Как я был счастливым

      – Как ты мог! – все, что удалось мне произнести.       Гнев и отчаянье стискивали горло, слезы неожиданно высохли, должно быть, от злости. Сжав кулаки, я вылетел за дверь, а затем на улицу.       – Элиар, вернись!       – Сын, что случилось? Куда ты?       Крики родителей я слышал будто издалека, в голове стоял ровный непрекращающийся гул. Как он мог так со мной поступить? Мой родной папочка! А отца он, получается, никогда не любил. Вышел за него назло истинному. Может быть, он до сих пор встречается с этим Террисом! А отец знает об этом?       Я летел по улице, не разбирая дороги, и немного пришел в себя только перед дверью Симми. Хоть бы рыжик был дома! Сейчас мне необходимо выговориться. Спокойное уравновешенное «солнышко» – отличный психотерапевт.       Мне повезло. В ответ на отчаянный трезвон дверь открыл взлохмаченный приятель.       – Боже! Эли, что случилось? На тебе лица нет!       Я не смог выдавить из себя ни слова.       – Господь Всемогущий! Ты весь дрожишь! Входи скорее и давай на кухню. Тебе срочно нужен травяной чай и парочка пирожных!       Симми нужно было учиться на мозгоправа. Он точно зарывает талант в землю. Я ему об этом уже говорил, но рыжик только отмахивается.       Чашка травяного чая и два эклера произвели просто магический эффект. Я перестал трястись и, наконец, смог заговорить. Но в самом начале повествования неожиданно зазвонил мой мобильный. Я бросил взгляд на экран, ожидая, что меня разыскивает папа или отец. Но входящий был от Дилани.       – Только тебя не хватало!       Я отключил телефон и продолжил свой рассказ. И под многозначительное «Ничего ж себе» и «Ну ты даешь» выложил всю историю: о договоренности с Дилани, о визите его родителей, о кольце, и о папином истинном.       – Вот что я тебе скажу, – отставил третью чашку с чаем Симми. – Если ты так перенервничал из-за порванного письма, то это полная ерунда. Письмо – всего лишь извещение для тебя, не более. Обычная бумажка, которая не имеет статуса документа. Все данные о твоем поступлении по-прежнему находятся в университете. Если ты туда приедешь и скажешь в администрации, что получил письмо о зачислении, но, к примеру, его потерял, они легко найдут тебя в списках. Надеюсь, в списках поступивших на сайте ты есть? Смотрел?       – Не-е… – растерянно проблеял я.       – Пойдем, посмотрим, – спокойно предложил Симми.       Мы перешли в комнату друга. Там он включил ноут и быстренько забрался на университетский сайт.       – Так, биологический факультет… Вот: Элиар Ротти. Тут даже твой домашний адрес есть. Копия школьного аттестата и результаты вступительных тестов.       Симми прав. Действительно, чего это я так расстроился? Письмо вообще могло не дойти до меня, потеряться на почте. Главное – мое имя в университетских списках. Ох, от сердца отлегло.       Приятель повернулся на вращающемся стуле, сложил руки на груди и уставился на меня осуждающе.       – Насчет твоих переживаний об истинном папы и о том, что он не любит отца: скажу грубо – не лезь не в свое дело! Ты что, собрался отцу все рассказать? Или задать вопрос: известно ли ему об этом? Глупее ничего не мог придумать? Это касается только их двоих. Сами разберутся. Ты не имеешь права вмешиваться.       И опять, если хорошо подумать, Симми прав. Кому будет лучше, если я вытащу на свет божий эту историю? Отцу? Вот уж не думаю. Папочке? Точно нет. Мне? Ничуть.       – Какой ты умный, Симми! – восхищенно вздохнул я.       – Обращайся, – хмыкнул друг и добавил строгим голосом. – А теперь – основная проблема. Я думаю, твой папа прав. Если ты сейчас упустишь своего истинного – всю жизнь будешь жалеть.       – Всю жизнь буду жалеть, если не закончу университет и не стану ученым-биологом, – буркнул я.       – Значит, совмести. Кажется, твой Дилани не запрещает учиться.       – Видишь ли, дружище, – снова вздохнул я. – Нет у меня доверия к его обещаниям. Он намного старше, опытнее и умнее. К тому же, бизнесмен. Меня не покидает ощущение, что Фарро мной манипулирует. И я со всех ног радостно лечу в расставленную ловушку. Знаешь мудрое выражение: «Обещать – не значит жениться». Только у нас все наоборот. Сперва: «Давай отложим на год, пока родишь». Потом: «Ой, неужели ты оставишь на нянек такого маленького? И сам еще от родов не оправился». Далее: «Омежка – это замечательно, но нужен еще альфочка». Или в обратном порядке. В зависимости от того, кто родится. И так по кругу. А потом я, обвешанный детьми, уже и сам не захочу. Да и успею все забыть, что знал.       – Ну, так заключи брачный контракт, где все его обещания и пропишешь.       – Брачный контракт?!       – А что? В среде таких как Фарро это обычное дело. Вот увидишь – он даже не удивится, когда ты предложишь.       А это выход! Нет, Симми точно гений! Но мой восторг быстро остыл.       – Понимаешь, я как бы вовсе не горю желанием выходить замуж и рожать. Даже, если это истинный и сам наследник Фарро.       Друг некоторое время рассматривал меня, наклонив голову. Как произведение абстрактного искусства. Вроде бы красиво, но непонятно.       – Ты вообще понимаешь, от чего отказываешься, глупый омега? Истинный – это же…       – Идеально совместимый набор генов, – перебил я Симми. – Природная ловушка для получения наиболее жизнеспособного потомства.       Приятель поморщился, словно услышал нечто гнусное.       – Искренне жаль, если ты так думаешь. Поверь моему опыту, ни с кем и никогда ты не почувствуешь того, что тебе даст он. Полное единение души и тела, надежное спокойствие, уверенность в завтрашнем дне, искреннюю любовь и преданность…       – Ты говоришь как умудренный жизнью дед.       – Эли, – друг покачал головой, – у меня были альфы до Этана. Я знаю, что говорю.       Вот это да! Сегодня прямо день откровений. Скромник Симми, кто бы мог подумать!       – А твой Каллен знает?       – Конечно. Я все ему рассказал. У нас нет секретов друг от друга.       Интересно, а как бы воспринял подобное признание с моей стороны Фарро? Ой, что-то мне подсказывает – порвал бы на мелкие клочки. Впрочем, скрыть подобный факт от истинного невозможно – учует сразу. Даже обычный альфа, не истинный может отличить девственного омегу.       – Ты никогда ничего не рассказывал о своих… хм, личных делах, – буркнул я. – Друг называется.       – Не обо всем стоит рассказывать даже близким друзьям, – философски заметил Симми. – Вспомни, сколько раз ты страдал от длинного языка нашей трещетки?       Тут он прав. Лести держать язык за зубами совершенно не умеет.       – Все равно, – не желая сдаваться, возразил я. – Вот ты мне скажи: о чем ты разговариваешь со своим Этаном? О погоде и природе? У вас же нет никаких общих интересов!       – Почему? – искренне удивился Симми. – Мы говорим о работе Этана, о его детях, о нашем совместном будущем.       – Ты будешь продолжать заниматься спортом?       – Нет, – смутился приятель. – Не совсем подходящее занятие для беременного омеги…       – Ты беременный?!       Ничего себе поворот! Меня называют беременным, а в положении-то, оказывается, Симми! Быстрые они!       – Нет-нет! – испуганно замахал руками друг. – Ты что! Нет, конечно. Но после свадьбы мы планируем.       – Очень интересно, – фыркнул я. – Папочка моложе сыновей, а дядя играет с племянниками в песочнице.       – Ну и что? – надулся Симми.       – Видишь, – продолжал свою атаку я, – ты уже жертвуешь ради него многим. А чем жертвует он? Получает молоденького мужа, который не будет ему изменять, и шикарный секс. Офигеть какая жертва!       – При чем тут жертвы, Эли?       – А ты не понимаешь? Я должен родить в восемнадцать лет, чтобы мой истинный получил наследника. Фактически подарить ему свои лучшие годы. Никаких молодежных вечеринок, посиделок до глубокой ночи с друзьями, пикников на природе, первой любви, прогулок при луне, поцелуев на последнем ряду в кинозале. Никаких хот-догов, студенческих капустников и дешевых распродаж. Вместо этого я буду отбиваться от папарацци и таскаться на скучные протокольные мероприятия, работая витриной для драгоценностей и выслушивая фальшивые комплименты. А если при этом мне еще и запретят учиться и заниматься наукой… В довершение всего, я просто умру молодым. Ведь истинные не переживают друг друга. Если даже Дилани дотянет до восьмидесяти, мне будет всего шестьдесят два!       Симми пару минут смотрел на меня со странным выражением. Потом его глаза подозрительно заблестели, и он пулей вылетел из комнаты, бросив на ходу:        – Извини, мне нужно выйти.       Я оторопело смотрел ему вслед, а потом стукнул себя ладонью по лбу.       – Ну, ты и идиот, Элиар Ротти!       Ведь у Симми с Этаном разница в возрасте еще больше. У него практически нет шансов дотянуть даже до шестидесяти.       Как неловко получилось! И что теперь делать? Идти искать обиженного приятеля?       Неудобно рыскать по чужому дому. Сидеть и ждать его здесь? Размышляя подобным образом, я бродил по комнате, не решаясь что-либо предпринять, но твердо уверенный в необходимости немедленно извиниться. И тут дверь открылась, и вошел Симми. Глаза у него были заплаканные. Друг протянул мне свою мобилку.       – Симми, прости придурка. Я не хотел… – начал я покаянную речь.       – Точно придурок. Свою мобилу выключил, а тебя родители разыскивают. Мне вот звонят.       Пришлось взять в руки телефон и поднести его к уху. Ох, и влетит же мне сейчас от папочки!       – Алло…       Против ожидания в динамике раздался голос отца.       – Эли, немедленно возвращайся домой. У папы сердечный приступ. Я вызвал «скорую».