Межмирье

Спасительница выглядела потрепанной. Стоптанные сапоги, протертые уже до дыр штаны, неровно обрезанные черные волосы и худое изможденное лицо, на котором бросали зеленые отсветы необычные глаза. В руках она сжимала узловатую палочку, на худой бледной шее болталась тяжелая цепь, на ней в грубой оправе покачивался камень. Из общего образа бродяги и очередного искателя приключений выделялась роскошная мантия, лежащая на хрупких плечах тяжелыми складками, делая ее похожей на королевскую особу, находящуюся в долгом изгнании. А еще от нее тянуло иррациональным чувством холода и жути, что ощущалось рядом с древними захоронениями. Локи прижимал руку к раненому боку и настороженно изучал спасительницу, выглядывая ее с трудом из-за темноты. Та настороженно прислушивалась к чернильной темноте вокруг, после чего плавным бесшумным движением скользнула к нему, тонкой рукой закрывая ему рот, прерывая шумное уставшее дыхание. Локи настороженно затих. Совсем рядом кто-то проскользнул. Невидимый, но невероятно опасный он, казалось, прислушивался и принюхивался, ища их обоих. Внезапно незнакомка тихо и угрожающе зашипела. Неизвестное существо замерло, после чего отступило обратно в чернильную темноту. Вскоре присутствие неизвестного существа рассеялось. — Я… — Молчи. Локи захлопнул рот и возмутился. Мысленно, естественно. Как смеет эта… ему приказывать? Но незнакомка не обратила никакого внимания на его возмущение и, просто схватив за край плаща, бесцеремонно потащила куда-то за собой, знаками показывая молчать и не рыпаться. Шли они долго. А может и нет. В древних книгах и записях, которые изучал Локи, перед тем как отправиться в этот самоубийственный поход, говорилось, что здесь нет понятия времени, как нет и понятия дня и ночи. Здесь все застыло в первозданном обличии и здесь обитали настолько древние и опасные существа и сущности, что сюда лучше было бы в здравом уме вообще не соваться никогда. Но Локи уже успел оценить свой идиотизм и завышенную оценку своих сил, так что теперь только молча шел за незнакомкой, которая, по-видимому, ориентировалась в этом месте гораздо лучше, чем он. Вскоре они оказались… где-то. Все так же под ногами была серая безжизненная земля, и никаких интересных построек, похожих на предполагаемое убежище, Локи не заметил и уже хотел было высказаться, как девчонка, наклонившись, подняла с земли замаскированную крышку, ведущую… куда-то, и тут же показала знаком, чтобы он спускался вниз. Палочку, зажатую в руке, она так и не отпускала ни на минуту. Подумав, что все-таки это лучший вариант, чем оказаться среди невидимых и невероятно опасных тварей, он спустился туда, куда ему указали, оказавшись в небольшом коридоре, ведущем в маленькую пещеру, оборудованную минимальными удобствами. — Здесь можно говорить, — обронила спутница, движением палочки заставляя вспыхнуть голубым огоньком пространство, огороженное камнями на манер костра. — Здесь безопасно. Рану покажи? — Сам справлюсь, — буркнул Локи. — Ради бога, — бросила девчонка. Локи тихо рассмеялся, сбрасывая стресс. — Забавно. — Что именно? — Я и есть бог. Позвольте представиться, Я Локи, сын Одина, принц Асгарда. — Здесь твое имя и звание имеют последнее значение, Локи из Асгарда, — усмехнулась незнакомка. — И раз уж ты сюда попал, то можешь о них забыть. — Видно, ты это так и сделала, — усмехнулся асгардец. — С превеликим удовольствием, знаешь ли, — худое и бледное лицо тронула наконец слабая улыбка. — Расскажешь, какими несчастливыми ветрами тебя сюда занесло, а, принц? Или дай угадаю? Даже богам присуща глупость и самонадеянность?

***

По негласной договоренности они не ворошили прошлое и не лезли в личное друг друга. Она учила его выживать в этом странном месте без времени, он учил ее другим аспектам магии. Она учила его ходить бесшумно, прятать магию и молчать годами. Существа, что обитали здесь, реагировали на все, и она учила его становиться ничем. Сливаться с окружающей средой, растворяться в безмолвии и темноте. Она научила его видеть их, не всегда четко, но очертаний хватало, чтобы содрогаться от ужаса. А еще она помогала ему искать путь домой. — Сколько ты уже здесь? — спросил он, однажды потеряв счет времени окончательно. — Вечность, наверное, — безразлично пожала плечами она. — А как?.. — Глупая была. Молодая и доверчивая. А еще сильная, — зеленые глаза посмотрели на него с печалью. — И слишком опасная для тех, кому доверяла. — Они… отправили тебя сюда? — Казнили, точнее сказать, — усмехнулась девушка. — Точнее… я сама сюда шагнула, свято уверенная, что это будет конец моим мучениям. Но, как видишь, казнь вышла воистину изощренной. Тогда Локи захотелось впервые кого-нибудь убить. Жестко и безжалостно. — Как тебя зовут? — Гарри. Звали когда-то… — Гарри, — проговорил бог и сжал сжатую в кулак чужую руку. — Хочешь, я заберу тебя? Зеленые глаза смотрели в другие, такие же необыкновенно зеленые. — Не знаю. В тот день между ними кое-что изменилось. Казалось, они блуждали здесь вечность, ища выход в Асгард, и однажды, когда он уже успел отвыкнуть от королевских удобств, личных палат и комнат, от дворцовых интриг, они нашли две тропы. Одна вела в Золотой город, другая в мир, другой, но так похожий на ее собственный. — Пошли со мной? — Локи просит со скрытой надеждой, но она в отрицании мотает головой. — Почему? — Мне не место в твоем мире, принц. — Думаешь… я не смогу достойно отблагодарить тебя? — Не в благодарности дело, принц. Я ведь далеко не принцесса. Простая бродяга, неизвестно откуда идущая неизвестно куда, — шаг вперед в сторону разлома в мир людей. Мидгард вроде бы. — Я найду тебя! — уверенно говорит Локи, отпуская прохладную, надежную руку той, кто стала самым близким боевым товарищем и не только. Даже ближе, чем Тор. — Не сомневаюсь, Локи. Если ты нашел дорогу домой из безвременья, то и меня ты отыщешь. Стоя в своей спальне, Локи смотрел на часы, понимая, что в Асгарде прошло полчаса. Вот только для него — целая вечность, школа выживания и знакомство, изменившее жизнь. Все золото и шелк, все казалось таким не важным. Даже титул, даже имя. — Локи, брат! Ты снова чахнешь над своими книгами! Так скоро вообще меч поднять не сможешь! И подколы старшего брата, светящегося, как солнышко во тьме, были не обидными. Вот только он привык жить в темноте, где не было даже звезд. Звезды заменяли зеленые глаза в отблесках голубоватого необжигающего пламени.