Ген и Юми

      Хана сидела на земле, прислонившись к одной из своих собак. Она сняла свои сандалии и теперь шевелила в траве пальцами. Она казалась совершенно спокойной, так же, как и он.       – Мне очень нравится это место – она широко махнула рукой вокруг поляны, на которой они сидели. – На самом деле, я думаю, что это мое любимое место во всем лесу. Я приходила сюда с тех пор, как была маленькой. За это время кусты очень сильно выросли... Вначале я могла видеть выше их. У тебя тоже было такое место?       У Обито на языке вертелось «Я не помню», но затем в его памяти вспыхнула картина.       – Да, было – медленно произнес он, пытаясь уловить смутное изображение. – Солнечное место... Такое теплое, солнечное место на склоне горы Хокаге. Идешь по скале налево, а затем поднимаешься по тропинке. Оттуда вся деревня как на ладони...       Хана улыбнулась.       – Мы можем иногда приходить сюда?       – Я полагаю... Да.       Две другие собаки выбежали из леса. Увидев сидящим рядом с Ханой мужчину, они замедлились и осторожно приблизились. Они бросали на него совсем не дружелюбные взгляды. Казалось, собаки намеренно обнюхивают его, не подходя ближе.       Хана засмеялась, наклонилась к нему и, к его великому удивлению, понюхала его плечо.       – Они правы. Ты пахнешь непривычно. Не похоже ни на кого в Конохе.       – Я был далеко, очень далеко большую часть жизни.       – Дело не в этом. Это то, как ТЫ пахнешь. Ты не делишься запахом с теми, кого я знаю или кто приходится мне родней, а, поверь, у меня в родственниках полдеревни, наверное...       – Как это? Ты ведь из клана Инузука...       – Мой отец был гражданским. Он происходил из очень большой семьи, поэтому через него ... Но мы не поддерживаем связь. Он сбежал до того, как я родилась.       Обито уставился на нее. Он знал, что это невежливо, но она так уверенно рассказывала настолько личное. Как будто они знали друг друга много лет.       – Он действительно сбежал, когда узнал обо мне. Слышала, он сейчас живет где-то в Стране Железа. Мне до сих пор интересно, как меня вообще удалось зачать…       Перед глазами Обито мелькнула картина: несчастный мужчина, которого Цуме затащила в спальню. И, видимо, Хана представила то же самое, поэтому быстро замахала руками.       – Вернее, я не хочу об этом думать!       – Итак, – Хана быстро вернулась к предыдущей теме, вероятно, чтобы уклониться от смущающего образа, который она только что вызвала. – Через него я связана со многими людьми в деревне. И я чувствую запах кровных отношений. Но не от тебя, ты держишься особняком.       – Извини за это… – хорошее настроение Обито исчезло. Внезапно ему стало плохо, как будто стыдно за то, что он сделал неправильно. Отодвинулся в сторону еще раз.       – Тебе не за что извиняться! Я имела в виду совсем другое!       – Что...?       Хана колебалась.       – Я имела в виду, что получились бы здоровые дети. Ты пахнешь как хороший друг – она вся покраснела – Извини-извини. Профессиональная привычка! Я просто болтаю обо всем, что в голову придет! Даже когда это совершенно неуместно! Извини!       – Нечего извиняться. Сама говорила. Я просто сижу здесь, ни в чем не участвуя. Я не привык говорить с людьми... Я не привык к людям...       – Я знаю. Ты даже пахнешь одиночеством. Люди, как собаки, они не должны быть одни... – сказала серьезно Хана. – Но скоро тебя уже не будет. Будет стая. – Все собаки уставились на него. Даже спящий рядом с Ханой проснулся и поднял голову. – Скоро мы привыкнем к твоему запаху. Мы познакомимся с тобой. Примем тебя как одного из нас. Мы будем стаей. – Внезапно Обито осознал, что она говорила не о собаках. – Все четверо.       

***

      Это было приятное чувство. Незнакомое, но приятное – встретить кого-то из прошлого, кого-то, кто знал его до того, как все произошло. И разговаривать с Куренай никогда не было трудно. Они добрались до тех дней, которые помнили до Третьей войны ниндзя. Куренай рассказала ему, что произошло со всеми людьми, которых он знал, как они взрослели, как сложились их жизни. Так много изменилось за то время, пока он отсутствовал.       И многие из этих людей уже были мертвы. Очень многие, на самом деле. Они много говорили об Асуме. И о его дочери от Куренай. И обо всех сомнениях, которые у нее были.       – Всю ее жизнь у нее была только я. Я не знаю, как она отреагирует на то, что я буду уделять внимание кому-то еще. И я не знаю, как она тебя примет ...       – Я сделаю все возможное. Все, что от меня зависит.       – Я это знаю – Куренай мягко улыбнулась – Знаю, ты всегда так поступаешь.       Звонок в дверь чуть не заставил их подпрыгнуть.       – Не представляю, кто это может быть…– Куренай бросилась к двери.       – Мама! – маленький ураганчик врезался в Куренай ниже пояса.       – Ой. Но ... Но вы должны были прийти в семь ... – она смущенно посмотрела на свои часы и затем на молодую женщину, которая привела Мирай. Девочка тем временем забежала в квартиру. – О, уже семь ... Спасибо Вам большое за то, что посидели с ней!       Куренай закрыла дверь и огляделась.       – Мирай! Где ты? Здесь есть кое-кто, кого ты еще не знаешь… – женщина зашла в гостиную и остановилась. Мирай сидела рядом с Обито, поближе рассматривая шрамы на лице. – Мирай, это дядя Обито.       – Я знаю, знаю – Мирай сосредоточилась на его лице.– Он мне уже сказал. Что с тобой случилось, дядя?       – На меня упал огромный камень.       – Больно было? – Мирай потыкала одним пальцем щеку Обито.       – Да. Но больше не больно.       – Ты заигрался и не заметил его, да? – понимающе спросила Мирай.       – Что-то вроде того.       – Я тоже никогда не замечаю. За это мама меня ругает.       Мирай села на диван и посмотрела на взрослых задумчивым взглядом.       – Дядя, ты собираешься быть моим папой?       Прежде чем они успели среагировать, последовал второй вопрос:       – Тогда ты будешь спать в одной кровати с моей мамочкой?       Серьезно, это был один самых хреновых моментов в жизни Обито. Он чувствовал, как у него отвисла челюсть, и он просто не в состоянии сформировать хоть какую-то связную мысль.       – Мирай, тебе пора в кровать!       

***

      Они сидели за низким столом на полу, попивая чай. И молчали. Из трех свиданий это было самым неловким. У Ханы была такая добродушная, веселая манера общения, что она почти без усилий втянула его в разговор. Куренай была старым другом, и у них были общие темы. Югао был незнакомкой. Сакура также не могла помочь ему информацией. И в довершение всего Обито чувствовал себя напуганным – она была такой красивой. Не классической красотой, не хрупкой, а какой-то магнетической.       Но, сидя молча, он явно не производил хорошего впечатления.       – Итак, ты АНБУ, верно?       – Да. Уже давно.       – Значит, эта тема тоже закрыта – Обито решил обратить свое молчание в шутку. Хороший выбор, это рассмешило Югао.       – Ну, в настоящее время у меня не так много заданий, поэтому в этом нет ничего секретного. Большую часть времени я просто охраняю Хокаге.       – У меня такое впечатление, будто я уже несколько раз тебя видел...       – Так и есть. Я много раз сопровождала тебя на допрос.– Югао сделала паузу. Пришло время сказать ему. Если он должен был стать ее мужем, не нужно стесняться. И определенно не стоит скрывать что-то от него. – Ну, ты, наверное, заметил, что я наблюдала за тобой тогда ...       Обито кивнул.       – Если ты заметил это, а потом узнал, что я с такой готовностью согласилась на твое предложение… Что ж, с моей стороны было бы оскорбительно предположить, что ты не понял, что я с самого начала интересовалась тобой. Меня это сильно смущает, но ты и так это уже знаешь…       – Югао-сан, ты не должна смущаться! Ты сделала меня очень счастливым еще до того, как мы встретились!       Югао нервно покраснела. Она смотрела не на него, а на стол. Пустые кружки стали ее спасением.       – Еще чашку чая? – она бросилась наливать воду, после этого вернулась за посудой. Когда девушка потянулась к кружке, стоящей перед Обито, та упала и покатилась по полу. Они одновременно кинулись ловить убегающий предмет. И поймав его, соприкоснулись руками.       Обито застыл. Если бы до этого не сложилась напряженная ситуация, не о чем было бы задумываться. А теперь воздух между ними стал еще тяжелее, и казалось, что время остановилось. Обито поднял глаза. Югао была как-то очень близко, намного ближе, чем он привык находиться с окружающими его людьми. Должно быть, она почувствовала, что он смотрит на нее, и подняла глаза. И сразу перевела взгляд. Теперь она смотрела на его губы. Поэтому мужчине пришлось смотреть на ее ...       А потом, прежде чем что-то понять, он поцеловал ее, нависая над ней, ее руки обвились вокруг его шеи. Они не помнили, как оказались на полу, когда свист чайника заставил их в панике оторваться друг от друга.       Обито среагировал первым. Он опустился на колени, уткнувшись лицом в пол перед взволнованной Югао.       – Я прошу у тебя прощения. То, что я сделал, было совершенно неприемлемо. Пожалуйста, поверь, я не тот человек, для которого подобное поведение норма.       Югао коснулась его плеча, призывая его подняться.       – Тут не за что извиняться…Или… я… я тоже извиняюсь. Не знаю, почему я… – чайник яростно свистел, Югао вскочила на ноги. – Я принесу чай!