Tear It Up

В голубоватом полумраке студии на длинном диване сидели двое. Длинные пальцы Брайана перебирали струны акустики. — Don't hear the bell but you answer the call. It comes to you as to us all. — Тихонько и неуверенно напевал он. — Серьезно? — спросил Фредди. Он сгорбившись сидел рядом, безвольно опустив руки, с красным огоньком сигареты промеж пальцев — Разве так это должно звучать? Какая-то лажа. — Я бы рад не оскорблять твой слух и не тащить тебя в студию сквозь Лондон и… джентльменский клуб, но у Джона и Роджера сейчас есть редкая возможность побыть с семьей, с детьми и жёнами, каждый день дорог, каждая свободная минута, а ты… — Брайан вдруг осекся. — Что я? — тихо спросил Фредди поднимая уставшие глаза. В полумраке они казались парой нефтяных пятен на бледном лице — Мой очередной ёбарь вполне протянет еще ночь без меня? — Я не это имел ввиду, — "нет это!", тут же признался Брайан сам себе, поражаясь собственной бестактности. — И твоему, как ты выразился, ёбарю, было бы лучше вообще с тобой сегодня не встречаться. К великому облегчению Мэя, бледное лицо Меркьюри прорезала неуверенная улыбка, в темноте показались белоснежные крупные зубы, на мгновение он хотел застенчиво прикрыть их рукой, повинуясь привычке, но ладонь, дрогнув у колена, упала обратно, припорошив пеплом его кед. Брайан, глядя на белую обувь с черными в полумраке следами крови, резко хлопнул тумблером выключателя. В помещении зажегся такой раздражающий сейчас свет. Меркьюри, скривившись поднес к лицу грязные ладони. Мэй, щурясь, рассматривал его: Фредди так и не вымыл руки -костяшки были густо окровавлены, майка, кеды-все пестрило темными пятнами. На тонких липких пальцах Мэй с отвращением заметил налипшие волоски и блестящее на мизинце простенькое кольцо. «Неужели что-то вроде обручального?…» — Брайан почувствовал укол разочарования и даже страха. Он вспомнил, как сорил деньгами перед охраной клуба после инцидента. Он тогда беспокойно поглядывал на стоящего спиной к входу Меркьюри. Тот немного ежился на октябрьском ветру и агрессии больше не проявлял. Вдруг на пороге появилась огромная фигура его жертвы. На разбитое лицо было страшно смотреть. Сухие кулаки с острыми костяшками не столько оставляли синяки, сколько ранили кожу, рассекая ее. Он сжимал что-то в своей медвежьей лапе и, отыскав глазами знакомую спину, с размаху швырнул это, попав точно в плечо. Фредди вздрогнул и схватился за ушиб, его словно ударили камнем, а в лужу неподалеку упали обломки злополучных золотых часов. Брайан с растущим ужасом смотрел на разъярённого пидора, ожидая второго раунда. — Оставь меня! — заревел тот — Поехавший ублюдок! Забирай свои сраные цацки и проваливай! Больше от тебя ничего не нужно! — с этими словами, он развернулся, и его могучая фигура скрылась в красных недрах клуба. Мэй шумно выдохнул во влажный ночной воздух облачко пара. Фредди так и не обернувшись, медленно зашагал в сторону лимузина. Сейчас, прокручивая этот эпизод в голове, Мэй с грустью смотрел на колечко и думал о том, насколько же далеко зашел Фредди в отношениях с этим проходимцем. Неужели крепкого тела ему достаточно для подобных жестов? "Секундочку", прервал он сам себя, "черт!" Он схватил чужую узкую ладонь и судорожно начал трясти. — Фредди какая мерзость! — кричал он, глядя как на ковер сначала падает сигарета, а следом за ней выдранное кольцо пирсинга — Какого черта?! — Мэй крикнул в прямо в испуганное лицо напротив. -Я не хотел… — Жалобно протянул Фредди, испуганно глядя на свой боевой трофей, только сейчас осознав и заметив. Лицо его вытянулось, обнажив белый частокол зубов, глаза стали мокрыми от страха. — Господи, ты оторвал мужику сосок... — голос Мэя задрожал. Он схватил Фредди за руку и, протащив через пару темных комнат, завел в ближайший санузел, где стянул с того, чуть не плачущего, грязную майку, швырнув ее в ведро. — Сейчас же смой с себя кровь. Я пойду и посмотрю, что в холодильнике и если повезет, то найду чего-нибудь выпить, — сказал он и вышел, оставив дрожащего полуголого Меркьюри одного. В небольшом холодильнике обнаружился неплохой запас "Фуллерса". Решив, что пиво будет в самый раз, Мэй открыл пару бутылок и протянул одну вошедшему Фредди. Тот немного вздрагивал от холода. Брайан почему-то усмехнулся, глядя на его крохотные, словно кукольные, соски. Сейчас от холода они сжались еще больше и на абсолютно мужской груди смотрелись комично и трогательно. У Брайана зачесались руки нажать пальцем на одну из этих темно-розовых кнопок, затаившихся в шерсти, и заставить Фредди вскрикнуть от испуга, но он подавил глупый ребяческий порыв и вместо этого стащил с себя голубую толстовку, оставшись в одной майке с лого AC/DC, и протянул вещь другу. Тот с электрическим треском натянул ее. Некоторое время они просто пили молча. Фредди начал немного приходить в себя от холодного пива и теплой мягкой одежды, хотя лицо все еще выражало тоску. — Брайан? — внезапно спросил он — Почему ты сейчас не с Крисси и детьми? — Так, отдай толстовку. — длинные руки шутливо дернули за голубой капюшон, но Фредди нахохлился как воробей и еще крепче замотался в нее, обхватив себя руками. Брайан запустил руки под мягкую ткань и вцепился ледяными от пивной бутылки пальцами в казавшийся раскаленным живот, от чего Фредди тихонько взвизгнул и уперся руками в худые плечи, пытаясь его оттолкнуть. Брайан, пользуясь свободой, рванул вверх, задирая нагретую толстовку, практически сжимая холодными ладонями чужую грудь и впиваясь пальцами в подмышки. Фредди заорал басом, что вынудило отдернуть руки от неожиданности. Мэй, улыбаясь, откинулся, и снова взял пиво. В руках осталось приятное чувство мягкого жара и ощущение маленьких твердых сосков, на секунду, упершихся в ладонь. Фредди в замешательстве чуть подрагивал неподалёку. Необычайно тактильный и пьющий сегодня гитарист его озадачивал. — Я не могу поехать домой, — начал Брайан, и задумался. Поймет ли его это странное создание, привыкшее гореть дотла в огне самых пустяковых страстей? У Меркьюри нет ни жены, ни детей. Кошки и карпы не в счет. Его многочисленные друзья и любовники, но едва ли это сопоставимо с тем, что сейчас выскальзывает из рук Брайана. "Да, Фредди не поймет",  думал он, "но Фредди пожалеет". В его груди бьется огромное доброе сердце, а Брайану сейчас нужна была помощь и поддержка, да даже просто выговориться было бы неплохо. — Я не могу ехать домой к Крисси потому что я полюбил другую, — он практически выдохнул это, впервые произнеся в слух и чувствуя странное облегчение. На вкус эти слова показались горькими. Он встал и продолжил говорить, говорить не останавливаясь. Он рассказывал о том, что Крисси о чем-то подозревает, и он не может находиться рядом, не потому что боится скандала, а потому что не в состоянии выдержать ее взгляд. Он чувствует себя Иудой и временами готов повеситься. И нет, у него не хватает духу сказать ей, что ее путь с ним от бедности до вершин успеха был ошибкой, что ее выбор был ошибкой, что его любовь, он понял это только сейчас, тоже была ненастоящей, а была всего лишь формой благодарности за детей и заботу. Только их дети - да, вот они не ошибка. И как теперь быть? Как вывалить на близких секрет, который сделает их для тебя чужими, навсегда отдалит вас друг от друга? — Я не знаю, — внезапно сказал Фредди. Он смотрел на бутылку в руке и снова выглядел подавленным — Не знаю, как это вывалить на них, Брайан, — он поднял глаза и посмотрел на друга — Ты правда так любишь ее? — спросил он, и Мэй нахмурился от глупого вопроса. — Да, Фредди. Это не вспышка страсти. Это любовь. — Как ты… Чем она лучше Крисси? — Ничем. — внезапно для самого себя сказал Брайан — Крисси нежная, заботливая, красивая, умная, она мать моих детей, и она ничем не хуже Аниты — он наконец-то произнес это имя вслух — С Крисси я всегда чувствовал себя хорошо. — А с Анитой? — Фредди все еще не верил тому что слышал. — С Анитой я чувствую себя наедине с собой. Мы похожи во всем, Фредди, чертовски похожи, я знаю, что ждал ее всю жизнь. Это и есть счастье-найти не гипотетический идеал, а того, кто похож на тебя самого. И теперь я не могу ехать домой. У меня нет сил находится с Крисси, я не могу толком приласкать детей, и просто развернувшись уйти к Аните я тоже не могу. Моя семья очень много значит для меня, Фредди. Сейчас я чувствую, что по своей вине потерял ее, словно у меня из-под ног выбили стул и я болтаюсь на веревке подвешенный, но все еще живой. — Брайан сел и устало откинулся на спинку дивана. На плечо ему легла смуглая рука, и он почувствовал уже знакомый и такой нужный сейчас жар, за которым сегодня он практически охотился. Тепло этой ладони разливалось от плеча по телу, даря какое-то алкогольное спокойствие. Брайан накрыл ее своей, чувствуя суховатую от мыла кожу и чуть припухшие костяшки. — Ты такой тихий после клуба. Я понимаю, что это от огорчения, но прости, ты сейчас очень нравишься мне таким. Обычно ты быстрый и шумный, немного меня восхищаешь и сильно раздражаешь. Теперь я наконец-то могу тебя рассмотреть, как следует, — Брайан повернул голову и устало улыбнулся, — Ты у нас красивый, временами, — он протянул руку и дотронулся до заметного шрама на правой щеке Меркьюри. Кожа под пальцами оказалась удивительно мягкой, Фредди тщательно ухаживал за ней — мне часто хочется дотронуться до тебя. — Как до Аниты? — Нет, — Брайан улыбнулся — Это не то чувство. Это похоже… на желание, не знаю как сказать… Что-то вроде желания надломить свежую булку. Знаешь, сначала примять, а потом разорвать, чтобы глянцевая корочка разошлась с хрустом, обнажив мякоть, а изнутри вышел сдобный пар. — Мы напишем об этом песню, дорогуша, — Фредди выглядел удивленным. Брайан усмехнулся. Он определенно перебрал сегодня-сначала водки, затем пива-теперь ему неудержимо хотелось стиснуть худое тело Фредди и почувствовать больше тепла, которое, теперь он понял, дарит нечто сравнимое с глотком хорошего виски. — Можно потискать тебя? — просьба Брайана прозвучала такой нелепой и неожиданной, что Фредди на секунду растерялся. — Что? Друг мой, давай-ка мы сходим вечером в заведение смешанной направленности? — пришла ему в голову мысль. — Хорошо, я согласен. Но пожалуйста, позволь обнять — лицо Мэя стало насмешливо-жалобным. Вместо ответа Меркьюри беспомощно развел руки. Лицо его было удивительно серьезно, словно он отдавал какой-то долг. Брайан вместо деликатного дружеского объятия вцепился в него, жадно утыкаясь лицом в шею и проникая руками под толстовку. Фредди вздрогнул. Это был один из тех случаев, когда игра ему не нравилась. Он уперся руками в плечи и наклонил голову, спасаясь от слишком уж интимного чужого дыхания. — Что? Я не похож на твоих красивых и больших усатых девочек? — сонно спросил Брайан и потерся губами о чужой усатый рот. Ноющая пустота внутри, много дней не дававшая даже дышать, требовала заполнить ее хоть чем-то, а эти жар и запах подходили просто идеально. Фредди оттолкнулся, падая спиной на диван. Мэй, почувствовав холод его отсутствия, словно в каком-то бреду вцепился в ремень чужих джинсов и рванул на себя, заставляя проехаться спиной по дивану. Снова запустил руку под толстовку, прикасаясь к чужому животу, и пришел в себя только от пощечины. Фредди, вырвавшись, скользнул в сторону. Он дрожал будто струна, по которой сильно ударили. Брайан прижал руку к горящей щеке и опустил голову. Почему-то чесались нос и глаза, сильно хотелось плакать. — Прости, Фредди, — больше он ничего не мог сказать. Его душили страх за себя, стыд перед другом и  внезапно все тот-же холод его отсутствия в руках. Он боялся посмотреть в темные глаза и старательно подавлял в себе позывы к рыданиям, словно слезы могли окончательно уничтожить его. Он сел и уткнувшись в ладони глубоко задышал, пытаясь взять себя в руки. Все та же ладонь коснулась его плеча и осторожно погладила, отдавая такую нужную дозу своего собственного алкоголя. Меркьюри жалел его. Утро проникло в студию, гремя ключами и источая запах кофе и одеколона. Роджер вошел и замер от неожиданности. Перед ним на диване, развалившись сидя, спал Фредди, на его коленях покоилась кудрявая голова Брайана, который вытянувшись, занял весь остальной диван. — Джооон! Джон, посмотри кто тут породнился ночью! — Роджер, не кричи, пожалуйста, — Брайан поднял с чужого колена покрытое щетиной и совершенно зеленое лицо. — Я думаю, стоит поискать аспиринчик, слишком уж красноречивы симптомы. — И кофе. — открывая глаза прошептал Фредди. Он выглядел намного лучше, хотя вставая страдальчески хрустел шеей. Вошедший Джон улыбнулся ему. — Наконец-то ты вовремя, впервые. Может поселить тебя здесь? — предложил он. — Нет, Джон, он разведет в студии кошатню. — Обязательно, — буркнул Меркьюри — Запах кошек перебьет парфюм Роджера, и пахнуть здесь будет гораздо лучше. — сказал он, с наслаждением закуривая. — Что это? — Джон поднял с пола странно украшенное блестящее колечко. Роджер подошел поближе и оскалился — Это, друг мой, пирсинг! А на нем засох кусочек некогда живой ткани — сказал он, лучезарно улыбаясь. Джон так поспешно уронил кольцо на ковер, будто оно было раскаленным. Оба уставились на Фредди. — Ты приводил на студию дружка и он уходя обронил сосок? — спросил Джон, задрав брови. На что Фредди глубоко затянулся и заговорил, словно выстреливая каждую фразу и сопровождая выстрел облачком дыма — Никогда Я не стану смешивать секс и работу, семью и работу, проблемы и работу. Не стану тащить в студию посторонних даже чтобы потрахаться. — Аминь! — торжественно сказал Роджер — Надеюсь секс и семью смешивать все еще можно? Ладно, не хочешь признаваться, детка, я подожду. Я дождусь, когда хозяин соска, а судя по налипшим волосам, это мужик, весьма волосатый мужик, возможно йети… — Я б не поручился. Помнишь афтерпати в Дублине? — встрял Джон. Роджер скривился, словно откусил лайм без соли. — Так вот, я дождусь, когда хозяин или хозяйка вернется за соском, и разузнаю обо всех твоих грязных делишках, дорогуууша, — небесными и ласковыми глазами барабанщик посмотрел на Фредди, явно издеваясь. — Вы даже не подумали спросить Брайана. — Фредди включился в игру и изобразил обиду, ему нравилось шутливое направление, которое приняла беседа. — Ах, да, — Роджер повернулся в сторону дивана — В волосатую любовницу у нашей Мэгги я, возможно, поверю, а в волосатого любовника… Да? Да! — они с Джоном улыбаясь кивнули друг другу — Но не в студии, верно ведь? А предъяви-ка нам свои молочные железы. — внезапно спросил Роджер. Он просто не мог остановиться. Мутно-зеленый Брайан, улыбаясь задрал футболку показав почти чистую от волос светлую грудь. — Раз и два. Два. Это лучшее количество сосков для человека. — заключил Джон. — Господа, — вмешался Фредди — А вы уверены, что вот конкретно у него их изначально и должно быть два? Я бы… — Да заткнитесь! Почти девять утра. Попьем кофейку и за работу. — Брайан, улыбаясь несмотря на похмелье, одернул футболку и двинул из комнаты. Остальные пошли за ним. День обещал быть приятным, а ночь незабываемой.