Из Вендиче

      Время летело незаметно. Казалось, что дети только-только поступили в школу для детей мафиози, но их возраст выдавал, что прошло четыре года. За этот огромный промежуток времени произошло столько всего хорошего и плохого, что замучаешься перечислять.       — А сегодня после уроков состоятся практические занятия! — объявил учитель своему классу. — Вас будут ставить в спарринги по одному человеку так, что к концу дня вы успеете пройти через всех.        По классу сразу поползли разговоры. Сначала мирные — о том, что они покажут, что умеют, а после все начали обсуждать и спорить, кто кого побьет и кто в итоге окажется на каких местах. Скуало, что сидел в самом конце класса, недовольно фыркнул и лег на парту, повернув голову вправо. Спарринги, да? Он с грустью посмотрел на своего соседа.       — Ску, что-то не так? — спросил Тсуна, увидев, как на него смотрит блондин.       — Скажи, что у тебя живот заболел, и иди домой, — произнес Суперби.       — Ха? — поднял брови шатен. — Почему?        Только мечник хотел ответить, как все в классе перевели свое внимание на них. Он вздрогнул, почувствовав чужие взгляды, и недовольно посмотрел на одноклассников, чуть ли не скалясь в ответ, потому как предчувствие кричало, что ничего хорошего точно не будет.       — Я ставлю на то, что с легкостью смогу победить его! — фыркнул один мальчик из класса и показал на Вихтенштайна.       — Его? — фыркнула девочка. — Да я его одной левой!       — Точно же! — поддержал еще кто-то. — Он драться даже не умеет!       — Врой!!! Закрыли свою пасть!!! — рыкнул дождь, хлопнув по столу.       — О, а акулка-то злится! — рассмеялась девочка, и ее смех подхватили весь класс. — Что? Теперь не сможешь защитить его?       — Скуало, нет!!! — закричал мальчик, схватив друга за руку, чем и спас всех одноклассников от скорой расправы. — Оставь их, пожалуйста, — попросил он, глядя нам друга щенячьими глазами.        Блондин недовольно фыркнул и, обведя класс ненавидящим взглядом, молча сел обратно, снова ложась на парту. Тсуна облегченно вздохнул и вернулся на свое место, как ему тут же прилетела небольшая записка.       «Не забудь! У тебя болит живот!» — гласила она.        Шатен посмотрел на своего друга и улыбнулся. Это конечно мило, что о нем так заботятся, но он останется. За эти четыре года одноклассники задрали носы настолько, что даже пару раз нападали на него перед школой и после, но Суперби всегда был рядом и защищал. Так не могло продолжаться и дальше.        Вихтенштайн спрятал взгляд убийцы за челкой и кровожадно оскалился, прикрыв рот рукой. Сегодня он покажет этим золотым деткам, что значит гордое звание мафиози!        После школы всех детей разделили на группы и отправили в разные классы, поэтому Скуало не знал точно, ушел ли Тсуна домой или нет, но все же надеялся на первое, а иначе…        Блондин закрыл глаза и глубоко вздохнул. Нет, он должен был уйти! Суперби открыл глаза и подошел к доске со списками спаррингов — он был на самом последнем месте. Придется еще долго ждать, прежде чем он сможет опробовать свое искусство в реальном бою.        Зашел первый человек, прямо пышущий уверенностью в своей победе, но не прошло и минуты, как его вынесли в бессознательном состоянии. Все замерли, потому что как раз таки именно этот мальчик был-то не слабым — вторым по силе после мечника.        Дальше пошел какой-то ад — все входили в комнату для спарринга, но в нормальном состоянии не выходил никто. Детей выносили в бессознательном состоянии, как первого, либо они выходили сами, но их пробивала такая сильная дрожь, что на них было невозможно смотреть без жалости.       — М-м-монст-т-тр-р-р… — выдавил из себя мальчик, что уже побывал в комнате.       — Суперби Скуало! — объявил учитель.        Дождь встал со стула и направился в комнату, предчувствуя азарт от сильного соперника, но стоило ему войти, он тут же вздрогнул, широко распахнув глаза. Он же сказал ему идти домой!!!       — Ску, я остался, — решил заговорить первым Тсуна, потому как его противник немного подзавис.       — Врой!!! Зачем?! — закричал блондин, немедленно вернув меч в ножны.       — Ты меня всегда защищаешь, поэтому я захотел показать тебе кое-что, — неуверенно сцепив руки в замок, произнес шатен и выпустил свою ауру, что скрывал целых четыре года.        Суперби замер, не в силах пошевелиться — его окутал безграничный страх. Он упал на колени и сжал трясущиеся руки в кулак. Что это за сила, что он ни вздохнуть, ни встать не может? И голова кружится… еще чуть-чуть и он просто упадет без сознания!       — Я сдаюсь! — громко произнес Вихтенштайн, и давление резко исчезло. Он сорвался с места и подбежал к другу, помогая ему подняться на ноги. — Ску, прости, что не говорил тебе. Ты единственный, кого я не хотел отпугнуть этим…       — Врой!!! Придурок! — мечник собрал остатки силы и треснул его по голове. — Кого ты хотел этим отпугнуть?! Я ничего не боюсь! И это… это было невероятно… Я впечатлен твоей силой…       — Мы будем дружить дальше? — неуверенно спросил мальчик, и дождь немедленно кивнул головой. — Спасибо! — рассмеялся он, крепко обняв его за шею.        Скуало пошатнулся, но все же смог устоять на ногах. Глядя на отчаянно жмущегося к нему мальчика, он покачал головой и улыбнулся, осторожно обнимая его в ответ. Он был просто поражен силой Тсуны — все тело до сих пор сотрясалось от дрожи, — но, несмотря на это, он не собирался отказываться от своих слов. Он продолжит защищать это маленькое солнышко, даже узнав о его устрашающей силе.        Им было по двенадцать лет, когда Тсуна начал замечать странное поведение за своим другом. Во-первых, ему казалось, что за последнюю неделю тот как-то слишком схуднул. Во-вторых, стал меньше разговаривать, да и вообще витал в облаках все время. Ему не нравились такие изменения в вечно активном парне.       — Ску, с тобой все в порядке? — выходя из школы, спросил шатен, положив руку ему на плечо.       — Врой! Я же говорил, что все хорошо! — рыкнул Скуало, грубо сбросив его конечность, потому что этот вопрос он слышал уже тысячный раз за день. — Чего прикопался?!       — И правда… — грустно отозвался Вихтенштайн, прижимая к себе пострадавшую руку. — Прости… — произнес он голосом, от которого разрывалось сердце, и опустил взгляд, смиренно признавая свою вину. — Это не мое дело…        Блондин замер, когда понял, что наделал, но его друг уже развернулся и, что пошел в другую сторону, не смея больше беспокоить. Он помотал головой, скидывая с себя минутное оцепенение, и сорвался с места, на всех парах стараясь догнать его.        Тсуна почувствовал, как его схватили за руку, и обернулся на Суперби, что согнулся пополам, тяжело дыша от быстрого бега. Он не умел злиться или обижаться, особенно на него, поэтому шатен улыбнулся и потянул друга на скамейку, чтоб тот спокойно отдышался.       — Все же расскажешь? — улыбнулся Вихтенштайн, когда мечник пришел в себя.       — Мои родители, — нехотя ответил дождь, глядя куда-то в сторону. — Они отправили меня в эту школу для своего достатка, хотели, чтобы я нашел здесь себе босса и вступил в его семью.       — То есть они на тебя давят? — догадался парень, почему его друг в последнее время такой странный. — Если они так этого хотят, то почему бы тебе…       — Врой!!! Я не хочу подчиняться какому-нибудь дебилу или отморозку!!! — прервал его Скуало, вскочив с места. — Я думал, что ты меня поймешь!!!       — Пожалуйста, успокойся, — тихим голосом сказал Тсуна. — Иди сюда? — улыбнулся он и хлопнул по месту рядом с собой.        Блондин вздохнул из-за того, что совершенно не мог противиться ему, и сел, куда он сказал. Шатен тут же отодвинулся немножко вправо и потянул Суперби на себя, чтобы тот полностью лег на скамейку и положил голову ему на колени.       — Прежде чем ты начнешь кричать на меня, давай попробуем кое-что? — Вихтенштайн положил руку ему на глаза. — Закрой их и полностью расслабься, — мечник недовольно цокнул, но все же подчинился. — Теперь глубокий вдох, выдох… Молодец, — успокаивающим голосом произнес он, нежно проводя по его волосам. — А теперь отпусти все проблемы.        Отпустить все проблемы? Разве это возможно? Хотя… наверное, все же да, чем нет. Дождь слегка улыбнулся, чувствуя приятное поглаживание по голове. Сейчас он совершенно не мог ни о чем думать, полностью расслабившись в его руках — было тепло и так приятно, как никогда в жизни.       — Отлично, а теперь, когда ты в таком хорошем состоянии, скажи мне, что хочешь именно ты, — попросил парень, не прекращая своих действий.       — Хочу побыть так подольше, — абсолютно честно прошептал Скуало.       — Хорошо, что еще? Можешь рассказать мне свои цели, желания, — улыбнулся Тсуна, когда лицо его друга чуть просветлело, а извечная складка между бровей куда-то исчезла.       — У меня нет никаких целей… — вздохнул он. — Но желание… хочу всегда быть рядом с тобой и защищать, — шатен светло рассмеялся.       — Почему твое желание связано со мной? — спросил он. — А для себя не хочешь ничего?       — Я и прошу это для себя.       — Милашка, — фыркнул Вихтенштайн, но блондин пропустил это мимо ушей, ему он может это позволить.       — Тсуна, я не хочу возвращаться домой, — вдруг осипшим голосом прошептал Суперби и перевернулся на бок, уткнувшись ему в живот.        Парень почувствовал, как мечник задрожал и, будто в отчаянной попытке спастись, схватился за его футболку — такой напуганный и уже почти на грани нервного срыва из-за давления в семье. Так не хотелось видеть, как этот сильный человек сдерживается, чтобы не разрыдаться у него на коленях. В голове что-то щелкнуло, и неожиданно для себя он наклонился к его лицу.       — Скуало… — прошептал Тсуна.        Дождь вздрогнул от звука его голоса и открыл глаза, повернув голову на него и замерев — их лица были в нескольких сантиметрах друг от друга. Не понимая, что им движет, он неуверенно потянулся к нему вверх, а шатен наоборот — опустился ниже.        Их губы осторожно встретились, но никто не вздрогнул, не оттолкнул другого. Это совершенно не было противно, инстинктивно они чувствовали, что так и должно быть — это правильно. К тому же, все плохие мысли начали медленно испаряться, оставляя после себя приятную легкость.        Вихтенштайн неуверенно обнял блондина, прижимая к себе, и с невиданным доселе трепетом вовлек своего лучшего друга в первый в его жизни поцелуй, стараясь вложить в него все свои чувства. Суперби ответил ему в ту же секунду, закидывая руки на его шею и прикрывая глаза от наслаждения. Он еще ни разу в жизни не чувствовал себя так — сердце безудержно билось в груди, в голове не было абсолютно никаких мыслей, а тело немного подрагивало от его первого в жизни опыта в таком.        Парень испытывал похожие чувства, нежно целуя своего любимого человека. Правда вместе со всем этим он также испытывал страх… страх, что сейчас он сделает что-то не так, но… пока тот не отвергал его, поэтому все было в порядке.        От долгого поцелуя кружилась голова, а в легких совсем не осталось кислорода, поэтому неохотно, но пара прервала поцелуй, отстраняясь друг от друга, чтобы немного отдышаться и придти в себя. Также требовалось немного времени на осознание случившегося…       — Это значит, что ты всегда будешь со мной? — произнес дождь, глядя ему в глаза.       — Всегда, — ответил Тсуна и улыбнулся, прижимая его к себе.        Неожиданно у шатена зазвонил телефон. Он вздрогнул, потому что единственными, у кого был его номер, были отец и Скуало, но раз последний рядом с ним… Вихтенштайн отпустил любимого и неуверенно взял трубку, примерно понимая, что будет дальше.       — Я все видел через зеркало, — произнес детский голос, отчего тот невольно сглотнул.       — Пап, прости, но… — его прервали.       — Карточка с деньгами у тебя в кармане, — насмешливо сказал Бермуда. — Он не хочет домой, а ты не можешь привести его к себе, поэтому купи вам обоим жилье. Я ведь уже давно знал, что к чему идет.       — Что?! — закричал парень.       — Совет вам да любовь, но меня все равно навещай! — хмыкнул бывший аркобалено и бросил трубку.        Тсуна поднял брови и замер с открытым ртом, так и не убрав телефон от уха. Блондин, что сидел рядом, слышал, как он произнес слово «пап», и напрягся. Внутри него закрался страх, что может случиться что-то плохое, тем более состояние шатена… Он тихо позвал его.       — А? — отмер Вихтенштайн и посмотрел на Суперби. — Нас только что видел мой отец.        Сердце мечника заколотилось, как бешеное, и в одну секунду резко остановилось — он знал, что это значило. Не везет ему в жизни — ни от родителей любви и теплоты не получил, так теперь и от своей первой любви не получит…       — Я понимаю… — прошептал дождь и поднял на него полные слез глаза. — Мне все забыть?       — Почему ты сразу делаешь такие выводы? — фыркнул парень и схватил его в охапку. — Я хотел сказать ему, что не буду от тебя отказываться, но он опередил меня, — он улыбнулся, зарываясь в мягкие волосы на затылке. — Не хочешь сбежать из дома и переехать ко мне?       — Хочу! — Скуало вывернулся в его руках и, оказавшись к нему лицом, улыбнулся. — Очень хочу!       — Этого ответа я и ждал…