Искупление

Двери брикстонского приюта были распахнуты настежь, словно его обитатели не боялись ни плохой репутации района, ни сквозняков, ни происков правительственных ищеек. Большие дубовые двери, которые не очень-то подходили аккуратному домику, как отметила Моргана, повреждены не были, однако, их не получилось ни закрыть, ни вообще сдвинуть с места. Артур, Мерлин, Гаюс и Моргана вошли внутрь, тревожно оглядываясь по сторонам. Теперь, когда магия начала вновь входить в их жизни, не тонкими нитями, не крупицами, а лавиной событий и новой задачей, каждое отклонение от нормы казалось подозрительным и связанным с колдовством. Впрочем, не так уж они ошибались. Дети со спокойными, безмятежными лицами сидели перед большим телевизором, занимались лепкой, читали, самые маленькие играли в куклы или машинки, и никто не обращал внимание на случайных гостей, довольно шумно ворвавшихся в общую игровую комнату. Артур подобрал большую вазу, которую умудрился уронить Мерлин и только чудом не разбил, и огляделся. Дети будто не заметили их. Почти все, кроме троих. Посреди комнаты друг напротив друга стояли Мэл и двое подростков – парень и девушка. Артур прекрасно помнил их – именно они пытались ограбить аптеку Гаюса, а потом каким-то чудом сумели сбежать. Кажется, теперь ясно каким – магия. – Что вы здесь делаете? – строго спросил Гаюс. Таким тоном он часто отчитывал Мерлина за разбитые пробирки или рассыпанные упаковки с лекарствами. – Это вы заморозили дверь? – поинтересовался Мерлин. – Что вы сделали с детьми? – воскликнула Моргана. Артур промолчал. Подростки отреагировали на голос Морганы. Они дружно обернулись к ней и заулыбались. Девушка радостно, а парень виновато и чуть смущенно. – Все в порядке, – устало пояснила Мэл. – Это я позвал их. – Зачем? – удивился Гаюс. – Чтобы объяснить им кое-что об их истинной сущности и попытаться исправить кое-какие поступки, уже совершенные ими. Теперь их судьба искать магию в мире, почти не осознавая этого. Когда-то давно они должны были убить короля, и если сейчас не направить их по другому пути, то они будут пытаться сделать это снова. Удивительно, впервые встречаю такое, но их судьба пока не определена. Они словно марионетки – идут за книгой, ждут пробуждения великой магии и не отдают отчет своим поступкам. Вы знали, что Моргауза и Мордред находятся на лечении в психиатрической лечебнице? – Но это же несправедливо! – возмутилась Моргана и ласково посмотрела на подростков. – Кто они? Они… люди? – О да, в полной мере. И у них есть шанс начать нормальную жизнь, когда замкнутый круг разорвется, и проклятие будет снято. – Офигеть! – выдал Мерлин и внимательно всмотрелся в Мэл. – То есть ты постоянно был рядом и ни словом не обмолвился о том, кто я и кто ты? И ты девчонка? – Юный маг, – Мэл рассмеялась низким, но мягким голосом. – Мое положение напоминало твое. Я не могу постоянно быть собой в этой реальности. Я ушел из мира несколько сотен лет назад, спрятался в безвременье, там, откуда, по древним легендам, пришли первые драконы. Но я могу частично рождаться и в этом мире. Девочка Мэл не знает о своем втором я. Ее считают странной, но не более. Ее сущность просыпается, когда это действительно необходимо. – Промывать мне мозги разговорами о том, чтобы я не бросал Мерлина, было необходимо? – уточнил Артур. Он, конечно, с интересом прислушивался к объяснениям Килгарры-Мэл, но мало что понимал из них. И подозревал, что это не из-за того, что он не помнил ни о магии, ни о своих прошлых жизнях, в которые, кстати, поверить оказалось очень легко. Просто… судьба у него такая. – Ты должен был знать, что вы двое – единое целое и… – Я думаю, он просто соскучился по тем временам, когда твердил мне, что ты – моя судьба, и я обязан оставаться рядом и лепить из тебя великого короля, – проницательно прищурился Мерлин. Мэл забавно покраснела. Нежные щеки, которые легко покрывались румянцем – это не грубая шкура древнего ящера. Пока Мэл говорила, Моргауза и Мордред безучастно стояли рядом, совсем как остальные дети в приюте. Это не их магия контролировала всех, они были еще большими жертвами Килгарры, чем остальные. – Дракон! – обратилась к Мэл Моргана. – Мы пришли к тебе за помощью. – Ты думаешь, я стану помогать тебе, ведьма? – Да, – просто ответила Моргана. – Ты такой же заложник моего проклятья, как и все мы. И точно так же научился с этим жить. Я не могу оглянуться на полторы тысячи лет назад. Моя магия не способна преодолеть века и показать мне былое, но ты – другое дело. – Тогда почему я не сделал этого раньше? – Потому что даже он не всесилен, – ответил за Килгарру Гаюс. – И без твоей помощи, Моргана, не справится даже Великий Дракон. – Что я должна делать? – Подойди ко мне, – недовольно сказал Килгарра. Лицо Мэл немного перекосило от слов Гаюса, но, видимо, помог опыт и выдержка нескольких тысяч лет, и дракон успокоился. – Возьми меня за руки и позволь воспоминаниям и магии свободно течь между нами. Моргана решительно шагнула вперед, и Артур подавил порыв задержать ее. А что если Килгарра врет? Что если он до сих пор считает ее злой ведьмой? Моргана оглянулась на полпути, ободряюще улыбнулась Артуру, благодарно – Гаюсу и виновато – Мерлину. А потом вложила руки в маленькие ладони девочки Мэл… Яркая вспышка ударила по глазам, и Артур зажмурился. Рядом вскрикнул Мерлин и охнул Гаюс. Перед глазами теперь скакали яркие точки. Артур пошел на звук и споткнулся обо что-то, оказавшееся ногой Мерлина. Комнату заволокло сиреневым туманом. Артур сел на пол, подчиняясь настойчивым рукам Мерлина, которые тянули его вниз. Стоило ему взглянуть в полные страха синие с золотом глаза, как все остальное отошло на второй план. Мерлин слепо всматривался в плотную пелену, стараясь разглядеть Моргану и Мэл, цеплялся за руки Артура и одновременно старался подтянуть его ближе к себе. Его магия, запертая на многие века, начала просыпаться. Артур прижал его к себе, шепча всякие глупости, успокаивая, инстинктивно зная, что единственное, что сейчас нужно Мерлину – это чувствовать его рядом. Иначе его любимый маг просто сорвется, придавленный грузом столетий, множеством потерь и невыплаканных слез. Его Мерлин гораздо сильнее, чем кажется, глядя на его хрупкую худую фигуру, озорную улыбку и наивно распахнутые глаза. Его Мерлин – самый сильный человек на этой планете, просто он устал. – Я боюсь, что когда проклятие рассеется, наша настоящая судьба вернется к нам, – прошептал Мерлин. – И ты уйдешь на Авалон и заснешь там беспробудным сном, а я буду ждать тебя здесь. Вечность. Артур крепче прижал его к себе и зарылся носом в темные волосы, не зная, что ответить и как поддержать. Разве что верить. Верить, что их судьба изменилась, и не допустит нового расставания. Они просто не выдержат снова… но даже если… Мерлин найдет выход. Его Мерлин, который всегда спасал его, мастерил забавные фигурки из языков пламени и ничего не умел толком делать. Его Мерлин… только его. А потом… Артур начал вспоминать.