***
Шрам проснулся в ледяном поту на своей кровати, тяжело и хрипло дыша. Перед его испуганными и промокшими от слёз глазами вместо мрачного, жуткого места предстала родная и чем только можно захламлённая лаборатория. Сердце било по рёбрам, и он положил ладонь на грудь, пытаясь утихомирить разбушевавшийся орган. Взглядом Шрам скользнул по старинным часам и увидел, что они показывают пять вечера. Мда, снова он проспал весь день, так что ночью его ждёт работа с чертежами и кучей планов на замусоренном столе. И, разумеется, не без кружки крепкого кофе. Запах кофе и сейчас разгуливал в воздухе по всему помещению, что помогло ему быстрее успокоиться. Шрам лёг обратно на кровать и сложил руки под головой. Он принялся размышлять о сегодняшнем сне и своих чувствах, при этом без особого интереса рассматривая серый бетонный потолок. На самом деле Шраму не в первый раз снятся подобные сны, где с Алексом что-то происходит. Это началось ещё неделю назад, когда он случайно подслушал монолог Алекса на кухне. С тех пор слова о признании в любви постоянно и не вовремя выползали из дальнего уголка мозга, затуманивая все остальные мысли. В тот же вечер Шрам не мог спокойно работать, вспоминая ту трогательную речь. В голове всё скручивалось в один комок, наваливаясь огромной тяжестью на него, несчастного и уставшего. Перед глазами ещё представал образ Алекса, который смотрит своими прищуренными лазурными глазами, что-то ласково говорит и улыбается ему лукавой улыбкой. Шрам вспоминал и все те нелепые приставания, заставлявшие его отвлекаться от работы. Алекс довольно настойчив и упрям, он явно не собирался просто так сдаваться и опускать руки, когда Шрам в очередной раз рыкал и ругался на него, выталкивая из комнаты и иногда раздавая подзатыльники. Временами он задавался вопросом: почему этот невыносимый ультранасильник, шалопай и бездельник так настойчиво липнет к нему и всяко пытается привлечь внимание? Зачем он тратит на него, холодного и занудного лидера, столько времени, лишь бы добиться осуждающего взгляда и очередного упрёка? За что полюбил его не как брата, а как скорее… Шрам зажмурил глаза, потирая переносицу. Все эти вопросы не давали спокойно спать, и в иное время от них тоже не было покоя. А ещё эти проклятые ночные кошмары про смерть Алекса… Шрам пытался утихомирить собственные чувства, но его неизменно тянуло к Алексу. Он, чёрт возьми, в какой-то степени даже рад, когда тот приходил в лабораторию и начинал дебоширить. Тем не менее Шрам всё равно продолжал сохранять хладнокровный вид и выгонять Алекса прочь. Его взгляд из равнодушного превращался в нежный, когда цеплялся за него. Уголки губ же сами собой непроизвольно стремились подняться вверх, как бы он не подавлял это. Всё внутри горело и сжималось от ревности, когда Алекс вертелся перед другими клонами, хоть сохранившейся рассудок вполне логично твердил, что к ним Алекс никаких чувств не питает. Сколько раз Шрам себя отчитывал за то, что он ведёт себя не по-взрослому, пламенно ревнуя Алекса ко всем, кто слишком близко к нему находится. Тем не менее долго врать самому себе не получалось — очевидно, ему хотелось, чтобы его мальчик проводил больше времени именно с ним, нежели со всеми остальными. Шраму всегда одиноко, когда того нет рядом. Алекс для него стал настоящим солнцем, что освещает его безнадёжную жизнь. Шрам понимал, что влюбляется в младшего брата. Хочет иногда обнять того просто так, поцеловать в макушку, хочет ощутить тепло его тела. Хочет заснуть вместе с ним на своей жёсткой кровати, прижав к себе… Да даже сейчас, когда он валяется без дела, он думает об Алексе. Думает, как тот вновь зайдёт к нему и начнёт донимать, всё норовя задеть своими шаловливыми руками. Шрам припомнил и то, как однажды Алекс губами коснулся его шеи, из-за чего он, конечно, огрёб по полной программе, но всё же это было действительно приятно. Шрам прекратил заоблачные мечтания об Алексе и решил не залёживаться долго на кровати. Он мигом встал и поплёлся на кухню за чашкой кофе, дабы попытаться хоть как-то направить мысли в нужное русло. В зале царила обыденная ситуация, ничего нового. Ещё же было вечернее время — тихое, спокойное, с домашним уютом. Шрам с привычным хмурым лицом прошёл по залу, мельком глянув на братьев, что занимались своими делами, потом в задумчивости устремил глаза в пол и зашёл на кухню. Здесь также было тихо и спокойно, и к тому же находился герой его сегодняшнего кошмара — Алекс. Живой и невредимый, но так как казалось на первый взгляд. Алекс стоял спиной к двери, и на столе возле него покоились разложенные упаковка ваты, пластыри и йод с зелёнкой. Он отстегнул на своей рубашке несколько пуговиц и оголил плечо. На том красовалась кровоточащая, хоть и не совсем серьёзная рана. Из неё медленно сочилась ярко-алая кровь, а сам Алекс болезненно шипел, когда проводил куском ваты в зелёнке по повреждённой коже. Шляпа-котелок же деловито лежала на столе рядом с медицинскими принадлежностями. Шрам будто окаменел на пороге, не сводя взор с оголённого плеча Алекса. Неожиданно он захотел подойти к нему сзади, обнять за талию, поцеловать в раненое плечо и ощутить привкус крови, пусть на губах и останутся следы от антисептика. Но Шрам одёрнул себя. Ему даже стало стыдно за подобные мысли. Алекс всё ещё возился с плечом, а Шрам старался сдерживать себя, чтобы не подойти к нему. Он считал, что это неправильно, что ему, дураку лидеру, должно быть не до отношений. Но когда Алекс налепил на рану пластырь и уже собрался застёгивать рубашку обратно, этот самый «дурак лидер» всё-таки поддался соблазну. Шрам, как загипнотизированный, неторопливо подошёл к Алексу и бережно обнял его. Когда чужие сильные руки обвили его, обдав жаром живот и бока, Алекс испуганно вздрогнул. Он глубоко вдохнул и повернул голову вбок, чтобы посмотреть, кто же позади него. Увидев краем глаза знакомые седые волосы, которые имел только один клона на всей базе, Алекс замер и едва дышал. Его сейчас, на этой самой кухне, обнимает Шрам. Тот самый, внимание которого приходилось добиваться столько времени. На мгновение Алекс даже подумал, что всё происходящее лишь глупый сон. Но если и так, то он ему нравится. Очень… Не теряя времени на объятья, Шрам наклонился лицом к раненому плечу и мягко прикоснулся к нему губами, щекоча кожу вокруг пластыря горячим дыханием. Алекс не противился, а, наоборот, откинул голову назад. От следующего поцелуя его дыхание участилось, возникли мурашки, кровь забурлила и бешеными потоками бежала по сосудам. Сердце запрыгало в груди, от чего жар разлился по всему телу, обволакивая каждую нервную клеточку эйфорией. Шрам не остановился на плече и уже начал покрывать поцелуями шею Алекса. Тот издал тихий стон и вовсю отдался его ласкам. Алекс об этом только и мечтал. Так сильно желал, что был готов на всё, лишь бы старший не прекращал целовать своими сухими шершавыми губами. Всем своим видом он показывал, что ему нравится, требовал продолжать и не останавливаться ни на секунду. Алекс утопал в новых для него ощущениях и совершенно не думал о том, что в зале находятся другие братья и что те могут зайти сюда в любой момент. Плевать на них и на всё остальное. Главное, что Шрам здесь с ним. Видимо, Шрам считал так же. Его голову заполонило чувство страстной, обжигающей изнутри грудную клетку любви, слух улавливал довольные полувздохи и полустоны Алекса, а глаза не видели ничего кроме обнажённого плеча. Руки долго не задержались на одном месте, вскоре они скользнули вниз и расположились на бёдрах младшего, слегка поглаживая их. От таких действий тело Алекса прошибла приятная дрожь. Широкие ладони в грубых перчатках, поглаживающие его бёдра, ещё больше уносили сознание в туман сладострастия. Алекс резко извернулся в объятиях Шрама, повернувшись к нему лицом, затем обвил руками его шею и впился в губы. Шрам охотно ответил ему и крепче прижал Алекса к себе. Как ему и хотелось, он наконец-то ощутил тепло своего мальчика, целуя того в мягкие губы.Сейчас для них вокруг ничто не имеет значения. И лишь тот факт, что они рядом друг с другом, важен для них. Так что будем просто надеется, что их сладкий миг в ближайшее время никто не прервёт…