Как я был счастливым

      После ужина мне представили целую толпу слуг. Я запомнил только злющего повара (ему уже, видимо, передали мои замечания, да еще и в приукрашенном виде), крупного седого альфу – начальника охраны, главного садовника и моего личного слугу Котти – маленького омежку с глазами обиженного щенка. И зачем мне, интересно, личный слуга? Ладно, у богатых свои причуды, но если так транжирить деньги, то никаких миллиардов не хватит!       Я толкнул речь о том, что уверен в профессионализме и добросовестности всех присутствующих и надеюсь не разочароваться. Намек был понят, судя по злости в глазах теперь не только повара. Зачем я настраивал прислугу против себя? Тут как в устоявшемся коллективе, в который приходит новенький: если сразу не показать зубки – затопчут. У меня был печальный опыт школы.       Так уж сложилось, что я поменял четыре (!) школы и пять классов, не покидая город. Сперва я ходил в школу возле дома. Там здание было очень старым, полы проваливались, с потолка сыпалась штукатурка. Поэтому через три года после моего поступления школу закрыли на капитальный ремонт, а всех учащихся разбросали по близлежащим учебным заведениям.       Я попал в начальную школу на соседней улице, но там обучение велось только до четвертого класса включительно. В результате, отгуляв в детском кафе выпускной вечер, я обнаружил себя учащимся уже третьей школы и снова растерянно стоял возле доски, пока директор объявлял, что в классе – новенький. Здесь я доучился до седьмого класса, но отец получил повышение, и мы переехали из старой тесной квартирки в заводском районе в нынешний просторный дом. Ездить в школу было далеко и неудобно, да и родители хотели, чтобы уровень образования был повыше. Поэтому я в четвертый раз сменил школу, оказавшись в элитной гимназии.       Отучился там год, а потом снова пришлось сменить класс. В гимназии было принято перед двумя последними годами обучения «сортировать» учащихся по результатам тестов. «Технарей» собирали в один класс, где они усиленно налегали на математику и физику, гуманитариев – в другой. Тесты показали мою направленность как «универсал», но по сердечной склонности я сам выбрал обучение с биологическим уклоном. Вот так и получился новый коллектив, пятый.       Хорошо это или плохо, что меня в детстве так побросало из класса в класс? Ребенку было тяжело каждый раз приспосабливаться, находить новых и терять старых друзей. Но жизненный опыт я приобрел, без сомнения. И теперь хорошо знал: лучше пусть к тебе поначалу относятся настороженно, даже побаиваются – целее будешь. Потом разберутся, что ты – душка и классный парень, но всегда будут помнить – этому палец в рот не клади. Первое впечатление – оно самое сильное, хотя часто ошибочное.       Вот и теперь лучше сразу дать понять, что сесть мне на голову не получится. Со временем узнают, что я – добрый, честный и справедливый, но наглеть поостерегутся.       Поработав таким образом над своей репутацией, я с чистой совестью отправился спать. Устал за день, да и чувствовал себя, если честно, не очень. Ополоснулся и переоделся в пижаму, а потом занял кровать в своей комнате. Нечего мне делать в общей спальне! Кстати, в ванной таки провели перестройку согласно моим пожеланиям. Теперь там все было разгорожено панелями из матового стекла с узорами и на каждой дверке – щеколда. Маленькая, но приятная победа.       Разбудил меня гневный рык мужа.       – Элиар, что ты себе позволяешь! Как ты посмел угрожать увольнением Вердилу? Его семья служит нашей уже три поколения! Его даже назвали в нашу честь! Вердил – верный Дилам.       Ну да, в семейке Фарро все имена начинаются на «Дил». Я хмуро посмотрел на Дилани, который в очередной раз кипел от праведного гнева. Почему я не потребовал замок и на эту дверь? Впрочем, если он начнет в нее ломиться, то все равно разбудит. Какая разница?       – Доброе утро, дорогой, – я потянулся и зевнул. – Похоже, в этом доме никто не заморачивается хорошими манерами. И слуги явно берут пример с хозяев.       Альфа просто опешил от моих слов, а потом побагровел и открыл было рот, чтобы произнести явно нечто нецензурное, но я его перебил.       – А насчет «посмел», то я все еще твой муж, не так ли? И, если твоя семья так печется о соблюдении традиций, то должен напомнить, что испокон веков управлять домом и нанимать слуг (а, значит, и увольнять), входило в прямые обязанности именно омеги или беты, супруга альфы-хозяина. Или ты хочешь сказать, что все же решился на разрыв отношений, и поэтому мне не стоит вживаться в роль?       – Никогда, слышишь, даже не мечтай! Я не дам тебе развод! –зарычал Дилани, склоняясь надо мной и обдавая запахом черной смородины.       – Трусишь?       Я посмотрел в сверкающие яростью глаза и почти явственно услышал звон скрестившихся клинков.       – Еще ни один омега так не оскорблял меня и мою семью! Все, Элиар! Мое терпение лопнуло! Я женился на истинном, мечтая о счастливой и спокойной семейной жизни, о страстном, любящем и понимающем супруге, а получил злобную ядовитую тварь!       – Еще не поздно все исправить! У нас есть неплохой шанс разойтись без особых потерь. Зачем тебе такое семейное счастье?       – Не-ет, – продолжая с ненавистью смотреть в мои глаза, произнес альфа. – Я вырву твое ядовитое жало! Ты еще узнаешь, как оскорблять Фарро! И ты будешь примерным супругом, клянусь! Я вытрясу из твоей головы дурацкие идеи, сделаю тебя покорным и научу уважать своего мужа!       Ой, вот это он зря! Терпеть не могу, когда меня пытаются строить. Это позволено только моим родителям, на то они и родители. Я, значит, «злобная ядовитая тварь»? Хм, это ты, дорогой, еще плохо меня знаешь. Хотел разойтись как цивилизованные люди, по уму. Но раз ты так ставишь вопрос, то придется соответствовать. Я скрестил руки на груди и с ехидной улыбочкой произнес.       – Ну, начинай. Интересно на это посмотреть.       Дилани отшатнулся, как если бы действительно увидел змею. Одно мгновение я думал, что он меня ударит, но супруг сдержался, только прошипел ругательство и выскочил из комнаты. Вот и хорошо! Нечего тут смородиной вонять!       Я твердо решил добиться развода. А для этого придется строить из себя законченную сволочь. Выгода двойная: муж будет злиться и станет меня избегать, а, следовательно, связь не закрепится. Ну и рано или поздно ему надоест жить в постоянном стрессе и без секса. Доведенный до белого каления, он сам подаст на развод! Теперь я не боялся давления и шантажа. Любимые свекры будут только рады избавиться от такой радости. А что касается брачного договора, то там нигде не сказано, что я должен быть белым и пушистым.       Решено! Начинаем играть стервеца, хама и придурка в одном флаконе!       Дверь тихонько приоткрылась и в щелочке показалась грустная мордашка Котти.       – Вы будете завтракать, господин? – испуганно спросил он.       – Буду! – обрадовался я. – Принесешь сюда двойную порцию омлета с сыром, тосты с апельсиновым джемом и двойной эспрессо без сахара! А ты кофе будешь?       – Я?! – удивленно пискнул слуга.       – Ты! Не привык, знаешь ли, завтракать в одиночестве. А мой муж всегда так занят, так занят… – и я закатил глаза в лучших традициях папочки.       – Но нам запрещено… Слуги едят отдельно, и я уже позавтракал… – промямлил Котти.       – А я и не предлагаю тебе есть. Только выпить со мной кофе за компанию. Или ты чай предпочитаешь?       – Чай…       – Вот и дуй на кухню. Если кто-то посмеет что-нибудь вякнуть против, ссылайся на мой приказ. Ясно?!       Слуга кивнул, тихо вздохнул и исчез. Мальчик показался мне каким-то зашуганным. Значит, у него тут есть враги. Если дать ему защиту и покровительство, он станет моим союзником. А хотя бы один союзник в драконьем гнезде мне понадобится.       Пока Котти бегал за завтраком, я умылся и переоделся. Одним глазком заглянул в общую спальню, там было пусто, кровать застелена. Интересно, дорогой супруг ночевал дома?       Завтракали мы на балконе. Лето на исходе, нужно ловить последние деньки. Котти сидел на краешке стула и нервно крутил в руках чашку с чаем, не решаясь сделать глоток.       – Сколько тебе лет?       – Двадцать, господин Элиар.       Я удивился. На вид этому чуду было не больше шестнадцати. Тощий, мелкий, мордашка милая, но волосы, собранные в короткий жиденький хвостик, да еще и невыразительного серого цвета, здорово портили его, делая похожим на мышонка. А еще серая униформа из прямых брюк и рубашки с короткими рукавами. Блестящие пуговицы и красный шейный платок немного оживляли вид, но, в целом, положение не спасали.       – Никаких «господинов»! Меня зовут Эли.       – Но…       – Никаких «но»! Будешь еще ты со мной спорить!       – Хорошо, господин Элиар. Эли, – исправился паренек под моим строгим взглядом.       – Расскажи мне о своих обязанностях.       – Я должен помогать вам во всем. Одеться, помыться, сбегать там… Подать…       – Я что – немощный? Сам одеться не могу?       Оказалось, Котти приставили ко мне, чтобы помогать, когда живот вырастет и будет сложно двигаться, наклоняться, да и постоянный присмотр за беременным супругом хозяина не лишний. Как бы чего не случилось. Хм…       – Понятно, – сказал я после небольшого раздумья. – Но теперь ребенка нет, так что и в твоих услугах особой надобности не наблюдается.       – Вы меня уволите? – голос маленького слуги задрожал от непролитых слез.       – Сам подумай, зачем ты мне нужен?       Котти отвернулся и шмыгнул носом, потом осторожно поставил на стол чашку, из которой так ни разу и не отпил. Он встал и двинулся к выходу, опустив голову.       – А ну стой! Разве я велел тебе уходить?       Паренек вернулся на место и покорно сел.       – Расскажи о себе. Ты давно тут служишь? Родители, братья-сестры есть?       Оказалось, что Котти – сирота из категории так называемых «бедных родственников». К Фарро он никакого отношения не имел, зато приходился троюродным племянником дворецкому. После гибели родителей в автомобильной катастрофе он год промыкался в приюте, пока не достиг совершеннолетия и не окончил школу. А дальше омежку ждала нелегкая судьба – ни жилья, ни профессии, ни привлекательной внешности, чтобы удачно выскочить замуж. Вот Вердил и пожалел бедняжку, пристроил. В поместье он был в положении «мальчика на побегушках». Денег не платили, зато кормили и крыша над головой была. А когда понадобился «помощник» для беременного супруга хозяина, Вердил предложил кандидатуру Котти. Ему даже жалование назначили и отдельную комнатушку выделили в крыле для слуг, а раньше он жил с тремя поварятами. Теперь омежка боялся потерять полученные буквально неделю назад привилегии.       Выслушав сбивчивое повествование о нелегкой сиротской доле, я задумался.       – Это не дело, Котти, так зависеть от чужих людей. Тебе нужно стать самостоятельным. Вот что… Сюда должны были привозить разные ящики. Оборудование для лаборатории.       – Да, их сгружают в одной гостевой комнате, пока вы не выбрали место.       – Отлично! Нужно выбрать его прямо сейчас и начать распаковывать то, что уже привезли. Ты будешь мне помогать. А потом мы займемся наблюдениями. Оборудования много и теперь мне нужен ассистент. Ты станешь лаборантом. Вот и будет твоя зарплата оправдана. Приобретешь нужные навыки, поступишь учиться… И уже будешь иметь опыт работы. С моей рекомендацией тебя возьмут в какую-нибудь научную лабораторию.       Котти смотрел на меня, приоткрыв от восхищения рот.       – Согласен?       Омежка активно закивал, расплываясь в счастливой улыбке. И сразу стал таким хорошеньким!       – Да, тебя бы приодеть… И волосы осветлить. Вообще, я против краски, но в твоем случае это просто необходимость.       И я зажмурился, представляя, как будет выглядеть Котти-блондин. Нет, пожалуй, нужно поярче. Рыжий! Да, рыжий! С его бледной кожей и зелеными глазами будет выглядеть убойно! А если немного откормить… Берегитесь, альфы!       Мои мечты прервал грохот и звон, доносившийся со двора. Я даже подскочил от неожиданности. Было похоже, что нечто хрупкое, скорее всего стеклянное, а еще железное бросают с высоты.       Мы перегнулись через перила, чтобы разглядеть что происходит. Внизу валялась куча ящиков, на которых я с ужасом рассмотрел маркировку «Осторожно! Стекло». Скорее всего, их выбросили из окна. Одна из коробок разорвалась при падении и из нее высыпались пробирки, из другой торчал штатив микроскопа.       Внезапно рядом с коробками появился Дилани и стал с остервенением их топтать. Жалобный хруст стекла полоснул по сердцу. Я и сам не понял, как перемахнул через перила с диким криком.       – Не смей!