Как я был счастливым

      Назад я летел едва ли не с большей скоростью, чем к Симми. Благо живет он недалеко. Перепуганный и полностью запыхавшийся, у ворот нос к носу столкнулся с Дилани. Он схватил меня за локоть, притянул к себе и начал обнюхивать, одновременно лапая. Нашел время!       – Где ты был? Почему возле твоего дома «скорая»? Ты цел? С тобой все в порядке? – встревоженно спрашивал альфа.       – А-а, это не лапает, а ощупывает на предмет повреждений, – догадался я.       – Отпусти! Папе плохо. Это ему «скорая».       Вырвавшись из цепких рук истинного, я опрометью бросился в дом. Дилани поспешил следом.       Папа лежал на диване в гостиной. Возле него стоял взволнованный отец и пожилой бета в белом халате, который упаковывал что-то в медицинский чемоданчик.       – Папочка! – я бросился к родителю и упал на колени возле дивана.       – Эли! Наконец-то! – воскликнул отец.       – Папочка, прости меня! – слезы непроизвольно потекли из моих глаз. – Прости, это я виноват!       – Эли, никогда больше так не делай, – старший омега нашей семьи был бледен, но говорил довольно бодро. – Мы с отцом никак не могли до тебя дозвониться и очень волновались.       – Никогда не отключай телефон, – строго сказал отец. – Ты должен быть все время на связи.       – Я был у Симми… Папочка, я никогда больше не буду отключать телефон. Прости, прости!       – Успокойтесь, молодой человек! – вступил в разговор медик. – А то вы нервируете своего родителя еще больше.       Я лихорадочно стал вытирать слезы, скорее их размазывая.       – Надеюсь, ты сдержишь слово, – сказал папа. – Не поднимайте панику. Я просто немного перенервничал, вот и все.       – Вам все же следует обратиться к врачу-кардиологу, обследоваться. С сердцем шутить не стоит, – закрывая свой чемоданчик, произнес доктор. – Сейчас состояние стабильное, в моем присутствии больше нет необходимости. Только не волнуйтесь больше так сильно. И советую пару недель пропить те таблетки, которые я назначил.       Отец вышел проводить медика и вскоре вернулся. За окном послышался шум отъезжающей «скорой».       – Я вызову лучших столичных врачей, – сказал Дилани. – Вам нужно заботиться о своем здоровье, Лайли. Вам еще отплясывать на нашей свадьбе и нянчить внуков.       – Я сам в состоянии позаботиться о своем омеге, – рыкнул отец.       – Дилани, дорогой, благодарю за беспокойство, – томно взглянул на моего жениха папа. – Знаю, что ты из лучших побуждений, но мы и сами справимся. Ротти – не нищие.       Браво, папочка, браво! А то некоторые думают, что весь мир вращается вокруг их денег. Дилани явно смутился и отвернулся, пряча блеснувшие гневом глаза.       – Я немедленно позвоню папе, – сказал отец, выходя в коридор. – Уж если кто и разбирается в кардиологах, то это он.       – У отца Ладора три года назад был инфаркт, – пояснил мой папа для Фарро. – Тогда мы подняли на ноги всех лучших врачей в стране. Наверняка мой омега-свекр знает все необходимые контакты.       – Если что-либо будет нужно, обращайтесь без стеснения, Лайли, – молодой альфа склонился над диваном и поцеловал его руку.       – Спасибо, будем иметь в виду, – поблагодарил папочка с милой улыбкой.       Он уже не был таким бледным, глаза оживленно блестели.       – Ничего страшного не случилось. Просто такой волнительный день…       В комнату вернулся отец, пряча на ходу смартфон в карман.       – Все, сейчас папа развернет такую кампанию, – весело сказал он, – что через пару часов у нас будут толпиться десятка два мировых светил кардиологии.       – Он может, – фыркнул папа.       Да, мой омега-дед по отцовской линии очень общительный. У него миллион друзей и все не абы кто. Он из тех, кто всегда поддерживает связи с нужными людьми.       – Так быстро добраться не успеют, – решил внести свою лепту в шутку Дилани.       – Для моего свекра нет ничего невозможного, – возразил папа. – Если нужно, он и телепорт организует. Главное, чтобы сам не примчался.       И мы все рассмеялись, выплескивая накопившуюся тревогу. Отсмеявшись, папа осторожно переместился в положение сидя.       – Ты бы пока не двигался, дорогой! – обеспокоенно подскочил к нему отец.       – Все в порядке, – отмахнулся мой омега-родитель. – Мне уже значительно лучше. Хочу переместиться в спальню, а то на этом диване крайне неудобно лежать.       Отец сразу засуетился, помогая встать на ноги. Я тоже поднялся с колен, поддерживая папу с другой стороны. Держась за нас, он начал продвигаться к выходу и вдруг остановился, немного изменившись в лице.       – Что? – встревожился отец.       – Слегка голова закружилась, – ответил папочка виноватым тоном.       Наверное, он уже жалел, что покинул диван. Внезапно отец отодвинул меня локтем и подхватил папу на руки. Он не ожидал такого и ахнул, а потом запротестовал, но было видно, что ему очень приятно.       – Ладор, поставь меня. Ты что, хочешь сорвать спину?       – Я еще не такой старый, чтобы не мог носить своего омегу на руках! – проворчал альфа и аккуратно понес папочку наверх.       Дилани, с умилением глядя на моих родителей, нашел мою руку и переплел пальцы.       – Я буду носить тебя на руках до самой смерти, – шепнул он мне на ухо.       От этих слов вдоль позвоночника проскользнула легкая приятная щекотка, но я упрямо выдернул руку.       – Не стоит так утруждать себя.       – Что ты, мне только в удовольствие, – продолжал мурчать на ухо альфа.       Даже мурашки побежали. Ненавижу черную смородину!       Запах, совершенно неподходящий для альфы. Он должен пахнуть лесом: хвоей, зеленью, травой или древесной стружкой как мой отец. Морем, в крайнем случае, цитрусом. Но ягодой!       А имя? Разве оно подходит альфе? Я понимаю, что в их роду по традиции имена всех альф начинаются на «Дил». Могли назвать Диллан или там Диллор. А Дилани звучит слишком нежно. Больше для беты имечко или даже для омеги. Хотя мое имя, например, скорее годится для альфы. Родители как раз альфочку и ждали, имя заранее выбрали. И вдруг – нежданчик, омега. Но они уже так привыкли называть еще не родившегося малыша Элиар, что ничего не стали менять. Может, Фарро ждали омегу?       Ага, славный такой омежка получился. Метр девяносто и плечи в два раза шире моих. А еще наглый до безобразия. Вот кто ему разрешал мою филейную часть оглаживать? Совсем совесть потерял!       Я стряхнул смородиновый морок и со всей силы стукнул альфу по наглой конечности.       – Руки убрал!       – Какой ты строгий, солнышко! – хмыкнул вконец обнаглевший тип, облизывая мое ухо.       – Прекрати меня так называть! – взвился я. – И оставь мое ухо в покое!       Он послушался и стал вылизывать за ухом. Вот же гад! Я с силой толкнул альфу в плечо, но он перехватил мою руку и поцеловал, явно наслаждаясь моим смущением. Однако тут же нахмурился, удерживая ладонь в своей, и разглядывая пальцы.       – Ты снял кольцо?       – Оно слишком дорогое. Я боюсь поцарапать или потерять, – вырывая ладонь, ответил я.       – Поцарапать бриллиант? – брови Фарро поползли вверх.       Не знаю, что было бы дальше, но тут в гостиную вернулся отец и Дилани вынужден был повернуться к нему.       – Как папа? – с тревогой спросил я.       – Просил его не беспокоить. Он хочет вздремнуть.       – Правильно, ему сейчас это полезно, – слова родителя меня немного успокоили.       Если бы папе было плохо, он бы не смог уснуть, верно?       – А вы, молодежь, – отец кивнул на диван, – присядьте. Есть разговор.       Пока мы устраивались на диване, старший альфа занял кресло.       – Элиар рассказал нам о вашей авантюре, – начал отец и Дилани невольно вздрогнул. – И должен сказать: я категорически против этого спектакля. Ни до чего хорошего он не доведет. Поэтому ты, Элиар должен прямо сейчас решить: выходишь замуж за этого альфу или нет? И, если нет, верни кольцо.