк, как казалось ранее, после чего попросит спасти Кучики или нечто подобное и либо вырубится, либо помрет – в зависимости от рейтинга. С одной стороны, звучит это как полнейший бред, от одной мысли о котором становится немного неловко. С другой же… если вдруг… ну допустим… произойдет что-то навроде того, что он тут только что спрогнозировал… ему ведь так по мозгам шибанет, словно… ну да, словно от встречи с Арлекином. Этот гадский пустой даже на расстоянии умудряется мозг выносить. Тяжело вздохнув, и, чувствуя себя не самым лучшим образом, школьник все же решил сработать на опережение и, не давая сделать недавнему противнику… что он там собирается делать, шагнул к нему вплотную и, схватив за грудки, несильно встряхнул. - Я уже сказал, меня не интересуют ни ваши проблемы, ни мотивация. Я спасаю Рукию просто потому, что Я так хочу и мне абсолютно плевать чего вы там хотите и во что вы там верите. А теперь полежи спокойно в сторонке, пока не помер, а то не дай Боги еще окажется, что вы там с Рукией на самом деле лучшие друзья, если не возлюбленные, и из-за твоей смерти она будет траур носить до следующего сезона, после чего присоединится к компании каких-то мудаков и решит мстить мне за твое убийство, - мысленно все сильнее с каждым словом проклиная Арлекина и себя, задвинул Ичиго и, глядя на вытянувшееся в охреневании лицо Ренджи, устало добавил. - Молчи. Просто. Молчи, - прикрыл глаза он, осторожно кладя обессилившего парня на землю. - Иноуэ! - крикнул Куросаки, подзывая к себе стоящую относительно вдалеке, а потому ничего не слышавшую – и слава всем, кому только можно – девушку. - Можешь немного подлечить его, чтобы не помер до подхода своих? Спасибо. «Господи, если ты и вправду существуешь, пусть это окажется просто временным помешательством из-за нервного напряжения последних дней, и я не превращусь в такого же, как Он. Пожалуйста».