Как я был счастливым

      В течение всего перелета я тупо смотрел в иллюминатор и кусал губы. Злился на себя, на судьбу и на Дилани. Ну, вот какого черта я целую ночь маялся дурью вместо того, чтобы выйти в коридор и хотя бы посмотреть где выход? И не могло мне чуть-чуть повезти, когда я выбирал куда сворачивать? Если бы повернул направо, то, возможно, мой побег бы удался. А так я пошел в противоположную сторону и оказался в тупике. Подергал одну дверь – она заперта. Зато из соседней вышел полный бета средних лет и спросил, что я тут делаю. Пришлось признаться, что ищу выход.       Толстяк сразу предложил провести меня к лифту, но при этом взялся катить тележку с какими-то блестящими цилиндрами, которая тут же зацепилась углом за карман моей сумки. И мы потратили не меньше минуты, пока ее выпутывали. Тележка двигалась неторопливо, на каждом повороте она притормаживала, чтобы развернуться, а время утекало как вода сквозь пальцы. Проклятье, проклятье, проклятье! А бета как назло стал расспрашивать кто я и откуда, что сильно действовало на мои и без того взвинченные нервы. Толстяк это заметил, но оценил по-своему.       – Вы очень бледный и едва держитесь на ногах, – забеспокоился он. – Не знаю, кто позволил выписать омегу в таком состоянии!       Пришлось уверять, что все в порядке и меня в машине ждет муж. Тут как раз открылась дверь немного впереди, и оттуда появился мой супруг. Легок на помине, тьфу! Я едва не бросил сумку от досады.       Следом за Дилани вышел Джеллер.       – А вот и он! – радостно объявил альфа. – Дорогой, попрощайся с доктором и пойдем, а то самолет ждать не будет.       Пришлось поблагодарить Джеллера и весь персонал клиники за проявленную заботу. Ага, в какую сумму обошлась эта забота? Судя по довольной физиономии врача, содрал он с Фарро немало. Впрочем, мне-то какое дело? Денежки все равно не мои.       Распрощавшись с медиками, мы пошли к лифтам, при этом супруг отобрал мою сумку и заботливо приобнял. Но как только двери лифта закрылись, Дилани отстранился. Его притворная забота тотчас испарилась. Из лифта он вытащил меня за руку и тянул за собой как непослушного ребенка так быстро, что я едва успевал переставлять ноги. Практически затолкал в такси, совершенно не церемонился в аэропорту. И весь перелет молчал, только когда объявили посадку, наклонился к самому уху и ядовито прошипел: «Нас могут встречать журналисты, так что улыбайся».       На выходе нас действительно поджидало несколько репортеров с камерами. Дилани сразу превратился в любезного и предупредительного альфу, который безумно влюблен в своего омегу. Он даже расщедрился на несколько фраз о том, как чудесно мы провели время на острове. Я криво улыбался и все ждал вопросов о выкидыше, но их не было. Странно, звонков от родителей и друзей тоже не было.       Нас ожидал белый лимузин. И как только мы в него погрузились, я нарушил молчание.       – Они ничего не знают… Ты, что… никому не сообщил?       – Нет, – холодно ответил супруг. – Мне ни к чему скандал.       – И моим родителям ничего не сказал?       – Нет, только своим.       Черт! Я-то думал, что хоть в этом вопросе все уже закончилось.       Нас привезли в поместье, и я сразу ушел в свою комнату. Забрался с ногами на кровать и, собравшись с духом, позвонил отцу. Но он был на совещании и не мог говорить. Тогда я набрал номер Симми. Друг, как всегда, поддержал меня, на душе стало немного легче. Лести звонить пока не стал. Попавший к нашему красавчику-блондину секрет, ровно через пять минут перестанет быть секретом. Конечно, приятель сровняет меня с землей, когда узнает, что я все рассказал рыжику раньше, чем ему, но лучше я поговорю с папой сам, чем он узнает печальную новость из соседских сплетен.       Несколько раз пытался нажать кнопку вызова напротив надписи «Папочка», но так и не решился. И вдруг после очередной попытки телефон сам ожил в моих руках.       – Эли, что случилось? – спросил родитель. – Я только что видел тебя по телевизору. Такой худой и бледный! Тебя на этом острове не кормили?       Я не выдержал и заплакал. Сколько продумывал разговор, чтобы смягчить удар, а тут сорвался и вывалил все на голову бедного папочки, да еще с горькими рыданиями. Только выговорившись, я осознал что натворил. Хорошо хоть ничего не ляпнул о своем плане разорвать связь. Этого бы папа точно не пережил. Я с ужасом прислушивался к тишине в трубке и готов был откусить себе язык. Все-таки дети – такие эгоисты!       – Эли, – наконец с тяжелым вздохом сказал папа, – бедненький! Господи, я проклинаю тот день, когда впустил в наш дом этого альфу! Прости, что поначалу обрадовался его появлению. Как все родители хотел для своего ребенка самого лучшего. Мне так завидовали! Говорили: «Твой Элиар счастливчик! Такого альфу отхватил!». Боже, знали бы они, что за счастье досталось моему сыну!       – Па, что теперь делать? – всхлипнул я.       – Думаю, сейчас лучше его избегать. Ни в коем случае не оправдывайся! Пусть он думает, что имеет право на тебя злиться, а ты покажи, что тоже на него сердит. Он будет ждать твоих оправданий, а ты демонстрируй оскорбленную невинность и не поддавайся на провокации. А когда он решит, что достаточно тебя наказал и уже можно простить (а, поверь, без секса долго твой муженек не продержится), тут ты дашь ему понять, что прощать его не намерен. Вот тут-то все и выяснится. И просить прощения придется ему!       Я фыркнул, представляя в лицах сцену «разборок».       – Па, прости, что так все вышло. Не хотел тебя расстраивать, а тут…       – Сынок, ну с кем же тебе еще поделиться и спросить совета? Разве что с Симми.       – Он, кстати, проникся праведным гневом и строит планы отмщения Лиселю.       – Ох, дитя мое, в гадюшнике, куда ты попал, каждый второй такой как Лисель, а каждый первый еще хуже. Я сейчас не смогу приехать, чтобы поддержать тебя. Справишься сам?       – Ты плохо себя чувствуешь? – всполошился я.       – Нет, все нормально! – горячо заверил меня папа. – Но дорога так утомляет… И потом, я сейчас скорее буду мешать вашему примирению.       – Не уверен, что хочу мириться, – пробурчал я.       – Увы, сын. Вам придется и дальше жить вместе. И не переживай: поскольку вы – истинные, у вас еще будут дети.       Вот уж по этому поводу у меня никаких переживаний не было! Может, я неправильный омега, но перспектива остаться бездетным меня совсем не страшила. Гораздо больше беспокоила учеба. Возможно, я еще не созрел для ребенка. Было жаль не рожденного малыша, но особых терзаний об утрате я не испытывал. Правда, папе я не стал ничего подобного говорить. Он-то наверняка переживал, хотя и бодрился.       После разговора с родителем я, наконец, сообщил о подробностях своего «медового месяца» Лести. Блондин пришел в ужас, потом в негодование, потом горько плакал, а, успокоившись, поклялся устроить Лиселю такую веселую жизнь, что «этот убийца сам в петлю полезет»! Лес очень эмоциональный, но злопамятный и изобретательный, так что Лиселю можно было посочувствовать, если бы я не был полностью солидарен с другом: заслужил, гад!       За разговорами и переживаниями не заметил, как стемнело. А я сегодня ничего не ел! И ни одна сволочь об этом не побеспокоилась! Значит, пока был беременный, пылинки сдували, а теперь можно голодом морить?!       Я сунул телефон в карман и, злой как тигр, пошел искать кухню. Возможно, искал бы ее до утра, так как никто не удосужился ни познакомить с домом, ни с прислугой. А слуг в таком огромном владении должно быть не меньше сотни. Иначе как поддерживать чистоту и порядок в гигантском дворце и огромном парке?       Блуждая по пустым коридорам и закипая все больше, я вполголоса материл «этого тупого альфу», пока совершенно неожиданно не столкнулся с высоким худым бетой в идеально выглаженном костюме и с холодным надменным взглядом. Только посмотрел на него и сразу подумал: «Дворецкий!».       – Что вы здесь делаете, господин Элиар? – удивленно поднял брови бета.       – Ищу кусок хлеба и глоток воды! – гаркнул я. – Или мне в этом теперь отказано?       – Ну почему же! – иронически улыбнулся он. – Вы здесь полновластный хозяин.       – И поэтому меня голодом морят?!       – Вам было достаточно позвонить. В каждой комнате есть внутренний телефон, – со снисходительной улыбкой как малолетнему дебилу пояснил бета.       А мне кто-нибудь об этом сказал? В нашем доме никогда не было прислуги. Мы с папочкой справлялись сами. Иногда, правда, приглашали пожилого родственника-бету, чтобы помог с генеральной уборкой или когда ожидалось много гостей. Откуда мне было знать как во дворцах принято слуг звать? Может, тут за шнурок нужно дергать? Так в исторических фильмах показывают.       Вот только не надо так на меня смотреть, что в глазах читается: «деревенщина неотесанная». Неужели муж главного дракона в этом курятнике испугается местного петуха? Я вспомнил уроки папочки, гордо вздернул подбородок и так глянул на бету, что тот мигом стер с лица ухмылочку.       – Вы, кстати, кто? – легкий прищур и хорошая порция яда в голосе. – Похоже, первый кандидат на увольнение, если, по вашим же словам, я здесь полноправный хозяин.       Бета слега побледнел. Конечно, местечко-то, наверное, хлебное. Он слегка наклонил голову и представился.       – Вердил Таннес, дворецкий, к вашим услугам.       О, а я, оказывается, не ошибся.       – То есть, вы управляете всем в этом доме?       Бета важно кивнул, но под моим ироничным взглядом спохватился.       – Моя задача – максимальный порядок и комфорт в поместье. Я лишь слежу, чтобы распоряжения хозяев выполнялись быстро и качественно.       – Хм, ладно, у меня муж – страшно занятой бизнесмен, ему некогда было ни дом показать, ни с прислугой познакомить. Но вы-то знали о моем приезде. И проигнорировали свои обязанности.       Дворецкий стушевался.       – Прошу простить, господин Элиар. Мы сейчас все исправим. Подадим ужин, а затем я представлю вам прислугу. Подавать в малую столовую или вы предпочитаете поужинать в своей комнате?       Вот же живут буржуи! Малая столовая, значит, есть и большая. Знать бы, где еще она находится.       – В столовую, если вы мне ее покажете, – решил я и дальше разыгрывать вредного омегу. – А то в этих хоромах GPS нужен.       Вердил с легким поклоном пригласил меня следовать за собой и вскоре привел в просторную залу, посредине которой стоял большой овальный стол. Это малая столовая? А какая же тогда большая?       На белоснежной скатерти возле тарелки (дисторский фарфор!) уже выстроился почти бесконечный ряд столовых приборов. А вот тут вы, ребята, промахнулись. Я хоть и не рос в семье миллиардеров, но папочка правила столового этикета вбил в меня накрепко еще в раннем детстве. Что какой вилкой-ложкой брать и каким ножом резать знаю, и даже за королевским столом не опозорюсь.       С самым надменным видом подождал, пока дворецкий отодвинет мне стул, уселся и царственно кивнул головой. Мол, подавайте.       Ужин, надо признаться, был великолепен. Вердил лично мне прислуживал. Хотел, сволочь, сам полюбоваться на мои промахи, а то и язвительными замечаниями их приправить. Но быстро разочаровался. А я в очередной раз мысленно поблагодарил папочку за науку. А ведь когда он меня «дрессировал», злился и думал, что подобные тонкости никогда не понадобятся. Да, точно говорят – умений за плечами не носить. Промокнув салфеткой губы, я важно наклонил голову в знак благодарности.       – Неплохо, неплохо. Вот только треска немного суховата. А черничный соус будто бы чуть подгорел. Или мне показалось?       Вердил стиснул зубы.       – Я передам ваши замечания шеф-повару.       – Не стоит. Лучше попросите приготовить на завтрак что-нибудь попроще, вроде омлета с зеленью и сыром. Изыски с утра, знаете ли, напрягают, да и испортить такое простое блюдо трудно.       Уверен, в утренний кофе мне завтра плюнут. А нечего тут строить из себя пуп Вселенной! Я хоть и провинциал и вашим хозяевам не ровня, но Ротти тоже не в канаве нашли! И если я перед Фарро лебезить не собираюсь, то уж перед их прислугой и подавно. Пусть что хотят обо мне думают, но это я тут хозяин, а их дело… Как там сказал дворецкий? «Чтобы распоряжения хозяев выполнялись быстро и качественно», во!