ХХХ
Старший сержант Феликс Волков в данный момент сидел в своем окопе, наблюдая за верхним краем пылающего горизонта, прикрывая уши. БМ-24 и БМ-21 "Град" выпускали десятки, сотни ракет вдаль, которые словно падающие звезды освещали ночное небо, в то время как в отдалении гремели тяжёлые артиллерийские орудия. Называемые средними 152-мм и 130-мм орудия несли смерть своим врагам на расстоянии. Минометы и БМ-14 молчали, ожидая, когда противник приблизится ещё ближе. Т-55 и Т-62, как стальные бегемоты, зарывались в землю, ожидая своего шанса вступить в бой. Их пушки, словно любопытствующие мордашки, указывали на горизонт, нюхая след своей добычи. Будто пытаясь уловить запахи своих целей. Феликс в сотый раз проверил свой АКМ, открыв рот, чтобы выровнять давление, когда тяжёлая артиллерия дала ещё один залп который даже в двухстах метрах от орудий был адски громким. Как только он закончил проверять свой автомат, он снова щёлкнул предохранителем, готовя оружие к бою. У него были серьёзные сомнения, что враги подберутся достаточно близко, чтобы ему действительно пришлось использовать автомат. Поэтому вместо этого он снова присел на корточки и закрыл уши, видя, как многие люди в его отделении делают то же самое. До сих пор никому из них не приходилось сражаться, за исключением артиллерийских бригад и некоторых мотострелковых войск, которые были назначены очистить поле битвы от мёртвых. В основном они использовали танки или инженерные машины с бульдозерными отвалами, чтобы собрать остатки в большие кучи и затем сжечь их. Феликс чувствовал, что им предстоит почти то же самое. Именно в этот момент БМ-14 начали стрелять, ракеты разлетались, как огненно-красные кометы в ночное небо, что означало, что их противники были в пределах десяти километров. Он не стал бы слишком волноваться, пока минометы и танки не начали стрелять. Ракеты, которые будут выстреливаться вдаль, представляли собой скопление осколочных, взрывчатых, кассетных и термобарических боеголовок. Системы, такие как серия БM, были скорее оружием подавления, наносящим тяжёлый урон на обширной территории. Не таким точным, как другие виды артиллерийских ударов, но безжалостно жестоким по отношению к закрытым формированиям и средневековой тактике, которую их противники использовали против них. Феликс знал, что на холме у них был дивизион с десятками артиллерийских батарей, которые с грохотом и огнем вскапывали землю вокруг себя. Он наблюдал, как артиллерийские расчёты, обливающиеся потом и обнажившись по пояс, поддерживали поразительную скорострельность, всё заряжая и заряжая свои артиллерийские орудия ракетами и снарядами, чтобы поддерживать высокую плотность огня. На холме пахло пороховыми зарядами и сгоревшим ракетным топливом. Как только расчёты закончат заряжать своё оружие, они снова начнут стрелять, вновь загрохочут орудия и заревут ракеты, звук превратится в физическую силу, которая вибрировала в его груди, угрожая расколоть её на кусочки. Там, где падали снаряды и ракеты, было гораздо хуже, но здесь, где находился Феликс, отдаленные взрывы доносились лишь приглушенными хлопками. Заградогонь превращал некогда плоские равнины в обветшалую, пылающую пустошь, пестрящую взрывами огня и стали, которые освещали горизонт постоянными вспышками. Какая сила могла продолжать двигаться через это, Феликс не мог знать. Было приятно, с некоторой ноткой мстительности, наблюдать за тем, как эти люди уничтожаются, даже не видя, с кем или чем они сражались. Они объявили войну СССР, Советскому Союзу и самой Родине. Ворвались в один из её городов как мародёры и убивали мужчин, женщин и детей без разбора, без пощады. Это была не война, не бой, а простое и неизобретательное убийство. Неоправданное, недобросовестное и непростительное. Советские солдаты получили приказы о том, что, если противник не казался высокопоставленным, его не должны брать в плен, а раненых лечить с помощью Калашникова. Их присутствие здесь было чем-то большим, чем оборона страны. Это было отмщение. Чтобы показать этим варварам, что будет, если вы ударили медведя и не ожидаете, что он поднимется и сокрушит вас своей непостижимой мощью. Четырнадцать часов спустя Феликс и его люди почувствовали облегчение, а пушки замолкли. Последняя попытка сбросить их с вершины холма со стороны местных армий потерпела неудачу, и Феликсу и его людям наконец разрешили получить столь необходимый отдых. – Товарищ старший сержант, как думаете, я смогу когда-нибудь это использовать? Феликс сразу же узнал голос и увидел его источник – большого и крепкого младшего сержанта Бориса, бродящего вокруг своего верного РПД. Оружие всё ещё блестело, казалось бы, к неудовлетворению его владельца. Борис был старше Феликса как минимум на два десятилетия и видел боевые действия в Турции во время сепаратистской войны 1962 года и до этого восстания в Швеции в 1959 году. Еще даже до этого он участвовал в многочисленных пограничных стычках между Союзом и Китаем. Он был человеком большого роста, в чём-то похожим на медведя, родом из Ленинграда, где он изначально был моряком на Балтфлоте. После того, как он попал в какую-то неприятность, служаке предложили два варианта. Вступай в армию или отправляйся в тюрьму. Представив себе тюрьму, в которую он время от времени попадал, а также взвесив все "за" и "против", Борис вступил в армию. Оказалось, что он пришёлся, как говорится, ко двору. Его повышали и понижали в звании множество раз, но это никогда его не беспокоило. – Вероятно, на стрельбище, – коротко ответил Феликс. – Долбанные артиллеристы получают всё удовольствие. Я говорю вам, Феликс, как только вы почувствуете вкус боя, вы привыкнете к нему. Может быть, тренировочный курс спецподразделений может его заменить. Скажите мне ещё раз, почему вы оттуда ушли? Феликс издал громкий стон, то ли ради преувеличения, то ли ради удовольствия большого человека, сделал вид, что закатил глаза и громко вздохнул. – Потому что я не прошёл тест на профпригодность через год после получения квалификации, – сказал Феликс. Когда-то этот факт был очень неприятным, но теперь он находил это в некотором роде веселым, но не так сильно, как Борис. – Из-за излишнего количества съеденной хорошей пищи, да? Или, может быть, слишком большого количества выпитой водки? Или, может быть, вы все время играли в шахматы, а? – Я полагаю, что понемногу из всего перечисленного. – Опля, оправдания, - сказал Борис, размахивая своей массивной лапой для большей экспрессии, – Тем не менее, вы умеете стрелять, потому что если бы вам пришлось бежать, вы бы сделали около десяти шагов, прежде чем навернулись наземь, да? – Скорее всего за девять, – сказал Феликс, вызывая смешок у Бориса, – Я просто использую приёмы, которым меня научили на тренировках. Система довольно неплоха. – Я буду придерживаться того, что знаю и не нужно мне никаких изысков, – сказал Борис. – Головой что ли работать будешь? Борис ухмыльнулся, обнажив ряд покрытых сталью зубов, и ударил кулаком по каске. Шлем издавал стук каждый раз, когда шрамы на его пальцах соприкасались с ним. Плотно подогнанный, почти впритык, маленький шлем создавал впечатление, что голова Бориса была действительно большой пулей с цельнометаллической оболочкой. – Знаете ли, вы довольно болтливы. – Ну, я много полезного узнал у своих старшин. – Ха! Моему младшему столько же лет, сколько и вам, и он все время куролесил, пока я не научил его капельке уважения. Если бы я только мог научить вас правильно пить, возможно, я бы проявил к вам уважение как к личности. Я клянусь, моя бабушка могла споить вас, сидя под столом. – Ну, наверное, – согласился Феликс, – В любом случае, я думаю, мне пора поспать, – сказав это, Феликс широко зевнул. – В то же время, что и вчера? – Вероятно, лейтенант поднимет нас чуть раньше для проверки. Убедитесь, что другие ребята в курсе, что их сапоги должны быть отполированы, а пуговицы – блестеть как начищенная рында. – Вот ведь придурок, ещё бы приказал, чтобы мы оделись здесь как на парад. – Может быть, но приказы – это приказы. Только не говорите это ему в лицо, я не хочу, чтобы вас в ближайшее время вызывали на ковёр для разборок. – Ха! Я младший сержант по жизни, товарищ. Никогда ниже этого звания не падал, но выше этого никогда долго не был. Не понимаю, почему они продолжают честно требовать мне повышения. – Наверное, чтобы иметь возможность снова тебя понизить в звании. – Я в этом и не сомневался. В любом случае, мне нужно пойти и быстро помыться, прежде чем сформируется очередь. – Они что ли ещё не настроили душ? – Кусок мыла и ведро с водой – а большего мне и не надо, – с пренебрежением сказал Борис. Это был ещё один "прикол" ветерана, ему нравилось быть чистым и при каждой возможности он мылся. Феликс однажды спросил его об этом и Борис сказал, что после грязи Балтики он ненавидел быть грязным дольше, чем это было жизненно необходимо. Хотя старый ветеран обычно был прав, горячая вода и банька могут творить чудеса, – Вам тоже стоит помыться. – Полагаю, следует, – сказал Феликс, теперь тоже желая быстро помыться и переодеться в новую форму. Некоторое время спустя Феликс сбривал щетину с лица опасной бритвой, используя небольшое зеркальце для наблюдения за своей работой. Борис делал что-то подобное, но только брил голову. – Думаете, мы получим эти новые вертолёты Ми-24? – спросил Борис, его большие руки в шрамах покачивались, когда он убирал волоски с головы ровными движениями. Борис держал бритву постоянно остро отточенной, а его умение владеть ножом заставляло Феликса поверить, что он был не просто рыбаком до того, как вступил в армию, чтобы избежать наказания за проступок. – Не знаю. Ты думаешь, что вертолёты будут хороши? – Я очень надеюсь. Я слышал, что они пуленепробиваемые и даже ДШК не может их взять. Пилот, оператор вооружения, командир экипажа и десантный отсек на восемь солдат и там ещё место для носилок останется. Если бы я знал то, что знаю сейчас, двадцать лет назад я бы присоединился к ВВС. Вертолёты чертовски охренительны. – Вертолёт, который держит 12,7? Да брось, Боря, это абсурд, – пренебрежительно сказал Феликс, – Эта шарманка вообще летает с такой-то бронёй? – Говори, что хочешь. Когда я был в твоём возрасте, я бы сказал то же самое о высадке человека на Луну, но посмотри, что сделала Америка. В любом случае, мы остаёмся детьми… Кстати о спиногрызах. Когда планируешь обзавестись семьёй? – Я не знаю. Шесть мини-Феликсов, бегающих где-то там, выглядит сейчас не слишком заманчиво. – Посмотри на это с другой стороны – они могут пойти в свою мать. Но если они пойдут в тебя, то всё, – сказал Борис, пожав плечами, как будто смиряясь с мыслью, что иметь детей – это нечто ужасное, – И, кроме того, тебе не нужно сразу жениться. Я имею в виду, что ты был в спецгруппе. Отлитый из стали человек и самый мужественный из людей и никогда не был с девушкой. – И что? – спросил Феликс, чувствуя, что его гнев начинает понемногу расти, сочетаясь с недосыпом и темой разговора. – Я начинаю думать, что с тобой что-то не так, если ты дожил до двадцати трёх и никогда не был с девушкой. Это легко исправить. В следующий раз, когда мы уйдём в отпуск, я отвезу тебя в бар в Киеве. И даю слово, я тебе девушку обязательно найду, всё, что от тебя нужно – это быть очаровательной личностью. – Мне не нужна проститутка, – сказал Феликс. – Это не будет проститутка, я обещаю, что это будет просто милая девушка. Ну, по крайней мере, не проститутка, – задумчиво сказал Борис. Феликс бросил горсть пены в Бориса. Большой человек просто сгрёб пену неторопливым движением руки и бросил её на землю, – Хорошо. Что ж, с другой стороны, ты будешь жить вечно. – С какого такого перепугу? – Потому что девственники никогда не умирают, это факт, доказанный наукой. – Заткнись, – проворчал Феликс. Мужчины молча закончили бриться, и Феликс собирался вернуться в свою палатку, но остановился, внезапно насторожившись, мышцы напряглись и руки были готовы выдернуть из-за спины АКМ. Он не знал, почему остановился, но его тело автоматически реагировало на какую-то невидимую опасность. Он внимательно огляделся по сторонам. Был почти полдень, солнце стояло высоко в небе. Феликс увидел измотанных солдат, которые тащились в том или ином порядке, забитые под завязку боеприпасами УРАЛы, длинный ряд расставленных военных палаток. Гора, расположенная позади советских позиций и Врат, вздымалась вверх каменным гигантом с покрытой белым головой. Феликс невольно щёлкнул предохранителем своего АКМ и обнаружил, что его мышцы почти дрожат, готовые в одно мгновение вскинуть автомат в боевое положение. Не видя ничего экстраординарного, Феликс вернул предохранитель в прежнее положение и закинул автомат за спину. Обычно он не нервничал, так почему же так реагировал сейчас? После битвы он должен был устать, он был готов провалиться в сон, но он был на грани, как будто стоял на посту в какой-то горячей точке. Феликс провел рукой по своим коротким каштановым волосам, которые большинство людей приняли за коричневые в темноте, и вздохнул. Может быть, постоянный артобстрел истощил его нервы так, что они были как потёртые, изношенные провода? Ему просто нужно немного поспать. Феликс устало подошёл к своей палатке и упал на койку, быстро заснув, но с автоматом, покоящимся у него на груди.ХХХ
Внутри БТР-60 было тесновато, особенно когда ты делил его с такими большими мужчинами, как Борис. Всю поездку трясло, так как вездеходный БТР шёл по камням и поваленным деревьям. Казалось, что после предыдущих недель атак местные силы решили, что не стоит более предпринимать каких-либо усилий, чтобы подняться на холм, или, скорее всего, просто не смогли продолжать штурм. Бойцы инженерных войск и сил РХБЗ использовали воронки от разорвавшихся снарядов в качестве ям для массовых захоронений и применяли инженерные машины, чтобы сталкивать туда тела людей, животных и других существ. Затем они обливали тела бензином и сжигали их, чтобы предотвратить эпидемии, и даже сейчас жирный чёрный дым поднимался в небо, словно грязные сжимающиеся пальцы, заставляя Феликса радоваться тому, что его выбрали для разведки, а не для уборки. Ходили разговоры о том, что высшее командование направляет больше солдат для укрепления их позиций, что, по мнению Феликса, было лишним. Ничто, что направлялось к их позициям, не могло заставить советских солдат сместиться даже на дюйм. Несмотря на это, Врата никогда не прекращали свою работу. Они были достаточно широки, чтобы восемь основных боевых танков Т-62 могли борт к борту пройти сквозь них, даже если при этом промежуток между танками будет равен метру, а грузовики, забитые боеприпасами, продовольствием, водой, оборудованием и другими предметами снабжения, сновали и днём, и ночью. Всё это было нынешнее или чуть более старое модернизированное оборудование, стоящее на вооружении Советского Союза. Новейшее оружие, такое как танки Т-64, оставалось в состоянии боеготовности в Европе, и вывод такого оружия вызвал бы подозрения и напряженность в отношениях между Союзом и НАТО. Проезд стольких транспортных средств по вершине холма превратил землю в распутицу, которую инженерам приходилось выравнивать только для того, чтобы она снова перемешалась в кашу внутри бесконечного круговорота шин и протекторов. В настоящее время Феликс находился в составе одного из многочисленных патрулей, отправленных по окрестностям. Вертолёты Ми-2 выполняли разведывательные полёты, но они не могли видеть сквозь густые кроны леса, окружавшего гору, и командование хотело точную картину того, что вокруг них, а артиллеристы – лучшие топографические карты, чтобы они могли точнее стрелять на большие расстояния. Две БДРМ-2, три БТР-60 и три внедорожника УАЗ – таков был состав патрульных групп, причём внутри БТР-60, идущего в центре колонны, разместился лейтенант и теперь руководил всем из импровизированной командно-штабной машины. Джипы были полны картографов и инженеров, которым было поручено составить карту местности. Вертолёты сделали достаточно фотоснимков, чтобы составить топографические карты, но командование нуждалось в более подробных картах и сведениях о местности, что привело к появлению десятков разведгрупп, занятых разведкой и картированием местности вокруг них. Запах древесины, смолы и чистого воздуха просачивался через бойницы БТРа. Это был приятный запах, естественный и нетронутый, но в тесном отсеке БТР его нещадно портил запах дизельного топлива и оружейного масла. Большим бойцам, в частности Борису, приходилось изворачиваться, чтобы удобно усесться в БТР. Он был выше шести футов ростом и мускулист. А также Борис был тем, кто сидел рядом с Феликсом и часто впечатывал его в корму БТРа, когда бронетранспортёр тормозил. Они ехали уже несколько часов и были как минимум в дюжине миль от основного лагеря у Врат. Инженеры, картографы и любые другие специалисты из джипов брали образцы почв, растений и, как правило, выполняли свои полевые работы, обсуждая то, что они нашли, как учёные на научной конференции, в то время как Феликс, Борис и их товарищи должны были стоять на страже и следить за всем, что может им угрожать, чего было очень мало. Однако в этот конкретный день лейтенанту пришла в голову мысль отправить треть своих сил в патруль на большее расстояние от выполняющих свою работу инженеров, когда советские военные наконец нашли многообещающее место. Отделением, выбранным для этого патрулирования, в итоге оказалась отделение Феликса, и поэтому он теперь тащился через лес, о котором ничего не знал, без карты и только с компасом, чтобы он мог вернуться к их месту дислокации. Лейтенант Феликсу действительно не нравился. – Нашли что-нибудь интересное? – спросил Борис, когда они пробирались через подлесок. – Конечно же, товарищ младший сержант. Камни, желающие освобождения от гнёта буржуазной почвы и жаждущие обрести дом в вашем благородном рюкзаке. – Ха, ну, они могут оставаться в земле, они там нужнее. – Но товарищ! – воскликнул Феликс, симулируя шок и неверие, – Вы бы отказались помочь трудолюбивым, угнетённым и забитым камням? Разве вам не стыдно, товарищ младший сержант? Разве вы не знаете, что единственная война – это классовая? Борис от души засмеялся, его громкий смех, если бы мог, заставил бы деревья оторваться от собственных же корней. – Я могу гарантировать вам, что помимо классовой существует ещё больше типов войн, товарищ старший сержант, – сказал Борис в перерывах между смешками, вытирая глаза, – А как насчёт трудолюбивых деревьев? Разве вы не видите, что им тоже нужна ваша помощь, товарищ? – Империалистическая мразь и лиственные предатели Родины. – У вас есть ответ на всё, не так ли? – Если я не сделаю этого достаточно быстро…, – начал было Феликс, но его оборвали. – Товарищ старший сержант, я нашёл следы крови. Феликс тут же вздрогнул и перестал улыбаться. Голос подал ефрейтор Абрам Давыдов, снайпер отряда. Он был самым молодым членом отделения, буквально 17-летним подростком, но, тем не менее, у него получалось справляться со всем, что ему поручали. Абрам был невысоким парнем с Украины, родом из какой-то сельской деревушки под Одессой. Новичок был ещё "зелёным", но у него было зрение как у орла. – Мы последуем по ним, но дайте лейтенанту знать, куда мы направимся, – сказал Феликс радисту, который послушно вызвал лейтенанта, который дал добро. Словно гончая, Абрам неукоснительно следовал по следу, а остальная часть отделения следовала за ним по пятам, приняв боевое построение. Остерегаясь нападения или засады. Они двигались по тропе длиной около километра. Свет проникал сквозь листья над головой, танцуя бликами и отбрасывая тени от больших и высоких деревьев. Это был старый лес, корявые корни которого змеились под и над землёй у их ног, мешая двигаться. Зелёный навес над их головами в некоторых местах был столь плотным, что лес делался тёмным, а из-за густых веток иногда приходилось идти цепочкой по одному. Если не быть осторожным, можно легко споткнуться. Это только добавляло нервотрёпки бредущим по густой листве солдатам. Видимость была отвратной, за каждым деревом могли прятаться десятки врагов. После того, как они поднялись на небольшой холм, Давыдов подал знак, чтобы отделение остановилось, и Феликс быстро поднялся к снайперу. – Тот, кто оставил след, сидит за тем деревом впереди, я на секунду увидел чью-то руку, – прошептал Давыдов. – Хорошо. Борис, оставайся здесь и следи за обстановкой. Давыдов, ты, Вицин и Греков делаете то же самое. Беликов, на тебе тыл. Зонов и Аверин со мной. Зонов, обойдёшь дерево с противоположной стороны от меня, Аверин, будешь следить за нашими спинами на всякий пожарный. Отделение дружно ответило «Так точно» и тотчас же исполнило указания Феликса быстро и эффективно. Феликс начал движение чуть присев, двигаясь как офицер спецназа, зачищающий здание, ведущий огонь из винтовки и ищущий что-нибудь, во что можно пустить пулю. Отдав Зонову приказ рукой Феликс быстро обошёл "свою" сторону большого дуба и был откровенно удивлён увиденным. Это была девушка с длинными светлыми волосами, длинными заостренными ушами и стройным лицом, в платье. Из её живота торчала стрела. Девушка делала неглубокие вдохи, её платье было пропитано кровью. Цвет тех частей её лица, которые не были скрыты золотой пеленой волос, был восковым, до ужаса похожий на цвет лиц людей, делающих свои последние вдохи перед смертью. Несмотря на то, что её черты были безупречны, девушка походила на куколку из-за их симметричности и отсутствия недостатков. – Врача, быстро сюда! – крикнул Феликс. Вицин, медик отряда прибежал и впал в прострацию на полсекунды, глядя на эльфийку со стрелой в животе, прежде чем приступить к работе. – Честно говоря, товарищ Волков, я не знаю, что делать. Она потеряла много крови, но не знаю, сколько. Она дышит, сердце бьётся, но я не знаю, что может помочь ей выкарабкаться, а что сведёт в могилу. Физиология просто... другая. Я могу вам сказать, что она всё ещё жива, у неё шок, нужно хирургическое вмешательство. Которое мы можем провести только в лагере. – Хорошо. Её можно привести в чувство с помощью нашатыря? – Вполне возможно, но я не знаю, будет ли какая-либо реакция. Можно покричать или лучше всего ущипнуть, чтобы вызвать болевую реакцию, но я не знаю где лучше начать это делать. – Ну, есть способ это выяснить, - сказал Феликс. Он зажал между большим и указательным пальцами одно из ушей эльфийки, затем сжал и наклонил его к себе. Эффект был незамедлителен. Глаза девушки открылись, явив миру и советским солдатам ярко-фиолетовые глаза, за которыми немедля последовал громкий визг и удар в лицо, сбивший Феликса с ног на спину.ХХХ
Девушка в настоящее время была закреплена на носилках, которые были установлены на крышу БТР, и направлялась вместе с советами обратно к лагерю по ухабистой дороге. Вицин постарался оказать ей максимально посильную медпомощь, остановив кровотечение, но извлекать стрелу не стал. Он сказал, что удаление инородного тела может привести к обширному внутреннему кровотечению и, возможно, в конечном итоге отправит эльфийку к праотцам. Сначала она боролась с советскими военными, когда они привели её в чувство, и даже их испугалась. Солдаты закрепили девушку на носилках таким образом, чтобы не дать ей потревожить свои раны и при этом чтобы она не могла отвесить кому-либо из солдат тумаков. Борис чуть не умер со смеху, когда узнал, что Феликс навернулся на спину и заработал новый синяк из-за всего лишь одного удара маленькой белокурой девушки. Вицин не мог дать эльфийке обезболивающие, боясь неправильной реакции препарата на её физиологию, но, чтобы предотвратить инфекцию, дал ей антибиотиков. Теперь девушка замолкла и пялилась настороженным взором на Феликса, периодически похныкивая от боли. Каждый раз бросая взгляд на девушку, Феликс чувствовал себя как-то странно. Она была чем-то из разряда мифов и легенд, персонажем фольклора, и все же теперь этот "персонаж сказок" был у Феликса прямо под носом. Девушка была первой живой обитательницей этого мира, которую Феликс видел воочию, без бинокля, хотя стрела, торчащая из её тела и тот факт, что она оставалась в сознании и смотрела по сторонам, несмотря на ранение, добавлял происходящему какую-то долю сюрреализма. Феликс никогда не думал, что когда-либо увидит фиолетовые глаза у живого человека, он мог бы разглядывать их часами, если бы не заметил, что это только заставляет девушку нервничать. – Думаю, проблема не в том, что вы не хотите девушку, а в том, что у вас просто более экзотические вкусы, – сказал Борис. Его РПД лежал на коленях, пока он ковырялся в своих металлических зубах. – Почему, если я смотрю на женщину, то с чего ты решил, что она мне нравится? – спросил Феликс. – Ну, вы постоянно на неё посматриваете так, будто она вам нравится, мой друг. Если бы я знал всё, что вам нужно чтобы найти девушку, я бы давно начал ходить в спортсекцию по стрельбе из лука. Или даже вступил в олимпийскую сборную. Уши эльфа внезапно дёрнулись, её глаза расширились, и она начала что-то отчаянно кричать на своем родном языке, как будто пытаясь привлечь внимание Феликса. – Видишь, ты ей нравишься, Феликс. А теперь вскрывай свой паёк и покорми её, – сказал Борис. – Чёрт возьми, Борис, ты так отчаянно хочешь познакомить меня с девушкой, что предложишь мне попытать счастья и с покойницей? Я имею в виду… Ауч! – Феликс неожиданно вскрикнул, – Чёрт, ты меня ударил? – сердито вопросил Феликс, потирая голову. – Я ничего не делал, – со всей серьёзностью сказал Борис. Раздался свист, прорезавший воздух, и некий предмет пролетел рядом с лицом Феликса. Он видел, что за предмет пронёсся мимо. Стрела. – ЗАСАДА! ПРАВЫЙ БОРТ! – взревел Борис во весь объем своих лёгких, когда спрыгнул с крыши под визг тормозящего БТРа, при этом едва избежав столкновения с массивным стволом дерева, упавшего перед ним. Дерево с треском, звучащим словно выстрел и сопровождаемое каким-то мученическим стоном, упало наземь, заставив вздрогнуть землю вокруг места падения. Феликс быстро отреагировал и немедля повторил то же самое, что и Борис, попутно перерезав ремни, удерживающие носилки с эльфийской девушкой на крыше БТРа. – Боря, помоги мне снять её! – крикнул Феликс, когда башни БТР-60 повернулись в ту сторону дороги, откуда прилетела стрела. Вскоре после этого раздался ужасный вой и крупнокалиберные пулемёты КПВТ открыли огонь на поражение. 14,5-миллиметровые пули рвали листву и перемалывали всё на своем пути, вырывая большие куски из деревьев и превращая лес в связку порубленных дров. Пока Борис помогал вытащить носилки с раненой с крыши БТРа, солдаты внутри бронекорпуса открыли огонь из бойниц в тех, кто их атаковал. Кто бы это ни был, они совершили большую ошибку. Пять крупнокалиберных, пять ручных пулемётов и около двух десятков автоматов вели огонь, чтобы превратить нападающих в пюре. Феликс снял АКМ с предохранителя и высунулся из-за БТР, чтобы увидеть рогатое существо с раздвоенными копытами и клыками, с которых срывались гроздья пены, размахивающее дубинкой. Существо было сероватого цвета, шесть с половиной футов ростом и вероятно триста фунтов веса, его маленькие глазки напоминали свинячьи. Его одежда была представлена простой набедренной повязкой, от которой несло душком даже на расстоянии. Существо неслось на них напролом, даже не думая использовать густой подлесок в качестве укрытия. Нет, вместо этого оно неслось вперёд, не разбирая дороги. Феликс дал по твари длинную очередь, наблюдая, как патроны 7,62x39 мм пробивают в твари хлещущие кровью дыры, когда в неё влетело семь первых пуль. Существо сделало ещё полшага, пасть открылась от болевого шока, а затем тварь рухнула на землю. Феликс дал контрольный в голову, дабы эта тварь более не вставала, прежде чем дать ещё несколько коротких очередей по кустам и спрятаться за БТР-60. Стрела просвистела рядом с головой Феликса, когда он нырнул за БТР, так что старший сержант сделал это очень вовремя. Во рту пересохло, мышцы Феликса дёргались в напряжении, дыхание сбилось, а сердце громыхало в груди, когда в нос ударил запах сгоревшего пороха, а равномерный стук КПВТ застучал в ушах. Феликс улыбался, как сумасшедший. Это была не улыбка счастья, а улыбка с какой-то долей жестокости. Жестокости, которую можно удовлетворить только кровью. Раньше он видел бой и ему это нравилось. Феликс иногда задавался вопросом, не псих ли он, ведь какой здравомыслящий человек столь сильно любит сражаться, каждый раз подвергаясь смертельной опасности и испытывая от этого эйфорию. Борис опирался на лобовую часть БТР, ведя огонь из РПД от бедра. Недюжинный подвиг, даже учитывая габариты самого Бориса. Он вновь скрылся за БТРом и на его лице расплылось подобное выражение. Он и Феликс посмотрели друг на друга с понимающим видом, снова высунулись из-за укрытия и открыли огонь по атакующим их серокожим оркам. На крыше БТРа открылись люки, и солдаты внутри переместились к борту, бывшему ближе к нападающим. Лейтенант вышел из своего БТР и выкрикивал приказы за мгновение до того, как копьё длиной с самого Феликса пронзило человека, пробив его лёгкий бронежилет. – КОНТАКТ СЛЕВА!!! – крикнул Феликс, опускаясь на колено и ведя огонь из своего АКМ по наступающим оркам, остальные советские солдаты сделали то же самое. Орки были огромными, вооружены большими железными и деревянными дубинами, но они были всего лишь удобной мишенью для людей с автоматами. Рокот автоматов Калашникова не останавливался ни на мгновение. Жёсткий тычок, больше похожий на удар, привлёк внимание Феликса к Борису, который что-то кричал, обнажив свои блестящие металлические зубы. – Этот лейтенант-долбоёб вызвал артудар почти впритык к нам, прежде чем его насадили на вертел! В укрытие! Феликс вместе со всеми солдатами бросился в укрытия, многие из них заползали под БТР и БДРМ. Орки издавали победные рёвы, полагая, что они напугали Советов и вновь начали наступление. Мгновение спустя всё прекратилось, даже пулемёты бронетехники замолкли, и орки подняли головы, когда до их ушей донёсся пронзительный вой. Он усиливался, как несущийся под откос товарняк, и затем мир утонул во пламени. Деревья исчезали во взрывах, старый растущий лес вокруг них обратился в море щепы и обломков и военнослужащим пришлось сгруппироваться, чтобы защитить уязвимые места и надеяться, что кусок дерева не прибьёт их насмерть. Земля колыхалась от близких разрывов. Они отдавались стуком в диафрагме, гремели внутри черепушки и нещадно терзали барабанные перепонки. Жара накрывала волна за волной, словно стараясь запечь тебя заживо, чтобы кожа обратилась в хрустящую корочку. Феликс накрыл собой эльфийку, ограждая её своим телом от осколков и взрывов и с горем пополам закрыл ей уши, чтобы защитить чувствительный слух от грохота. Стрела, торчащая из её живота, была предварительно сильно укорочена, чтобы не зацепиться за какие-либо препятствия, что позволило Феликсу защитить девушку без вреда для неё. Её глаза на мгновение открылись, когда Феликс накрыл её собой, она что-то кричала на своём языке, когда снаряды падали вокруг них. Феликс почувствовал боль в икре, как будто кто-то ударил его канатом, но он не смел сдвинуться даже на миллиметр. По этому району работало более тридцати двух 152-мм орудий, обрушивающих наземь сталь и адское пламя, артобстрел вёлся с невероятной скоростью, уничтожая лес вокруг колонны. Заградогонь длился чуть дольше нескольких минут, но, когда он закончился, солдаты словно оказались в другом мире. Каким-то удивительным образом в колонну не угодило ни одного снаряда, и, кроме лейтенанта, потерь не было. Старые, возможно, вековые, деревья были превращены в обломки, сочащиеся соком и покрытые измельчённой листвой, что создавало унылый, отвратительный, давящий землистый запах, который заполнял носоглотку и заставлял солдат отплёвываться. От орков остались лишь рожки да ножки. Несколько серокожих чудесным образом выжило, но они покачивались во время ходьбы, словно портовые пьяницы. Несколько очередей из АКМов положили их навсегда. Феликс встал и заметил, что эльфийка пребывает в состоянии шока и трепета, словно не в силах поверить или понять, что только что произошло. Она, казалось, смотрела на солдат с уважением, почти со страхом. – Лес перемалывают в щепки, а ты самоотверженно бросаешься защищать девушку. Я знал, что она тебе понравилась, – сказал Борис, ухмыляясь. Усмешка быстро сползла с его лица, – Дерьмо, твоя нога. Феликс посмотрел вниз и увидел, что в штанах зияет дыра, а левая нога вся в крови. – Чёрт. Не думаю, что там всё капут, хоть и выглядит паршиво, – лениво прокомментировал Феликс, когда кровь попала ему в сапог. – Пусть Вицин на это посмотрит. Я же помогу нашим ребятам расчистить дорогу, чтобы мы могли продолжить движение. – Спасибо, Боря, – сказал Феликс, прихрамывая в поисках свободного места. Оное было найдено, и Феликс расположился верхом на собственном шлеме. – Выглядит хреново, но это лишь поверхностное ранение. Вы – счастливчик, – сказал Вицин, заканчивая наматывать повязку поверх раны Феликса. – А то я не знаю, – сказал Феликс, прихрамывая после того, как Вицин закончил, – Кстати, спасибо, чувствую себя получше. – Нет проблем, но я или кто-то другой должен периодически менять повязки. – Думаю, я справлюсь и своими силами, – сказал Феликс. – Не обижайтесь, товарищ, но ваши навыки оказания медпомощи примерно такие же, как и у слепого тираннозавра с Альцгеймером. – Уж лучше так, чем никак. – Ну, – сказал Вицин, – Практика, практика и ещё раз практика. – Витя, я и сам смогу, – сказал Феликс, вспомнив имя медработника их отряда. – Дерзайте, товарищ Волков. – Спасибо, Вицин, – сказал Феликс, хромая обратно к БТР. Прислонившись к бронетранспортёру, Феликс осмотрел изменившуюся местность вокруг себя. Повсюду были деревянные щепки, а останки стволов деревьев торчали среди них словно сломанные кости при открытом переломе. Феликсу вдруг захотелось закурить, но он бросил это дело во время спецподготовки, чтобы вредные привычки не влияли на его возможности и его самого. Тем не менее, заменитель сигареты нужно было бы найти. Феликс поднял небольшую щепку и стал вдумчиво пережевывать её, словно пшеничный колосок. Он снял АКМ со плеча, отщёлкнул опустевший магазин, достал и зарядил новый, вогнал патрон в патронник, затем щёлкнул предохранителем автомата и закинув его обратно за спину. Он посмотрел на эльфийку и обнаружил, что она смотрит на него в ответ. На этот раз Феликс почувствовал себя неловко, и он отвернулся от эльфийки. Через несколько минут блокировавшее проезд дерево взлетело на воздух, и советская техника продолжила свой путь.ХХХ
– Старший лейтенант Феликс Волков, разве у вашего предшественника не было адекватной замены? – спросил Борис, протирая своим большим пальцем новые погоны Феликса, – Как, чёрт возьми, ты так быстро взлетел от старшего сержанта до старшего лейтенанта? – Вообще без понятия, – честно признался Феликс, – Они сказали, что я могу выбрать нового старшего сержанта, который займёт моё место. Интересует? – Ха! Я так понимаю, что я следующий на очереди? Так что именно вы хотели показать мне? – Я надеялся, что ты спросишь об этом. Давай отправимся на плац и там ты на всё полюбуешься. Прошел месяц с тех пор, как их патруль спас эльфийку и попал в засаду. Всего за месяц личный состав в лагере удвоился, а самому лагерю дали собственное название – "Жуков", в честь маршала Жукова, одного из героев Великой Отечественной войны. Теперь на холме разместилось 37 000 солдат плюс вспомогательный персонал, в результате чего численность советских военнослужащих достигла примерно двух мотострелковых и одной бронетанковой дивизий. Это означало, что у них будет примерно 800–900 танков и чуть более тысячи различных БМП и БТРов. Плюс несколько артиллерийских полков, вооружённых как РСЗО, так и обычной ствольной артиллерией, в результате чего общая численность личного состава в лагере "Жуков" и окрестностях в данный момент времени равнялась около 70 000–72 000 человек. В эту цифру также входили логистические и транспортные подразделения, доставляющие грузы днём и ночью. При таком огромном наплыве людей стройбаты и инженерные войска практически никогда не спали. Они постоянно строили дороги, казармы, столовые, ангары, склады, лазареты, бункеры и постоянно расширяли территорию лагеря "Жуков". Ходили разговоры об увеличении в два раза количества присутствующих членов личного состава, что с учётом всё увеличивающегося наплыва новых войск, было очень правдоподобным. Для другой страны это было бы финансовым самоубийством, что было совершенно недопустимо. Для растущей, большой, процветающей империи, такой как Союз, участвующей в крупнейшей гонке вооружений в истории человечества, это было каплей в море. Стройбатовцы так же спешно построили взлётно-посадочную полосу у подножия горы. Помимо четвёрки разведчиков МиГ-25, чью малую численность можно было оправдать чрезмерной новизной этих самолётов, советские ВВС были представлены авиагруппами, вооружёнными старенькими MиГ-17 – надёжными, с низким расходом топлива и возможностью применяться в качестве штурмовика по необходимости. Плюс эти самолёты были идеальны для сражений... с драконами на небольшой высоте. Было доказано, что две 23-мм и одна 37-мм пушки на самолёте способны гарантированно вывести дракона из строя навеки. Советы получили целый истребительный авиационный полк, что означало, что у них было около 67 самолетов, включая четыре МиГ-25, организованных в четыре боевые эскадрильи и разведывательную группу. Это был авиационный полк категории В, в основном резервисты, призванные на действующую службу, но они хорошо справлялись со своей работой. С точки зрения наземной техники, помимо увеличения огневой мощи, Советы также расширили свои разведывательные возможности. – Так это, значится, твоя новая команда, да? – спросил Борис, взбираясь на разведывательный танк ПТ-76. – Да. Один ПТ-76, один БРДМ-2, два БТР-60 и три внедорожника УАЗ 469, – перечислил Феликс. – Чёрт, как много всего быстроходного, – сказал Борис, заглядывая внутрь люка, – И они хотят, чтобы ты всем этим распоряжался? – Эти игрушки, которые нам вручили, предназначены для транспортировки разведчиков, – сказал Феликс, – Ты, я и остальная часть нашего отделения сформируем новый разведывательный отряд. К бронетехнике уже приписаны экипажи. Мне удалось привлечь Диму и его отделение к нам в отряд. – Ну, это хорошо. Димины ребятки так же хороши, как и все остальные. Так что, с нами поедет целый взвод пехоты или стоит рассчитывать на большее количество народу? – На самом деле нет. БТРы будут заполнены примерно наполовину, остальное пространство будет занято запасным топливом, боеприпасами и продовольствием. Ещё с нами поедет около одиннадцати человек, которые отправляются по деревням и переводчик. А всего наш отряд насчитывает двадцать два человека, включая экипажи машин. – Ну и когда вы планировали рассказать мне об этом новом задании по разведке? – спросил Борис, симулируя негодование. – Да хоть прямо сейчас. – Ба, у молодых нет чувства времени. – Ага, потому что его-то у нас как раз и много. – Во время перестрелки, у нас всех одинаковое количество времени, Феликс, не забывай об этом. И здесь первую скрипку играет опыт. Кстати, кто будет нашим переводчиком? Какой-нибудь КГБэшник? – На самом деле я не знаю. У нас встреча с генерал-полковником Александровым через тридцать минут. – С самим главным? – спросил Борис, на этот раз он был действительно удивлен. – Ага, с самим главным. – В таком случае следует поторопиться. Заставлять таких людей ждать чревато, – сказал Борис, спрыгивая с плавающего танка. Плац был в десяти минутах ходьбы до места расположения штаба, но по пути к нему они потратили ещё десять минут, подтверждая свои личности у офицеров военной милиции, вооружённых автоматами и пистолетами-пулемётами и расположившихся внутри утыканных оружием контрольно-пропускных пунктов. Штаб представлял из себя большую палатку, инженеры ещё не завершили строительство более основательного здания для командования 1-ой армии Врат, как теперь называли советские вооружённые силы на этой стороне. Отделение солдат военной милиции изъяло у Феликса и Бориса всё их оружие и только после этого они были допущены в палатку. Они увидели генерала, стоящего за большим складным столом с лежащей на столешнице подробной картой, утыканной отметками местоположения различных подразделений. Карта ещё больших размеров, но не менее подробная висела у задней стенки палатки. Обе этих карты создавались с помощью двадцать пятых МиГов и их камер. Радисты поправляли антенны своих радиостанций, а несколько сотрудников штаба печатали отчёты или приказы, пишущие машинки стучали словно пулемёты. Но самым удивительным зрелищем, потеснившим даже генерал-полковника Александрова, было видеть рядом с ним эльфийку, одетую в советскую полевую форму, явно предназначавшуюся для мужчины, и потому висящую на ней словно мешок на вешалке. Феликс и Борис отдали воинское приветствие, ожидая, когда генерал поднимет на них взор. Тот резко отсалютовал в ответ и подозвал их поближе. Генерал-полковник Александров был профессиональным солдатом, который, будучи молодым офицером, воевал с фашистами в годы Великой Отечественной войны и, отличившись в боях, поднялся на текущее звание и возглавлял Красную Армию. Александров был человеком лет шестидесяти, его волосы были коротко подстрижены "по-военному", а шрам тянулся через лоб около линии роста волос. У него были тёмные серьёзные глаза и безразличное лицо. Он также предпочитал парадному мундиру полевую униформу, что в глазах Феликса его только возвышало. – Старший лейтенант Волков и, как я полагаю, старший сержант Котов, приятно встретиться с вами. – Так точно, товарищ генерал, для нас это тоже честь, – быстро ответил Феликс. – Рад это слышать. Я полагаю, что вы уже знакомы с молодой леди, стоящей рядом со мной? – сказал Александров, указывая на стоящую рядом эльфийку. – Так точно, товарищ генерал, но мы всего лишь привезли её в лагерь "Жуков"... – Более того, она сказала мне, что, когда ваш патруль попал в засаду, вы под огнём противника оставили укрытие, чтобы снять её носилки с вашего БТРа, а затем защитили её во время артобстрела. Она очень хотела встретиться с вами снова, – сказал Александров. – Да, я очень благодарна вам, лейтенант. Если бы вы не пришли мне на помощь, то я была бы мертва, и я вновь погибла бы, если бы вы не защитили меня от орков, – сказала эльфийка на чистом русском языке, Феликс был в шоке. Её голос был мягким, мелодичным, настолько, что обычно несколько грубоватый русский язык звучал мягко, как бархат, – Я также благодарна за помощь вашего Союза моей деревне и людям. Когда вы нашли меня, моя деревня подверглась нападению, и мы были вынуждены бежать. Я не знала, был ли ещё кто-то, кто смог спастись, и когда меня подстрелили, я…, – эльфийка на мгновение отстранилась и посмотрела им в глаза, – Но ваш генерал был очень щедр, он послал своих солдат в лес, и они прогнали орков. Они освободили людей из моей деревни, которые были взяты в плен. Он также обеспечил защиту моих родных и близких и поэтому, в качестве благодарности, я предложила свои услуги в качестве переводчика для Красной Армии. Я буду сопровождать вас на вашем задании в течение двух дней. Другие мои родичи будут делать то же самое, когда они овладеют вашим языком. Меня зовут Луэлла из Деревни Скрытой Поляны, – закончила Луэлла попутно смущаясь, словно вспомнив, что она забыла назвать своё имя. Феликс и неукротимый Борис, который в любой ситуации за словом в карман не лез, молчали как истуканы. Борис просто жевал свою щёку – так он делал, когда был взволнован, а Феликс попытался придумать какой-либо ответ. К счастью, генерал избавил его от необходимости это делать. – Гражданка Луэлла правда очень нам благодарна, и также обладает обширными знаниями об окрестностях и местных обычаях. Я также полностью доверяю её смекалке и сообразительности и именно поэтому я удовлетворил личную просьбу назначить её к вам в разведгруппу. Я также скажу, что слегка ошибся, когда назвал её молодой леди. Гражданке Луэлле 135 лет, и, насколько я понимаю, она отнюдь не бессмертна и её могут убить. Она – бесценный источник информации и потому защищайте её до последней капли крови. Если Феликс и Борис раньше молчали как истуканы, то теперь они обратились в космический вакуум и даже боялись дышать, пока на них лилась эта информация. Этой молодой, вечно счастливой на вид, эльфийской девочке было 135 лет, и она собиралась сопровождать их как переводчик. – Так точно, товарищ генерал, – довольно глупо сказал Феликс, не зная, что ещё добавить. Собрание продолжалось ещё несколько минут, в основном говорил только генерал, в общих чертах обрисовывая, чем они в целом будут заниматься. Когда они собирались уходить, произошло нечто из ряда вон. Луэлла отошла от генерала и подошла к Борису. Она постояла рядом всего мгновение, заставив Бориса поломать голову над тем, что делать, а затем она встала на цыпочки и обвила руками его толстую шею, прежде чем поцеловать большого мужчину в обе щеки. Она что-то тихо сказала ему по-эльфийски, заставив большого человека всполошиться, а его лицо залилось краской. Затем она пошла к Феликсу и сделала то же самое, и Феликс ещё долго не мог смотреть в её ярко-фиолетовые глаза.XXX
На следующий день капитан Олег Кедров на огромной высоте выполнял разведывательный полёт в девятистах двадцати шести километрах к северо-западу от лагеря "Жуков". Снимал он с помощью камер, установленных на его МиГ-25РБ, поднявшись на высоту в восемнадцать километров. Он делал фотографии всего, чего угодно. Дороги, холмы, горы, города, даже дикая природа, если она случайно попадалась в его объективы. Он делал это изо дня в день и должен был постоянно напоминать себе не просто праздно фотографировать и глазеть по сторонам, но это действительно была скучная работа, особенно после того, как он выполнял её каждый день на протяжении последних двух недель. Однако возникла одна вещь, которая заставила его повернуть назад для второго захода. Грузовые автомобили. Они стояли перед маленькой деревней, и капитанские камеры с жадностью их фотографировали. Это было из ряда вон. Не было никаких признаков того, что империя, с которой они сражались, даже обладала технологией, необходимой для изготовления таких агрегатов. На втором заходе капитан Кедров опустился на высоту в двенадцать километров, чтобы получить более качественные снимки и неоспоримые доказательства. Внизу стояли машины, а солдаты с винтовками разговаривали с жителями деревни, что было очень похоже на то, что делали сейчас советские военные. Испытав неприятные перегрузки, Кедров вновь взмыл на эшелон в восемнадцать километров, набрал максимальную скорость в 2,83 Маха, которую мог выдать его МиГ-25, не повредив при этом свои двигатели, и отправился обратно в лагерь "Жуков", бросив оставшуюся часть своего задания. На следующий день после того, как Кедров сделал свой доклад, две полные эскадрильи МиГ-21 последних модификаций стояли рядом с МиГ-17 на взлетно-посадочной полосе, а остальная часть авиаполка прибыла на следующие сутки.ХХХ
– Эй, Итами, на что ты смотришь? – спросила низкорослая девушка Шино, бросив на своего начальника полный неприязни взгляд, ожидая, что он снова выложит всё на блюдечке. – А? Просто подумал, что увидел что-то. Наверное, это было моё воображение, – ответил Итами. – Бака, – пробормотала Шино себе под нос. Примечание автора: Исправил несколько грамматических ошибок и обновил советские обращения, чтобы они были товарищами и гражданами, а не сэрами и мисс/мистерами. Примечание автора: Очевидно, что я немного поигрался с историей и значительно расширил население СССР, а также "прокачал" технологии, по крайней мере, на половину до полного поколения в отношении Союза и, может быть, НАТО с Америкой, чтобы как-нибудь их уравнять. Я имею в виду, что пилоты F-15 Eagle не сочтут истребители МиГ-23 слишком большой угрозой, когда они смогут нанести им удар, прежде чем МиГи даже узнают, что они присутствуют в одном с ними воздушном пространстве. Я также буду играть с характеристиками используемого оборудования, чтобы оно не было настолько ограничено по дальности из-за требований к топливу, и я сделаю всё возможное, чтобы объяснить, как это сделано. Просто отмечу, что самолеты, подобные МиГ-21, будут иметь в 2-3 раза большее время полёта чем их исторические версии, поэтому вместо того, чтобы находится в воздухе в течение полутора часов, они будут летать четыре. То же самое я сделаю с их натовскими "коллегами" и транспортными средствами и скажу, что у них просто больше топливосберегающих двигателей, чем у нас из-за другого подхода к технологическим разработкам. Однако Союз не будет воевать с НАТО. Он будет сражаться со средневековыми армиями и исследовать новые земли, чтобы поселиться там и включить в свой состав. И-и-и-и выяснить, что делать с современной Японией.