Война выгодна бездарным. Талантливым всегда выгодней мир.*
Принцесса поспешила закрыть лицо руками. С каждым прерывистым вздохом-всхлипом её плечи содрогались резче и резче. Оддмунд вдруг пересел ближе к принцессе. Её телохранители едва заметно напряглись, готовясь обезвредить медноволосого юношу за доли секунды, если он только попробует ей навредить. Принц осторожно, еле касаясь, положил широкую теплую ладонь на её плечо. Она тут же отняла руки от лица, посмотрела ему прямо в глаза и встретила взгляд полный понимания, сочувствия и братской заботы. Она так же осторожно обняла его, уткнувшись мокрым лицом в тёплую серую накидку и, почувствовав тепло и поддержку, совсем расплакалась, даруя волю чувствам. Принц же, ошеломлённый поведением девушки, сначала не знал что и делать. Он подал знак, что всё нормально, дворецкому, и тот в свою очередь успокоил телохранителей обоих наследников. А затем его руки сами нежно и ненавязчиво заключили девушку в объятия. Понадобилось некоторое время, чтобы Андре вновь взяла собственные чувства под контроль и привела себя в порядок. Настал следующий и, пожалуй, наиважнейший этап этой встречи. — Вы, вероятнее всего, догадываетесь, о чём ещё я хотел переговорить с Вами, — начал Оддмунд. — Но не кажется ли Вам, что для такого разговора здесь слишком многолюдно? Абсолютно верно. На данный момент всем было кристально понятно: двум наследникам не угрожает опасность. Если бы одна из сторон хотела устранить противника, она бы это сделала ранее. Дазай, как и планировалось ранее, покинул беседку, прежде одарив Оддмунда тёплым, поддерживающим взглядом. Телохранители обеих сторон, находящиеся в непосредственной близости к беседке, тоже удалились. Неподвижным остался лишь дворецкий: любые переговоры не могут быть проведены двумя юными наследниками сторон без третьего доверенного лица. — Надеюсь, Вы согласитесь отбросить излишнюю формальность, — несмело произнесла Андре. Всего полгода назад, во время их прогулок по бесконечным садам и паркам, они могли общаться свободнее, без строгих сковывающих правил. Но сейчас всё изменилось, и принц вполне мог отвергнуть её предложение. Но вместо этого он облегчённо улыбнулся и ответил такое простое и нужное сейчас «Конечно». Медноволосый юноша чуть ли не бежит по длинным ровным коридорам замка, неся в руках очень важную для жизни целого королевства бумагу. Его взгляд случайно цепляется за панораму города за окном, и он останавливается. Сейчас Оддмунд понимает: казавшаяся неразрешимой ситуация теперь, кажется, подходит к своему благополучному разрешению. И он спешит поделиться им с королём-отцом, в надежде обрадовать его, облегчить его долю и жизнь целой страны. Он делает шаг и вновь устремляется вперёд. — Я удивлён, что тебе удалось договориться о таких условиях, — заключает король. Он рад, что выход всё же есть, причём очень неплохой; он огорчён, что не нашёл такой выход самостоятельно, хотя именно он — глава государства; он горд собственным сыном, ведь все его силы, вложенные в его обучение и воспитание, показали свои плоды. Всего через неделю между двумя враждующими королевствами, что были на грани войны, был достигнут мир, благодаря обоюдно введённым уступкам и ограничениям. Оддмунд показал себя как грамотного и перспективного политика, настолько сильного, что ни брак с Андре, ни что-либо другое не помогло бы соседнему королевству подмять его родные края под себя, и они наконец оставили эти тщетные попытки.***
— Ваше Высочество, прибыл лекарь… Оддмунд настолько отвык слышать эту фразу, что с плохо скрываемым удивлением уставился на дворецкого, а затем и на вошедшего. Точно. Пожилой доктор ведь уезжал для поиска информации и способа лечения его недуга. — Ваше Высочество, у меня головокружительные новости! — вновь забыв про свою трость мужчина засеменил к юноше. Оддмунд умиротворённо улыбнулся, что заставило доктора оторопеть. Только теперь он заметил эту перемену в стоящем перед ним принце. Его свежий взгляд, чуть менее серьезный, но более уверенный, здоровый тон кожи, отсутствие синяков и мешков под глазами, и, что самое главное, стабильный эмоциональный фон. — Неужели вы уже…? — седые лохматые брови дугами поползли вверх, а рот расплылся в пока неуверенной, но радостной улыбке. В ответ принц кивнул. — Я расскажу Вам всё за чаепитием, если Вы не против. Старый доктор просто не мог отказать. — А ещё у меня есть одна просьба к Вам. Принц и доктор вышли из покоев и направились в столовую.***
— Говорите, это необходимо для его ментального здоровья? Король и доктор сидели за массивным дубовым столом. — Абсолютно верно, Ваше Величество. — Что же, в таком случае я не могу не одобрить вашего предложения. В конце концов, ему будет полезно увидеть что-то кроме стен родного замка, — король, поглаживая бороду, улыбнулся каким-то своим мыслям. — Благодарю Вас. — Что Вы, Осаму оказался куда полезнее седого старика, — доктор хрипяще расхохотался, осознавая, что какой-то детектив из Японии, совсем не врач, «оставил его на обочине», излечив юнца в разы быстрее, ведь оказался человеком из его прошлого. Правда королю знать об этом было совсем не обязательно, поэтому смех доктора в конце их диалога так и остался непонятым.***
Светает. Птицы в саду уже проснулись, а потому в комнату проникали их мелодичные трели. Казалось, будто между ними в самом деле возникло некое состязание, ведь каждая ткала свою мелодию звонче и замысловатее остальных. Светлые ресницы принца изредка подрагивали: он наверняка видел сейчас седьмой сон, непременно светлый и спокойный, ведь кошмары больше не мучают его. Матрас на второй половине двуспальной кровати ощутимо прогнулся, а затем вновь выпрямился. Стало холоднее. Эти ощущения нарушили покой юноши. Он открыл глаза, и, не увидев перед собой Осаму, принял сидячее положение. — Дазай, — негромко позвал он. Взгляд сфокусировался, и Оддмунд смог разглядеть его сидящим за письменным столом. — Я разбудил тебя, — грустно произнёс мужчина. — Что ты там делаешь? — юноша решил не дожидаться ответа, встал с кровати и направился к детективу. — Иди в кровать, простудишься. Но Оддмунд не слушал его. Он подошёл почти вплотную, посмотрел на лежащую на столе записку, на перьевую ручку в руках мужчины, а затем на него самого. Он, казалось, хотел что-то сказать, но Дазай, сдвинув письменные принадлежности в сторону, тем самым освободив поверхность, взял его за талию и усадил на стол перед собой. Шатен потянулся за поцелуем, но его губы наткнулись лишь на кожу тёплой ладони, преградившей ему путь. — Ты собирался уйти, оставив записку? — Я провёл здесь много времени. Мне пора возвращаться в Японию, — его ответ был прерван новым вопросом. — Ты собирался оставить меня? — Нет, я бы обязательно вернулся за тобой. Я прожил без тебя семнадцать чёртовых лет, и я не хочу больше жить без тебя ни дня. — Ты никуда не летишь сегодня, — твёрдо произнёс Оддмунд. Он видел, как глаза Дазая округляются от удивления, ведь он до этого ещё ни разу не обращался к нему подобным образом. — Мы летим вместе завтра вечером. Отец позволил пожить мне в Японии некоторое время, — под конец он просто не смог сдержать радостной улыбки. А Дазай не смог не ответить ему тем же. Шатен вновь потянулся к принцу и стал оставлять дорожку горячих и влажных поцелуев на нежной коже шеи, заставляя нежный стон сорваться с губ юноши. Он хотел в полной мере насладиться этим моментом, ведь когда Одасаку вот так извивается и стонет в его руках, он сходит с ума. Дазай притянул его к себе за бёдра, вжимаясь в юношу пахом и чувствуя напряжение их обоих. — Может всё-таки в кровать? — Угу, — но Ода, скорее, увлечён расстегиванием пижамы Дазая. — Обхвати меня ногами, — мужчина подхватил его на руки и понёс на кровать. Всего пара секунд и спина принца встретилась с ещё хранящими тепло шелками постели. Он вдыхал часто и глубоко, шумно и мощно выдыхал куда-то в каштановые вьющиеся волосы, отчего те приятно щекотали лоб, виски и щёки увлечённого процессом детектива. Осаму одаривал вниманием каждый сантиметр высвобождаемого из плена одежды хрупкого тела, целуя и покусывая нежную кожу. Тело Одасаку отвечает на ласки ярко: для него всё это ещё в новинку. Осаму наконец добирается до самого сладкого. Он проводит тоненькую влажную дорожку самым кончиком языка от пупка и ниже. Тело начинает подрагивать, ведь кожу на этом месте начинает холодить, что на немыслимом уровне контрастирует с огнём, разгоревшимся чуть ниже. Детектив почему-то останавливается, выдерживая непонятную для юноши паузу. — Дазай? Мужчина возвращается в реальный мир, теплом карих глаз одаривает Одасаку, лежащего перед ним, и искренне улыбается: — Я больше никогда не потеряю тебя.Япония встретила их новой старой жизнью.