Little drummer witch

Как только Лакз переступает порог дома Спеллманов, он понимает, что что-то изменилось. Он чует опасность, подобно дикому животному, оленю, приблизившемуся к дороге. Даже его непробиваемый брат притихает и оглядывается вокруг с опаской. Сабрина шикает на них и выпихивает наружу. Кот запрыгивает к ней на руки. Девушка с благодарным вздохом зарывается лицом в черную шерстку. — Что случилось? — хмурится Арчи. — Простите, я забыла, тетушки говорили о собрании книжного клуба. — Понятно… — тянет Джагхед. — Эмброуз к нам присоединится? Он вроде хотел что-то записать. Спеллман вылетает из дома, показывает кому-то в окне неприличный жест, срывает с шеи галстук. — Не могу поверить, что спал с этим ублюдком, — шипит сквозь зубы, втаптывая галстук в землю. Сестра тянет его за рукав в сторону гаража. Лакз с усмешкой наблюдает за братом, пожирающим глазами Эмброуза. Впервые за весь период их общения парень не в тапочках и халате, который он теряет во время репетиций, а в деловом костюме-двойке. И даже то, что от рубашки уже оторвалась пара пуговиц на воротнике, и общий встрепанный вид парня не портят впечатления. В гараже Спеллман закуривает дрожащими руками, матерясь сквозь зубы. Пока ребята подготавливают инструменты, он ходит кругами, пытаясь собраться. Хватается за микрофон, срывает его со стойки. — Пишем? Первый куплет песни он пропевает а капелла. Наконец, к нему присоединяется Сабрина. Парни включаются через пару слов. От солиста исходят волны почти что видимой злости. Когда из дома выходит парень, на вид возраста Эмброуза, тоже в деловом костюме, Сабрина сбивается с ритма. Она искренне опасается чьего-нибудь самовозгорания. Ее лишь подходит к незнакомцу, кричит практически ему в лицо: — Если тебе есть, что сказать То выходи один на один. Эмброуз роняет микрофон. Незнакомец пытается схватить его за запястье, увещевающе шепчет: — Амброзия, не злись. — Не трогай меня! Как ты смеешь появляться в этом доме? Как ты живешь с собой? Ты не стоишь и кончика мизинца Гектора, как ты посмел! Ты… Ты пользовался мной! — Амброзия, ты не понимаешь… Подобно тому самому оленю, замершему в свете фар, Лакз не может пошевелиться. Он может лишь бессильно наблюдать, как перед ним разворачивается последний акт драмы. Эмброуз отвешивает тяжелую пощечину незнакомцу. Тот усмехается, вытирает губу большим пальцем. Задумчиво разглядывает кровь, сплевывает под ноги. — Если передумаешь, ты знаешь мой номер. — Никогда, — фыркает Спеллман. — Я не предатель. — А я значит… Понятно. Пока, Амброзия. Как только он уходит, Эмброуз теряет весь запал. Оседает на землю, закрывает лицо руками. Сабрина встает рядом с ним на колени, обнимает, кладя подбородок ему на макушку. — Хочешь, я его прокляну? — шепчет со слезами на глазах. — Он того не стоит. Джагхед садится на корточки, кладет руку на плечо Эмброуза, и это становится последней каплей. Из горла колдуна вырывается крик. Сила эманации такова, что в гараже взрывается лампочка, а в доме гаснет свет. Джонс укачивает Эмброуза, спрятавшего лицо в его плече, шепчет какую-то бессмыслицу о том, что он найдет того парня и переломает ему ноги.