***
–…я надеялся увидеть побоище. — Успеется. Ты видел, сколько она выпила? — Даже моего батю перепила бы. — Фраза тут же была заглушена одобрительным смехом. И снова этот нестерпимый шум. Топот сотен ног, столь раздражающие голоса, смех… От всего этого болела голова. Надоели лица, надоели люди. Хотелось покоя. К счастью, было одно место, которое не посещал никто. В нём всегда царила тишина. — Можно ключ от библиотеки? — Учти, что это пятнадцатиминутная перемена. Узнаю, что снова отлыниваешь — можешь больше не просить. — Да-да, знаю. Коридоры всегда полны учащимися. Сколько бы дежурные их не останавливали — всегда стычки, всегда ссоры, всегда крики. Иногда драки. В тот момент все были в предвкушении, и потому с особым любопытством смотрели на шатена. Мэйбл то и дело пряталась где-то. Ей не хотелось ничьей компании. Диппер не настаивал. Куда желаннее ему было провести отведённое время за книгой, нежели пытаться всё уладить. — И давно тебя на антиутопии тянет? — Присаживаясь рядом, выбивает парня из сосредоточенного состояния Билл. — Хотелось чем-нибудь загрузить мозг. — Сделав закладку, шатен отложил книгу. Всё равно держать всё в голове, одновременно читая и ведя разговор он не умел. Во всяком случае, не тогда, когда это касалось Билла. — И? — Получив вместо ответа весьма красноречивый вздох, блондин подсел ближе, обнимая парня, и когда тот устроил голову у него на плече, продолжил. — Всё обойдётся, главное не зацикливайся. Сегодня твоё волнение только на руку играет, но когда они узнают… — Коротко поцеловав Диппера в лоб, он попытался продолжить. — Было бы неплохо, если бы ты хоть немного удивился. — Не умею играть на публику. — Прошептал шатен, прижимаясь ближе. Как никогда хотелось чувствовать себя защищённым. Но рядом с таким человеком это ощущалось… Иначе. Скорее возникали мысли, что он — единственная угроза. Диппер был уверен, что Билл не позволит никому его тронуть, но сам вполне мог навредить. Его реакция на произошедшее всё ещё ярко стояла в памяти. Так даже драка воспринималась иначе. Им двигали инстинкты собственника и жажда крови. — Постарайся. От этого многое зависит. — Думаешь, они станут рыть? — Встретившись с чёрными глазами, ореховые поникли. Что-то убийственное было в блондине. Отталкивающее, но и от того чарующее. Диппер внезапно понял, что именно эти грубость и холодность была тем, что заставляло его сердце биться чаще. Возможно, это даже вовсе не любовь, а простое «примкнуть к сильнейшему»? Только совсем не хотелось об это думать. Потому что в его состоянии только и можно было, что обвинять всех вокруг, дабы только выгородить себя. — Надеюсь, что нет. Просто не хочется, чтобы на тебя косо поглядывали. — Взяв лицо парня в обе руки, тот заставил снова посмотреть ему в глаза. — Ты и так натерпелся. — Он задумчиво погладил щеку большим пальцем, а потом коротко поцеловал. — Да ладно, привык уже, — высвобождаясь, парень неловко отвёл взгляд в сторону. — больше за Мэй беспокоюсь. — Уверен, полегчает, как только станет известна последняя новость. — Не думаю, что она радостно воспримет это. Как не крути, они были подругами. Какое-то время. — Я и не говорил, что обрадуется. Просто будет меньше волноваться. — Сцепляя руки в замочек, произнёс Билл, но тут же отпустил. — Через пару минут звонок, я вообще за этим шёл. — Спасаешь меня от гнева богов? — Со смешком парень поднялся. Стало чуточку легче. Да и винить себя за случайность с необратимыми последствиями не хотелось.***
— Никто из нас не ожидал этой трагедии. Этот ужас стал для всех нас шоком. — Голос Мисс Амундсен звучит тихо, хрипло. Сама она бледная, с припухшими глазами. Ей бы отойти в медпункт да выпить успокоительного, но она продолжает вести речь. Ещё на перемене Диппер слышал крики в учительской. Женщина не пользовалась особым авторитетом, мягко говоря. Никто её ни во что не ставил. И слова о том, что смерть Хезер — лишь первый звоночек, были подняты на смех. Её выставили идиоткой, и ей ничего не осталось, кроме как сдаться. — Это первый случай за многие годы. Одна из ситуаций, к которой нельзя быть готовым. — Её сорванный голос дрожал, но она не унималась. — И потому, я просто обязана напомнить вам, что вы всегда можете рассказать о своих переживаниях. — Кто-то с задних рядов засмеялся, но сразу за тем послышалось болезненное шипение. — Я всегда готова вас выслушать. Каждого из вас! Я всегда найду минуту, потому что вы важны. Но, пока мы ближайшее время не увидимся, надеюсь, вы сможете найти общий язык с родителями. Я уверена, они выслушают вас. — Ближайшее время? — Внезапные каникулы? По аудитории прошлась волна шума. На секунду Дипперу показалось, что она захлестнула его с головой, и вот-вот выбьет из него последний воздух. Спасательным кругом стало лёгкой прикосновение. Поймав обеспокоенный взгляд сестры, парень одёрнул руку. — Я в порядке. — Прошептал он, нахмурившись и отведя взгляд в сторону. Почему-то сейчас это только отталкивало. Не хотелось никаких прикосновений. Будто бы лезут в душу. Будто бы желают вывернуть её наизнанку, выпотрошить в поисках нужной информации. — Да, на ближайшие два дня запланированы похоронная церемония… — Преподавательница еле сдержалась от всхлипа. — Семья настояла, чтобы всё прошло быстро, ведь они хотят, чтобы все запомнили её такой… Прекрасной. — Она вытерла выступившую слезу и шумно вздохнула. По звонку все вылетают из аудитории. Диппер бездумно спускается вниз, задержав на пару минут взгляд на распечатанной версии «последнего письма Хезер Кордрой». Этого хватает, чтобы на глаза вновь стали наворачиваться слёзы. Шум. Бесконечный. Такой давящий и такой болезненный. Он был везде — в пространстве, воздухе, и внутри. В голове. Вечная дробь. — А говорил, что в порядке. — Обняв со спины, девушка сцепила руки на груди брата, прижимаясь всем телом. — Я же вижу, что нет. — Это не должно было произойти. — Подавив тихий всхлип, шатен судорожно вздохнул. — Знаю… Нам всем сейчас сложно. «Ничего ты не знаешь» — грустно подумал Диппер, но вслух не сказал. Нельзя было. Ещё бы и Билла подставил. А тот ведь буквально спас его. — Как ты думаешь, — Сердце парня пропустило удар. — давно она была такой, а мы не замечали? — Всегда, наверное. — Пайнс еле сдержал резкий выдох. Обошлось. — Ей в жизни тоже несладко пришлось. Может… Именно это и давило на неё всё это время? И она просто сломалась под этим грузом. Мы ведь не всегда можем быть собой… из-за давления общественности. — Я верю в это. Она никогда не была плохим человеком, ты тоже так думаешь? Парень обернулся к сестре и тут же словил пристальный взгляд проходящего мимо блондина. Холодный, властный, будто бы приказывающий. Всё внутри покрылось ледяной коркой, и парень опустил взгляд, коротко кивая в знак согласия.***
Просторная белая зала со множеством таких же белых колон. Из окон, через белоснежные шторы пробивается свет. Люди в чёрных одеяниях стоят в две колоны, опустив свои головы. Чуть дальше — кроваво-красный гроб, а за ним священник произносит свою речь. — Это всё твоя вина. — Слышится чей-то шёпот, и внутренности будто бы сковывает ледяной цепью, внезапно перехватывает дыхание. — Это всё твоя вина. — Смех звучит, словно ногтями по стеклу. Мерзко. Люди внезапно поворачивают свои головы. Священник умолкает, также буравя своим взглядом. Он указывает пальцем, в гневе крича: — Это всё ты виноват! Люди, будто бы под гипнозом, начинают повторять эту фразу, не моргая глядя туда же. На тебя.