Враг

Когда она проснулась, Фобоса в залитой светом комнате уже не было. Когда он ушёл, Элион не знала, и волнение ледяными путами моментально сковало грудь. Как же нечестно было не нарушить её сон, оставив при этом совершенно разбитой и несчастной! Она с трудом удержалась от того, чтобы обнять покрепче подушку и разреветься самым жалким образом. Но после бессонной ночи Элион впервые спала так долго и теперь рисковала пропустить уже не только завтрак. Есть ей не хотелось, от мыслей о еде ком подкатывал к горлу, но она, наспех приведя себя в порядок, всё равно вылетела из королевских покоев. Поспешность играла ей сейчас на руку: удавалось не задумываться о том, что будет дальше. В зале для трапезы было необычайно тихо, и её волнение никуда не ушло. Ни Фобоса, ни Седрика на месте не было, центральная часть стола пустовала. Они не говорили с Фобосом о том, как ему удалось отразить удар мятежников, и за столом в обрывках фраз Элион впервые услышала, что произошло. Отряды Фобоса серьёзно пострадали: у повстанцев было какое-то новое оружие, и уж точно никто не ждал огненного дождя. Сердце Элион сжалось в нехорошем предчувствии, когда она услышала об этом. Если оружие повстанцам доставили с Земли, то дальше будет только хуже. Кажется, Калеб не терял времени зря. Все ждали чего-то, и напряжение буквально висело в воздухе. В замке становилось опасно. Элион до сих пор не знала, что именно задумали повстанцы, но чувствовала, что времени оставалось мало. Комната, где жила Китси и остальные служанки, уже опустела. Казалось, все, кто должен был быть предупреждён, уже покинули замок. Но теперь Элион уже даже не задумывалась о перспективе бегства. В замке оставался ещё один человек, о котором волновалась Элион, и о ком некому было позаботиться кроме неё. Библиотека была закрыта, но к двери была приколота короткая записка: «Башня Брэндис. Сейчас же». Почерк Элион не узнала, но вариантов у неё не было, и очень скоро она была уже там. На четвёртом этаже, как оказалось, была галерея, и на дверях висел массивный замок. Обычно здесь было закрыто, но у Паука, должно быть, был свой ключ. Именно так Элион и оказалась перед семейным портретом Эсканоров. Фобосу на картине было лет десять, он стоял возле матери, чьи волосы были затянуты в объёмную высокую причёску с косами, а рука бережно сжимала его плечо. Свёрток, который был Элион, держал её отец — герцог Зейден. И она вдруг всё поняла. Картинка перед ней вдруг сложилась, и это было так просто, что хотелось смеяться. У Вейры и Элион были голубые глаза, у герцога — карие. Но у Фобоса… Она будто снова оказалась на отработке в кабинете биологии, вновь и вновь решая одну и ту же задачу по генетике, менялись только названия, суть оставалась всегда одной и той же: серые дрозофилы и жёлтый горох побеждали зелёный горох и чёрных дрозофил, черепаховые котята вырастали в красивых кошек, и дети всегда наследовали веснушки. Глаза Фобоса были насыщенно зелёного цвета. Но ведь так не могло быть! Если только… — Я расскажу тебе историю, — отчётливо раздался за её спиной голос, и Элион от неожиданности вздрогнула. Но обернувшись, с облегчением выдохнула: из темноты, шаркая множеством ног, к ней вышел господин Брок. — Ты ведь любишь истории про погибших принцев и потерянных принцесс. Имён в ней ты не услышишь, имена — это просто пыль. Элион медленно кивнула и снова обратила взгляд к семейному портрету, как к сцене, на которой вот-вот разыграется представление. — Давным-давно я знал одну Принцессу, которая никогда не должна была надеть короны, — голос Паука стал мечтательным, он снова мысленно перенёсся в далёкое прошлое. — Её даже не готовили к этому, ведь править должен был её кровный брат. Однако он неожиданно погиб. Поспешно Принцессу выдали замуж за Герцога, и тогда она стала Королевой, которой никогда не хотела быть. Паук деликатно помолчал, размышляя, как перейти к следующей части истории. Впервые Элион ему в этом не мешала, и слова у него нашлись. — Вскоре после свадьбы у Королевы родился сын. Слишком уж скоро, если ты понимаешь, о чём я. — Герцог не был отцом Принца, — понимающе отозвалась Элион. Изумрудные глаза Фобоса буквально кричали об этом. — И он знал… Но кто тогда был настоящим отцом Принца? Паук посмотрел на неё слегка снисходительно, тем самым, будто говоря ей, что ожидал от неё большего. — Его отец погиб. Незадолго до рождения Принца. Всю боль и тоску от потери возлюбленного Королева вложила в своего маленького Принца, а больше у неё ничего не осталось. Это была больная любовь, безумная. Элион не поднимала глаз. Безумная любовь, безумие войны… Фобос — значит страх. Сын, который должен отомстить за… своего отца. — Королева знала, что у её маленького Принца будет множество врагов, и его света не хватит, чтобы победить всех. Но она любила своего Принца больше жизни, и никому не могла позволить обидеть его. Брок посмотрел на Элион с сомнением, будто не решаясь, но Элион кивком попросила его продолжать, какой бы не была правда. — Королева не хотела иметь больше детей. Второй ребёнок стал бы очередной угрозой для её Принца, — Брок опустил глаза. — До некоторых пор она была спокойна, но во многих вопросах даже Королева не вольна была решать. — И тогда появилась Принцесса, — криво усмехнулась Элион, обнимая себя за плечи. Приступ необъяснимой тоски сковал её сердце: она была лишней. — И всё изменилось. Элион вспомнила те еле уловимые интонации, с которыми Фобос говорил о матери: смесь притупившейся спустя столько лет боли и безграничного восхищения, будто когда-то у него было бесценное сокровище, а его безжалостно вырвали из его рук. Нет, Фобос не мог быть причастен к смерти Вейры, он слишком любил её. А Вейра любила его больше жизни. Его одного. А Элион… Элион была всего лишь вторым ребёнком. Ребёнком, который Вейре был не нужен. — Герцог ждал этого момента много лет: больше не было необходимости терпеть рядом чужого ребёнка. Тогда Королева и решила, что ей делать. Она привела принца в Башню Туманов, она хотела дать Принцу столько сил, чтобы никто не посмел его обидеть. Она хотела сломать Печать. — И что тогда случилось? — напряжённым шёпотом спросила Элион. — План был хорош, но Принц был так мал. Он не мог удержать Хаос в своих руках, древний бог не желал покоряться десятилетнему мальчику, разрушая королевство. Когда обрушилась башня Идил, Королева поняла, что натворила что-то ужасное, она запечатала Хаос, заплатив высокую цену, только вот было уже поздно. — Кондракар поставил Завесу… — догадалась Элион, поворачиваясь к господину Броку. — Но… А где в этой истории были вы? — У юного Принца в один миг не осталось никого в целом мире, тогда он пришёл ко мне, — Господин Брок беспомощно улыбнулся. — Ты ведь не думала, что десятилетний мальчик, даже юный принц, смог бы взять под контроль королевство? — Что будет дальше? — подавленно спросила Элион и, спохватившись, добавила: — Господин Брок, вам нельзя оставаться в замке, здесь может стать опасно. — Забавно, что меньше часа назад Фобос уже предлагал мне покинуть замок, — усмехнулся Паук. — И задавал тот же вопрос. — Вы его видели? Я должна его найти, — встрепенулась Элион. — Где он? — Ты разве не видела его записку в библиотеке? — слегка удивился Брок. — Он уже здесь, в башне. Они все здесь. — Что вы ему ответили? — То же, что отвечу тебе. Он протянул ей руку, и она, на секунду замешкавшись, протянула ему свою. Ей хотелось, чтобы всё решилось само собой, без её вмешательства. Она ожидала обещания, что всё будет хорошо. — Теперь твоя очередь рассказывать истории, — прощаясь, он легонько сжал её ладонь и исчез в темноте галереи. Элион поняла, что замок он больше не оставит.

****

Сначала она услышала шаги, а поднявшись ещё на два этажа выше, Элион столкнулась с Седриком. Улыбка её погасла, она до последнего была уверена, что лестница ведёт её к Фобосу. — Ты должна сейчас же покинуть замок, — холодно бросил ей Седрик, хватая её за руку и волоча за собой вниз. У Элион сразу же пронеслась мысль, что её тайна раскрылась, но заметив выражение лица Седрика, осеклась. Он был сосредоточен, взволнован, но ненависти или презрения в нём не было. — Что?.. Почему? Лицо Седрика пересекал глубокий свежий шрам, а правая кисть была забинтована. Ему вчера тоже пришлось несладко, и Элион мысленно почти посочувствовала ему. — Принц не хочет, чтобы ты была здесь, когда всё начнётся, — холодно пояснил он, не оборачиваясь к ней. Лестница была такой узкой и крутой, что два человека не могли идти вровень, поэтому Элион едва не врезалась в спину лорду, когда он притормаживал на особенно ветхих ступенях. — Что начнётся? — растерянно подала голос Элион, упираясь в шершавую стену и с трудом выворачивая руку из стальной хватки Седрика. Ладонь мгновенно отозвалась болью. — Возможно, ему придётся сломать Печать, — тонкие губы дёрнулись в презрительной усмешке, и Элион наконец-то заметила, что Седрик по-настоящему расстроен. Миранда победила. Седрик проиграл. — Нет, — выдохнула Элион. — Это же… Нет! Седрик бросил на неё скептический взгляд и, перехватив её руку, снова попытался повести Элион за собой. — Лорд Седрик, мы должны его остановить! — выпалила Элион, пятясь назад по стене. — Нам нельзя уходить! — Послушай меня, — процедил Седрик, опасно понижая голос, — я тоже не в восторге от перспективы гнить в таком богом забытом месте, как Земля! Однако, если ты ещё не поняла, это не была просьба. Принц приказал мне увести тебя отсюда, и твоё мнение никого не интересует. — Вы, что, пойдёте туда со мной? — недоверчиво подняла брови Элион. — Разве вы не нужны принцу здесь? — Принц велел заботиться о тебе, — отчеканил Седрик, при этом он и сам не выглядел довольным таким положением дел. — И я буду делать это, пока могу. Между строк читалось: пока Фобос будет жив. Элион, не веря своим ушам, застыла. Фобос отправлял с ней Седрика — самого надёжного и верного лорда. Её поразило и другое: Фобос не верил, что сломав Печать, сможет покорить древнего бога. Он не верил в свою победу, но и не хотел проигрывать! Его план был самым обыкновенным самоубийством, которое, правда, вместе с тем уничтожит Меридиан. — Никуда я не пойду, — прошептала Элион, качая головой. — Мне нужно поговорить с ним. Я не пойду никуда! Седрик двинулся за ней, и тогда она, развернулась и побежала вверх. Шансов у неё не было: даже раненный Седрик уже через несколько секунд поймал её лодыжку и дёрнул вниз. Элион упала, приземлившись коленками на ступеньки и больно ударившись локтем. Она тщетно попыталась пнуть его ногой: ни один из ударов не достиг цели. — Ты сказал, что сделаешь всё для него! — выпалила Элион, когда он перехватил её плечи и с лёгкостью поставил на ноги, а она тотчас безвольно опустилась на пол. Она решила, если понадобится, она будет хвататься за всё, до чего сможет дотянуться. — Так сделай! Он заблуждается, ты же знаешь! — Принц приказал… — ледяным тоном отчеканил Седрик, делая попытку снова её поднять. Принц приказал забросить Элион в портал и безропотно ждать своего конца на Земле. Принц буквально поставил крест на его судьбе, и терпение у Седрика кончалось. — Он ошибается! — Элион теряла надежду, и от безысходности предательские слёзы выступили на глазах. — Он не в себе, почему ты не видишь? Нельзя позволить ему сломать Печать! Это же самоубийство! Мы должны его остановить! — Он уже всё решил! — взорвался Седрик, больно впиваясь пальцами в плечи и встряхивая её на весу. Для Седрика тоже рушился целый мир, и из-за прихоти принца и девчонки он не мог даже умереть на родной земле, а она ещё и продолжала выводить его из себя. Элион поняла, что он скорее насильно вынесет её на руках, чем не выполнит приказ принца. Ни за что Седрик не отпустил бы её, и в отчаянии она схватилась за его забинтованную руку. Это подействовало, Седрик зашипел от боли, и она скатилась на ступеньки, в очередной раз содрав кожу и подвернув нечаянно левую лодыжку. Элион почувствовала, как в ноге что-то жалобно хрустнуло. — Ты трус, Седрик! — выкрикнула Элион, всхлипывая от острой боли. — Вместо того, чтобы спасти Фобоса, ты закрываешься приказами и позволяешь ему просто погибнуть! Ты сдался, сложил руки! А ведь он тогда спас тебя! Сильнее удара Элион не могла бы нанести, он застыл, с ненавистью рассматривая её, как мерзкого червя. Элион медленно приподнялась сразу на несколько ступеней вверх, и он не стал её останавливать. И тогда она развернулась и, спотыкаясь на нетвёрдых ногах, рванула наверх. Всхлипывая от страха погони, она поднималась всё выше, боль в лодыжке становилась невыносимой, но никто её не преследовал. Седрик остался где-то далеко внизу, позволив теперь Элион попытаться вернуть Фобоса. Не давая себе задуматься, Элион с силой толкнула дверь перед собой, а она с грохотом покосилась и отлетела в сторону, будто болталась на единственном винте. Только вот Фобоса там не было. В воздухе парила сияющая голубым арка, такая же, через которую они с Калебом и вошли на Меридиан, а перед ней… — Трилл, — выдохнула Элион, растерянно оглядываясь. Никаких дверей в другие пространства не было: комната была пуста, и кроме камеристки Миранды никого больше в ней не было. Несмотря на шум, Трилл повернулась к ней только сейчас, лёгкая улыбка коснулась губ, но сама она промолчала. Появление Элион будто и не стало для неё неожиданностью. — Где Фобос? — сухо спросила Элион, мысленно готовясь защищаться или нападать. Лёгкие горели от долгого подъёма, в горле пересохло. — Фобос… В Башне Туманов, — рассеянно отозвалась Трилл, снова отворачиваясь к сияющей арке. Вид у неё был заворожённый, но Элион видела там только мутное отражение стены. — Что произошло? — хромая, приблизилась к ней Элион, боль в лодыжке не давала забыть о себе. Ей ужасно хотелось сесть на пол и взвыть, но времени на жалость к себе не было. — Это портал туда? — Он сошёл с ума, — равнодушно кивнула Трилл. — Вот-вот сломает Печать. Единственное окно когда-то было проходом на балкон, и Элион видела теперь, как высоко ей удалось подняться. Падать, должно быть, придётся очень долго, если Трилл захочет её столкнуть. — Дай мне пройти, — попросила Элион, ожидая встретить сопротивление, не зря ведь Трилл стояла здесь, но её улыбка только стала шире. Без какого-либо неудовольствия она шагнула в сторону, освобождая Элион путь. Это было даже слишком подозрительно, но никаких иных вариантов не было. Она решила идти до конца. Элион закрыла глаза и шагнула в портал, оставляя Трилл позади. На секунду её ослепило голубым сиянием, а потом даже воздух стал другим. Глаза она открыла, когда портал остался позади, и зал, в котором она оказалась, был немыслимо просторен. Оценить расстояние до конца было невозможно: стены будто плавали, то приближаясь, то удаляясь, а на них в портретах, Элион могла бы поклясться, люди передвигались сами собой! За единственным окном плескался густой, вязкий туман, и на той же стене, под окном, была выбита брешь, как от пушечного снаряда, прикрытая кованной металлической заслонкой. Фобос был там, его она увидела сразу, хотя и без водопада серебристых волос выглядел он непривычно — стоял к ней спиной, и волосы, теперь едва доходившие до плеч, окончательно открывали королевский герб на тёмно-красном плаще. Опалённое серебро напомнило Элион, что под толстым слоем брони Фобос на самом деле уязвимый и хрупкий. Но хотя Элион хотелось увести его скорее, она не сделала ни шагу: Миранда уже стояла перед Фобосом на коленях, то и дело, прижимаясь губами к его руке и едва не обвиваясь змеёй вокруг его ноги. Разобрать, что шепчут её губы, на расстоянии было невозможно, но вид у неё был подобострастный. Глухая ненависть всколыхнулась в Элион, но она напомнила себе, зачем она здесь. Даже если бы Фобос стоял рядом с порталом, он всё равно бы не заметил её: его взгляд был намертво прикован к Печати перед собой. — Фобос, пожалуйста! Не делай этого, — Элион решительно шагнула вперёд. Заметив, наконец, её, Миранда отпустила руку Фобоса и, обернувшись, медленно поднялась с колен. Выражение её лица оставалось непроницаемым, но Элион поразилась перемене: впалые щёки, почти чёрные мешки под глазами. Губ не было: на их месте была зияющая щель, судорожно заглатывающая воздух. Слегка пошатнувшись, Миранда сделала пару шагов назад, столкнувшись спиной со стеной. Ртуть, — с сожалением поняла Элион. Неужели, отравляя Фобоса, Миранда не подозревала об опасности для себя? Смутная догадка не успела оформиться в её голове, потому что звенящую тишину нарушил голос Фобоса. — Я знаю, что случится, — хрипло произнёс он, будто бы даже не услышав Элион. — Я уже видел всё, что произойдёт. Много тысяч раз видел! Сердце Элион сжалось: он ведь уже был здесь. Его мать погибла, закрывая эти двери. — Фобос, ты… не виноват ни в чём, — мягко отозвалась Элион. Теперь она ступала с такой осторожностью, будто шла по тонкому льду. Теперь она видела, что центр у заслонки был прозрачный, а за ним клубы разноцветного дыма скручивались в причудливые формы. Они притягивали взгляд и завораживали. Они обещали силу и власть. Могущество и славу. Всё станет возможно, только открой дверь. Единственное, что сдерживало заслонку — глиняная невзрачная печать, под которой был установлен рычаг. От понимания, что это и есть та самая Печать, у Элион поползли мурашки по шее, но она сделала ещё один маленький шаг к Фобосу. — Вейра совершила ошибку, когда привела тебя сюда, она ошиблась! И они все ошибались! — Она привела меня сюда… — Фобос запнулся. Теряя мысль, он обернулся к ней, и жёсткая улыбка расцвела на его губах. — Из-за тебя. Он знает, — громом поразила её мысль, и она застыла на полпути. Её взгляд метнулся к Миранде, а та растянула губы в подобие лукавой улыбки. Она всё ему рассказала! Взгляд Фобоса теперь обжигал презрением. После стольких лет одиночества он отчаянно нуждался в ком-то… В ком угодно! Пока весь его мир штормило, и сотрясало ураганами, Элион показалась ему безопасным берегом, укрытием, где он мог бы спрятаться от чувства вины и боли хотя бы на короткое время. Только вот Элион не была его спасением, и он сам уже не хотел быть спасён. — Она не должна была. Она была нездорова, — тихо прошептала Элион, и Фобос вздрогнул, будто Элион его ударила. Элион была фальшивкой с самого начала, довериться ей было вершиной глупости, и иного пути для себя теперь Фобос не видел. Его рука осторожно дотронулась до Печати, и он замер, прислушиваясь к новым ощущениям. Клубы дыма за стеклом застыли в ожидании. — Как и я, — с мрачной улыбкой эхом отозвался Фобос. — Как и мы все. Элион покачала головой. Как же он заблуждался! Ей хотелось рассказать ему всё: что он не сходит с ума, и как с ним несправедливо обходились всё это время. Элион хотела, чтобы он знал, что теперь всё изменится! Она здесь для него, ради него, и теперь она всегда будет рядом. Но рука его продолжала лежать на Печати, а глаза оставались затуманенными лихорадкой. Миранда внимательно следила за тем, как Элион осторожно приближается к Фобосу, но не предпринимала попыток её остановить. Избегая резких движений, Элион ступала на носочках, стараясь не выдавать своего волнения. — Ты не боишься меня? — прохладно улыбнулся Фобос, когда Элион подобралась к нему на расстояние пары шагов. Взгляд Фобоса на секунду, прорезав туман, стал осмысленным. Вместо ответа Элион осторожно положила ладонь на его руку, под которой рвался наружу Хаос. После падения на лестнице рука у неё саднила и отозвалась мгновенной болью. — Пожалуйста, давай уйдём отсюда, — тихо попросила Элион, в носу предательски защипало. Она была обманщицей, но как теперь доказать, что всё остальное было правдой? Она чувствовала себя в западне. — Вместе. Он не верил ей больше, — это было очевидно, но его рука коснулась её лица, совсем как тогда ночью, и Элион послушно подняла голову к нему, сталкиваясь с холодным, оценивающим взглядом. Фобос не давал ей шанса, и ком в горле не давал ей сказать и слова. И ей так хотелось, чтобы он всё понял без слов, чтобы почувствовал! Ведь нет нужды воевать, если твой враг — тот, кто так безгранично любит тебя. — Если ты этого хочешь… — Его лицо замкнулось, прочитать, о чём он думал, было невозможно. Фобос наклонился, сухими горячими губами касаясь её лба, и Элион облегчённо выдохнула. Он накрыл её руку второй рукой и легонько сжал. — Вместе, — рассеянная улыбка коснулась губ Фобоса, и сердце Элион будто рухнуло в пропасть. Он повернул рычаг. — Нет, — с отчаянием выдохнула Элион, делая шаг назад и встречая жестокий, почти насмешливый взгляд Фобоса. Он больше не улыбался. — Нет! Печать, изрезанная древними рунами, мгновенно покрылась трещинами, но прежде чем она раскололась окончательно, Элион краем глаза увидела, как Миранда безвольно сползла по стене. Свет ослепил Элион, а затем она услышала, как что-то упало на пол и разбилось. Острая боль пронзила её грудь. Потом — темнота.