ХХХ
Несмотря на свой возраст, который делал её прапрабабушкой Феликса, эльф Луэлла была такой же энергичной и непоседливой, словно ребёнок, приставая к Борису непрестанными расспросами обо всём и, казалось, была в восторге от всего, что он ей говорил, наклонившись вперед в кресле БТРа. На её лице было выражение почти трепетного и детского восторга. – И что вы сделали, когда турки отрезали вас? – нетерпеливо спросила Луэлла, смакуя каждое слово старого солдата. – Ну, мы спрятались на холме, с которого открывался отличный вид на всю долину, а затем окопались. Мы были просто передовой ротой 85-й мотострелковой дивизии, поэтому у нас не было большого количества тяжёлого вооружения под рукой, но зато у нас было много боеприпасов. Видишь ли, турки, атаковавшие нас, были не обученными солдатами, а просто кучкой ополченцев, да и дисциплина у них хромала на обе ноги. Но вот с экипировкой всё у них было отлично. Они издавали много шума, когда двигались, и стреляли куда ни попадя, даже если у них не было шансов попасть по нам. Просто кучка наспех подготовленных идиотов. Почти сброд. Они несколько раз бросались на приступ, но там был крутой подъём без укрытий. Последние несколько дней шёл дождь, который превратил всё в грязное болото. Мы не могли и десяти шагов сделать без того, чтобы обтереть свои ботинки о что-нибудь, чтобы убрать грязь, а порой мы уходили в эту жижу по колено. Томми-ганы турков продолжали строчить, когда они падали в грязь, и они не могли подняться на гору быстро. Вязли в грязи. Было достаточно легко их отстреливать, но их было много. Я клянусь, перевес был двадцать к одному в их пользу и некоторые из них стояли так же близко к нам, как я и ты сейчас. – И что же случилось потом? – спросила Луэлла, буквально разрываясь от волнения. – Ну, нам удалось заставить работать радиопередатчик, с помощью которого мы могли передавать артиллеристам координаты для обстрела. После этого мы просто продолжали вызывать артобстрелы всякий раз, когда мы видели что-то движущееся. Мы сидели на этом холме около трёх дней и к тому времени, когда давление на наши позиции сошло на нет, у нас закончились боеприпасы. Оказалось, что нам повезло на самом деле. Несколько бригад регулярной армии Турецкой ССР присоединились к восстанию, а также часть 85-й, вооружённой танками Т-34 и артиллерией. Я думаю, что в составе 85-й было около 8000 турецких солдат и еще трёх или четырёх тысяч ополченцев. Хотя честной борьбой это было не назвать, у нас были новые танки Т-55, а их 105-мм пушки легко уничтожили турецкие танки. Без своих танков турки были отброшены. – Вы получили землю и долю добычи за участие в войне? – Ха! То, что я получил, было тремя новыми зубами, когда какой-то гавнюк двинул мне по оным прикладом своей винтовки и повышением в звании, которое я потерял две недели спустя из-за драки в баре. Нет, дорогуша, я не получил слишком много, окромя медали и ещё нескольких шрамов. Ой, пардон за мой французский, – сказал Борис, как будто снова осознавая присутствие девушки в их мужской компании. – Всё в порядке, я не против. Что дальше случилось в Королевстве Турция? Дворяне в своём сенате признали своё поражение и присягнули на верность? – Не совсем. Видишь ли, мы потратили несколько лет на борьбу с повстанцами, занимаясь такими вещами, как патрулирование гор, поиски сторонников сепаратистов и защита важных целей типа аэродромов и мостов. В конечном итоге мы реформировали правительство и обучали курдских ополченцев, чтобы сделать из них настоящую армию. Я говорю тебе, эти курды – крепкие сукины дети. Крайне лояльные тем, кто им помогает. Мы обучили бы некоторых других турок, но была вероятность того, что они могут повернуть своё оружие против нас. Курды, с другой стороны, очень сочувствовали нам, им нравились социализм и коммунизм. Я слышал, что у них есть свой автономный край и там есть наше представительство, помимо некоторых баз на юге. На побережье у нас теперь есть несколько военно-морских баз. Честно говоря, именно эти порты, вероятно, и были причиной того, что мы воевали. Где-то около половины своего срока я мотал там, охраняя вход в гавань. У меня были хорошие друзья, с которыми я время от времени поддерживаю связь. – Но разве лорды не сдались, когда вы захватили их замки и земли? – недоумевающе спросила Луэлла. – Ну, в конце концов, мы не сражались с организованной армией и у нас больше нет лордов. Или замков в этом отношении. Большинство из тех, с кем мы сражались, были просто дезертирами, самопровозглашенными полевыми командирами или бандитами. Ни у кого из них не было ни земель, ни титулов. Много раз это был какой-то случайный парень, который брал в руки винтовку и пытался покуситься на нас. Как только ситуация стабилизировалась, Москва помогла Турции сформировать новое правительство из общественных лидеров и лояльных командующих армией. Тогда мы позволили курдам организовать свой автономный округ, пока мы боролись с мятежом. Луэлла посмотрела на Бориса так, словно не могла понять, что он ей только что сказал. – Но новое правительство, которое они выбрали… Должно быть, они были лордами или имели благородное происхождение. – Нет, дорогуша, они были простолюдинами. Луэлла вопросительно склонила голову в сторону. – Я не понимаю. Разумеется, генерал-полковник Александров – великий лорд, которому поручено командовать такой великой армией? – Нет, дорогуша, у нас больше нет лордов и генерал не исключение из правил. На самом деле его отец был проводником поезда. У нас нет ни герцогов, ни баронов, ни графов, ни царей. Простые люди и пролетариат управляют всеми процессами в стране. – Но вы сказали, что Сталин, ваш последний лидер, был вождём Советского Союза. Значит, он был вашим королем, верно? – Нет, он был лидером партии. – Но он обладал абсолютной властью, и его нельзя было просто попросить уйти, не так ли? – Ну нет, нельзя, – признался Борис. – И его замена должна была прийти от пролетариата, верно? – Ну, да, он так завещал. – И только пролетариат может голосовать правильно? – В некотором смысле, да, но там всё не так просто. – Значит, ваши лорды выбирают своего короля за вас, – сказала Луэлла с улыбкой. – Борис, хватит грузить бедную девочку, – сказал Феликс, отрываясь от карты, развернутой на сиденье одного из кресел внутри БТР. – На самом деле я нахожу это довольно интересным, – сказала Луэлла. – Это потому что Борис приукрашивает свои истории. Когда он впервые рассказал мне эту историю о холме 883 в Турции, он сказал, что соотношение сил было десять к одному. Сейчас двадцать к одному. – Десять, двадцать, это всё неважно, товарищ, они вокруг нас как пчёлы роились. Трудно подсчитать, сколько их было в разгар огневого столкновения. – Вы бросались огнём друг в друга? У вас тоже есть колдуны? – сказала Луэлла, широко раскрыв глаза. – Нет, это было то, что мы называем "бой с применением стрелкового оружия", – сказал Борис. – А почему? – Что ж... Когда Луэлла принялась за очередную кучу вопросов связанных со всем, что было в Советском Союзе и за его пределами, Феликс только закончил прокладывать курс. Они должны были отправиться к чему-то под названием холм Алнус на северо-западе. Им было обещано, что примерно половину пути они проделают на вертолетах Ми-8. Феликс не был уверен, почему их маршрут был изменён в последнюю минуту, но он знал наверняка, что для этого были веские причины. Они должны были остановиться по крайней мере в дюжине деревень по пути и поспособствовать лояльному отношению местных к Красной Армии. Такие мелочи, как лечение несерьёзных болезней, раздача маленьких безделушек, обработка переломов или наложение лейкопластырей на порезы, если в этом возникнет необходимость. Скоро они окажутся в первой деревне. – Эй, Борис, мы приближаемся к деревне Бленхейм. Дай ребятам знать, хорошо? – Так точно, товарищ старший лейтенант, – покорно ответил Борис. – Луэлла, надень это, – сказал Феликс, передавая эльфийке стальной шлем. – Нет, – категорически сказала Луэлла, как упрямый ребенок, отказываясь брать шлем, из-за чего Феликс теперь выглядел идиотом с каской в руках, – Эта штука тяжёлая и жмёт мои уши. – Тебе нужно надеть шлем. – Ничего знать не хочу. – Пожалуйста, надень шлем. – Нет, – отрезала Луэлла, упрямо скрестив руки, – Эта штуковина не подходит. – Дорогуша, мы просто следим за твоей безопасностью. Мы не хотим, чтобы с тобой что-нибудь случилось, так что ты надеваешь шлем, а мы чувствуем себя немного лучше. Тебе не придётся его носить очень долго, и я обещаю, что ты можешь снять его, как только мы закончим, – сказал Борис тоном отца, поучающего нерадивое чадо. Луэлла на мгновение посмотрела на него своими фиолетовыми глазами, поджала губы, вздохнула и взяла шлем у Феликса, осторожно опуская уши, чтобы шлем ничего не придавил. – Как только мы закончим, – уточнила Луэлла. – Как только мы закончим, – пообещал Борис. – Хорошо, мы на месте, деревня в четырёхстах метрах впереди, – послышался голос Димы по рации, когда колонна остановилась. – Ладно, мальчики и девочки, все на выход, – сказал Феликс, открывая боковой люк и вылезая наружу. Он протянул руку, чтобы было помочь Луэлле, но девушка уже покинула БТР с кошачьей грацией, ловко приземлившись на ноги. Девять советских солдат покинули место остановки колонны. Феликс и его старое отделение образовали защитный периметр вокруг Луэллы, когда они направились к деревне по мощёной дороге. По обе её стороны располагались поля со спелой пшеницей, но никто не занимался их обработкой или сбором урожая. Солдаты не видели никакого движения в деревне перед ними. Извилистая грунтовая дорога, ведущая через деревушку, была пуста. Маленькие одноэтажные дома, каждый из которых построен по-своему, но с использованием одних и тех же материалов, стояли на улице ровным рядком. Это было беспорядочно выглядящее место. Грязное, убогое, средневековое на вид и с соответствующим запахом. Несмотря на это, деревня была слишком пустой. Не стучал кузнечный молот, не было слышно голосов торговцев, не было видно даже ребёнка, несущего домой ведро воды из колодца. – Что-то не так, товарищ старший лейтенант. Не знаю, есть ли опасность для нас, но мы готовы вернуться к патрульной группе, – прошептал Борис на ухо Феликсу. – Согласен, – сказал Феликс, держа руку на предохранителе своего АКМ. – Нам нужно встретиться со старейшиной деревни, прежде чем мы посетим какие-либо ремесленные мастерские или попытаемся пройти, потому что мы чужеземцы. Преподнести подарок при посещении – это традиция и правило хорошего тона. Это не обязательно должно быть что-то значительное, но это нам поможет, – сказала Луэлла, – Абрам, можно мне подарочную корзину? – Так точно, гражданка, – ответил молодой снайпер, вручая Луэлле плетёную корзину, полную водки, икры, специй и рулонов дорогой ткани. Борис, верный своему воинскому характеру, постучал в дверь так, будто бы намеревался сбить её с петель. На двери открылось смотровое отверстие и изнутри выглянул глаз. – Што фам нада, гаварите или праваливайте, – раздалось из-за двери. – Здравствуйте и хорошего вам дня, сэр. Меня зовут Луэлла, я эльф из деревни Скрытой Поляны. Я здесь от имени Красной Армии Советского Союза, и мы пришли с подарками, чтобы отдать дань уважения старейшине. – Ежели тебе надабна проехати – валяй, нама плевать, но тебе лучше поторопиться. Сегодня как раз приедути вояки из Империи. Им надабна захапать ди-зьер-ти-ра в таверне, он торчит тама последние два дня к ряду, – после этого смотровое отверстие закрылось и "послы мира" остались с дверью тет-а-тет. Крайне удивлённая Луэлла положила подарочную корзину и передала то, что было сказано Феликсу и его людям. – Итак, сержант, что думаешь? Сходить посмотреть кто этот дезертир и потом атаковать имперских легионеров, когда они придут, или просто продолжить путь, а это – проигнорировать? – По-хорошему, товарищ старший лейтенант, я бы сказал, чтобы мы просто продолжили движение. Избегая неприятностей и оставаясь незамеченными, насколько это возможно. Не вижу смысла искать приключений на одно место. – Разумная оценка, сержант, – покивал головой Феликс, – Но мне любопытно, что ты думаешь об этой ситуации сейчас. – В таком случае, почему бы не заглянуть в таверну, товарищ старший лейтенант? – спросил Борис, как человек, привыкший к выходкам всяких глупеньких офицеров. – Солидарен с вами, сержант. – Хорошо, товарищ старший лейтенант, где это место? – На самом деле, я не знаю, – признался Феликс, – Луэлла, где эта таверна? – Это здание, на котором висит табличка с изображением эля, а на фасаде закреплены пустые бочонки, – любезно и весело сообщила Луэлла, указывая на здание прямо через улицу. – Оу. Ну, его очень легко найти, – сказал Феликс. Внутри таверны было сыро, пахло мочой и алкоголем вперемешку с запахами грязного пола и соломенной крыши. Феликс позволил себе немного постоять на пороге, прежде чем его глаза привыкли к плохому освещению, и он смог без проблем войти внутрь. В тёмных углах "основного зала" сидело несколько угрюмо молчащих мужчин, которые подозрительно смотрели на них, и трактирщица, чьи лучшие годы остались далеко позади, в грязном запятнанном платье, которая даже не удосужилась взглянуть, когда они вошли. Феликс взял на себя инициативу, направляясь к фигуре, сидящей за стойкой с батареей бесчисленных пустых кружек и чашек перед ней. Человек был одет в стальные доспехи, судя по всему, в более готическом европейском стиле, чем древнеримском. Несмотря на то, что доспехи сияли как на парад, серебряные волосы мужчины, свободно падающие ему на лицо, были спутаны от пота и грязи. Если смотреть на него с позиции стороннего наблюдателя, могло сложиться ощущение, что человек не мылся в течение достаточно долгого времени. Длинный меч превосходного качества свисал с его бедра, свободно покачиваясь, когда человек сделал несколько затяжных глотков эля, а затем положил голову на столешницу, ревниво держась за свою чашку, как будто он вцепился в нечто столь драгоценное, что это украл бы каждый встречный-поперечный. Несмотря на серебряные волосы, мужчина выглядел довольно молодым, что было довольно удивительно. Ему было лет двадцать, его лицо было стройным с остро очерченными скулами. Его руки были мускулистыми, без сомнения, после долгих часов тренировок и использования его меча в реальных сражениях. – Простите, сэр, я переводчик Красной Армии, и я бы…, – начала было Луэлла. – Пшла, блять, нахуй, я занята! – сказал человек, оборачиваясь и бросая чашку в Луэллу, которая проворно увернулась от пущенного в её сторону снаряда. Неожиданно вскрылся факт, что их субъект для разговоров был не мужчиной, если только мужчиной с высоким голосом, грудью и угрюмым нравом. Последний пункт описания не вызвал слишком много проблем, но вот первый вызывал много вопросов, – Чёрт, ебучие эльфы, всегда делают… делают… ебучие эльфы, – невнятно проговорила женщина, опустив голову на прилавок. – Женщина-солдат? – с большим, чем когда-либо ранее, удивлением спросил Борис. Этот человек был ветераном, который видел всё на свете. Но вот женщину в профессиональной армии он видел впервые. – Наёмник, – уточнила Луэлла, – Видите символ на доспехе? Этот щит с облаком и скрещёнными мечами является символом Небесных всадников. Они – драконьи наездники. Это группа иностранных наемников, их услуги крайне дороги, но они очень хорошие специалисты в своём деле. Небесные всадники рекрутируют своих членов в основном из мессалонских городов-государств, но порою они выкупают сирот для обучения или вербуют бывших солдат с соответствующими навыками. Из всех групп наёмников с драконами Небесные всадники – одни из лучших. – Спроси её, почему она здесь, – попросил Феликс. – Она бросит в меня ещё одну чашку, – эльфийка бросила полный опасений и подозрений взор фиолетовых глаз на серебристоволосую наёмницу. – Вот почему на тебе надета каска, дорогуша, – с усмешкой сказал Борис, успокоительно похлопав эльфийку по плечу. – Ты уверен? – Мы будем рядом, если тебе понадобится помощь. Не волнуйся, мы не позволим, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Глубоко вздохнув, Луэлла подошла к стойке, вытащила горсть серебряных монет и положила их недалеко от серебристоволосой девушки. Наёмница при звоне серебра подняла голову и посмотрела на Луэллу налитыми кровью голубыми глазами. – Чё тебе надо? – Я хочу задать тебе несколько вопросов, и я заплачу по одной серебряной монете за каждый ответ, если ты согласна с моими условиями, – нейтральным тоном сказала лесная эльфийка. – Серебро? Просто за поболтать с тобой? – Да. – Хорошо, я возьму твои деньги, маленький эльф. Какой твой первый вопрос? – Я хотела бы знать, что ты здесь делаешь, – вежливо спросила Луэлла. – Бухаю, – ответила женщина, взяв серебряную монету. – Я это вижу. Прости мне мою грубость, но почему ты пьёшь? – Чтобы всё забыть, – ответила женщина, взяв ещё одну монету. Луэлла неуверенно посмотрела на Феликса и Бориса, которые одобряюще кивнули, мол, продолжай. – Что ты пытаешься забыть? – спросила Луэлла, заметно нервничая, когда женщина посмотрела на неё. – О, даже не знаю, такая хуева туча причин… Как насчёт того, что большинство моих друзей и людей были убиты с помощью какой-то чёртовой магии, о которой я никогда не слышала, когда мы пытались захватить гору Рубикон? Или как насчёт того, что вместо того, чтобы умереть, как настоящий Небесный всадник, я смылась, позорно поджав хвост? Или как насчёт того, что Империя припрётся сюда, чтобы вздёрнуть меня на ближайшем дереве за трусость? Это хорошая причина, чтобы напиться вусмерть? – Почему же ты не можешь улететь? Твой дракон погиб? – ХА! Максимус умудрился нажраться быстрее чем я. Хотя, мне уже на всё наплевать. Я трус. Чёртов дезертир, – сказала девушка, произнося слова так, словно это были какие-то осколки, застрявшие в ране. Она сделала внушительный глоток из своей кружки с пивом, – Если не Империя прикончит меня, то это сделают Небесные всадники. Нельзя идти домой. Нет денег, чтобы спрятаться. Не могу найти работы. Я ни черта не могу сделать, чтобы не сдохнуть. Я просто уже заебалась убегать. Спасибо за серебро, кстати, – сказала девушка, загребая горсть серебра. К концу разговора она помрачнела, словно потерпевший поражение генерал, требующий продолжения сражения, хоть и понимающий, что шансы на победу ничтожны. Луэлла положила ещё одну монету на стол. – Что ты ещё хочешь знать? – Как тебя зовут? – Ианта. Ианта, дочь Акамуса и капитан мертвецов. – Какое красивое имя. Я думаю, что оно тебе подходит. – Спасибки, но я думаю, что мне лучше подойдёт серебришко, эльф, – ответила наёмница, взяв предложенную монету, – Да, да, прежде чем ты уйдёшь, – сказала Ианта, отдавая монетку хозяину таверны, который сердито смотрел на неё. – Ты должна намного больше, чем это, – хрипло сказал бородатый мужчина, – Ты была здесь два дня, так что, либо плати, либо проваливай! – Боги, не кричи, блять, у меня голова трещит, – простонала Ианта, отдавая ещё несколько монет хозяину заведения, – Ну хули ещё надо, а? – с претензией спросила наёмница, когда владелец просто продолжал пялиться на неё. – Твой дракон выпил как минимум семь бочек и съел одну из моих коз. – Ах, забыла его накормить. Звиняй за это. Вот, – сказала Ианта, толкая все серебряные монеты, которые она только что получила, к бородачу. – Этого недостаточно. – Боги, это просто выпивка, а это серебро, которое я тебе отдаю. Не будь жадным засранцем. Я могла бы выкупить это место, а тебя выпнуть на улицу. – Ты должна оплатить проживание и ущерб. – Но я не снимала комнату. – Ты дрыхла в таверне, – твёрдо сказал хозяин таверны. – Ну охуеть. На, подавись, – сплюнула Ианта, вываливая несколько медных и серебряных кусочков из своего кошелька на прилавок, – В любом случае это уже не имеет значения, к вечеру я всё равно сдохну. С этими словами Ианта положила голову на стойку и громко срыгнула. Луэлла с сочувствием положила руку на плечо женщины, на лице эльфийки было написано искреннее сочувствие. Эта молодая женщина собиралась умереть за то, что не погибла в безнадёжном насилии. Это было нечестно, и она ничего не могла сделать, чтобы помочь ей. Внезапно, одна мысль, словно искра, вспыхнула в сознании Луэллы. Эльфийка не могла ничего поделать с этой ситуацией, но были другие люди, которые могли. – И что она сказала? – спросил Феликс. – Она сказала, что сбежала из боя около горы Рубикон, на которой расположен лагерь "Жуков", и её за это убьют. Кроме того, причина, по которой все сельские жители прячутся, заключается в том, что Империя убьёт их всех и сожжёт эту деревню до основания, чтобы наказать их за помощь дезертиру. – Они собираются убить её, а она просто сидит и напивается? – несколько недоверчиво спросил Феликс. – Это то, что я бы сделал, товарищ старший лейтенант, – сказал Борис. – Чёрт. И ты уверена, что они собираются сжечь эту деревню до основания? – Да, и убить здесь всех, – сказала Луэлла. – Чёрт побери. Борис, собирай людей и подтягивай сюда колонну. Похоже, нам придётся поиграть в героев. Мы спрячемся в лесу по обе стороны дороги и накроем врагов перекрёстным огнём, когда они появятся за границами деревни. – Товарищ старший лейтенант, сколько по вашему у нас есть времени? – Ну, я думал, что по крайней мере, пара часов, но, похоже, их у нас нет, – сказал Феликс, в его голосе прозвучала тревога, когда очень близко ко входу в таверну прозвучали трубы. Серебровласая девушка громко выругалась и схватилась руками за голову. – Дерьмо, – хрипло воскликнул Борис, схватив Луэллу и понёсся вслед за Феликсом вверх по лестнице на площадку с видом на главный этаж, – Наши разведчики умны, они будут сидеть тихо и не будут стрелять, пока мы этого не начнём, – говорил Борис, устанавливая РПД на сошки. Советские солдаты и эльфийка наблюдали, как группа солдат Империи вошла в таверну в своих малиновых ливреях, излучая военную выправку и хулиганское высокомерие.ХХХ
– Капитан Ианта, встань и будь призвана к ответу, – сказал центурион Октавиан, командир имперских легионеров. Ианта услышала его, словно сквозь толщу воды, медленно открыла глаза и застонала, обнимая опору в попытке удержаться в положении стоя, несмотря на то, что комната, казалось, наклонялась взад-вперед. Она думала, что может быть приболела, тошнота подкатывала к горлу, но она более-менее её пока что сдерживала. – Ты ищешь меня? – спросила Ианта, делая неловкую попытку отдать воинский салют, стукнув себя по нагрудной пластине. – Да. Ты обвиняешься в нарушении контракта, бегстве перед лицом врага и дезертирстве. Тебя возьмут под стражу и распнут в назидание другим, – сказал Октавиан. – О, серьёзно? Ну, не думаю, что ты быстро меня схватишь, так как мой меч всё ещё при мне, – сказала Ианта, размахивая своим длинным мечом. Он не был сделан из стали, так как был слишком блестящим для этого металла, и мрачно мерцал в тусклом свете таверны. Клинок был похож на жидкое серебро, гладкий и опасный, улавливающий каждую частичку света и отражая его в десять раз сильнее. Наёмница изящно взмахнула клинком несколько раз, но затем лезвие вылетело из её рук и упало на пол, – Блять, – тупо сказала Ианта, уставившись на меч, как будто шесть футов, которые он пролетел, были слишком большим расстоянием, чтобы просто пройти и забрать его. С безнадежно потерянным клинком она просто какое-то время смотрела на него. – Я могу забрать своё оружие? – Не имеет значения, с мечом ты или нет. Ты пьяна и поэтому не в силах сопротивляться. Сдавайся по-хорошему и мы не будем делать твой путь к кресту слишком неудобным. – Во-первых, я не пьяна. Во-вторых, пошёл ты на хуй. – Можешь ли ты даже сказать время? – Конечно могу, – сказала Ианта с негодованием. Она повернулась к декоративным солнечным часам на стене и указала на них с кипящей яростью, – Я не пьяна, – выплюнула Ианта, словно ей не хотелось сделать ничего лучше, чем сорвать орнамент со стены и разбить его на куски. – Просто схватите её, – устало сказал Октавиан. – Погодь, – сказала Ианта, подняв руку. Затем она повернулась к барной стойке и попыталась перепрыгнуть, но сие действие не возымело результата. Со второй попытки ей удалось подняться наверх, сбив все свои чашки и перекатившись на другую сторону, грохоча металлом доспехов. Несколько легионеров откровенно ржали над этой акробатикой. Медленно Ианта поднялась на ноги, держась за барную стойку, опираясь на неё одной рукой, а в другой держа новую чашку эля. – Ты закончила эту шутовскую выходку? – вопросил Октавиан. – Ещё не всё, погодь, – сказала Ианта. – И что на этот раз? – с раздражением спросил Октавиан. Вместо ответа Ианта поднесла пальцы ко рту и глубоко вдохнула, прежде чем издать громкий, длинный и пронзительный свист. За таверной раздался приглушенный звук ломаемого дерева и снаружи таверны что-то тяжёлое издало царапающий звук. – Максимус, - сказала Ианта за мгновение до того, как задняя стена таверны прогнулась и внутрь ввалился злой, пьяный и большой дракон. Это было большое существо с тёмно-синими чешуйками, его плечи были высотой не менее двадцати двух рук, красные глаза рептилии пылали злобой. Дракон лязгнул своими челюстями, зубы отвратительно стукнули, а из утробы летающей ящерицы раздался низкий рёв. Легионеры отступили, обнажив свои мечи и дракон начал накачивать свой зоб зажигательным веществом, посчитав вооружённых людей свой добычей. К сожалению, координация у пьяного дракона была просто отвратная и он врезался головой в главную опорную балку таверны, которая была такой же большой, как ствол дуба. Всё здание сотрясалось от удара, из-за чего солома попадала с крыши, балка треснула, а дракон рухнул, жалобно постанывая и закрывая ушибленную голову крыльями. – Да ёбанный в рот, Максимус, – сказала Ианта за мгновение до того, как четвёрка солдат Империи схватила её.ХХХ
– Сейчас? – спросил Борис. – Сейчас! – согласился Феликс, нажимая на спусковой крючок своего АКМ и наблюдая за падающим на пол легионером, которого Волков держал до того на прицеле. Громко заголосил Калашников, наполняя таверну автоматным шумом, но вскоре даже его заглушил рокот РПД. Началась неразбериха, легионеры не знали, что происходит или что шумит. Они подняли свои щиты и держали свои мечи наготове, слишком удивлённые или ошеломлённые, чтобы сделать что-либо ещё. Бывшие в таверне маги делали защитные пасы руками, полагая, что использовалась какая-то злая магия, раздавались молитвы множеству разных богов. Лошади снаружи заржали от ужаса, когда множество стрелкового вооружения загрохотало снаружи таверны, тяжёлые пули пулемётов КПВТ заглушили даже непрерывную какофонию РПД. Краем глаза Феликс видел, как Луэлла зажимает уши обеими руками и плотно закрывает глаза. Эльфийка была в ужасе от "боя с использованием стрелкового оружия" и поэтому, столкнувшись с ним, была без понятия, что делать. – Чисто, – сказал Борис, дымок срывался с конца ствола его РПД, когда последний легионер в таверне превратился в изрешечённый пулями труп. После этого раздалась пара коротких очередей снаружи, но всё закончилось очень быстро. – Луэлла, ты в порядке? – спросил Феликс, помогая эльфийке подняться. – Да... думаю да. Просто немного потрясена, – ответила маленькая эльфийка, отводя взгляд от мёртвых тел, наполнявших таверну. Её ботинки хлюпали в крови, залившей пол таверны. – Товарищ старший лейтенант, дракон встаёт, – предупредил Борис, направляя свой РПД в сторону летающей рептилии, когда оная снова поднялась с пола, протяжно рыча. Это был глубокий, мощный звук, который казался невероятно громким для тех усилий, которые зверь вкладывал в него. РПД, будучи грозным и опасным оружием против большинства двуногих противников, был для этого создания лишь малость неприятной помехой. – Это ничего не даст, если только ты не пальнёшь по его глазам. Нам нужны КПВТ в пределах 200 метров, чтобы пробить его шкуру, – сказал Феликс, медленно отступая и стараясь не делать резких движений, сохраняя при этом максимально безопасную дистанцию, чтобы в случае атаки быстро спрятаться в укрытие. – Ну просто лучше не бывает, – Борис повторил действия Феликса, держа дракона на мушке своего РПД. – Он съест нас! Он съест нас! – пискнула Луэлла, прячась за Борисом. Дракон шагнул к ним, его большая лапа утонула в кровавой грязной земле. Из-за стойки вышла девушка в доспехах с блестящими серебряными волосами, покачиваясь на ватных ногах. Она двинулась к дракону, который повернулся и посмотрел на неё своими узкими красными глазами. Наёмница без страха продолжала идти дальше и, когда дракон открыл пасть и низко зарычал на неё, она поняла свою руку и со всего маха ударила дракона кулаком, закованным в сталь. Затем она принялась орать на несчастную рептилию и, судя по тому, насколько большими стали глаза Луэллы и тот факт, что она закрыла уши, это был ничем несдерживаемый поток ненормативной брани. Дракон заскулил, словно избитая собака, согнулся так, что его голова коснулась земли и испустил то, что могло быть только хныканьем. – Товарищ старший лейтенант, вы в порядке… ААААА! – заорал молодой врач Вицин, ныряя за фигуру Бориса при виде дракона. – Почему все прячутся за мной? – спросил Борис, оглядываясь на эльфийку и врача позади себя. – Ты – самый большой, – прямо заявила Луэлла, на что Вицин сначала кивнул и затем начал мотать головой, когда увидел выражение лица старшего сержанта. – Младший сержант, сколько мёртвых на улице? – спросил Феликс у врача. – Около четырнадцати человек, товарищ старший лейтенант. Ну, ещё семеро вошли сюда. – Ясно, – сказал Феликс. «Однако, чтобы разрушать деревню у них как-то маловато людей» – продолжил про себя Феликс. – Я хочу, чтобы ребята Димы поехали на северный конец деревни и стояли там на страже, пока мы не будем готовы снова ехать. Новые неприятности мне не нужны. – Так точно, товарищ старший лейтенант, – сказал Вицин, прежде чем выскочить за двери, стремясь быть подальше от дракона. – Стоит ли нам оставить дракона как есть? – спросил Борис, с опасением глядя на зверя. – Да. Думаю, он нас не касается. Час спустя Феликс и Борис рассматривали карту региона, расположенную на капоте УАЗика в северной части деревни, решая, что делать дальше. – Если мы продолжим двигаться по прямой, останавливаясь в каждой деревне согласно приказу, то мы обязательно попадём в засаду в одной из них, – сказал Феликс, ведя пальцем по построенному маршруту, – О нас уже поползли слухи. Военный конвой из России всё равно привлек бы внимание, каких бы размеров он ни был, но мы вдобавок движемся на транспортных средствах, которых никто никогда не видел и, как ты можешь видеть, Боря, – Феликс указал на жителей деревни, собравшихся на, как они предполагали, безопасном расстоянии, – мы теперь что-то типа знаменитостей. – Можно запросить разведывательные полеты из лагеря "Жуков", – задумчиво сказал Борис, – Пусть пошлют МиГ-17, чтобы он проверил наш путь перед колонной. Это не займёт особо много времени. – Мы можем так поступить, но МиГ чересчур заметен, и я сомневаюсь, что пилоты будут делать по вылету в день, чтобы разведать наш маршрут. Мы могли бы отправить УАЗ дальше, он быстрее и более экономный в плане топлива, но если появится дракон или пробьёт шину, то у них возникнет проблема с мобильностью и экипажи джипов не смогут защитить себя. А нам придётся нестись на всех парах, чтобы помочь или наших съедят, если это будет дракон. – Итак, мы будем поступать так же, как и до этого? ПТ-76 впереди, джипы по центру? Если мы будем придерживаться этого построения, то сможем выбраться из любой ситуации с минимальными потерями. Конечно, мы будем двигаться медленно, если хотим исполнить приказы командования, товарищ старший лейтенант. – Да. Думаю, что в следующий раз, когда мы пойдём в деревню, нам нужно быть более осторожными и пригнать с собой технику. Даже если это напугает местных жителей, – сказал Феликс, – Если бы у нас было больше времени, я бы отдал приказ передвигаться по пересечённой местности. Это правильное решение, но генерал требует, чтобы мы каждый день посещали хотя бы одну из этих деревень. – А что если бы у нас был дракон? Оба мужчины с удивлением оглянулись; «молодая» эльфийка появилась позади них так же тихо, как лёгкий ветерок. – Чего? – спросил Феликс. – Что если бы у нас был дракон? – повторила Луэлла, – Люди здесь привыкли видеть их, а Империя не будет задумываться, когда увидит дракона со всадником в небе. Они всё время используют их для передачи сообщений и поиска бандитов. – У нас нет драконов и Советский Союз не использует наёмников, - сказал Феликс. – Вы не используете наёмников? – удивлённо спросила Луэлла. – Нет, только профессиональных солдат. – Лично я думаю, что это хорошая идея, если мы сможем получить дракончика для разведки, – сказал Борис. – Женщина в таверне была наёмником и ей нужна работа, – добавила Луэлла. – Я не знаю, что чувствовать к женщине-солдату, – сказал Феликс, – Сержант, вы к этому делу более привычны. Что думаете о том, что нам делать? – Ну, товарищ старший лейтенант, она вряд ли предаст нас, если легионеры снова придут, чтобы убить её, особенно если мы ей хорошенько заплатим. Мы иногда нанимали некоторые племена в Турции, чтобы сражаться за нас, и они делали это до тех пор, пока мы продолжали платить им. Хотя дракон, на котором она ездит – не лошадь, и поэтому он не может просто пастись на лужайке где-то неподалёку, когда мы остановимся на привал, что означает, что ему придется охотиться. Даже дураку ясно, что прокормить его мы не сможем. Но, несмотря на всё это, товарищ старший лейтенант, я считаю, что это неплохая идея. Хорошая разведка сохранит людям жизнь, да и личный аэроплан, который мы можем вызвать в любой момент, когда нам захочется, чертовски удобен, товарищ. Кроме того, дракончик с наездником нас не выдадут, а ещё с ними можно нарисовать неплохой пейзаж, – сказал Борис с усмешкой, обнажая металлические зубы. – Ты снова чувствуешь себя молодым, сержант? – Молодею с каждым годом, товарищ. – Я не понимаю, как дракон и его наездник улучшат пейзаж? – в недоумении спросила Луэлла. – Дорогуша, вот почему мы любим тебя, – сказал Борис, посмеиваясь. – Я тоже люблю вас обоих, – сказала Луэлла. – О, спасибо, дорогуша, это очень многое значит, – сказал Борис, застигнутый врасплох. – Уже почти стемнело, и посему мы ждём до утра, прежде чем отправиться в путь. И кроме того, наш новый проводник, вероятно, всё ещё пьяна в стельку, – сказал Феликс.ХХХ
Ианта кое-как проснулась с разрывающей череп головной болью посреди улицы, свернувшись калачиком рядом с Максимусом. Первое, что она осознала, была боль в голове, во-вторых, она испытывала невероятную жажду, а в-третьих, от неё несло за сотню миль. Устало поднявшись и помянув недобрым словом наступающий денёк, наёмница пошла к поилке, предназначенной для лошадей, и приступила к процессу купания, снимая тяжёлые доспехи, которые она по какой-то причине до того носила. Последняя пара дней была просто грязным пятном, отдающим алкоголем, и она мало что помнила. Примерно в это же время Ианта заметила большие пятна крови перед таверной. – Твою мать, мне придется заплатить за потерянный скот, – сказала себе Ианта. Проверка своего кошелька заставила настроение упасть ниже плинтуса, – Ха. Денег нету. Думаю, тогда всё будет нормально. Боги должны ненавидеть меня. Я знала, что должна была оставить им лучшее пожертование, прежде чем покинуть Мессалон. Но путь туда мне, блять, закрыт, – проворчала Ианта. Она закончила купаться и вытащила свежий комплект одежды из своих седельных сумок. Новый нательный костюм для её доспехов, обтягивающая ткань чёрного цвета с шерстяным жилетом в верхней части тела и штанами из драконьей кожи, чтобы предотвратить натирания. – Простите, капитан Ианта? – Ась? – ответила Ианта, поворачиваясь и положив руку на рукоять меча. Она была поражена, обнаружив эльфийку, одетую в одежду крапчатого цвета, и двух мужчин, одетых в то же самое, держащих странные палки из дерева и металла. Лицо Ианты побледнело, когда она узнала одеяния. Это были те же самые солдаты, которые уничтожили целую армию на горе Рубикон. – Лейтенант Волков хочет узнать о ваших услугах. – М-моих услугах? – спросила Ианта, давая себе время подумать. Эти люди уже знали, кем она была, и, если их посохи были чем-то похожими на те, которыми обладали металлические бегемоты, они могли бы убить её безо всяких усилий. – Да. Он хочет знать, сколько будет стоить нанять вас в качестве разведчика для нас. У нас нет еды для вашего дракона, но мы готовы неплохо заплатить за ваши услуги. – Насколько неплохо? – спросила Ианта. Она наблюдала, как белокурая лесная эльфийка какое-то время разговаривает на странном языке с молодым человеком, прежде чем ответить ей. – Он хочет знать, сколько бы вы хотели. – Шестьдесят серебряных монет вперёд. Если мои услуги выходят за рамки двух месяцев, то это дополнительная плата. Плюс вся моя еда, жильё и расходы, о которых нужно позаботиться. Также справедливая доля боевых трофеев и обещание двухсот серебряных в случае такой серьезной травмы как потеря конечности или глаза, – сказала Ианта, соглашаясь на переговоры. Платить за одного наёмника, даже наёмника-кавалериста, было невероятно высокой ценой. Большинство крестьянских семей могли получать по два-три сребреника в месяц, в то время как кружка эля стоила всего пять медяков. Один сребреник полагался, если у вас была маленькая семья и вы выращивали сами себе продовольствие. Те деньги, о которых она просила, позволили бы этим людям купить по крайней мере двух или трёх наёмников-всадников, или больше, если бы тем полагалось абсолютное право на боевые трофеи и выходное пособие. С другой стороны, сам дракон стоил огромных денег. – Лейтенант Волков считает ваше предложение приемлемым. Однако он хочет дать вам золотую монету, чтобы мы могли пользоваться вашими услугами до тех пор, пока они больше не потребуются, – сказала эльф. Нижняя челюсть Ианты устремилась к земле, пока её хозяйка пребывала в шоке. – Ч... что? – Лейтенант желает, чтобы вы были готовы к выходу через двадцать минут, – сказала Луэлла, вручая Ианте золотую монету. Ианта оцепенела, рот всё ещё был наполовину открыт. Золотая монета стоила сто сребреников. Она могла бы купить небольшую хижину, конюшню и участок земли, если бы она была в такой деревне, как эта. Не то чтобы она собиралась когда-нибудь осесть в куче навоза типа Бленхейма. – Да. Да, я буду готова к выходу. Скажите молодому лорду, что я буду верно служить ему, а мой меч будет его мечом, пока я под его руководством, – сказала Ианта. – Это очень любезно, но лейтенант – не лорд, у них их нет, – сказала эльф, не передавая сообщения пятнистым мужчинам. – У них нет лордов?! – спросила Ианта, как будто эльфийка только что сказала ей, что луна упадёт с неба. – Нет. Даже их генерал по происхождению простолюдин и под его управлением огромная армия. Они прибыли с другой стороны Врат из страны, называемой Советским Союзом. Также они называют себя Красной Армией. – Значит, именно они уничтожили армию легата Северуса, – прямо сказала наёмница, скрывая тихое торжественное настроение, обосновавшееся в ней, заглушавшее её жажду наживы. Люди, на которых она будет работать, будут из армии, которая убила её наёмную роту, её товарищей, её друзей. Она была наёмником, поэтому переход на другую сторону был обычным делом, когда заканчивались деньги, но что её друзья подумают о том, что она присоединилась к тем, кто их убил? Что ещё более важно, был ли у неё выбор? Скорее всего, красноармейцы просто убьют её, если она сейчас откажется от их сделки. – Да, но они поступили так в оборонительных целях после того, как легион был послан через Врата в их земли, чтобы покорить их. – Типа побили легион во имя справедливости? Полагаю, на войне у меня прекрасные шансы умереть и нет смысла расстраиваться из-за этого. Скажите господину лейтенанту, что я буду готова ехать через десять минут. – Конечно, – весело сказала Луэлла, – Я счастлива, что вы будете путешествовать с нами, Ианта. – Откуда ты знаешь, как меня зовут? Ребята, вы искали меня после битвы на горе Рубикон? – нерешительно спросила серебристоволосая наёмница. – О нет, вы сказали мне его вчера в таверне, но вы были пьяны в стельку. – Да, – медленно произнесла Ианта, как будто память постепенно возвращалась к ней, – Там были... солдаты Империи, верно? – Да, но лейтенант Волков и его люди убили их всех. – Правда? Всех всех? Скольких они потеряли, пока их вырезали? Легионеров должно было быть человек двадцать, это обычная численность имперских патрулей. – Красноармейцы не потеряли никого и убили двадцать одного легионера. В любом случае, мы будем ждать вас в северной части деревни на машинах. До скорой встречи! Ианта наблюдала за их уходом и устало вздохнула, подходя к Максимусу, который просыпался, фыркал, испуская потоки горячего воздуха, и издавал низкий стон. Его глаза были прищурены в свете восходящего солнца. – Это за то, что ты так много выпил. Ах, мальчик Максимус, во что мы ввязались? – спросила Ианта, потирая мордочку дракона, – В любом случае, лучше быть на стороне победителя, да и золото подходит нам гораздо лучше, чем серебро. Подбросив монету в воздух, она наблюдала, как она вращалась, ловила солнечный свет, а затем подхватила её в воздухе и положила в кошель. Что бы ни думали о ней её друзья, деньги были деньгами, и это было предпочтительнее смерти. Гораздо предпочтительнее.ХХХ
Феликс ехал на крыше БТР, ожидая возвращения наёмницы Ианты. С тех пор как она на днях присоединилась к ним, она доказала, что деньги не были потрачены впустую. Она летала вокруг и впереди конвоя, разыскивая всё, что могло представлять угрозу. Таким образом Советы обнаружили один небольшой патруль, лишь четверых человек, и Феликс был удивлён её наёмнической дисциплиной. Вместо того, чтобы броситься в лёгкое и победоносное сражение, чтобы разграбить тела на предмет каких-либо ценностей, она вернулась к патрульной группе и сделала "рапорт", прося дальнейших инструкций. Когда они остановились на ночь, она ненадолго ушла на поиски еды для своего дракона. Пасть зверя, окрасившаяся в бордовый, сразу же рассказала об успешной охоте после его возвращения. Все хотели сфотографироваться с драконом, поэтому они нашли время, чтобы быстро расположить технику и людей так, чтобы все и вся были в кадре. Несколько человек несколько раз спрашивали, безопасно ли стоять рядом с драконом, и после заверений Луэллы и наёмницы, некоторые из самых смелых даже сели на существо для красивой фотографии. Само собой разумеется, как только дракон сделал вид, что собирается встать или даже начал ворчливо порыкивать, люди рассеялись, как испуганные кролики, к большому веселью наёмницы. Казалось, у Ианты был талант полиглота, ведь всего за один день она узнала несколько основных фраз на русском языке, в основном просьбы типа воды или еды, или те фразы, которые использовались для оперативной передачи информации. Хоть она и выучила слово «враг», она не произносила его слишком часто, но, когда она это делала, она произносила слово с предвкушением и спешкой. Земли, по которым они путешествовали, казалось, вышли прямиком из фантастического романа. Помимо довольно современной дороги, огромные площади земли, за исключением районов деревень, были плохо развиты, представляя собой либо большие поля, заросшие кустарниками и высокой травой, граничащими с дорогой, либо же леса, в которых, вероятно, отродясь не было человека, с переплетёнными корнями толщиной с бедро Феликса, без двух одинаковых деревьев. Дикая фауна не попадалась, видимо оная была слишком поражена видом и звуками советских транспортных средств и потому инстинкты выживания заставили их спрятаться от чего-то столь неизвестного. Феликс провел рукой по своим тёмно-рыжим волосам, снова сверяясь с картой. Их пунктом назначения был холм в четырёхстах морских милях к северу. Местные жители назвали его холмом Алнус, но что-то было не так во всём происходящем. Изначально разведгруппа Феликса должна была отправиться на юг, но за день до отъезда их отправили в совершенно противоположном направлении и дали новые координаты. Было что-то, что командование хотело, чтобы советские разведчики увидели или достали об этом информацию. Всё кричало о высокой секретности, о которой Феликс поведал своим подчинённым, чтобы избежать эксцессов. Что бы это ни было, это было опасным, а возможно, смертельно опасным для него и его людей. Он замедлит их продвижение, когда они окажутся в ста морских милях от холма. Они двигались по пересечённой местности, подальше от главных дорог и излишне любопытных глаз. Это займёт больше времени, но каждый нерв организма Феликса кричал об опасности, едва Волков бросал взгляд в направлении этого холма. Над старшим лейтенантом прошла тень, Феликс поднял голову и увидел, что Ианта и её дракон Максимус зависают над его головой, а затем спускаются ниже и пристраиваются к конвою. Феликс смотрел, как Ианта снова выполняет свой трюк, встав в седле словно лихой казак и отцепив страховочный трос, а затем спрыгнув на крышу БТР рядом с Феликсом. Её стальные доспехи ярко сияли в лучах полуденного солнца. Дракон ускорился, прежде чем приземлиться на верхнюю часть ПТ-76 во главе колонны, сложив свои крылья. Лёгкий танк заметно просел в клиренсе, когда на ходовую навалился вес драконьей туши. – Деньги, – протараторила Ианта с акцентом. Выражение на лице Феликса заставило её покачать головой, прежде чем она снова заговорила, – Вражеские деньги, – поправилась наёмница, указывая вперёд колонны. – Ясно, – сказал Феликс, используя свои ограниченные знания местного языка, вызывая улыбку наёмницы. Несмотря на средневековые условия мира, её зубы были всё ещё белоснежными и целыми. Наёмница также была тепло одета, несмотря на то, что стоял довольно мягкий день, под нагрудником был тяжёлый шерстяной жилет. Впрочем, учитывая "основную среду работы", где было градусов на десять холоднее чем у земли и вдобавок дул малость неприятный ветер, такие чрезмерно тёплые одежды были более чем оправданы. Открыв люк, Феликс проскользнул в БТР, Ианта последовала за ним. Тем не менее, когда она опускалась, БТР подскочил на какой-то выбоине на дороге, в результате чего она потеряла равновесие. Она вскрикнула, поскользнувшись, и чуть было не полетела под тяжёлые колёса БТРа, но Феликс выскочил и подхватил её под мышками. Металлические края её доспехов впились в руки Волкова, а её руки быстро обвились вокруг его шеи, ноги болтались в воздухе. Лейтенант едва не вылетел из БТРа на пару с девушкой. Феликс потянулся и откинулся назад на БТР, быстро обнаружив, что ему помогает в этом Борис. Крупный мужчина тащил их, как будто они весили не больше мешка с зерном. Феликс с натугой опустился на пол бронетранспортёра, а на него сверху повалилась закованная в металл наёмница. Примирившись с синяками, которые он получит, Феликс увидел над собой бледное лицо наёмницы, чьи щёки стремительно заалели. – Всё в порядке? – спросил Феликс. Ианта улыбнулась и сделала жест двумя пальцами, который, как сказали Феликсу, означал «да» или «хорошо». – В следующий раз, товарищ, я предлагаю остановить колонну, когда леди вернется, чтобы она ненароком никого не убила, – сказал Борис, помогая им сесть на свои места. – Согласен, – сказал Феликс, потирая плечо там, где в него вонзился металлический нагрудник, – Полагаю, я приму твою вековую мудрость. – Куда вы денетесь с подводной лодки? Разве я когда-либо кого-либо обманывал, тем более офицера? – Конечно, ты это можешь сделать, – сказал Феликс. – Ба, какое неуважение, товарищ старший лейтенант. Впрочем, нельзя научить старую собаку новым трюкам. Так почему же она вернулась? – Ну, она говорит, что впереди деньги врага. – В самом деле? – спросил Борис. – Ианта говорит, что впереди караван сборщиков налогов с количеством охранников вдвое больше чем обычно, что означает, что они везут много денег, – сказала Луэлла, быстро переводя слова наёмницы. – Может быть, это средства для формирования новой армии? – предположил Феликс. – Опачки, время экспроприации, – шутканул Борис. – Империя отправляла в основном наёмников на битву около горы Рубикон, – отметила Луэлла, – Похоже, что они отправили большую часть своей регулярной армии вместе с армиями союзных королевств в место, расположенное дальше к северу, но я не уверена, где. – Там были тяжёлые бои на севере? – удивлённо спросил Феликс. – Да. Из того, что я слышала, по крайней мере в Северном регионе было собрано вдвое больше солдат, чем в Южном. – Восстание? – спросил Феликс. – Я так не думаю. Я слышала, что некоторые купцы, с которыми мы встречались, говорили о святом месте, куда были посланы войска, чтобы отвоевать его обратно. Они сказали, что это была какая-то гора или холм. – Холм Алнус? – спросил Феликс с внезапным заядлым интересом. – Да, это то самое название, холм Алнус. Они говорят, что оно столь же почитаемо, что и гора Рубикон. Откуда вы узнали это название? – Потому что это то место, куда мы направляемся, и если то, что ты сказала мне правда, то там вполне может быть армия в 300.000 человек. – Если быть более точной, то число солдат объединенных сил Империи и королевств будет где-то между 200 и 300 тысячами, – уточнила эльфийка, – Но Ианта сейчас с нами, нам не придётся беспокоиться о столкновении с ними без нашего ведома. Серебровласая наёмница оживилась при упоминании её имени, быстро посмотрев в сторону эльфийки и советского офицера, явно желая узнать, о чём они говорили. – Что касается денег, с чего это мы так уверены, что они будут использованы для найма новых наёмников или прочих "солдат удачи"? Если мы ошиблись, то будем ничем не лучше басмачей, – спросил Борис. – Ошибки быть не может. Наша деревня общалась со множеством торговцев и соседями на протяжении многих лет, они-то нам и поведали о привычках имперских сборщиков налогов. Они приезжают только один раз в год, весной, когда Империи нужны дополнительные средства для финансирования своей военной деятельности. – Ну, в таком случае, наш долг как патриотов СССР убедиться, что деньги в этом караване никогда не дойдут до места назначения, не так ли? – спросил Феликс. – Полностью согласен с вами, товарищ старший лейтенант, – согласился Борис.ХХХ
Люций Гай третий был тучным человеком средних лет и чиновником Империи. За последние несколько месяцев налоги резко возросли, и это означало, что они практически разорили местные деревни и их жители были не слишком этому рады. Дополнительно рост налоговых сборов требовал усиления охраны для его каравана. Дюжина легионеров-конников, окружавших его караван, предназначалась для сдерживания как местных бандитов, так и разгневанных граждан. Было необходимо посетить как можно большее количество деревень, затем направиться в муниципальный центр провинции, чтобы сдать собранные средства в казну, а затем снова отправиться в путь, чтобы всё повторилось заново. Сборщики налогов совершили эти процедуры столько раз, сколько смогли до того, как регион буквально усох, а Империя начала тактику выжженной земли, чтобы предотвратить продвижение иноземной армии. Армия, отправившаяся на гору Рубикон, содержала небольшой контингент войск Империи, но в основном состояла из наскоро обученных призывников и наёмников. Поступали сообщения о том, что эта армия была полностью уничтожена и её необходимо было собрать как таковую заново в очень сжатые сроки. Преимущество состояло в том, что, поскольку в основном кровью умылись наёмники, это не было большим поражением для Империи с точки зрения рабочих рук или снаряжения. Действительно, большая часть потраченных денег могла быть возмещена незамедлительно, потому что можно было просто забрать их прямо из окоченевших рук павших наёмничьих дружин. Эти средства теперь будут использоваться для найма ещё большего количества наёмников, очевидно, из разных ватаг и дружин, для использования против сидящих на горе Рубикон иноземцев. Кем или чем были эти варвары, Гай не знал, но наверняка они были потрёпаны после сражения с такой великой армией, которая была направлена против них. Гай протянул руку и открыл одну из множества стальных коробок у своих ног. Он открыл её с лёгким волнением, когда мягкий серебряный блеск коснулся его глаз. Он протянул ладонь и достал несколько монет, положив их в карманы своей тщательно изготовленной туники. Каждый сборщик налогов в Империи брал себе немного имперского богатства для личных нужд и Гай не был в этом исключением. Это было названо "утечкой" и терпелось до тех пор, пока не потворствовало казнокрадству среди ещё более мелких чиновников. Не было никакой причины испытывать чувство вины, когда каждый совал руку в банку с печеньем. Гай с серебром на коленях был настолько взволнован, что не заметил, как его карета остановилась, пока не услышал грубый голос своего возничего, приказывающего кому-то расчистить дорогу. Гая это не слишком беспокоило. У него было по крайней мере дюжина имперских легионеров, кроме полдюжины личных слуг, которые хорошо владели своим оружием. Без сомнения, это был какой-то крестьянин, у которого сломалась ось или колесо своей телеги. Всё это хозяйство быстро спихнут прочь с дороги, чтобы имперцы могли продолжать свой путь. Первым звуком был громкий треск, который прозвучал несколько раз, прежде чем угаснуть, но до того, как исчезло последнее эхо, в результате которого Гай растерянно огляделся вокруг, вокруг него разразились взрывы, похожие на петарды. Но эти были громче, сильнее, сопровождались испуганным лошадиным ржанием и мученическими людскими криками, вырывающимися из захлёбывающихся кровью глоток. Гай поднял руки, инстинктивно обхватывая голову, чтобы защитить себя, и закричал, когда что-то прошило его карету, оставив аккуратную, за исключением нескольких осколков дерева, дыру по обе её стороны. Какофония снаружи длилась всего несколько мгновений, но Гаю казалось, что он часами сидит внутри кареты, сжимаясь среди атласной мебели и натягивая свои объёмные одежды себе на голову, словно ребенок, прячущийся от надуманного монстра под одеялом. Прошло несколько минут после того, как звуки прекратились, прежде чем Гай набрался смелости, чтобы покинуть безопасную карету и посмотреть на улицу. Медленно поднимаясь с пола, Гай аккуратно откинул атласную занавеску на своем окне и закричал, увидев существо со стальными зубами, улыбающееся ему.ХХХ
– Здесь просто хуева куча денег, – радостно присвистнул Борис, – Как думаешь, может отсыпать себе в карман немножко? – Ни единой монеты, сержант, – сказал Феликс, закрывая сейф и кладя его в кучу вместе с другим. Остальные его люди, кто не стоял в охранении, снимали снаряжение с мёртвых "инкассаторов" и из седельных сумок их мёртвых лошадей. Всё это дело, вполне возможно, отправится домой в качестве сувениров. Вицин выглядел особенно восторженным, медик даже немного поразмахивал клинком, прежде чем оный вылетел из его рук, чем заставил Грекова во всех красках отчитать молодого врача, прежде чем до бойца дошло, что среди них есть девушка и посему последующие поучительные беседы прошли в отцензуренной форме. Несмотря на это, солдаты имели возможность расслабиться и отдохнуть. За всё время люди Феликса ни разу не были на волосок от гибели, ну, за исключением того случая в таверне, но на их руках уже запеклась вражеская кровь. Солдаты были молоды, горды, и их мало что беспокоило (в любом случае, вслух они об этом не говорили), но Волков видел это беспокойство по взглядам на тела мёртвых имперских солдат. Многие бойцы, возможно, пытались как-то оправдать все эти смерти или просто злились на себя за то, что ничего не могли с этим поделать. Хоть на их руках и была кровь, этим солдатам придётся быть рядом ещё долго. Довольно скоро они станут друг для друга семьёй и будут помогать друг другу во всём, делиться всеми переживаниями и тяготами. Это появление "солдатской семьи" было само собой разумеющемся для здорово функционирующего подразделения. Если бы они сломались и подразделение перестало работать как команда, атмосфера внутри коллектива стала бы напоминать газовую камеру Освенцима. Задачей Феликса и Бориса было убедиться, чтобы этого не произошло. – Так точно, товарищ старший лейтенант, – послушно ответил ветеран, но всё равно продолжал обниматься с сейфом, – Хотя у нас может случиться нехватка денег на услуги нашей помощницы, – Борис качнул головой в сторону серебристоволосой наёмницы, жадно упаковывающей деньги по мешками. – Полагаю, я что-то говорил о том, чтобы отдать часть военных трофеев, – сказал Феликс. – Ну раз уж ей можно, то почему мне нельзя, товарищ? – Сержант, разве вы не знаете? Мы служим из патриотического долга и любви к Родине. Наш долг и возможность исполнить воинскую обязанность – это всё, что нам нужно. Она же служит по пустым и мелким капиталистическим причинам, поэтому ей нужны эти холодные и бездушные серебряные монеты, чтобы заполнить душевную пустоту. – Если у меня будет немного серебра, я надену цилиндр, открою фабрику и стану самым жестоким капиталистом, которого когда-либо видел мир, – криво ухмыльнулся Борис. Симулируя шок, Феликс схватился за сердце и принялся изображать из себя актёра пантомимы. – Товарищ! Продать наше славное социалистическое начинание – это просто, боже мой! Скандал! – Не уходи из армии, Феликс, твоя актёрская игра чертовски ужасна. – Немедля претворю твоё пожелание в жизнь, сержант, – сказал Феликс, направляясь к наёмнице, которая сразу же оживилась, когда он приблизился. Придерживаясь делового подхода, она подняла семь пальцев, когда он был в нескольких шагах от неё. – Моё, – просто сказала наёмница. – Нет. Нахмурившись, наёмница, казалось, задумалась на мгновение, а затем подняла пять пальцев. – Да? – Нет, – снова сказал Феликс, удивленный хмурым взглядом наёмницы. Ианта подняла три пальца. – Хорошо? – Нет, нехорошо, – сказал Феликс, пораженный тем, насколько выразительным было лицо наёмницы, будто бы зеркало её мыслей, которые в данный момент находились в том же состоянии, что и у выброшенного на улицу в дождь щенка. – Один? – спросила наёмница, подняв одинокий палец, как символ последней надежды. – Да. Наёмница протянула руку, казалось, в замешательстве, ожидая своей единственной серебряной монеты, сквозь её перчатки без пальцев проступала бледная мозолистая кожа, ставшей такой из-за многолетних соприкосновений с рукоятью меча. Феликс положил в протянутую ладонь ящичек с деньгами. – Твоё, – сказал Феликс, наблюдая, как мгновенное замешательство на лице наёмницы переключается на безудержную радость и Ианта расплылась широкой белоснежной улыбкой, крепко сжимая сейф, прежде чем начать возбуждённо танцевать вокруг него. – Поздравляю, ты сделал её счастливой, – сказал Борис. – Ага, сделал. – Почему ты дал ей так много? – Потому что мы не можем просто так взять деньги, если мы не хотим получить военный трибунал за бандитизм, а если я заплачу ей кругленькую сумму, то она будет работать для нас ещё усерднее. Плюс нам не придется беспокоиться о том, что она от нас сбежит или предаст, если будет существовать возможность получить ещё одну такую "премию". – Она бросает монеты в воздух, словно осенние листья. – Я знаю, – сказал Феликс, улыбаясь. – И чего это ты так на неё заглядываешься? Влюбился что ли? – сказал Борис, тыкая Феликса под рёбра. – Чт… нет! – запротестовал Феликс. – Малыш, я клянусь, если ты не используешь свой ствол, это не значит, что ты не думаешь об этом. Тем не менее, она – твой единственный выход, ведь Луэлла уже занята товарищ. – О? Кем это? – Может быть ей и за сотню годиков, но по своим меркам она – подросток, а порой она ведёт себя как маленький ребёнок, и я ни за какие коврижки не позволю такой личности, как ты, сделать из неё женщину. Товарищ Феликс Волков. – Значит мой сержант будет играть в отца этой девочки? – Ага, она напоминает мне мою вторую дочь, прям точь в точь она в тогдашнем возрасте. Ну, не в том возрасте, но ты понял, что я имею в виду. – Да, я понял, – сказал Феликс. Они стояли в тишине несколько минут, прежде чем Борис снова начал его расспрашивать. – Итак, почему вы действительно оставили спецназ? – Не думаю, что знаю причину, которую ты имеешь в виду сержант. – Прекрати, Феликс, я уже видел тебя несколько раз в бою. Ты не брезгливый, как какой-то новобранец, чёрт возьми, тебе это нравится. Тебе не скучно от стрельбы, она тебе – не рутина, а стреляешь ты на поражение. Ты убивал людей раньше и вряд ли будешь колебаться, если придётся делать это снова. Так из какой "спецгруппы" тебя выперли? Феликс устало вздохнул. – Я назову эту спецгруппу, но это будет максимум информации для тебя, Боря, пока я не захочу поговорить об этом снова. Это понятно, сержант? – Да, товарищ командир. – ГРУ. – Бля. Серьёзно? Феликс медленно кивнул. – Извините, что поднял эту тему, товарищ старший лейтенант. – Не стоит, у тебя есть право знать, но не всё можно выложить прямо сейчас. – Я буду рядом, когда ты будешь готов мне всё высказать, Феликс. А что насчёт всего этого имущества? Должны ли мы начать собирать вещи и грузиться, товарищ старший лейтенант? – Порой Ианта меня крайне забавляет, – сказал Феликс, улыбаясь и наблюдая, как наёмница смеется, как ребёнок, катаясь на куче серебра.ХХХ
Октавиан проснулся с осторожностью, чувствуя сонливость и онемение. Его рот был сух и слабо отдавал вкусом какого-то лекарства. Трудно было сделать хотя бы маленький глоток. Комната, в которой он очнулся, была тускло освещена свечой, светящейся тёплым светом на маленьком столике в углу и рассеивающей темноту, как если бы жрецы изгоняли злого духа. За окном было темно, хотя сквозь стёкла виднелись тысячи точек звёздного света. – Мой господин, вы не должны двигаться, ваши раны ещё не зажили, – это был старый голос, высохший и скрипучий. В воздухе пахло благовониями и древесным дымом, тяжело и густо висевшим в воздухе. Центурион Октавиан застонал, пытаясь сесть, но обнаружил, что даже старик способен с лёгкостью удержать его с помощью своих чар. – Как долго я спал? – Три дня, господин. Я боялся, что ваши раны будут слишком велики и опасны, но ваш дух очень силён. Это были раны, не похожие на те, что я когда-либо видел ранее, мой господин. – Мои люди, где они? – Все они мертвы, господин, вы – единственный выживший и ваша жизнь три последних дня висела на ниточке паутины. – Кто… кто это сделал? Мне, моим людям? Они назвались, кто они, назвали имя того, кому они служат? Всё, что я помню – это раскаты грома, ужасные звуки и вспышки света. – Они называли себя Красной Армией, мой господин. Они водили повозки без лошадей, которые рычали как звери, производя ядовитый газ. Их оружием были деревянные и металлические посохи, которые стреляли громом и пламенем. Полагаю, что они пришли с горы Рубикон, господин. – Гора Рубикон? Как они попали сюда так быстро? – спросил Октавиан, а затем немного задумался: «Им потребовалось бы больше времени, чтобы восстановить свои силы и собрать новые войска. По крайней мере, орки должны были хорошо их потрепать, ведь в этом районе их больше всего». – Я не могу сказать, мой господин, их было всего ничего, не больше того числа легионеров, которое было у вас. Может быть, они просто лазутчики? – Да, да, должно быть так. Скажи мне, целитель, почему не было предпринято никаких действий против врагов-иноземцев, которые напали на солдат Империи? – Мы простые фермеры и торговцы, мой господин, а не воины. Мы ничего не могли сделать, да и если бы накинулись на них, то это не привело бы ни к чему кроме нашей собственной смерти. Я смог спасти вас только благодаря воле богов, когда Красная Армия уехали. Я пытался спасти несколько ваших людей, но их раны оказались слишком серьёзными, и они истекли кровью. Я прошу прощения за свою неспособность помочь им, господин. – Нет, нет, не стоит. Ты сделал то, что мог и, если бы сопротивлялся Красной Армии, то ты бы умер, да и я бы лежал в земле. Я должен ехать, хотя бы напиши об этом, – сказал Октавиан, пытаясь подняться с постели, но лишь обнаружил, что у него не было сил даже сесть. – Мой господин, сейчас вы должны отдохнуть. Я уже послал птиц с письмами о том, что произошло. Больше ничего нельзя сделать до тех пор, пока ваши раны не заживут. Если бы вы ушли отсюда в таком состоянии, вы бы прошли не более нескольких лиг при самом лучшем раскладе. – Боюсь, что ты прав, целитель, но ты уверен, что отправили птиц в нужное место? – Да, мой господин. Одну в форт командира легиона, одну в поместье губернатора и ещё одну в столицу. Одна из них обязательно доберётся до места назначения. – Хорошо, это очень хорошо. Я надеюсь, что твои надежды оправдаются. Если мне не хватает сил даже сидеть, то что тут говорить о каких-либо поездках на многие мили. Тогда я отдохну, пока не выздоровею, хотя потом мне уже понадобится лошадь. – У меня есть конь, которого вы можете взять, когда поправитесь. Конь у меня старый ворчун, но надёжный и сильный. – Премного благодарен тебе, целитель, Империя возместит тебе коня, даю тебе честное слово. – Никакой благодарности не требуется, господин, ваше выздоровление для меня важнее. Отдыхайте. – Да, спасибо ещё раз, – сказал Октавиан, его дыхание замедлилось, когда он уснул. Старый целитель посмотрел на легионера, когда тот ушёл в царство Морфея. Легионер был молодым, подтянутым, сильным и, судя по всему, родом из одного из завоёванных районов Империи. Его волосы и цвет лица были светлыми, а на мускулистых руках были татуировки, которые обвивали мышцы подобно змиям. Племенные татуировки, говорящие о его происхождении. Воин поднялся из простолюдинов, чтобы стать офицером в армии Империи. И всё же, несмотря на всю его молодость и силу, ему были нанесены самые странные раны, которые когда-либо видел целитель. Маленькие кусочки металла, как будто брошенные из пращи, но со слишком большой точностью и слишком маленького размера, чтобы использоваться в качестве пращевых пуль. Целитель взял один из металлических кусочков с подноса и посмотрел на него. Что же сделало столь малые вещи столь смертоносными? Примечание автора: Просто хочу, чтобы люди знали, что я смотрел только аниме GATE, поэтому мне немного не хватает сведений из манги, так что, некоторые замечания, которые вы, ребята, оставляете в комментах, идут мне на пользу. Вот почему, AlxkendBlader, я понятия не имел о богине.