****
Элион не заметила, как шум прибоя плавно сменился равномерным жужжанием. В горле была непривычная сухость, смертельно хотелось пить, а голова раскалывалась. Элион попробовала приоткрыть глаза, но её мгновенно ослепил яркий свет. Она попыталась встать, но сильная тупая боль камнем ударила по рёбрам и животу. — Тише, тише, — зашептал до боли знакомый голос, и Элион с трудом разлепила тяжёлые веки. — Мам? — просипела она не своим голосом, не прекращая попыток подняться, хотя заботливые руки матери, гладя её по плечам, удерживали её в кровати. В больничной кровати. — Ты была без сознания почти двое суток, — на заплаканное лицо матери было почти больно смотреть. Тут же за её плечом замаячил отец, словно уже устав сидеть на одном месте, он был счастлив даже переминаться с ноги на ногу. — Ох, милая… — мама погладила её по щеке. — Мы так переживали! — Что случилось? — спросила Элион, растерянно оглядываясь. Из руки торчала иголка, к которой была подведена капельница. Сомнений в том, где она находилась, не было. Вспышками всплывали воспоминания: Фобос, Башня Туманов, Печать… — Как я здесь оказалась? — Элион снова попыталась встать с кровати, но неожиданно сильным движением мама пригвоздила её к кровати. — Мне нужно вернуться! Я должна… — Всё в порядке, милая, — пробормотала она успокаивающим тоном и выдавила нервную улыбку. Было заметно, что последний день обернулся для неё кошмаром, но теперь опасность миновала, и она приходила в себя. — Спешить некуда. — Какой-то психопат сбил тебя на машине, — рявкнул отец, рухнув в кресло в углу палаты, и мама быстро обернулась и шикнула на него со всей укоризной, на которую была в тот момент способна. Она снова повернулась к Элион и поцеловала её руку. — Сбил? — растерянно качая головой, повторила Элион. — Нет, это невоз… Этого не было… Когда?.. — Ты переходила Центральную улицу, когда этот псих, — голос отца всё поднимался и поднимался, он выдохнул, стараясь не сказать лишнего, и продолжил спокойнее: — он проехал на красный. Ты шла в школу, было ещё рано, а он нёсся со скоростью шестьдесят миль в час! В жилом-то районе! — В жилом районе, — эхом повторила Элион. — Нет… Сердце болезненно сжалось в предчувствии, она начала вспоминать: вспышка фар и протяжный автомобильный гудок… Удар по касательной. Потом сирена скорой, какие-то люди в медицинских масках склонились над ней, чьи-то руки… Нет, мамины руки! Мамины руки держат её за руку. Сияющий тоннель, шум механизма… Отец кричит на кого-то так далеко… — Он возвращался домой, — добавила мама. — Ехал из клуба на своей дорогущей машине, пьяный… — Если бы только пьяный, — с яростью выплюнул отец. — Этот урод за всё ответит! И никакие связи не помогут, мы не оставим это так! — Какой сейчас месяц? — тихо спросила Элион, касаясь свободной от катетера рукой своих волос. Длинная, слегка потрёпанная коса, была на месте, переброшена через плечо. — Сентябрь, милая, — всхлипнула мама, бросив на отца взгляд, полный беспокойства. В носу унизительно защипало, Элион зажмурилась. Начало учебного года. Никакая она не потерянная принцесса. Не было путешествия на Меридиан и трёх месяцев в замке, не было арок, оборотней, не было библиотеки и Паука, Миранды и Трилл… Ничего этого не было. Она всё выдумала — слишком сильно ударилась головой, вот и… И Фобоса тоже не было. — Вы ведь не мои настоящие родители, да? — сделала последнюю отчаянную попытку Элион, хотя уже знала ответ. — Вы ведь просто взяли меня к себе. Я — приёмная, ведь так? — Элион, — ошарашенно округлила глаза мама. — Что за глупости! — Это бывает, — выдавил растерянную улыбку отец, снимая очки в роговой оправе, и потирая переносицу. — Ты сильно ударилась головой, от этого может фрагментироваться память, возникать странные идеи… Милая! Элион растерянно коснулась лица рукой, и поняла, что по щекам ползут солёные дорожки слёз. Она попыталась улыбнуться, но получилось только жалобно всхлипнуть. — Котёнок, — мама осторожно склонилась к ней и, приобняв за плечи, поцеловала её в лоб. — Всё будет хорошо! Теперь всё будет в порядке! Но Элион была уверена, что ничего уже не будет хорошо. Ведь она была не в порядке.****
Голова раскалывалась, и обезболивающие, которые ей добавили в живительную смесь в капельнице, не помогали. Белые стены отражали свет, не давали даже забыться коротким, беспокойным сном. Впрочем, рассчитывать на скорый сон не приходилось, слишком долго она была без сознания. Дверь тихонько открылась, и в палату заглянула медсестра. — Ты записана на магнитную томографию, — улыбнулась девушка, проверяя что-то по своему блокноту. Длинные чёрные волосы были собраны в высокий хвост, а на кончиках красиво завивались. — В четырнадцать тридцать. Пойдём? — Разве мне её не делали? — безразлично отозвалась Элион, осторожно поднимаясь с кровати. Родители ушли всего пару часов назад, когда убедились, что здоровье Элион стабильно. Она приложила все усилия, чтобы доказать им это, но, оставшись наедине с собой, ожидаемого облегчения не наступило. — Тебя прокатили в КТ, на МРТ придётся полежать подольше, — улыбнулась медсестра, помогая ей подняться. — Готова? Они медленно вышли из палаты, Дженни, имя которой Элион прочитала с бейджа на халате, заботливо придерживала её за локоть. Её доктор ещё до полудня опроверг сотрясение мозга и вообще сказал, что она почти здорова, и Элион была благодарна девушке, что та всё равно проявляет к ней участие. Коридоры, освещённые не факелами, а люминесцентными лампами, почти не вызывали отторжения. Дженни нажала кнопку лифта, и Элион заторможенно следила, как быстро менялись цифры на табло. На цифре три двери открылись, и, поборов небольшое сопротивление, Элион вошла вслед за Дженни и прикрыла глаза. Пора было возвращаться в реальный мир, прекращать цепляться за воспоминания о событиях, которых не было. Только вот, как вытравить из сердца невыносимую тоску? Ей не по кому было скорбеть: Фобос ведь не погиб, и даже не оставил её. Фобоса просто никогда не существовало, тогда почему же ей так больно? На восьмом этаже двери лифта медленно открылись. — Вниз? — спросила девушка простуженным, вибрирующим голосом, и Элион, до этого безотчётно рассматривающая себя в зеркале, стремительно оглянулась. На девушке был брючный костюм бежевого цвета и кружевной топ. Чёрные волосы едва касались плеч. Тёмные очки и шляпа почти полностью прикрывали лицо, но не узнать её было невозможно — Миранда даже сейчас оставалась настоящей леди. — Наверх, — извиняющимся тоном отозвалась Дженни и ещё раз нажала на кнопку, заставляя лифт поторопиться. Они уже слегка запаздывали. — Извините, я могу узнать… — голос у Элион дрожал, когда они выходили из лифта. Собраться с мыслями не удавалось. — Кто был за рулём? Я про машину, которая меня… — Вообще-то я не должна этого знать, — приглушённо отозвалась Дженни, в зелёных глазах промелькнули азартные искорки. — Но этот психопат тут частый клиент, рано или поздно такое несчастье должно было случиться. Это Фобос. Фобос Эсканор. Тот самый. — Тот самый? — слабым голосом повторила Элион, чувствуя, как пол под ногами качнулся. — Тот самый, кому принадлежит половина города, — с явным неудовольствием пояснила Дженни. Голова у Элион окончательно закружилась, и она остановилась, беспомощно хватая ртом воздух. Сестра, наконец-то заметив смятение Элион, подхватила её под руки и подволокла её к подоконнику. — Погодите, — схватила её за руку Элион, потому что та явно собиралась уже звать на помощь. — Я в порядке. Продолжай, пожалуйста. Про него. Про… Фобоса. Пожалуйста. — Я принесу воды, — Дженни сделала ещё одну попытку уйти. — Не нужно воды. Пожалуйста, — умоляюще попросила Элион. — Я должна знать. — Ну, если ты в порядке, — неуверенным шёпотом сказала Дженни и присела рядом с Элион. — Должно быть, он был так сильно обдолбан, что и сейчас не узнает никого. Твердит какую-то чушь, что он наследник королевства… Эти мажоры от скуки скоро стрелять по людям начнут! — А… — надеяться на это было глупо, но Элион не могла не хвататься за любую соломинку. — Он ведь здесь? — Да, на восьмом этаже, — поморщилась Дженни. — Там у нас люксы. Его опекун так настаивал, чтобы и тебя положили туда, но твой отец правильно сделал, что отказался от любых подачек от Эсканора. Этим палец в рот не клади, потом в суде это вам бы окупилось в три дорога. Ты дойдёшь до своей палаты или за тобой зайти? — Дойду. Лёжа в аппарате томографии, Элион старалась обдумать всё спокойно, но сердце так сильно стучало, и единственное, о чём она могла думать — как попасть на восьмой этаж. Предсказуемо, этаж был закрыт, и её пропуск не сработал. Она напряжённо уставилась на дверь, рассчитывая стоять тут столько, сколько потребуется. Однако, долго ждать ей не пришлось: за её спиной внезапно кто-то материализовался и приложил к детектору пропуск. Дверь одобрительно пикнула, загорелся зелёный сигнал. Элион быстро оглянулась и увидела смутно знакомого мужчину средних лет в чёрном костюме, и сердце сделало очередной кувырок. Несомненно, это был телохранитель Фобоса: в человеческом обличье у него не было ни голубоватой кожи, ни роговых пластин на голове, но узнать его было тоже легко. Ещё одно доказательство, что Элион не выдумала Меридиан. Не задав ни единого вопроса, Ватек пропустил Элион вперёд, а затем, махнув рукой, предложил следовать за ним. Элион с лёгким испугом шла по коридору, подозревая, что Ватек поджидал её или, что ещё более вероятно, следил за её передвижениями по больнице. Заметив их, с лавочки навстречу поднялся тонкий, лысеющий человек, которого странно было видеть стоящим на двух ногах. Элион едва не бросилась к нему, но поборов сиюминутный порыв, выдавила лишь вежливую улыбку. — Доброе утро, мисс Браун, — улыбка на лице Брока была искренней и светилась сочувствием и немного — виной. — Вы, должно быть, не знаете, но я — опекун… Разумеется, бывший опекун мистера Эсканора. Он уже довольно давно совершеннолетний и сам несёт за свои поступки ответственность… Я должен выразить мои глубочайшие сожаления… Ваши родители были очень категоричны, и это понятно в сложившейся ситуации… Но, возможно, вы сами захотите услышать то, что мы могли бы вам предложить в качестве извинений. Поверьте, вас это может заинтересовать. — Я могу его увидеть? — нетерпеливо перебила его Элион. — Кого? — растерялся мистер Брок. — Фобоса. Я бы хотела его увидеть. Брок неуверенно посмотрел на Ватека за спиной Элион, а тот покачал головой. — Фобос сейчас не в лучшем состоянии… Видите ли, его психологическое здоровье тоже оказалось под угрозой. — Я всё это знаю, — поморщилась Элион. — Позвольте мне войти к нему. — Он под транквилизаторами, — буркнул над её плечом Ватек, и это были первые слова, которые Элион от него услышала. Брок покосился на него с неодобрением, и больше тот ничего не сказал. — Пожалуйста! — умоляюще сложила ладони Элион. — Я понимаю ваши опасения, но всё это совершенно неважно. Если я сейчас смогу его увидеть… Если вы позволите мне это, я тоже постараюсь вам помочь! Она наконец-то сказала нужные слова. Брок ещё раз с сомнением посмотрел на Ватека, а затем обречённо отвернулся и махнул Элион, приглашая за собой. Элион вошла в палату первой. В палате был приглушён свет, а под потолком медленно двигался звёздный небосвод. Палата была раза в два больше палаты Элион, и там, где у неё висел календарь, здесь висела здоровенная плазма с игровой приставкой. Он лежал спиной к двери, свернувшись калачиком, и на звук даже не обернулся. Длинные волосы спускались по кровати почти до пола. — Фобос, — осторожно позвал Брок, заходя следом за ней. — К тебе снова гости. — Пускай убираются, — хриплый безразличный голос разрезал тишину, и Элион едва не зажмурилась. Это был он! — Это я, — дрогнувшим голосом сказала Элион и постаралась улыбнуться. Фобос резко приподнялся и посмотрел на неё с безучастностью секунды четыре, губы дёрнулись в кривой усмешке. Он снова отвернулся к окну, и Элион почувствовала, как на её плечо по-отечески легла рука Брока. — Это я, — растерянно пролепетала Элион. Он ведь должен, должен был её узнать! — Элион. Ты не узнаёшь меня? — Убирайся, — прошипел Фобос, и ожидавший чего-то подобного господин Брок, недовольно крякнув, попытался потянуть Элион из палаты. — Нам нужно поговорить, — постаралась быстро собраться Элион, мягко высвобождаясь из рук Брока. — Вон отсюда, — отчеканил Фобос по-прежнему без какого-либо выражения в голосе. — Нам не о чем говорить. Брок потянул её к выходу, но она мягко удержала его за плечо. — Значит, ты просто послушаешь меня, — твёрдо сказала Элион и гордо приподняла подбородок. — Я не уйду. Я всё помню! Смысл последней фразы очевидно дошёл до него, Фобос с секундной задержкой приподнялся на кровати и сел. Из больничной безразмерной сорочки бросались в глаза тонкие бледные руки с багровыми синяками на предплечьях. Она снова посмотрела на Брока, на лице которого застыла растерянность, и как можно более миролюбиво улыбнулась. — Всё в порядке. Всё действительно в норме. Он с секундной заминкой попятился и прикрыл дверь, очевидно, решив, что с Фобосом они сошли с ума на одной почве. Элион была уверена, что для Брока дверь — не препятствие, и полностью наедине поговорить им не удастся. Но сейчас ей было всё равно. — Мой мир разрушен из-за тебя, — отчеканил Фобос, как только за ним захлопнулась дверь. — Неправда, — не удержалась и неловко улыбнулась она. Под равнодушным взглядом ей было не по себе. — Это ведь ты повернул рычаг. Фобос был жив, и всё, что ещё час назад казалось последствиями черепно-мозговой травмы, было на самом деле. Меридиан был правдой, и Фобос… Впервые за день Элион было так легко и свободно, но, кажется, Фобос не разделял её чувств. — Мы сделали это вместе, — ядовито прошипел он. — Я сделал это для тебя, сестрёнка. — А я просила этого не делать, — выпалила Элион, и краска вдруг бросилась ей в лицо. Она вспомнила ночь накануне катастрофы: для неё всё произошло буквально вчера. Её сердце разбилось, когда она поняла, что Меридиан и Фобос были иллюзией, но и сейчас перед Фобосом в стерильной палате говорить о том, что было между ними в полумраке королевских покоев, было почти невозможно. Вспышка света разделила жизнь Элион на две половины, и на той стороне осталось развороченное месиво из надежд, патологической привязанности и вины, в которых она не успела разобраться. Но необязательно было выяснять отношения прямо сейчас, тащить всё это в новый мир. — Да, и твой мир не разрушен, — гораздо спокойнее сказала Элион, — наверное, он стал частью другого. Посмотри, Ватек и я, и Брок… Я видела Миранду сегодня! — Такая же непроходимая дура, — фыркнул Фобос, отвернулся и помолчал. — Только вот ничего не помнит. Никто ничего не помнит! — Но ты ведь помнишь, — тихо прошептала Элион. — И я помню. Наверное, это как-то связано с Печатью, мы были там вдвоём, когда она разбилась. Но они были там втроём. Миранда была там и должна была помнить, значит причина в другом. — Или дело в том, что мы сломали Печать вдвоём? — добавила Элион не слишком уверенно. — Это невозможно, — глухо отозвался Фобос уже без прежней ненависти. — Хаос так не работает. — Тогда расскажи, как работает Хаос, — мягко попросила Элион и присела к нему на краешек кровати. Взгляд Фобоса был направлен на неё, но Элион не сомневалась, что Фобос не видит её. Его глаза были затуманены, он блуждал где-то далеко, в своих мыслях. Тогда она потянулась и осторожно коснулась его руки, возвращая его в реальность: — Давай во всём разберёмся. — Чёрта с два! — впервые Фобос повысил голос и будто даже пришёл в себя. — Ну, прости меня! — выпалила Элион. — Прости! Мне жаль, но я же не могла сказать правды. Ты искал меня, а я всего лишь спасала свою жизнь. — Ты уверена, что делала только это? — покачал головой Фобос с лёгкой усмешкой, в которой явно читалось разочарование. Краска снова бросилась ей в лицо. Фобос рассматривал её с внимательностью часовщика, а потом встряхнул головой, будто потеряв надежду увидеть что-то интересное. — Это несправедливо, — отозвалась Элион сдавленно. — Ты просто не представляешь, на что я готов был пойти ради тебя, — глухо пробормотал Фобос даже не ей, а себе. — Я пошла за тобой в Башню Туманов накануне апокалипсиса, — фыркнула Элион. — Ты, правда, считаешь, что я не представляю? Она обняла себя за плечи, чувствуя себя слишком уязвимой. Теперь, когда ложь раскрылась и между ними не осталось никаких тайн, Фобос смотрел на неё с таким презрением, что было физически больно. — Не приближайся ко мне, — безразлично посоветовал Фобос, не глядя в её сторону. Он её не простит. Не было никакого шанса. Кажется, он ждал, что Элион начнёт протестовать, но в тот момент ей показалось, что всё бесполезно. Она не находила слов. Возможно, ей стоило дать ему время и зайти к нему позже. Или возможно, ей следует поступить, как советовал ей Фобос — оставить его в покое. В любом случае, сейчас ей было так больно, что лучше бы он её ударил. Она поднялась и на негнущихся ногах направилась к двери. — Ты была ближе всего, — неожиданно догнал её у двери голос Фобоса. — Что последнее ты помнишь? — Ты повернул рычаг, потом ослепительная вспышка света, — Элион обернулась и задумчиво нахмурилась, пытаясь вспомнить. — Потом в меня будто загнали меч по рукоять и вытащили с той стороны. Очень больно. — Хаос решил в тебе не задерживаться, — слабо улыбнулся Фобос, по прежнему глядя куда-то в сторону. Он упорно избегал её взгляда, и ей очень хотелось подойти к нему и встряхнуть, заставить посмотреть ей в глаза. Элион пожала плечами: данный факт её не слишком расстраивал: — Если мы здесь, то и ты ему в качестве сосуда пришёлся не по душе. — Откуда взялся свет? — пропустив мимо ушей её колкость, задумчиво спросил Фобос. — Ты сказала, что сначала была вспышка, только потом тебя пронзило? Элион неопределённо кивнула. Она уже не так ясно помнила последовательность, и чем больше времени проходило, тем туманнее казалось прошлое. — Какая разница? Он, помедлив, кивнул: разницы не было никакой. Элион замявшись добавила: — Я всё-таки зайду к тебе ещё, ладно? Предсказуемо, Фобос ей ничего на это не ответил.