Ради общего блага!

Яркий свет. Мужчина лежал недовольно постанывая от утренних солнечных лучей, которые мешали нормально спать. «Опять забыл закрыть шторы», — подумал Геллерт, окончательно просыпаясь и присаживаясь на край кровати. Маг еле открыл глаза, в которых по ощущениям будто был песок, не иначе. Он чувствовал себя разбитым, а мучительная головная боль и слабость во всем теле дополняли «прекрасное» пробуждение. Как бы не хотелось спать, вставать все равно нужно. Это утро уж точно нельзя было назвать добрым. Грин-де-вальд нехотя встал с кровати, пытаясь хоть как-то разогнать это отвратительное состояние, и направился в ванную комнату. Он открыл кран, и мгновение спустя оттуда полилась холодная вода, которая немного отрезвила его. Геллерт посмотрел на себя в зеркало и увидел, как на него смотрит уставший и измученный мужчина. Его лицо осунулось и стало ещё бледнее, под глазами залегли глубокие тени. Волосы были растрёпанными и неопрятными, а на лбу обозначилась маленькая морщинка. Геллерт долго стоял так перед включённым краном, попутно рассматривая себя в зеркале и удивляясь, как ему удаётся выглядеть настолько плохо по утрам в последние две недели. Закончив с довольно примитивными водными процедурами, маг, решив, что ещё слишком рано, и все спят, наскоро натянул на себя домашнюю одежду и спустился в кухню за чашкой свежезаваренного кофе. Геллерт уже и запамятовал, как давно он не готовил себе кофе по утрам. Обычно это была забота Винды или Куинни, ну или на крайний случай семейного домовика, который практически не появлялся на людях по приказу хозяина. Однако иногда всё же эльф получал какие-либо распоряжения и гордился этим практически до бесконечности, но это случалось крайне редко. Не сильно-то Геллерт жаловал домовиков, как и магглов. — Выглядишь потрясающе, — с иронией в голосе проговорила Элина. Всё ещё немного сонный Грин-де-вальд чуть не разлил свой кофе из-за столь неожиданного появления. Хозяин замка настолько погрузился в свои мысли, что едва бы заметил Элину, если бы она ничего не сказала, а просто взяла, что ей нужно и ушла. — Ты сегодня рано, — неторопливо отметил Геллерт, делая глоток горячего напитка. — Я не люблю долго спать. Встав раньше можно больше успеть. — И что же ты хочешь успеть? — без издевки спросил маг. — Ничего, просто привычка осталась со времён работы в министерстве. Геллерт только хмыкнул и сделал приглашающий жест рукой. Элина ни секунды не колебалась. Она никогда не боялась своего друга, а тем более сейчас, когда он слегка сонный и безоружный, одетый в милый, на взгляд самой Элины, домашний «костюм» стоял перед ней с кружкой в руках и пытался хоть как-то взбодриться. — Будешь кофе? — решил уточнить Геллерт. — Прости, но я вынуждена отказать. У меня аллергия на него. «— Может предложить чай?» — пронеслась мысль в голове мага. — Чай я просто не люблю с недавних пор, — Элина уже давно заметила, что Геллерта не волнует, что она может легко прочесть его мысли. — Кажется мне нужно больше отдыхать, а то ментальные щиты слабоваты. — Честно говоря, да, нужно почаще давать себе расслабиться. А то выглядишь, как один из узников Азкабана. — Вот чего мне не хватало все эти годы. Ты хоть иногда думаешь с кем разговариваешь? — Мне всё равно. Мы все маги и все в той или иной степени обладаем силой и властью. Поэтому мне всё равно кто передо мной. Я всегда скажу правду в глаза, какой бы она не была. — Но это же глупо. Глупо, ведь у министра магии или у меня намного больше власти, чем у тебя и твоих друзей. Ты и сама прекрасно знаешь, что я прав, — сказал он. Элина лишь улыбнулась. Геллерт посмотрел на неё и понял, что он на самом деле не прав. Элина обладала властью и силой, и именно поэтому она осталась жива. Именно поэтому он хотел заполучить её в свои ряды, но она оставалась верной Дамблдору. — И ты точно понимаешь, что мне придётся убить их каждого по очереди, если они мне будут мешать. Глупо надеяться, что если ты попросишь, то они останутся живы. Мирей не ожидала таких резкий слов, но она была не из тех, кто показывал бы свою обиду. — Глупо, что я когда-то выбрала тебя, а не того, кто действительно был со мной рядом. — Неужели жалеешь об этом? Жалеешь, что тогда выбрала меня, а не своего ненаглядного Альбуса? — Геллерт со злости чуть не швырнул кружку с кофе. Он поставил ее на стол с такой силой, что она дала трещину. — Есть много вещей о которых я жалею, но исправить уже увы не могу. Элина развернулась и хотела уйти прочь из кухни, совсем забыв за чем приходила. Геллерта же ошарашили и разочаровали слова Мирей, но ему нельзя было терять равновесие, ведь сегодня должен состояться бал в честь кандидатов в президенты магического конгресса. Но он не мог её так просто отпустить, поэтому схватил Мирей за руку и притянул к себе. Он осторожно потянулся к её губам, но Элина отстранилась. — Играешь в недотрогу, с чего бы это вдруг? Раньше ты была не настолько против моих поцелуев и прикосновений. — Многое изменилось с тех пор. Ты показал, какой на самом деле. — Ты и до этого знала, кто я такой, ещё тогда, в Годриковой впадине. Только боялась признаться себе в этом. Я ведь был для тебя лишь другом, который, как ты считала, не способен тебя обидеть. — Я не знала каким ты станешь, — практически прошептала Элина. — Но ещё с Турнира ты знала, что я испытываю к тебе. Но молчала, потому что боялась, что не сможешь устоять передо мной. Знала, что если расскажешь мне о своих чувствах, и я не смогу сопротивляться тебе, несмотря на обещание Альбусу. Боялась признаться себе, что любишь меня. И сейчас боишься, ведь теперь уже ты не сможешь устоять перед соблазном и искушением. — Я никогда не боялась признать своих чувств. — Убеждай себя сколько тебе угодно, правда от этого не измениться. Геллерт отступил от Элины на пару шагов, взглянул на неё и ушёл прочь с кухни. Девушка осталась одна с неоднозначными чувствами и мыслями.

***

— Мистер Грин-де-вальд, — начал разговор министр магии, — надеюсь на вашу поддержку и понимание. Я в свою очередь готов поддержать вас в вашем деле. — Вы просите меня помочь вам вернуть власть над миром? — спросил волшебник. — Что вы, нет, власть моя уже погибла, однако я всё ещё могущественнее многих, кого вы рассматривали на должность своих сторонников. — Поэтому вы и здесь, разговариваете со мной один на один, а не с одним из моих доверенных лиц. — С вашей стороны это очень мило, однако не могу сказать, что польщен. — Это нисколько не задевает мои чувства, поверьте. — Простите, если это прозвучит грубо, но из достоверных источников известно, что у вас нет чувств, как и сердца. — Как и у любого из нынешних политиков, иначе нас ждал бы крах. Или вы со мной не согласны? — Это верно, нынче тяжёлые времена, однако хотелось бы перейти к делу. Я хотел бы вас попросить о некой услуге, которую можете оказать лишь вы. — Вы хотите сказать, что я должен сделать то, чего не может сделать никто другой? — спросил Гриндевальд. — Именно, — кивнул министр, — но это дело не из лёгких, ведь ваш оппонент достаточно силён. — И я должен сделать то, о чем мечтает каждый маг, придерживающийся моих взглядов, но не каждый может это сделать. Убить Дамблдора. Я правильно вас понял, герр Фогель? Фогеля аж передернуло от подобных слов, он не мог поверить, что это было сказано столь спокойным тоном, будто речь шла не об убийстве, а о каком-то обыденном деле. — Именно этого я и жду от вас, — нервно сглотнул министр, — однако мои интересы в этом вопросе вас никак не должны волновать. — О, поверьте, герр Фогель, мне нет дела до чужих интересов, если цели и идеи наши совпадают. Раздался стук в дверь, после чего она отворилась. В библиотеку вошла Элина с довольно увесистой книгой в руках. — Простите моё вторжение, — она посмотрела на Фогеля и сделала легкий книксен, — но мне необходимо взять еще одну книгу, иначе я умру со скуки. — Приветствую, фрау… эм, — протянул министр. — Познакомьтесь, это Эванжелина Гриффиндор, — как хозяин замка, решил последовать правилам приличия Геллерт и представил Элину гостю. — Grüße, Herr Vogel. — Вы меня узнали? Очень приятно осознавать, что мракоборцы других стран узнают министра Германии. — Вы не только министр Германии, но и ещё действующий глава Международной конфедерации магов. — И поэтому, — вступил в разговор Геллерт, — прошу не мешать нашему деловому разговору. — Конечно-конечно, однако, я хочу кое-что ещё сказать. Герр Фогель, делайте то, что правильно, а не то, что легко. — Вы случайно с Альбусом не поддерживаете связь? — спросил министр. — С чего вы это решили, Антон? — в ответ спросил Грин-де-вальд. — Ко мне с такой же фразой подошёл Ньют Саламандер на днях. И как я понял, он передал мне слова Альбуса, те же самые, слово в слово, как произнесла фрау Гриффиндор. — Простите, но всё же правильно будет обратиться ко мне фройляйн. — Простите мою оплошность в этом вопросе, просто я подумал, что такая очаровательная девушка уже нашла себе супруга. — К сожалению это не так просто, как вы думаете, — улыбнувшись сказала Элина. — Отчего же? Рядом с вами в замке находится герр Грин-де-вальд, неужели он так плох? — Простите, но я вроде бы еще присутствую в комнате. Элина и Фогель переглянулись и ухмыльнулись. Геллерта же смутило такое откровение Антона, однако ни один мускул на лице не дёрнулся. Он продолжал наблюдать за их поведением. — Простите, герр Фогель, мне пора уже идти, — проговорила Элина. Она прошла мимо Геллерта, прямо к стеллажу с книгами, положила ту, что держала всё это время в руках и взяла новую. «Интересно, что за книгу читала эта милая особа?» — задался вопросом министр. — «Дьяволиада двенадцатого века» — книга о Тёмных искусствах. Один из таких экземпляров этой книги хранился в Запретной секции библиотеки Хогвартса. Это чуть ли не самая редкая книга во всём магическом мире. — Это ты о чём? — удивился Геллерт. — Я удовлетворила ваш интерес, герр Фогель? — Такая миловидная на первый взгляд девушка интересуется такими ужасными книжками. Интересно однако. — А сейчас я решила ознакомится с книгой «Белладонна для некромантов. Справочник». Слава Мерлину, у Геллерта есть много интересных и не прочитанных мною книг, хоть они и такого мрачного и тёмного содержания. Это довольно интересно, герр Фогель. — Зовите меня Антон. — Благодарю, однако мне удобней будет всё же так, как я обращалась к вам. С этими словами она покинула библиотеку, прежде попрощавшись с гостем. — У неё своеобразный характер, прошу извинить, если она вас обидела или что-то сделала не так. — Вы обязаны быть на званном ужине вместе с ней. Она просто чудо. — Не думаю, что это хорошая идея, но я приму ваше пожелание к сведению.

***

Время медленно, но верно приближалось к обеду. В трапезном зале многие собирались для разговоров, сплетен и слухов, многие обсуждали дальнейшие планы, многие просто прислушивались, но не вмешивались в это. Одной из последних была Элина, которую до сих пор не воспринимали, как равную им, и всегда чурались её. — Добрый день, мои друзья. Скоро мы начнём нашу трапезу, а пока я хотел бы поговорить с Элиной наедине, поэтому, прошу простить меня. Элина думала о том, что сказал Фогель и практически ничего не слышала вокруг себя. Ей хотелось верить, что Альбус не остановиться и продолжит борьбу, несмотря на слухи и сплетни про неё и её переход на сторону к Грин-де-вальду. — Элина, — тихо позвала её Куинни и легко дотронулась до плеча. — Да? — очнулась от раздумий девушка. Она вопросительно посмотрела на Голдштейн, которая кивала головой в сторону хозяина замка. — Что-то тебя беспокоит? — холодно спросил Геллерт. — Нет, всё хорошо. Можешь не беспокоиться. — Ну раз так, поговорим здесь. Сегодня вечером состоится званный ужин, на который прибудут все кандидаты. — Именно об этом вы говорили с герром Фогелем? — усмехнулась Элина. По залу прошёлся шёпот. — Герр Фогель был здесь? — удивилась Винда. — Я тоже был удивлён его просьбой о встрече, и просто не мог ему отказать в этом удовольствии. Так о чём я? Ах да, на ужин многие прибудут с парами, и я не хочу быть исключением. Поэтому, Элина, ты пойдешь со мной в качестве моей… — Ну уж нет, Грин-де-вальд. Ни за что. У тебя есть и Винда, и Куинни, и Кларисса. Иди с ними. Я в этом не хочу участвовать. — Но ты обязана. Тем более, ты понравилась Фогелю, и он пожелал тебя видеть. — Я не обязана Фогелю ничем. Он хоть и президент конфедерации, но власти у него практически никакой уже не осталось. — Ты обязана мне. Элина посмотрела на Геллерта и у неё в памяти всплыли картинки лежащей на полу Эвы.