* * *
Каникулы закончились; осень постепенно окутывала город, и начинался второй триместр. Осаму проснулся сегодня раньше, чем обычно, до будильника было ещё около сорока минут, но спать ему уже совсем не хотелось. И в школу Дазай пришёл немного раньше. До звонка примерно пятнадцать минут, и кареглазый не торопясь шёл по полупустому коридору к своему кабинету. Он сразу заметил Накахару, который стоял у окна вместе с парочкой альф из старших классов. Они о чём-то болтали, смеясь время от времени. Нет, конечно, Осаму не ревновал. Вернее, он думал, что не ревнует. Но шатену почему-то очень захотелось, чтобы они отошли от рыжего и больше не подходили. На мгновение на лице темноволосого альфы промелькнуло раздражение, подросток натянул кривую улыбку и направился в их сторону. — Здравствуйте, Накахара-сан! — Дазай подошёл к ним, нагло вмешиваясь разговор. — У меня не получилось решить задачу, которую вы задавали на дом. Могли бы вы помочь мне её разобрать? — Прямо сейчас? — вздохнул Чуя, поворачиваясь к Осаму. — Может, подождёшь до урока? — Нет, сейчас, — ответил кареглазый, не прекращая улыбаться. А Чуя не совсем понимал, почему Дазаю приспичило разобрать эту задачу именно сейчас. Голубоглазый посмотрел на наручные часы. Время ещё есть. — Ладно, пошли. Только быстро, — рыжеволосый отправился в кабинет, и Дазай пошёл вслед за ним, попутно доставая из своего рюкзака тетрадь по физике и вырывая лист с решенной домашней работой, пока учитель не видит. — Я думал, эта задача не будет для тебя трудной, — сказал Накахара, усаживаясь за стол. Осаму только пожал плечами, продолжая улыбаться. Чуя довольно понятно объяснил, как делать задачу, какие формулы брать и так далее, но Дазай даже не слушал, он ведь и так всё знал. Он только кивнул, когда рыжий омега спросил, всё ли Осаму понял. Физика сегодня последним, седьмым, уроком. И день, к счастью, прошёл незаметно, уроки быстро сменяли друг друга, приближая конец учебного дня. Последняя перемена самая короткая. Накахара, скорее всего, как обычно придёт к самому началу урока. Недолго поболтав с одноклассниками, кареглазый поднялся со своего места и разместился в учительском кресле, покрутившись. Чуя на самом деле пришёл только со звонком. — Ничего не перепутал, Дазай? — спросил голубоглазый, увидев Осаму, вальяжно развалившегося в кресле. — Иди на место. — Да ладно вам, присаживайтесь, — темноволосый альфа похлопал по своим коленям, мило улыбнувшись. — Ты… Дурак что ли? Осаму, иди на место, — Чуя нахмурился, недовольно фыркнув, но, наверное, только сам Дазай увидел, как сначала опешил Накахара, и как потом еле заметный румянец появился на его щеках. Подросток всё же встал, направившись к своей парте, и как бы невзначай коснулся руки Чуи своей, проходя мимо него. Рыжий же сделал вид, что не обратил на это внимания.* * *
Наконец наступил долгожданный выходной. День, когда Накахара со спокойной душой может забыть о работе и расслабиться, сходить в кафе, парк или ещё куда-нибудь, или же просто остаться дома, что он сегодня и сделал. Хотя бы один раз в неделю можно было себе позволить отдохнуть и не делать ничего. К сожалению, выходные всегда пролетают очень быстро. Чуя с досадой заметил, что на улице уже стемнело. И, казалось, ничто не потревожит рыжеволосого омегу в этот спокойный тихий вечер. Но вдруг лежавший рядом телефон завибрировал, и на экране высветился неизвестный номер. Да кто ещё? Накахара совсем не хотел отвечать, но всё же в последний момент заставил себя принять вызов. Вдруг что-то важное? — Привет. Надеюсь, не помешаю, если зайду сейчас? — раздался тихий голос с другого конца провода. — А, Дазай, это ты, — произнес Чуя, вздыхая. — Нет, не помешаешь. Меньше, чем через минуту Осаму постучал в дверь, будто, когда он звонил, он уже стоял у порога. Голубоглазый открыл гостю, пропуская того в квартиру. — Что-то случилось? — спросил Накахара, когда его взгляд остановился на угрюмом подростке. — Нет, — после недолгого молчания ответил Дазай и, шатнувшись, пошел в комнату. — Я просто хотел поговорить. — Поговорить? О чём? — Чуя не сводил своих заинтересованных глаз с темноволосого, когда тот, наоборот, не пересекался взглядом с омегой. Осаму молчит. — Всё в порядке? — уже немного взволнованно спросил рыжий, садясь рядом с Дазаем. — Знаешь, я всегда боялся разочароваться в ком-то или разочаровать кого-то. Боялся потерять то, что мне дорого, то, что люблю. Поэтому запрещал себе любить. Но сейчас… — тихо говорил шатен, его голос слегка подрагивал. Он снова замолчал, глядя куда-то в стену. Чуя искренне не понимал, о чём идет речь, и к чему ведёт альфа. — В общем, я не хочу больше молчать, страдать и убиваться, как в дешевой мелодраме. Я… влюбился в одного человека, и это, наверное, очень глупо, потому что это мой учитель по физике. Ещё немного и у Накахары на лбу появится надпись loading, честное слово. — Осаму, я… — Я не знаю, что ты теперь будешь обо мне думать, — перебив, сказал Дазай и посмотрел наконец Чуе в глаза. Шатен видел, что Накахара растерялся от таких неожиданных слов, не знал, как реагировать и что отвечать. У Чуи в голове всё превратилось в кашу. В комнате повисла угнетающая тишина. Никто из них больше не произнёс ни слова. Первым не выдержал омега и, хлопнув ладонью по кофейному столику, вскочил со своего места. — Я думаю, будет лучше, если мы поговорим об этом позже, — сведя брови к переносице, сказал Накахара. — Хорошо, я понял, — Осаму тоже поднялся со своего места и направился в сторону прихожей. — Тогда встретимся в кафе завтра вечером? — Ладно, — буркнул себе под нос Чуя и пошёл вслед за Дазаем, убрав руки в карманы домашних штанов. — Буду ждать в семь, — криво улыбнувшись, произнёс Осаму и, толкнув рукой дверь, вышел из квартиры рыжеволосого учителя. Накахара плюхнулся на свою кровать и уставился в потолок. Чуя тяжело вздохнул и закрыл глаза рукой. Что ему теперь делать? Непохоже, чтобы Дазай шутил. Голубоглазый непроизвольно начал прокручивать в голове различные моменты. Да, когда они первый раз встретились, Накахара на самом деле посчитал Осаму симпатичным, хотя в его внешности не было ничего примечательного. Да, Чуе очень нравился бархатистый голос темноволосого альфы. Да, омега постоянно выискивал Дазая в толпе учеников и правда расстраивался, когда тот не появлялся в школе, и даже начинал переживать. Да, всякие двусмысленные фразы, отпущенные Осаму в адрес Накахары, иногда заставляли появиться еле заметный румянец на щеках молодого учителя. Ну и что? Чёрт. Да не может быть. Чуя напрочь отказывался признавать то, что он неравнодушен к Дазаю. Он же учитель, в конце концов. Учитель, который влюбился в своего ученика. Лучше не придумать. Голова уже начинала гудеть. Рыжеволосый поднялся с кровати и, накинув на плечи кофту, вышел на балкон. В отличие от Осаму Накахара курил часто. Бывало, когда Чуя сильно нервничал, за день уходила целая пачка. Он сразу выкурил две сигареты и уставился вниз на проходящих мимо людей. Ночное небо затянуло облаками, а из-за неприятного холодного ветра Накахара ёжился, и вскоре он вернулся в спальню.* * *
В кафе было мало людей, к счастью. Чуя не любил большие сборища. Он сидел за столиком, нервно постукивая пальцами по деревянной поверхности, и высматривал в окно опаздывающего Дазая. На часах уже 19:23, а его всё ещё нет. Чуя вздохнул, сняв очки, положил их рядом с собой и подпер голову рукой. Может, он и не придёт? Но стоило Накахаре подумать об этом и засомневаться, стоит ли его вообще ждать, дверь кафе открылась, и в помещение зашёл темноволосый альфа. Подросток увидел Чую, сидящего за одним из столиков, и направился к нему. — Извини, я немного задержался, — проговорил Осаму, плюхнувшись за столик рядом с рыжеволосым. — Ты опоздал почти на полчаса, — с недовольством сказал Накахара, глядя на кареглазого. Чуя почувствовал еле уловимый пряный запах корицы. Вскоре к ним подошёл официант, и оба заказали просто по чашке кофе. Несколько минут они сидели в полном молчании, не решаясь начать разговор. Но всё же первым начал Дазай. — Мы хотели поговорить, — тихо произнёс шатен. По его лицу нельзя было угадать, о чём он думает и какие эмоции в данный момент испытывает. Накахара коротко усмехнулся и, прикрыв глаза, наклонил голову вбок. — Эй, Дазай. — М? — альфа вопросительно посмотрел на Чую. — А не слишком ли я староват для тебя? — омега улыбнулся и потрепал Осаму по пушистым волосам. Тот отвёл взгляд в сторону, надув слегка покрасневшие щёки. Неужели он умеет смущаться? После того, как им принесли заказ, они не стали долго засиживаться. Молча допив кофе, они вышли из заведения и не спеша пошли в сторону их дома. Подойдя к многоэтажке, оба остановились друг напротив друга. Уже стемнело, на небе появлялись первые еле заметные звёздочки. Тусклые фонари освещали безлюдную улицу. Время от времени проезжающие мимо машины нарушали тишину, царившую вокруг. Чуя даже и не заметил, что уже смотрит на Осаму снизу вверх. За полгода альфа сильно вытянулся и был почти на десять сантиметров выше своего учителя. Заглянув в карие глаза, Накахара взял Дазая за воротник рубашки и наклонил к себе. Руки его подрагивали, а щеки слегка порозовели. Подросток сначала округлил глаза от легкого удивления, но потом на его лице расплылась довольная улыбка. Чуя закрыл глаза и подался вперед. Сердце забилось чаще. Рыжеволосый почти невесомо коснулся губ Осаму своими, слегка приоткрыв рот. Дазай осторожно, боясь спугнуть, обнял голубоглазого за талию, притягивая его ещё ближе к себе. Внутри будто всё сжалось от волнения. — Можно ли считать это, как… — отстранившись, тихо начал Осаму, но договорить ему не дали. — Можно, — произнес Накахара, наконец отпустив воротник рубашки.* * *
После последнего урока все разошлись, кто-то ушёл на дополнительные занятия, кто-то домой. В кабинете остались только двое. Чуя сидел за учительским столом, разбирая стопку тетрадей, а Осаму бродил по классу между партами, ожидая, когда рыжеволосый учитель закончит, чтобы они вместе пошли домой. — Мои оценки по физике ухудшились за последнее время, — страдальчески протянул Дазай, подойдя к Накахаре. — Надо их как-то исправлять. Чуя тихо цыкнул, откладывая в сторону очередную тетрадь. — А сказать тебе почему они ухудшились? — на лице омеги растянулась чуть ли не самодовольная улыбка. — На уроках учиться надо, а не на меня пялиться, балбес. Осаму усмехнулся, облокачиваясь на стол, и остановил свой взгляд на Накахаре. Альфа следил за каждым его движением. Пусть Дазай и выглядел сейчас спокойным, ему действительно хотелось прижать этого неприступного омегу к себе и зацеловать, если не до смерти, то до потери сознания точно. Но он этого не делал, потому что знал, что может и в лоб получить за такое. Кареглазый, слегка наклонившись вперед, снял с Чуи немного съехавшие вниз очки. — Мне идёт? — спросил Осаму, надев их теперь на себя и поправив указательным пальцем. — Только попробуй заляпать своими пальцами линзы, — раздражённо выдохнув, сказал Накахара и посмотрел на кареглазого. И у Чуи словно сердце ёкнуло. Дазай выглядел… милым? Хах, да, другого слова омега подобрать не смог. — Идёт, — коротко ответил рыжеволосый. Осаму нехотя снял очки, и, прежде чем вернуть их, он приблизился к лицу учителя и чмокнул того в уголок губ, довольно улыбнувшись. Накахара вновь нацепил очки и поднялся с места, собирая свои вещи. Наконец-то домой. Дазай же, судя по всему, совсем никуда не торопился. Он подошёл к Чуе, обвивая свои руки вокруг его талии и заставляя голубоглазого прижаться спиной к краю стола, и прильнул к мягким губам омеги. — Эй, ты совсем обнаглел? — уперевшись руками в грудь Осаму, возмущённо произнёс Накахара. — А если кто-нибудь зайдёт? — Ну и что? — Дазай говорил прямо в губы, пока руки гуляли по спине учителя, спускаясь всё ниже. — Ну и что?! — пискнул Чуя, выгибаясь. Одна рука альфы скользнула под белоснежную рубашку, поглаживая спину, когда другая уже потянулась к пуговицам; Осаму спустился на шею, выцеловывая каждый сантиметрик бледной кожи. Зарывшись пальцами в тёмные спутавшиеся волосы, Накахара попытался оттянуть от себя абсолютно потерявшего страх Дазая. В любой момент в кабинет мог зайти кто-то из учеников или, ещё хуже, из учителей. — Неужели ты не можешь немного потерпеть и держать себя в руках хотя бы в школе? — Чуя сильнее потянул кареглазого за волосы, заставляя отстраниться. Осаму вздохнул и, отпустив рыжеволосого, отошёл в сторону. Ну, ничего-ничего. Ещё не вечер. Стрелки настенных часов показывали около шести часов. На улице почти стемнело. Дазай сидел на своей кровати с учебником по физике в руках, обложившись тетрадями и справочниками, а Накахара в это время восседал напротив ученика в кожаном кресле, закинув ногу на ногу, и контролировал, чтобы тот не отвлекался. Ну, раз надо исправлять оценки по физике, значит надо, как бы Осаму не возмущался и не упирался. — Ладно, на сегодня хватит. Отдыхай, — сказал Чуя, поправляя очки. Подросток сидел так уже достаточно долго. Дазай захлопнул учебник, облегченно выдохнув. Сосредоточиться на физике было правда трудно, когда сладкий аромат карамели совсем не давал покоя альфе. Темноволосый сгрёб все тетради и книжки в кучу и отложил на тумбочку. Взгляд карих глаз остановился на Накахаре, который поднялся со своего места и уже собирался идти к выходу. Схватив его за запястье, Осаму притянул омегу, роняя на себя. На лице голубоглазого на мгновение промелькнул испуг, но затем Чуя нахмурил тонкие брови, дёрнувшись в жалкой попытке освободиться. — Ты что творишь, придурок? — пробурчал рыжий, раздраженно глядя на нарушителя своего личного пространства. — Накахара-сан, останьтесь еще ненадолго, — наигранно умоляюще протянул Дазай, нахально улыбаясь, и обвил руками талию молодого учителя, прижимая к себе и не позволяя ему отстраниться. — Совсем стыд потерял, — вздохнув, Чуя снял очки и отложил их в сторону. — У меня его и не было. Одной рукой Осаму осторожно погладил рыжеволосого по щеке, а другую запустил под рубашку, оглаживая напряженную спину. Прикосновения ледяных рук заставляли стаи мурашек пробежаться по всему телу. Темноволосый невесомо коснулся своими губами скулы Накахары и короткими поцелуями начал приближаться к его губам. Ещё раз скользнув взглядом по лицу омеги, Дазай заправил рыжую прядь за покрасневшее ушко и, прикрыв глаза, трепетно прижался к тёплым губам. Голова пошла кругом, дыхание стало прерывистым. Очень не хотелось сейчас накосячить и спугнуть Чую. Сам же Накахара решил просто забить на то, что сейчас лежит на своем ученике. Он обнял Осаму за шею и ответил на поцелуй, приоткрывая рот. В голове все мысли перемешались, превращаясь в белый шум. Чуя выгнул спину, прижимаясь сильней, и почувствовал, как в низ живота упирается вставший член альфы. Ударившие в голову подростка гормоны сделали своё дело. Дазая не оттолкнули и не послали. Уже хорошо. И он словно с цепи сорвался. Он запустил одну руку в рыжие кудри, слегка стиснув жёсткие, будто проволока, волосы, пока вторая спускалась всё ниже. Осаму несильно сжал ягодицу, углубляя поцелуй и сплетая их языки. Сейчас все его мысли были сконцентрированы только на Накахаре. Думать о чём-то другом просто не хотелось, не получалось, да и в этом не было нужды. Отстранившись от Чуи буквально на пару секунд, Дазай снова впился во влажные покрасневшие губы, слабо покусывая нижнюю. Стеснение и сдержанность полетели к чертям, и голубоглазый тихо простонал в поцелуй, стоило альфе посильнее сжать волосы в своей руке, а другую запустить под пояс узких брюк. Дыхание у обоих горячее и прерывистое. Не прекращая жарких поцелуев, Накахара потянулся к краям дазаевской футболки. Наконец отпрянув и поднявшись, рыжеволосый омега легким движением стащил её с Осаму, отбрасывая в сторону, после чего начал расстёгивать пуговицы на своей рубашке. От мысли о том, что на нём сейчас сидит и раздевается его чертов учитель по физике, Дазаю начало казаться, что всё это происходит не с ним. Он замер и, кажется, перестал дышать, когда Чуя расстегнул последнюю пуговицу, и рубашка сползла с узких плеч, оголяя стройный, но подтянутый и крепкий торс. Осаму хотелось выть. Хотелось целовать, кусать, оставлять засосы, не упуская ни одного живого места. Но он с трудом останавливал себя. Не сейчас. Вслед за рубашкой Накахара отправил и брюки, скидывая их куда-то на пол. Дазай под ним тоже закопошился, стягивая с себя джинсы и не отрывая изучающего взгляда от омеги. Оба остались лишь в нижнем белье. Голубоглазый, продолжая сидеть сверху, поёрзал на месте, уперевшись своей задницей в эрегированный член, поддразнивая альфу и заставляя тихое шипение вырваться из уст Осаму. Чуя снова наклонился и продолжил целовать шатена, мокро и развязно, пока тот гладил бёдра Накахары, изучая подушечками пальцев каждый миллиметр его кожи. Бинтов на кареглазом сейчас не было. Рыжий провел рукой от груди Дазая к паху, прошелся пальцами под резинкой его боксеров и коснулся возбужденного органа через тонкую ткань, отчего темноволосый вздрогнул и несдержанно выдохнул. Отстранившись, Чуя сполз чуть ниже, устраиваясь между ног Осаму, и убрал мешающие пряди с лица. Приспустил трусы, на которых уже было пятно от выступившей смазки, высвобождая горячую плоть. Несколько раз проведя ладонью по каменному стояку, Накахара наклонился, опаляя член горячим дыханием. Дазай сжал в руке простынь, пальцами другой снова зарываясь в рыжие вьющиеся волосы. Голубоглазый омега провёл влажным языком от основания по всей длине, обхватывая губами мягкую головку, и Осаму расслабленно ахнул. Закрыв глаза, Чуя медленно начал двигать головой, втягивая щёки. Скользкая головка упиралась в нёбо; рыжеволосый обводил кончиком языка чувствительные вены, касался уздечки, придерживая тонкими пальцами член альфы у основания, и слушал рваные полувздохи-полустоны, которые темноволосый никак не мог сдержать. Непослушные волосы лезли в лицо, сильно мешаясь. У обоих мозг отключился совсем. Дазай бесстыдно давил рукой на затылок, заставляя брать глубже. И Накахара послушно насаживался ртом, плотно сжимая губы вокруг чужого члена и убирая назад свободной рукой растрепанные пряди. Дёрнув головой назад, Чуя отпрянул, сглатывая густую слюну, и облизнулся, заглядывая в потемневшие карие глаза, из-за чего у Осаму дыхание перехватило. Он потянул голубоглазого за волосы вниз, и омега вновь опустился, облизывая головку, и провёл губами до самого основания. Снова начал медленно насаживаться ртом на член, и Дазай не выдержал, сжав в руке рыжие кудри, сам начинал толкаться в горячий рот. Накахара с трудом подавлял рвотный рефлекс, в уголках глаз выступали слёзы. В самый последний момент он отстранился, почувствовав, как член начинает пульсировать, и обхватил его рукой у основания, не позволяя подростку кончить. Осаму шумно выдохнул, откидывая голову назад и хмурясь. С несколько дерзкой ухмылкой Чуя вернулся в прежнее положение, выпрямляясь, и опять оказался сидящим на Дазае. Резкий пряный запах корицы смешивался с приторно-сладким запахом карамели. Подцепив кончиками пальцев резинку боксеров Накахары, кареглазый стащил их, оставляя рыжеволосого совсем без одежды, и, не глядя, откинул в сторону. Холодные пальцы, огладив поясницу, спустились ниже и коснулись сжатого колечка мышц, размазывая естественную смазку, которая уже во всю стекала по бёдрам, и слегка надавливая. Всё, абсолютно всё, отошло сейчас на второй план. Чуя зажмурился, прерывисто вдыхая, когда Осаму протолкнул сразу два пальца. Остатки самоконтроля растворились, словно их и не было. Лишь первые несколько мгновений неприятное ощущение заставило Накахару свести брови к переносице, но он быстро расслабился и подался навстречу. Пальцы неспешно скользили внутри, проталкиваясь всё глубже, раздавались тихие хлюпы, и стоило чуть надавить на простату, Чуя выгнулся в пояснице и хрипло простонал. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не заскулить, ведь альфа намеренно медлил. Мстит, зараза. Шатен разводил пальцы в стороны, несильно царапал нежные стенки. — Твою мать, осторожнее, — зашипел рыжеволосый, грозно глядя на невинно улыбающегося Осаму. — Придурок. Рыжий омега сдавленно мыкнул, рвано выдохнув, когда чёртов Дазай добавил третий палец, и прикусил кожу на своём запястье. Вскоре кареглазый убрал руку, не прекращая смотреть на своего учителя, и облизнул пересохшие губы. Нетерпеливый ребёнок. Между упругих ягодиц скользнул твёрдый, уже болезненно ноющий, член. Накахара высокомерно смотрел на Осаму сверху вниз из-под ресниц. Ещё больше раздразнивая подростка, Чуя начал тереться своей задницей о чужой стояк, еле слышно постанывая и не разрывая зрительного контакта с темноволосым альфой. Уперевшись руками в грудь шатена, он приподнялся и, закусив нижнюю губу, почувствовал, как крупная головка упирается в задний проход. И больше не двигался. Сердце бешено заколотилось, капельки пота выступили на лбу. Дазай больше не мог терпеть. Раздался звонкий шлепок по ягодице, и Накахара вскрикнул скорее от неожиданности, чем от боли. Сипло прошептав «Боже, Чуя, я хочу тебя», кареглазый с силой схватил его за талию и толкнулся внутрь, входя сразу наполовину. Омега громко простонал, срываясь на жалобный писк. Он прогнулся в спине, невольно пытаясь отстраниться и морщась от боли, которая почти сразу прошла, переходя в наслаждение. Голова кружилась. Замерев на несколько секунд в таком положении, Чуя самостоятельно насадился до конца, и с губ сорвался очередной протяжный стон. Жарко, очень жарко. Воздуха не хватало. Накахара вновь поднялся и начал медленно двигаться, царапая кожу на груди Осаму. Дазай не мог отвести своего взгляда от него. Чуя жмурился до цветных кругов перед глазами, кусал губы, постепенно ускоряясь. Стонал громче, запрокидывал голову, когда набухшая головка задевала чувствительную точку, и сжимал чужой член внутри себя. Кареглазый охнул, неровно выдыхая. Он сильнее вцепился в Накахару и сам начал толкаться, входя до самого основания. Картинка перед глазами поплыла, кончики пальцев начало покалывать от удовольствия. Рыжеволосый уперся руками в кровать по обе стороны от головы Осаму, невольно склоняясь над ним, стонал от каждого движения, от каждого толчка. Потом ему будет очень стыдно. Но это будет потом. В горле пересохло. Чуя даже не заметил, как его резко перевернули на спину. Дазай навис над голубоглазым, касаясь своим носом омежьей щеки, и утянул Накахару в поцелуй. Рыжий надрывисто простонал альфе в губы, скрещивая ноги за его спиной. Осаму продолжил двигаться, спускаясь короткими поцелуями на шею, и, накрыв свой рукой ладонь Накахары, сплёл их пальцы. Чуя без зазрения совести скулил, поджимая пальцы на ногах, когда темноволосый внезапно укусил его за место, где шея переходит в плечо, и грубо толкнулся несколько раз, вжимая омегу в кровать. — Осаму, Осаму, Осаму… — словно в бреду шёпотом повторял Накахара, чувствуя, как оргазм накрывает его с головой, и сжал руку Дазая в своей, ногтями другой царапая чужое плечо. Кареглазый встретился затуманенным взглядом с ярко-синими глазами, в уголках которых скопились слёзы. Боже, он трахает собственного учителя. Стоило этой мысли промелькнуть в голове Осаму, он сразу же приглушенно простонал, покидая разгоряченное тело, и излился на живот Чуи. Оба лежали рядом, не шевелясь, и приводили дыхание в норму. Слегка приподнявшись на локтях, Накахара посмотрел на Дазая. Тот явно выпал из реальности, находясь в состоянии эйфории. И, наверняка, если бы его сейчас кто-нибудь спросил, как его зовут и где он живёт, он бы даже не смог ответить. Чуя лениво сполз с кровати и, собрав свои вещи с пола, на подкашивающихся и дрожащих ногах удалился в душ, дабы смыть всё с себя. Он вышел примерно через полчаса и, увидев преспокойно дремлющего в кровати Осаму, отправился на балкон, попутно доставая из кармана сигареты и зажигалку. — На балконе прохладно. Не боишься простудиться? — произнёс внезапно появившийся за спиной Дазай, когда Накахара уже докуривал сигарету. — Не боюсь, — тихо фыркнул рыжеволосый, поворачиваясь к альфе. — Я пойду домой, уже поздно. И не забудь сделать домашнее задание по физике. Осаму закатил глаза и улыбнулся, заключая омегу в объятия.* * *
На следующий день Дазай немного опоздал на первый урок — физику. Когда он зашёл в кабинет, его глаза немного округлились в лёгком удивлении. На Чуе он увидел свою рубашку, которую искал всё утро. Не сводя своего пристального взгляда с учителя, Осаму сел на своё место. И, скорее всего, только он заметил, как порозовели щёки Накахары, который упорно делал вид, что всё в порядке вещей.