Игла смерти

Снейп протянул Амбридж фиал с прозрачной водой, которая идеально играла роль зелья правды. — Не больше пяти капель, инспектор, вы же не хотите свести Поттера с ума. Женщина зло прищурилась и все же отсчитала капли в стакан с обычной водой. — Пейте, Поттер, и лучше добровольно, пока я не заставила вас. Гарри быстро оглянулся на Северуса и опрокинул в себя стакан, будто виски. — Назовите свое полное имя. — Гарри Джеймс Поттер, — с пришибленным видом отозвался подросток. — Что вы делали с мисс Грейнджер в тайной комнате на восьмом этаже? — Она обучала меня трансфигурации живого в неживое. — Вы проходили это на втором году обучения, или профессор МакГонагал плохо делает свою работу? — Профессор МакГонагал сложный учитель. — С какой студенткой Хогвартса вы получили статус физического взросления. Поттер склонил голову к плечу смотря вперед пустыми глазами. — Мистер Поттер, с какой студенткой Хогвартса вы вступили в половую связь, — перефразировала Амбридж. — Ни с какой. — С кем вы вступили в половую связь? — Жаклин. — Где? — В борделе. Амбридж скривилась. — Что произошло с Седриком Диггори? — неожиданно выпалил вопрос стоящий рядом Нотт. Северус дернулся от неожиданности, он совсем забыл о собственных студентах, которые с интересом ожидали развязки. Поттер вновь склонил голову к плечу, якобы теряя связь с реальностью. — Мистер Поттер, что произошло в конце третьего тура Турнира трех волшебников? — шелковым голосом уточнила Амбридж. Та же поза, тот же взгляд. Поттер имитировал глубокое непонимание вопроса. — Профессор Снейп? — инспектор взглянула на Северуса, — что со студентом? — Потеря памяти, очень качественный Обливейт, накрывший пласт времени от начала третьего тура и до возвращения в Хогвартс. Шесть часов. Следов заклинателя не обнаружили, но маг был очень силен. На самого себя наложить Обливейт, как вы знаете, невозможно, да и Поттер не настолько сильный маг. Амбридж скрипнула зубами, а Гарри встрепенулся, «приходя в себя» — Можете идти в свою гостиную, мистер Поттер. Завтра явитесь на отработку к мистеру Филчу. — Да, мэм, — гриффиндорец поднялся со своего места и змеёй проскользнул мимо дружины. Северус мог поклясться, что Поттер пойдет куда угодно, но точно не в гостиную. Очередной тихий шепот песнопений, но в этот раз под ногами свежая могила. Мне не нужен поднятый мертвец, он лишь будет сторожить мое сегодняшнее место отдыха, и потому, едва закончив читать древний ритуал, неторопливо укладываюсь в гроб, где недавно покоился молодой юноша. Пахнет разложением и чем-то химическим, наверняка раствором для бальзамирования. Магглы именно так поступают с трупами. Поднявшийся мертвец непослушными пальцами закрывает гроб и споро зарывает могилу как пес. Медленно выдыхаю и проверяю кислородное зелье в кармане. Должно хватить на всю ночь, и спать нельзя. В гробу не слишком удобно, жестко, но ничего не поделать, первое становление нужно потерпеть. Прикрываю глаза, стараясь не соскальзывать даже в осознанный сон. Ещё не хватало так опростоволоситься. Спасибо, в первой жизни уже умудрился заснуть в гробу, проснулся наполовину седой. Некоторое время ничего не происходит, слышно только размеренное дыхание и шорох оседающей земли, а затем... Затем, пришли ОНИ. Мертвые души бились о разум, шептали, молили, угрожали, кричали, требовали. В многоголосом хаосе не было слышно ничего, только стоны. Гроб с треском хрустнул и земля просела. Костлявые руки тянулись, щипали за кожу, драли волосы, бесчисленные глотки исторгали сип. Земля забивалась в нос и горло, засыпалась под слегка приоткрытые веки, воздуха не хватало, но я терпел. Здесь нет моего учителя, нет Пересвета, который вытащит из гроба и позволит начать сначала через пару декад, только я. Мертвые рвали мое тело, особо ретивый впился остатками зубов в пальцы ног и с рычанием попытался вырвать кусок плоти. Стискиваю зубы, молчи, не зови на помощь, это не поможет, только разозлит, и я терплю. Терплю, пока холодные разложившиеся пальцы выкручивают мое тело, терплю, пока они же сдирают остатки одежды и прочерчивают крепкими фалангами костей глубокие борозды, терплю попытки вырвать мне язык и выдавить глаза и даже мерзкую ледяную кисть, засунутую в меня тоже терплю. Ни звука, даже если в глазах темнеет не только от отсутствия света, но и от дикой боли. Первым затихает шепот, затем отползают мертвецы, напоенные кровью из моих ран, и я понимаю, - пора. С трудом выкапываюсь из могилы, весь провонявший гниением, кровью и кладбищенской землей. Сила бурлит, и я не сдерживаюсь, смеюсь и плачу, размазывая по лицу грязь. Всплеск магии отправляет моего недавнего сторожа обратно в его оскверненную могилу, а я ползу к выходу с погоста. Ванная и зелья, к Снейпу путь заказан. — Что скажешь, Поппи? — тихо спросил Северус. — Все плохо, — раздраженно отозвалась медсестра, опуская палочку, — если бы Уизли не столкнул Гарри с лестницы, мы бы даже не узнали, что совсем недавно он был очень сильно изувечен. Северус, — в голосе Помфри звякнула истерика, — его жестоко изнасиловали. Зельевар ошарашенно взглянул на женщину, а та стерла невольную слезу и присела на свободную кровать. — Судя по диагностике, перед этим Гарри подвергся избиению, видны слабые следы недавних травм по всему телу, я не знаю, к кому он обращался и какой колдомедик не обратился в министерство, но лечение было очень качественным. Уровень Мунго, даже я бы не справилась. — А как же врачебная тайна? — Снейп смотрел на Поппи в легком недоумении. — Врачебная тайна не относится к подобным травмам. Одно дело, если маг подцепил себе болезнь шляясь по маггловским борделям, а совершенно другое, когда происходит насилие. — Но Поттер даже вида не подает, что что-то произошло. — Да, и блоков на памяти у него нет, ты сам это подтвердил, — Помфри махнула рукой, — ещё бы дня три, и мы бы никогда не узнали, что с ним было. Бедный ребенок. Женщина поднялась и вручную поправила одеяло. — Тебе от меня что-то ещё нужно? Какие-то зелья? — Нет, Северус, спасибо, что пришел, — колдоведьма тихо всхлипнула, — я дождусь, пока Гарри очнется и попытаюсь спросить, как это произошло. Тем более в Хогвартсе. Зельевар бесшумно удалился, но Поппи не обратила на это внимания. В её глазах до сих пор стояли строки результатов диагностики. Как же мальчик вытерпел эту боль? И как никому не показал, насколько ему плохо? Люциус осторожно приобнял Гарри и тот расслабленно откинул голову на его плечо. — Как ты себя чувствуешь? — Малфой нежно провел ладонями по предплечью и спустился к локтям. — Хорошо, а что случилось? — зеленые глаза смотрели с легким недоумением. — Уизли столкнул тебя с лестниц, и не только, — Люциус вглядывался в темные изумруды, пытаясь найти отголосок той проблемы, о которой его оповестил Северус. — Небольшое сотрясение, — Гарри пожал плечами и, развернувшись, крепко прижался к Малфою, — Мадам Помфри быстро поставила меня на ноги. Люциус огладил подростка по спине, и тот слегка прогнулся, немного прикрывая глаза. — Гарри, я о том, что произошло до того, как ты оказался в Больничном крыле. Тихий хмык, и Поттер, приподнявшись на цыпочки, едва коснулся его губ своими. — Все в порядке. Но если ты не хочешь, то я могу вернуться в Хогвартс. Малфой повел плечом, плотнее прижимая к себе подростка. — Я переживаю за тебя, ты никому ничего не сказал о том, что произошло, — Люциус провел ладонями по спине вверх, зарываясь пальцами в темные волосы. — Люциус, я не хрустальный, и если ты и дальше будешь вести себя так, будто я фарфоровая кукла, я сильно обижусь, — Гарри надавил ладонью на шею Малфоя, вынуждая его наклониться и втянул в поцелуй. Блондин подчинился упрямому подростку. Если он не хочет говорить о произошедшем сейчас, может удастся после. Излишняя нежность Люциуса раздражала, если в первый, второй и третий раз это понималось из-за моей «неопытности», то сейчас после инициации хотелось сильнее и жестче. Кажется, как любовник Малфой себя изжил, жаль. Блондин был достаточно горяч и красив. Вынудить Люциуса действовать грубее не получилось. Тот, казалось, вообще боялся лишний раз коснуться не так. Совершенно неудовлетворенный не смотря на несколько оргазмов, откидываюсь на кровать и лениво потягиваюсь. Нет, определенно нет. — Люциус, — слегка капризно и нагло, — я тебе неприятен? Малфой изумленно вскинул брови. — С чего ты так решил, Гарри? — Ты меня не услышал. Я не трепетная барышня, ты даже в наш первый раз был куда решительнее, а сейчас, — провожу пальцами по шее, на которой не осталось ни единого следа, — будто касаться не хочешь. — Гарри, я за тебя переживаю, — начинает выкручиваться аристократ, — Северус рассказал мне о твоих травмах и о том, что кто-то тебя вылечил и не сообщил в аврорат. Тяжело вздыхаю. Очень не вовремя Уизли меня толкнул. Ещё бы два дня, и никто никогда бы не узнал как прошла инициация. — Ясно, — рывком сажусь на кровати, — значит неприятно. Что ж, тогда на этом и закончим. Люциус подскакивает следом и пытается обнять, я, как нормальный обиженный подросток, отталкиваю его в том числе слабым всплеском магии. — Не подходи. Я все понял. Быстро накидываю мантию и сжимаю портключ. Может и к лучшему что мы закончили эти отношения. Жаль за Гермиону не успел попросить. Снейп неторопливо помешивал зелье в котле, изредка поглядывая на злого и слегка нетрезвого Малфоя. — Нет, он всё понял, — продолжал рычать аристократ, — да лучше бы я не знал о том, что с ним произошло. Проще бы было. — Люциус, Гарри подросток, он делает вид, что все нормально, но вероятно считает себя грязным, оскверненным, — Северус отложил рябиновый прут, которым помешивал зелье, — и твоя ласка и забота для него как признание его слабым, ничтожным. Ты хоть не перенервничал? — В том то и дело, что все было нормально. Я думал, что так будет лучше, кто же знал что ему взбредет в голову пожестче, я не хотел напоминать о том, что с ним было. — Понять Поттера совершенно невозможно, — Снейп вздохнул и погасил огонь под котлом, — перелей пока зелья по флаконам. Люциус встряхнулся и взяв нужные склянки и черпак принялся отточенным движением разливать до самой горловины. — Лорд не в духе, — совсем тихо произнес Малфой, — он требует метку для Драко. — Да, я слышал, — отозвался Северус, — передай Лорду, что Драко решил втереться в доверие к Поттеру через его подругу, Грейнджер. Может, это хоть немного отсрочит его гнев. — Грейнджер? — Люциус нахмурился, — и как он собирается это сделать? — Он встречается с девушкой. Думаю, Гарри хотел тебе об этом сказать, но не успел. — Она магглорожденная, — Люциус поджал губы. — Да хоть помесь мантикоры с огнекрабом, Люциус, она всех чистокровных ведьм заткнет за пояс. К тому же, когда последний Малфой вступал в брак по любви, а не по расчёту? — В 18 веке, — с неохотой отозвался блондин. — Именно, и единственный Малфой на протяжении многих столетий, у которого было больше одного ребенка. Ты сам мне рассказывал. — Сейчас не то время когда можно разводить любовь, — рявкнул Люциус, — наша надежда Поттер. Посадить его в кресло министра, окружить ореолом славы убийцы Лорда и встать за спиной. — Ты сам ошибся, — Северус фыркнул и принялся запечатывать фиалы, — хотел как лучше, а получилось ещё хуже. — Можешь попробовать ты, — Люциус криво усмехнулся. — Гарри красив, но ещё он ученик Хогвартса и ребенок, который вырос у меня на глазах. Я лечил его переломы, учил многочисленным заклятьям и позволял больше чем другим ученикам лишь потому, что он сын Лили. Мне нет нужды вступать с Гарри в интимную связь. Малфой заполнил последний флакон и отправил котел в моечную. — Как предлагаешь помириться? — Пока не знаю, но выясню.