Когда все не так, как надо (Modern Ivanhoe)

Уилфред подъехал через десять минут на то самое место, где его ждала напуганная Ребекка. Она только что вышла из клуба и пройдя один квартал, осталась сидеть и ждать друга на скамейке около общественного парка, на против которого располагался небольшой торговый центр. Здесь было чуть больше людей, чем на тех самых улицах, через которые бежала Ребекка. Сидя на скамейке в ожидании Уилфреда, ее трясло. Она и раньше знала, что в подобных злачных местах ничего хорошего не происходит, но столкнувшись с чужими разборками и жестокостью нос к носу, было совсем другое дело. Все мы храбрые кухонные воины, все мы знаем как нужно, сидя на диване перед сияющим ящиком, но когда дело доходит до реальной опасности — нередко прячем в песок не только свою голову. Почему все горазды раздавать советы направо и налево, как бы предостерегая от возможных опасностей, но, когда опасность и впрямь оказывается совсем близко — тех самых советчиков как ветром сдувает. Ребекка сидела, болтая ногой и думала. Мысли ее были отнюдь не радужные. Все шло как-то не так. Зачем она так беспечно пошла одна поздно вечером. Могла бы в другой день сходить в библиотеку, но ей уж очень хотелось доделать нужное задание… Нужное кому? Разве все это стоит того, чтобы рисковать жизнью? Так опрометчиво и глупо… Разве она не знает, что случись с ней что дурное ее немолодой отец просто не переживет этого. Не смотря на то, что Исааку по-прежнему удавалось держать аптечный бизнес на плаву и даже иметь постоянных клиентов, силы были уже не те, а смерть любимой жены, матери Ребекки, а следом и ее братьев, подкосила его, отняла прежнюю гордость и силы. Теперь Исаак думал лишь о своей единственной дочери, страшился оставлять ее совсем одну. Он понимал, что не смотря на ум, красоту и порядочность, в этом мире Ребекке приходиться несладко. А потом будет еще хуже, так все те мерзости, что сейчас обрели ценность в современном мире, были будто перевернутое зеркало и показывали отнюдь нелицеприятные картины. Порядочность, достоинство и честность уже не были в почете — теперь, это называлось лоховство или просто — идиотизм. На таких честных и прямых как стекло смотрели словно на полных придурков или недалеких, либо вовсе умалишенных. Красота — давно опередила все остальные качества и с успехом заменяла моральные устои, плотно заняв первое место. Но отнюдь не природная или внутренняя, которую никогда и ничем не заменишь, которую ни один пластический хирург не вживит вместе в имплантами пятого размера. Та самая ценная внутренняя красота, которая заставляет светиться человека изнутри, которая прорывается в живых искорках в глазах, та, которая способствует благородным поступкам — никому была не нужна. Новые натянутые лица, без признаков горя, искренней радости, проявления хоть каких-то чувств и эмоций — приросшая к лицу маска, о которой трепетно и тщательнейшим образом заботились, а спустя какое-то время снова натягивали, намного сильней предыдущего варианта, да с такой силой, что скрип слышался даже позади идущего «индивида», коим он или она уже таковым не являлись. Одинаковые модные лица, одинаковые модные тела, одинаковый модный набор вещей, поведения, желаний обладать все новым количеством совершенно ненужного хлама, все это вкупе было приравнено к успешному современному человеку. Это было страшно и одновременно нужно, так как общество, которое состояло именно из этих «успешных индивидов», не терпело не таких как они. Ум и талант, без наличия больших денег, был обречен на жалкое существование, да и Исаак это сам прекрасно видел, как за последние несколько лет, вместе со сменившимися ценностями, сменилось и понятие ума и таланта. Гибкость ума теперь приравнивалась к странностям, талантами становились полные придурки с богатыми родителями и спонсорами, которые дружной толпой стояли за спиной этого самого «таланта», показывающего на публику очередную натянутую задницу или еще перспективнее — эта задница могла еще и петь. Но, то, что можно было продать, ценилось и автоматически приравнивалось к таланту, а если это можно было продать еще дороже — ценилось, соответственно, выше и приравнивалось в большому таланту. И вот среди того хаоса, новых «ценностей» и безнаказанности, ужаса подмены понятий и жизненных ценностей, разгул криминала, ярой подлости, продажных политиков, которые ничем не отличались от бандитов, пришлось жить и Ребекке. Исаак смотрел на это все уже спокойными глазами, он был стар, многое повидал в жизни — он видел счастье, даже сумел обрести его на какое-то время, он познал и горе, когда жизнь отняла у него жену и сыновей, но он еще застал то время, когда в мире царили истинные ценности, на которые опиралась сама жизнь. Он еще мог верить в бога и ему еще посчастливилось встречать честных людей. А теперь… Теперь лишь сердце иногда щемило от того, что его единственная дочь будет до конца своей жизни вариться в этом не самом лучшем мире. Исаак уже закрыл аптеку и магазины и ждал Ребекку дома. Было очень поздно и он несколько раз набирал номер ее телефона, но никто не отвечал. Исаак знал, что Ребекка очень часто засиживается допоздна в библиотеке или в магазине. Но теперь ее нигде не было. Волнение все нарастало. ***  — Ребекка! Что случилось? Где ты была? — Уилфред выскочил из своего небольшого пикапа и перепрыгивая через лужи побежал прямо к тому месту, где сидела Ребекка, мучимая тяжкими раздумьями.  — Я просто… — девушка выдохнула, перед глазами все еще стояла недавняя сцена в туалете клуба, кровь на полу, крепкие плечистые верзилы, готовые в любой момент свернуть шею кому угодно и их хозяин с жестокими странными завораживающими глазами. — Давно не вела себя так глупо — наконец проговорила она.  — Я испугался за тебя, завою, звоню, ты не отвечаешь, какие-то голоса с трубке. Я уже подумал, что ты попала в какую-то нехорошую историю и скорей стал закрывать пекарню, чтобы бежать спасать тебя. — отвечал взволнованный Уилфред. У него был растерянный и испуганный вид. Его старенький поношенный свитер был кое-как натянут на футболку и фартук, руки кое-где были в муке. Он выбежал в чем был, когда наконец-то услышал трясущийся голос Ребекки в трубке телефона и мигов выскочил на улицу. Через десять минут он был на месте.  — Ничего хорошего. Но все вроде бы обошлось. — ответила Ребекка тихо, все также судорожно сжимая телефон в руках — Тебе из-за меня штраф прилетит за превышении скорости и неправильную парковку.  — Ерунда! — выпалил Уилфред, присаживаясь рядом с девушкой — ты сама не своя. Вся трясешься — что произошло? Тебя кто-то обидел? Сумку украли? — Уилфред внимательно смотрел на Ребекку.  — Нет, нет, все обошлось. Я долго сидела в библиотеке, а потом пошла на метро и попала в неприятную историю. Пришлось забежать в клуб «Ночная королева», где мне посчастливилось вляпаться в еще худшую ситуацию — Ребекка немного пришла в себя и успокоилась.  — «Ночная королева»? — Айвенго вытаращил глаза. — Это же настоящий притон. Пусть даже и очень дорогой. Боже, Ребекка, ты понимаешь, что могла огрести столько неприятностей, что даже полиция не стала бы разбираться?!  — Да все я понимаю! — выпалила девушка — У меня выхода другого не было! Они там чуть человека в туалете не замочили. Прямо там начали избивать, когда я сначала пыталась дозвониться до Ровены, а потом до тебя, чтобы меня хоть кто-то забрал из этого места! Б*лин! Куда мне было деваться от трех гопников, бежавших за мной… А мне бы далеко уж точно не убежать с такой сумкой и ноутом в придачу! Что?!  — Ладно, прости. Не сердись, я понял, у тебя не было другого выхода — пекарь пытался ее успокоить, хотя и сам нервничал. — Давай я тебя довезу до дому. Уже очень поздно. Пойдем, не волнуйся, слава богу, что все обошлось.  — Да, слава богу… — повторила Ребекка и они вместе пошли к машине Уилфреда. *** Тем временем, де Браси с разбитым лицом и кровоподтеками на руках, отправился к себе домой. Кровь из разбитого носа никак не останавливалась. Приложив платок к носу и запрокинув голову, Морис сел за руль свой машины, он сидел так еще минут десять, не решаясь включить зажигание и поскорее убраться от клуба подальше. Спустя какое-то время, он увидел как из «Ночной королевы» выбегает девушка, которая показалась ему немного знакомой. Она судорожно сжимала телефон в руках и оглянувшись пару раз по сторонам побежала в сторону общественного парка. Морис помотал головой, как бы приводя свои мысли в порядок и вспоминая, где он мог видеть это лицо. И тут, его словно молнией шарахнуло. Голова де Браси воспроизвела в точных деталях один из вечеров в одном из ресторанов города, где был очередной деловой ужин для местных торговцев и мелких бизнесменов. Некоторые были там впервые и завязывали нужные связи, другие были уже хорошо знакомы между собой и обсуждали партнерские отношения, а еще возможности для совместного бизнеса. Там был Исаак, тот самый, который держал отличную аптеку, и она уже более двадцати лет служила верой и правдой местному населению в этом квартале. Именно на этом ужине он и видел эту девушку — де Браси вспомнил — это была Ребекка, дочь этого самого гения фармацевтической торговли. Она помогала своему отцу управлять двумя магазинами — эко товары и различная продукция из растительного сырья. Де Браси посидел в машине еще с минуту, а потом решил проследить за девушкой. Его не покидали странные мысли — неужели Исаак тоже что-то должен этому хищнику. Вроде бы бизнес у него идет успешно, а может не ему самому, а дочке что-то понадобилось…? Странно… Вроде бы она не из тех, кто готов расплачиваться натурой за свои долги, да Бриан был не из тех, кто променяет солидный куш на очередную юбку — этого добра у него и так в клубе было даже больше, чем достаточно. С такими мыслями Морис все же решил пойти за Ребеккой. Что-то подталкивало его проследить за девушкой. Ребекка шла очень быстро, а потом и вовсе продолжила свой путь бегом. Морису пришлось несладко, продираясь через мокрые кусты в темноте, наступая на собачье дерьмо на газонах, делая все возможное, чтобы не упустить из виду девушку, но и чтобы та его не заметила. И вот, наконец-то, усилия де Браси увенчались успехом. Ребекка остановилась около общественного парка и присела на скамейку. Через несколько минут подъехал пикап и из него выбежал Уилфред Айвенго.  — Надо же, как интересно — прошептал себе под нос Мориса, в голове которого начал созревать любопытный план действий — Так эти двое, оказывается, хорошо знакомы. Ты смотри-ка, посадил в машину. Куда-то поехали. Очень кстати. Значит, дочка этого Исаака и этот Уилфред, м*ать его, друзья или нечто большее. А твоя прыткая подруга сама того не понимая, подала мне неплохую идею. Теперь, Бриан, будь уверен — я найду способ вернуть должок. *** Тем временем, после небольшого происшествия в клубе и странной встречи в туалете, Бриан приказал тот час же сменить охрану на входе, а также усилить видео наблюдение. Он поднялся в свой кабинет, который составлял разительный контраст с остальными помещениями «Ночной королевы». Закурив очередную сигару, он приоткрыл окно — большие яркие звезды скрывались за мутными облаками, шел дождь, в ночном небе кое-где отражались цветные огни, которые отбрасывали многочисленные прожекторы и лазерные лучи. Интерьер его кабинета был довольно простым, но функциональным. Большой кожаный диван, на котором чаще всего располагались прибывшие гости, низкий стол рядом, напротив стоял еще один кожаный диван, но меньше — там обычно сидел сам Бриан. Позади была устроена браная стойка вместе с различными напитками и закусками, а также небольшой сенсорной плитой, где хозяин мог приготовить небольшое угощение как себе, так и своим гостям. Стальная соковыжималка занимала почетное место — Браин никому не позволял готовить себе напитки, даже самым близким друзьям. В углу стоял бронированный сейф, который служил хозяину клуба еще и в качестве дополнительного хранилища его личных вещей и бумаг, прямо сверху на тарелке лежало три лимонки и стоял довольно крупный очень колючий кактус, который поливался только тогда, когда сам Бриан случайно напарывался на него рукой. Гигантское панорамное окно занимало почти всю правую сторону его кабинета. Он любил смотреть на город сверху. Город с высоты птичьего полета был великолепен, особенно в ночное время. Наблюдать за многочисленными снующими огоньками, людьми, машинами — это было одним из излюбленных занятий этого жестокого дельца, презирающего всего и вся, а особенно человеческую натуру. Больше всего он не любил людей, ибо видел их гнилое нутро и суть каждый вечер, и каждую ночь. Бриан ждал гостей — своего близкого друга Альберта Мальвуазена, владельца нескольких элитных ресторанов и кафе, а также Реджинальда Фрон де Бефа, с которым он водил давнее знакомство еще по своим прошлым делам. Реджинальд был из тех, кто не гнушался ни чем и не боялся ничего и никого, когда дело касалось его личных интересов, в это он ничем не отличался от своего друга Бриана, но если последний все же осознавал, где следует действовать силой, а где хитростью, то для Реджинальда не существовало никаких границ и запретов. Убить человека для него было не больше, чем выпить пол-стакана своего любимого бурбона и выкурить толстенную сигару, которая еле-еле влезала в рот. Если Альберт был для Бриана ближе, чем остальные и с этим человеком он мог быть откровенным, то Реджинальд понадобился владельцу «Ночной королевы» на этот раз совсем для другого — наступало время, когда нужно было поторопить должников с возвратом денег, а также в скором времени к нему должен был приехать Джон. Его прибытие предвещало много работы, а уж грядущая предвыборная компания прямо намекала на то, что Бриану и его друзьям-подручным придется попотеть, отодвинув текущие планы на второе место. Джон должен было пожаловать не один и Бриан уже приготовился к очередным экзотическим капризам будущих гостей. Поставив на стол новую бутылку бурбона для Реджинальда, а вторую с красным коллекционным вином, привезенным совсем недавно из своей родной Франции, для Альберта, Бриан принялся резать на две части свежие апельсины и морковь — уже несколько лет он старался вести здоровый образ жизни, не смотря на пристрастие к хорошим сигарам, предпочитал всему спиртному свеже выжатые соки, которые делал сам. Вслед за апельсинами и морковью в соковыжималку полетел пучок сельдерея. Вредные привычки, которые остались из его бурного прошлого, почти сошли на нет, особенно после того, как он стал хозяином «Ночной королевы». Первым приехал Реджинальд. Он был одним из частых гостей клуба. Бриан уже ждал его у себя. Шум и рев мотоциклов приближались все ближе. Наконец, перед расступившейся толпой, нарисовались девять крепких здоровенных парней, руки которых были покрыты странными татуировками. Они отличались от простых байкеров тем, что у каждого в руках было по АКМ-у, а также запасным пистолетом заткнутым за поясом. Впереди этой вооруженной компании шел мужчина, очень высоко роста, в черной кожаной косухе, которую он снял сразу же, как слез со своего мотоцикла, на правой руке, чуть выше локтя, у него была выбита странная татуировка, не походя ни на одну из тех, которые колят себе группы байкеров, либо неформалов. Волчья голова и номер под ней из трех цифр не принадлежали ни одной из местных криминальных группировок или сообществ. Этот человек выделялся еще и тем, что его лицо было покрыто многочисленными шрамами, что придавало ему еще большей суровости. Вся странная воинственная компания зашла в клуб через главный вход. Если Реджинальд не обращал никакого внимания на вертевшихся у столба стриптизерш и других танцовщиц в клубе, то есть ребята глазели на красоток, будто до этого никогда таких не видели. Впрочем, некоторые из них, недавно освободившихся из мест не столь отдаленных, не видели никаких женщин и это заведение казалось им чем-то сказочным. Одернув своих подопечных, Реджинальд уверенным шагом направился прямиком в кабинет Бриана. Альберт опаздывал, в одном из его ресторанов случилась внештатная ситуация и полиция никак не хотела отпускать хозяина раньше. Какой-то неудачник со всего размаху, не рассчитав скорости своей дорогой тачки, впечатался прямо в главную витрину ресторана, тем самым разгромив не только свое средство передвижения, но и примерную недельную выручку Мальвуазена, а также и его настроение, и желание шутит весь оставшийся вечер. Ресторан пришлось прикрыть на этот вечер, что повлекло за собой еще большие расходы. Но Альберт не был сильно расстроен, страховка наверняка покрывала все непредвиденные расходы, на намечавшаяся свадьба на следующей недели вполне сможет нивелировать незапланированные расходы. Наконец, закончив неприятные выяснения с полицейскими, Мальвуазен отправился в клуб «Ночная королева», он не видел своего близкого друга уже целую неделю, теперь ему хотелось повидаться с Брианом, поговорить по душам и выпить хороший бокальчик красного вина, как напоминание о родине, которую Альберт был вынужден ненадолго покинуть, и это самое «ненадолго» затянулось на несколько лет… Спустя час он был на пороге клуба «Ночная королева». Альберт предпочел зайти в здание через черных вход, стараясь не привлекать внимание к своей персоне. Он не был из тех мужчин, кто любил светских львиц, собиравшихся каждый вечер пятницы или проводивших выходные в клубу, также Альберт не жаловал и охотниц за богатыми и знаменитыми представителями противоположного пола. Поэтому, главному блестящему входу с красной дорожкой, он предпочитал запасной вход. Охрана, которая была осведомлена о приходе гостей, быстро пропустила Мальвуазена, а спустя еще пять минут он уже сидел на том самом кожаном диване перед Брианом, потягивая любимое красное вино из хрустального темно-фиолетового бокала. *** Пока Бриан сидел у себя в клубе, ожидая своих друзей, чтобы обсудить насущные проблемы и дела, Уилфред Айвенго довез Ребекку до самого дома и проводил до дверей. Исаак уже ждал дочь, сидя на скамейке у порога из дома, поминутно набирая ее номер телефона. Ребекка от волнения и вовсе отключила телефон, опасаясь неведомо чего.  — Ну, вот мы и приехали — виновато ответила Ребекка на взволнованный серьезный и вопросительный взгляд отца.  — Я полагаю, что-то случилось, раз ты так поздно вернулась. Спасибо тебе, Уилфред, что вернул мою дочь целой и невредимой — Исаак и Уилфред пожали друг другу руки.  — Ребекка попала в неприятную историю, а я всего лишь подвез ее до дома, не стоит благодарности, Исаак, извини — ответил Уилфред, улыбаясь и вытерая руки от муки о фартук. — Я был бы рад зайти, но в этот раз не смогу, нужно прибрать в пекарне, сам видишь, выскочил в чем был. Ну, я побежал, до завтра!  — Ну, что ты, ничего страшного и еще раз спасибо — ответил Исаак, похлопав парня по плечу — До завтра!  — Будь осторожна, в другой раз сразу же звони мне и жди на месте, не ходи никуда — Уилфред махнул Ребекке рукой и скрылся в своем пикапе за поворотом.  — Слава богу, что ты вернулась — говорил Исаак, заходя в дом вместе с Ребеккой — постарайся в другой раз не задерживаться так долго. Ты же знаешь, случись что дурное, мое сердце не выдержит больше потерь.  — Прости, отец, я знаю… Я постараюсь — тихо ответила она, заходя в дом, но мысли ее были еще в клубе, там, на полу туалета, залитого чужой кровью и холодные сверкающие страшные темные глаза его хозяина. ***  — Рад тебя видеть, Бриан — низкий хриплый голос Реджинальда нарушил тишину и оторвал хозяина «Ночной королевы» от созерцания ночного города и мельтешивших в темноте людей. Взгляд Бриана, будто у коршуна, неотрывно следил то за одной, то за другой фигурой. Город, распростертый у его ног — завораживал. Помолчав немного, он развернулся лицом в прибывшему.  — И я рад — резко отрезал Бриан, на его лице играла привычная ухмылка. Он поставил перед гостем стакан для бурбона, а сам сел напротив со своей порцией свеже выжатого сока. — Скоро будет много работы. Какого хре*на ты приволок сюда этих парней, да еще и с волынами в придачу? Я ждал тебя одного.  — Ребята только что вернулись после долгого отпуска — ответил Реджинальд, также ухмыляясь, откупоривая новую бутылку и наливая себе пол-стакана крепкого напитка — Ты же сам знаешь, всем нужна работа. Успокойся, они в курсе всего того, что им следует знать. Не больше.  — Мне все равно, откуда они прилетели, пусть выйдут. У меня в клубе они смогут найти себе развлечения на любой вкус, пока мы разговариваем — Бриану не понравилось такое большое скопление народа у себя в кабинете, тем более, большинство бритоголовых были ему не знакомы. Он не доверял никому и не собирался пренебрегать правилами безопасности, даже ради Реджинальда.  — Хорошо, парни пойдут погуляют — обратился Фрон де Беф к одному из своих людей и сделал знак рукой, чтобы те вышли. — Чего ты такой нервный? Или это все морковка, которую ты дуешь сутра до вечера? Она так на тебя действует?  — Ты же знаешь, я спиртного в рот не беру, особенно здесь — разве это нормальная выпивка? — Бриан с презрением посмотрел на початую бутылку отличного бурбона.  — По мне, очень даже успокаивает нервы, в отличии от той бурды у тебя в стакане. — усмехнулся Реджинальд — Но ты позвал меня не для обсуждения наших вкусовых предпочтений, не так ли? Раз выгнал моих парней.  — Верно — ответил Бриан, чуть приспустив жалюзи на окнах. — А лишние уши мне не к чему. Половину твоих молодчиков вижу в первый раз, некоторые из них настолько напоминают скинхедов, что я бы и сам выгнал их нахр*ен, уж лучше нанять своих же из клуба, чем иметь дело с этой швалью.  — Не пойму, к чему ты клонишь? Хорошие ребята, выполняют свою работу как следует — Реджинальд потягивал бурбон и непонимающими глазами смотрел на своего друга.  — А к тому, что на следующей неделе сюда приедет Джон. Ему так хочется пролезть в премьер-министры, что он на все пойдет. Сам понимаешь, любая провокация, любые сомнения будут не в его пользу. Ставки слишком высоки и Джон будет придирчив как никогда — ответил Бриан — Мне это все тоже уже… — он снова налил себе свеже выжатую смесь, на этот раз, бросив туда горсть каких-то зерен — До одного места. Этот урод хочет выехать на моем загривке в ходе своей предвыборной компании. Он за каким-то хре*ном, решил выбрать мой клуб для благотворительной вечеринки. Клоун дол*банный. Но, да нам не привыкать к подобным выкрутасам.  — Ты же получишь за все это больше, чем прибыль за год. Чего суетишься? — Реджинальд встал, налил себе еще выпить и взглянул в панорамное окно, которое Бриан оставил открытым. — Какой у тебя шикарный вид отсюда. Весь город как на ладоне. Красота.  — Да. Каждый день наблюдаю как суетится этот проклятый муравейник — ответил Бриан, положив на стол те самые лимонки, которые все это время лежали сверху сейфа — Вот, как ты и просил — твои любимые «булочки».  — Спасибо тебе, конечно, но эти «булочки» немного просрочены — ответил Реджинальд осматривая одну из лимонок. — Не совсем та модель, которая была нужна.  — Я не оружейный магазин — Бриан закурил сигару и выпустил плотное облако дыма — Брал, что было, не последнее дерь*мо, да и потом, мне пришлось два часа ждать своего адвоката. Вечер у меня начался у легавых, поэтому сам понимаешь, было как-то не до презентов. Да еще Морис притащил свой голый зад, просил отсрочки. Дареному коню — сам знаешь. Вот и не заглядывай.  — И на этом месри, сгодиться. А за что на этот раз ты засветился у легавых? — спросил Реджинальд, складывая лимонки в кожаную коричневую сумку и намереваясь налить виски Бриану, но тот жестом отказался.  — Как всегда — я люблю кататься по городу слишком быстро. — еще одно облако дыма вырвалось наружу — Эти ко*злы вывернули меня наизнанку, разве что только в зад*ницу не заглянули. Решили, что я обд*олбался какой-нибудь дурью.  — Знаешь, не в обиду тебе будет сказано, ты стал странный в последнее время, я тоже было начал думать, что ты подсел — Реджинальд внимательно поглядел на Бриана.  — Нет. Просто устал от всего. Еще и Джон… Кстати — Бриан откинулся назад и запрокинул голову, выпуская все новые и новые клубы дыма — Он приедет не один, а со своим старым другом — еще одним уродом из этой политической «элитной шоблы». Этого я помню еще по прошлому году — как-то приезжал вместе с Джоном — тот самый Лукас, если помнишь, любитель девочек, но не тех, что у меня в клубе. Этому старому уроду подавай специфический товар. Понимаешь, о чем я?  — Понимаю, не в первый раз — Реджинальд присел на свое место, отпивая из стакана — Успокойся, не вижу повода для волнений. Реджинальд был в курсе всех специфических «заказов», которые поступали Бриану от его особенных клиентов. Также он был и тем, кто выполнял эти самые специфические «просьбы». Не в первый раз перед Реджинальдом стояла задача найти особенное развлечение для богатых и влиятельных особ. Наркотики и пьянки до утра с элитными шлюхами города — было скучным и надоевшим делом. Клиенты требовали чего-то остренького. Одним из таких развлечений было «доставка привороженного». Так на жаргоне, бытующего среди узкого круга, речь шла о поставке девушек, но не тех, которых примечали клиенты на сцене клуба и не тех шлюх, разодетых в дорогие тряпки, стоящих у клуба, а обычных, простых, не испорченных и ничего не подозревающих девушек. Этот период, по отлову жертвы для нужного «заказа», назывался «охотой» — когда клиент описывал в деталях, какая девушка была ему нужна, и переводил первую половину назначенную суммы, а дальше за дело брались люди Бриана. Одни тщательно выслеживали и фотографировали, а потом отсылали фотографии клиенту. Будущий заказчик выбирал понравившуюся, а уж потом к делу подключался Реджинальд со своими парнями и организовывали похищение. Выбранный объект доставлялся клиенту — вторая половина денег переводилась на счет клуба «Ночная королева». Каждый оставался довольным. Что с девушками случалось потом — никто не знал, лишь в полицейских хрониках то и дело мелькали сообщения о пропавших, да о найденных изувеченных женских труппах. Ходили слухи, что на них устраивалась настоящая охота в местных лесах — после страшных диких развлечений, их вывозили в лес и травили словно зверей, а потом просто убивали. Посмертная экспертиза, во всех случаях была сходна в одном — смерть наступала от огнестрельных ранений, но увечья и другие раны наносились еще при жизни несчастных. Не смотря на весь ужас, дела, из-за нехватки улик, приобретали клеймо «глухаря» и отправлялись в архив. Правосудие было бессильно. Бриан и Реджинальд догадывались, что происходило дальше, как только девушек доставляли клиентам. Их вкусы и предпочтения были уж очень специфическими. Они оба предпочитали не вдаваться в детали и по большей части им было плевать, что было потом, как только вторая половина суммы высвечивалась на банковском сечете. В этот раз все должно было произойти точно также, но Реджинальд видел, что его друг и «голова» этого нелегкого бизнеса, стал более жестоким и непримиримым, чем раньше. Реджинальд списывал это на элементарную усталость.  — Может после всего этого, поедешь отдохнешь куда-нибудь, возьмешь девочку и вперед на острова, погреться? — говорил Фрон де Беф, допивая бурбон.  — Это из своих что ли? — усмехнулся Бриан — Меня от них тошнит. Я, наверно, видел сис*ек больше, чем свой собственный чле*н в туалете. Нет, друг мой, уж лучше продолжать делать бабло. Хотя, я чертовски устал от этого всего.  — А чего бы ты хотел, Бриан? На самом деле — голос вошедшего в комнату Альберта Мальвуазена, прервал его рассуждения вслух. — Рад видеть вас обоих!  — Я бы хотел невозможного, Альберт — ответил Бриан, улыбаясь и поднимаясь с дивана на встречу к своему другу. Теперь он мог быть откровенным. — Искренности и настоящей любви.  — Вот тебе раз — молвил Альберт, обнимая по очереди Бриана и Реджинальда, последний вручил ему бутылку красного французского вина. — С тобой точно все хорошо?  — Знаю, звучит более, чем глупо, но, как уже сказал — я всегда хотел чего-то невозможного! — рассмеялся в ответ хозяин «Ночной королевы» — Угощайся, коллекционное, специально вез для тебя из Франции, нашей, плодородной на урожай 56-го, родины. Шато Лафит* — красное сухое, как ты любишь. Все. Я закончил раздавать подарки, на сегодня.  — Мммм, больше четырех тысяч евро за бутылку, недурно — причмокнул Альберт, откупоривая вино и наливая три бокала — Знаю, знаю, что ты не поклонник спиртного, но это же не вино, а чудесное лекарство и благородное успокоительное для наших грешных душ. Выпьем вместе, мои друзья. Я уже получил от тебя сообщение, Бриан. Догадываюсь, что Джон решил почтить и меня своим присутствием. Что ж, в следующую среду ресторан будет подготовлен, так и передай этому клоуну. Черт бы его… За нас, господа! — с этими словами, Альберт поднял свой бокал и отпил коллекционное красное.  — За нас и за будущее на каких-нибудь теплых островах! — усмехнувшись вторил Реджинальд, который с успехом мешал бурбон с остальными напитками. Бриан немного поморщился, гладя на своего друга, которому и такая адская смесь была не по чем.  — За дружбу, которая так редко встречается на этой гребанн*ой планете — Бриан поднял свой бокал, лишь слегка пригубив дорогое вино — И за любовь, которая встречается еще реже, чем королева этой страны в моем клубе! Все трое рассмеялись и стали обсуждать скорый визит Джона.