Межмирье

— Локи? — Гарри зовет его неуверенно, осторожно. — Ты кто такая? Очередная героиня? — ехидно улыбается асгардец и смотрит на нее, как на грязь. — Я думала, что свою спесь ты уже давно утратил безвозвратно, — замечает девушка спокойно и спустя мгновение оказывается прямо перед ним. Всматривается пристально, гадает, не ошиблась ли. — Видно, я ошибалась. — Кто ты такая? — бог дернулся, но, прикованный цепями к полу, так и не смог встать. Мантия слегка шелестела, пока она тихо опустилась на пол прямо перед ним, скрестив ноги. Потрепанные джинсы, растянутая футболка и стоптанные кроссовки совсем не вязались с роскошной мантией достойной самой королевы. — Странно, что ты забыл, — тихо говорит она, заглядывая ему в глаза и видя, что что-то не так. Что-то темное и мерзкое примешалось к морозной, льдистой магии бога. — А ну не смей трогать меня, смертная! — рявкнул бог, стараясь отстраниться от протянутых ладоней, когда незнакомка неожиданно сильно и крепко обхватила его лицо руками и в упор посмотрела прямо ему в глаза. — Тебе ли не знать, Локи из Асгарда, что смерть надо мной не властна? А теперь тебе пора вернуться, — кончики ее пальцев, что замерли на его висках, слегка засветились, после чего что-то темное и мерзкое начало собираться у головы бога. — Прости. Будет больно. Слышишь, Локи? — Слышу, — хрипло проговорил настоящий Локи, наконец-то имеющий возможность вырваться из-под чужого контроля. — Давай. Бывало и хуже. — Но реже, — хмыкает Гарри. — Да. Бывает хуже, но реже. Гарри ободряюще улыбается. А потом резко и больно впивается пальцами в кожу головы, будто бы хватая за волосы, и дергает руками, рывком вырывая что-то темное и склизкое, извивающееся в ее ладонях. — Мерзость, — шипит она зло и яростно, хватая чужую магию, извивающуюся и пытающуюся упорно вернуться. Паразит сопротивляется, но под взглядом Гарри вспыхивает зеленым огнем и визжит, тонко и пронзительно, сгорает, осыпаясь пеплом, что, не долетев до пола, исчезает. Локи воет, крепко сцепив зубы, дергает головой и утыкается куда-то ей в плечо, вздрагивая и скрипя зубами, дыша рывками, переживая боль. Гарри же зарывается одной рукой ему в волосы, успокаивающе шепча какую-то чепуху. Другой ероша свои волосы, что Локи всегда неимоверно раздражало. Но сейчас Локи плевать. Он просто хочет спать. Лучше вообще недельки на две в целительный транс, чтобы восстановить свое покоцанное сознание. Ему глубоко поровну, что он на базе Мстителей, прикованный к полу, и совсем недавно порешил кучу народу. Ни капли вины он не ощущает. Быть марионеткой ему совсем не понравилось, и за свои действия, сделанные подневольно, он отвечать не будет. — Ты что, так спать собрался? — Гарри проводит рукой по его волосам, осторожничая. — Просто замолчи, — Локи морщится от ее голоса, что бьет в голову болью, и чуть уютнее устраивает голову у нее на плече. — Удобно? — хмыкает она, усаживаясь чуть поудобнее. — Нет, — честно отвечает ей Локи. Острое плечо больно упирается в щеку. — Все такая же тощая. Но не спать же мне на полу? — Не царское это дело, верно? — усмехается Гарри, откидываясь спиной на прозрачные стены тюрьмы и вытягивая ноги. Замки на цепях Локи щелкают, открываясь, и он устало наваливается на нее, роняя голову ей на плечо. С его ростом это неудобно совершенно, но богу, кажется, на это плевать. Вытянув ноги и усевшись рядом, он просто и незатейливо закрывает глаза, которые реагируют на свет болью. Они сидят молча какое-то время. Гарри устало думает, что скоро вот-вот спадут чары иллюзий и заглушающие, но глаза слипаются и усталость давит на плечи. Или чья-то голова. Тусклый свет из-за лопнувших частично ламп под потолком раздражает глаза, и она их закрывает, решив, что немного дремы ей не помешает. Напоследок она бормочет формулу, обновляя заклинания. На три часа хватит. За три часа-то она точно выспится. У них столько вопросов и тем для разговоров, но сейчас до них нет никакого дела. Гарри вздыхает и прикрывает глаза, на автомате делясь с Локи своей магией, невольно вздрагивая от пробегающего по коже мороза от его магии. Отвыкла. — Сколько? — вопрос звучит тихо-тихо, казалось, неслышно. Локи молчит долго, и ей кажется, что совсем не собирается отвечать. — Тысяча лет. Гарри закрывает глаза. — Пятнадцать. Локи едва слышно хмыкает. После чего одной рукой подхватывает подол ее мантии и набрасывает на них обоих. Как в старые добрые времена. Длины мантии, как всегда, на его длинные ноги не хватает. Гарри почему-то это смешит. — Спи, — тихий голос едва слышен. — Теперь у нас будет предостаточно времени.