Исполняя мечты

Глава 2 Сегодня, в яркий солнечный день, Маринетт вновь отправилась на поиски вдохновения и очутилась в самом большом в их городе цветочном саду, запахи цветов вскружили девушке голову. Глаза разбегались, стараясь ухватить как можно больше деталей, которые потом станут основой всех рисунков: форма и количество лепестков, прожилки на листочках, шипы, пушок, цвет, запах, количество цветов и формы оград. В какой-то момент Маринетт почувствовала, что, если она сейчас же не начнёт рисовать, её разорвёт от переизбытка чувств. Сердце колотилось бешеной пташкой в грудной клетке, мечтая вырваться наружу. Поспешив найти место потише в цветущем саду, девушка заехала за угол узкой аллеи, заткнула уши наушниками, вооружилась карандашом и приступила к созиданию, напевая мотив одной из любимых песен. За увлеченной работой прошло всё утро и время неумолимо близилось к обеду. Пока все разбредались по кафешкам, у Адриана выдалась возможность погулять по цветущим улочкам, в котором проходила его очередная фотосессия. Весь сад, конечно же, обойти за отведенный на обеденный перерыв час не удастся, но вот отдохнуть от резких вспышек и камеры вполне можно было. Цветы до сих пор ассоциировались у него с уже покойной матерью, но любить их от этого меньше он не мог. Беспечный поток мыслей унес парня в глубины памяти: они с мамой приходили в этот сад, причем не так давно, когда Эмили ещё не задыхалась в кашле и могла жить полной жизнью. «Когда это было? Полгода назад или уже целый год прошел? Мамы нет, а здесь так ничего и не изменилось». Парню хотелось злиться на безразличие мира, пусть он и понимал, насколько это глупо с его стороны, только вот ничего поделать с собой он, увы, не мог. Заставляя себя ускорить шаг, чтобы быстрее уйти с улицы, что приносила болезненные воспоминания, Адриан свернул в первый же разрыв, между цветниками. Уже там, перейдя на спокойный шаг и стараясь восстановить сбившееся дыхание, он услышал вдалеке знакомый голос. Где-то среди этого лабиринта пела девушка, пела красиво, громко, правильно, как он её и учил, но некоторые ноты всё равно не вытягивала. Полностью обратившись в слух, парень направился на голос. Он манил, словно пение русалок молодых матросов. Поворот направо, налево, ещё раз налево и вот долгожданная арка, ведущая в цветник. Внутри в окружении огромных листьев папоротника стояло кресло, над спинкой которого иногда появлялась темная макушка, когда отрывалась от альбома. — Маринетт? — негромко позвал Агрест, еще помня, как неприятно получать удары толстым художественным альбомом. Естественно, как и в первый раз, девушка в наушниках его не услышала, тогда парень решился на отчаянный шаг: он подошел с правой стороны к подруге и постучал по левому плечу. Вздрогнувшая брюнетка уже замахнулась на неизвестного рода угрозу по левому борту, но там никого не оказалось, зато справа во все тридцать два зуба сияла улыбка друга. — Привет, не затыкала бы ты оба уха сразу, а то тебя не дозваться, — поздоровался Адриан, когда Маринетт вытащила наушники, — твой вокал намного лучше, если сравнивать с нашей первой встречей. — Ох, спасибо, у меня был прекрасный учитель, — улыбнулась в ответ Мари, — ты тогда так резко пропал, у тебя всё хорошо? Как миссис Агрест? — Её больше нет с нами, мама умерла, — резко помрачнел блондин, а девушка руками прикрыла губы, такие подробности ей, конечно же, никто не рассказывал в больнице. — Прости, Адриан… я не знала. Мне очень жаль, она была очень светлым и добрым человеком, — парень коротко кивнул, стараясь смотреть куда-то в сторону, — тогда это должно быть у тебя: это осталось в палате, и новая женщина отдала её мне, чтобы я передала тебе или оставила себе. Маринетт вытащила из сумки маленькую шкатулку и протянула её блондину. — Честно признаюсь, я пыталась её открыть, но у меня ничего не получилось, — исповедалась девушка, — может здесь какой-нибудь секрет, который и открывает шкатулку. Пожав плечами, Агрест принял шкатулку и покрутил её в разные стороны. Внутри что-то звякнуло. Пытаясь издать звон погромче, Адриан сильнее дернул шкатулку, но та вылетела из рук и ударившись о землю раскрылась. Внутри оказались две броши: одна в форме бабочки, а другая — павлиньего хвоста. Маринетт молча наблюдала как её друг наклонился за вещицами. Как только парень поднял украшения на руки из них что-то вылетело. Тогда, взвизгнув, девушка вновь схватилась за альбом, парень же во все глаза уставился на двух существ, летающих над украшениями. — Это они? Думаешь они? Нууру, это не они! — металось темно-синее нечто по воздуху, — Эмили обещала нас познакомить, но не познакомила, всему конец, Нууру. — Успокойся, ты не видишь, что этот парень вылитая копия Эмили, а вот и девочка с волосами как твои перья, — отдернуло другое существо, — давай у них и спросим. Это вы Адриан и Маринетт? — Я — Маринетт, — начал сбитый с толку парень, — бр… то есть, Адриан, её зовут Маринетт. А кто вы такие? — Меня зовут Нууру, а вот её — Дуусу, квами камней мотылька и павлина. — Кто, кого? — подключилась, наконец вышедшая из состояния шока, Маринетт. — Квами! Что-то вроде магических духов, которые могут наделить вас силой супергероев. — подлетая ближе к девушке, пояснила Дуусу. — Чего? — Адриану всё больше казалось, что у него слишком разыгралась фантазия и всё вышло из-под контроля, он с силой ущипнул себя за руку, но это не возымело никакого эффекта, — Маринет, ущипни, пожа… Ай! Не так же больно! — Ты всё ещё видишь их? — парень кивнул, — значит, они действительно существуют… — Конечно, существуем, и подольше некоторых! — взвизгнула синяя малышка. Маринетт вжалась в спинку своего кресла, стараясь отмахнуться от назойливого существа альбомом, но он только проходил насквозь. — Не пугай её ещё больше, не видишь девочка тебя боится! — Ну прости, прости меня, Маринетт. — мгновенно изменилась в настроении квами павлина, и бросилась к волосам, — мне так нравятся твои волосы! Девушка подняла взгляд на Адриана, тот только пожал плечами, явно сам до конца не понимая, что же происходит. — Эх, ещё раз: мы квами, и мы хотим помочь вам исполнить ваши мечты. Эмили очень много о вас двоих рассказывала… Сиреневого квами прервал звонок мобильного телефона. — Да, — ответил Агрест, — да, уже иду. Простите, но мне пора. — Постой! Не оставляй меня с ними, — взмолилась Маринетт тыкая в странных существ. — Да, возьми камень мотылька, я тебе всё расскажу, а с Маринетт останется Дуусу. — предложил Нууру. — Хорошо, Мари, только давай с тобой обменяемся номерами телефонов, напиши мне вечером. Написав свой номер в углу альбома, Адриан вручил девушке брошку в виде раскрытого павлиньего хвоста и побежал на место фотосъемки, оставляя подругу наедине со странным существом. Посидев на месте ещё полчаса в надежде, что Адриан вернется и скажет, что это всё глупый розыгрыш, девушка старалась не сойти с ума. Когда стало очевидно, что никто к ней не вернется она отправилась домой, стараясь игнорировать существо, спрятавшееся в волосах и всю дорогу пищавшее о том, как прекрасен мир снаружи шкатулки. Только пересекая порог родного дома, Маринетт почувствовала головную боль из-за несмолкающего существа. Отмахнувшись от Дуусу, Дюпэн-Чен заткнула уши наушниками, добралась до стола и окунулась с головой в мир карандашей, красок и идей. Первый час всё было как обычно, Маринетт никто не доставал, и она смогла закончить сегодняшние дизайны, однако потом квами стало скучно и подлетев к новой хозяйке, Дуусу дернула наушник. — Мари, у тебя чудесная комната, в ней столько всего интересного! — пищал павлинчик, — я понимаю почему вы подружились с Эмили: она тоже была разносторонней и активной особой. — Ты думаешь, что я активная? Серьезно? — одна бровь скептически взлетела вверх. — Да! — не понимая к чему клонит новая владелица камня павлина, сияла от счастья Дуусу. Тяжело вздохнув, Маринетт потянулась к телефону: «Привет, Адриан. Ты же тоже до сих пор общаешься с Нууру. У вас всё хорошо? Давай поменяемся, моя издевается надо мной. P.S. Надеюсь, я не одна до сих пор схожу с ума. Маринетт» Написав не длинное сообщение, девушка нажала на кнопку «отправить» и в упор уставилась на летающего по комнате зверька. Ответ пришел быстро. «Привет. Да, у нас всё хорошо. Ты уже знаешь о превращениях? Давай тогда сегодня ночью встретимся на Эйфелевой башне? На самой вершине. Я не могу взять павлина. У меня аллергия на перья. Прости. Адриан» — Да вы все сговорились! Верно? — всплеснула руками Маринетт, бросая телефон на стол, — как? Как я, по его мнению, попаду на вершину башни? Да даже имея все восемь рабочих ног, я бы туда не забралась, тем более ночью. — Вообще-то, ты можешь, — неожиданно серьезно парировала квами, — я могу превратить тебя в супергероя Маюру, ты сможешь не только бегать, но и прыгать на высоту зданий, станешь невероятно гибкой и сильной, у тебя будет способность создавать, оживлять предметы, придавать им формы и заставлять их исполнять желания при помощи перышка. Существо, что ты будешь создавать, называется «Амок». За одно превращение ты сможешь создать только одного Амока. — Подожди-подожди, то есть я буду какой-то супер-пупер девушкой в костюме, которая несет исполнения желаний? — поначалу Маринетт со скепсисом слушала рассказ, но, когда речь зашла о желаниях, превратилась вся во внимание, — а этот Амок будет оставаться и пока я буду просто Маринетт? — Да! Ты сможешь исполнять мечты всех, кого захочешь, — так же воодушевилась квами. — А Адриан что будет уметь? У него ведь тоже будет какая-то крутая способность? — Ага, он сможет даровать людям силы, которые им помогут в достижении их целей. — Дуусу летала над головой девушки, от чего у той вскоре всё поплыло в глазах от головокружения. Поймав гиперактивную квами в ладони словно муху, девушка погладила её по перышкам, уже предвкушая как сделает свой новый шаг навстречу прекрасному будущему. — Мам! — девушка уже хотела поделиться радостью с матерью, но Дуусу вовремя её остановила. — Никому не говори, что я есть! Это опасно. — Что случилось, дорогая? — женщина в перепачканном мукой переднике заглянула в комнату. — Эээ… я могу тебе чем-нибудь помочь? Давай я хотя бы буду тесто мешать. — выкрутилась из положения Дупэн-Чен. — Я сегодня Адрана встретила в парке, ну помнишь, мальчик с которым я в больнице общалась. Он тогда приходил к матери. Ты представляешь, она умерла. Почему так? Врачи же старались ей помочь. — Ну, понимаешь, не все болезни можно вылечить, — пожевав нижнюю губу ответила Сабин, — да и не могут все жить вечно. — А если бы появились те, кто может исполнить любое желание? — Если бы такие люди существовали, на всей Земле бы давно царил мир и покой, никто бы не болел, у всех всё было бы в достатке, но этого никто не может сделать, — мадам Чен понимала, чего хочет дочь, но не могла ничего поделать с этим желанием, — давай ты мне на кухне поможешь, за одно и расскажешь про того мальчика. Он тебе нравится? Весь вечер в пекарне Дюпэн-Чен прошел в теплой и семейной атмосфере, за процессом создания заготовок для завтрашних булочек. Ничто не могло омрачить этот чудесный вечер. Уложив Маринетт в кровать, накрыв одеялом, Сабина и Том пожелали своей дочери сладких снов и отправились на второй этаж, в свою комнату. Услышав, как хлопнула дверь наверху, Маринетт позвала Дуусу и объявила о своей готовности стать Маюрой. — Прикрепи брошь к одежде и скажи: «Дуусу, расправь мои перья» и я превращу тебя. Не успела квами закончить, как по комнате прокатилось синее свечение. Через мгновение на кровати сидела девушка в очень странном костюме. Ноги и руки обтягивала крупная сетка, а за спиной на всю кровать распластался плащ с рисунком павлиньих перьев. Подобный узор заполонил и верхнюю часть костюма, а внизу были только короткие шорты, расцветки синей джинсы. Посидев в легком недоумении несколько минут Маринетт потрогала коленки и ощутила это прикосновение, немного осмелев она пошевелила пальцами ног. Закрыв ладонью рот, чтобы не заверещать от счастья, девушка осторожно поднялась с кровати и прошлась по комнате до зеркала. Перед ней стояла незнакомка в сине-зеленой маске, из резинок на двух хвостиках торчало по одному длинному перу. Не успев налюбоваться собой в зеркале, Маюра распахнула окно и выпрыгнула на улицу. Она бежала уже несколько кварталов и ни разу не запыхалась, но ей этого было мало, расправив веер и взмахнув плащом девушка взлетела на крышу ближайшего здания, а потом большими прыжками добралась до Эйфелевой башни. Счастье и чувство свободы переполняло девушку, ей хотелось кричать, смеяться, рассказать всем о своем огромном счастье и даже поделиться им. Сила переполняла её, позволяя выполнять такие трюки, что самые заправские циркачи с удивлением бы завидовали девушке. Перепрыгивая с балки на балку, Маюра добралась до самой вершины, где уже кто-то сидел. — Адриан? — позвала девушка, в надежде, что не ошиблась. — Да! — обернулся парень, — только называй меня Бражником, пока мы в геройских костюмах. Маюра, верно? Невероятно, ты снова можешь ходить! — Ты представляешь?! Я могу бегать, прыгать, почти летать. Я снова чувствую землю под ногами. — Кстати, об этом: ты почему босиком? — задал очевидный вопрос парень, чье лицо скрывал высокий ворот и низкий капюшон. — Не знаю, но мне это нравится! Я чувствую каждый свой шаг. — девушка пожала плечами, а перья на хвостиках заколыхались в такт её движений, — это невероятно. — Это действительно магия, — было не видно, но Маринетт показалось, что ее друг ухмыляется, — не желает ли столь прекрасная птица прогуляться по ночным крышам? — в глубоком поклоне Бражник протянул руку обтянутую в перчатку, приглашая на прогулку. — С огромным удовольствием, о прекрасный… — девушка не смогла сдержать смешка, — … мотылек. *** В то же время в самой тихой и темной части города двое взрослых героев сидели на крыше. — Габриэль, мне очень жаль твою жену, но прошу и советую, не отдаляйся от сына, ему сейчас тоже очень тяжело, — тихо вела беседу, словно сама с собой, божья коровка, — всё ещё наладится, вся боль пройдет и станет легче, поверь мне. — Да что ты знаешь, Сабин? Ты не теряла дорогих людей, тебе не понять, — скалился Кот, — твоя дочь перестала ходить, но она всё ещё жива! Всё ещё с тобой… — Я прямо сейчас теряю друга, Кот, как ты не понимаешь, — женщина встряхнула его за плечи, — я не буду сейчас рассказывать, как тяжело смотреть на своего ребенка и понимать, что ты ничем не можешь ему помочь. Сейчас я хочу только предостеречь тебя от ошибки. Ты сам внушал в меня веру в лучшее, не забирай свои слова назад. — Сейчас мне действительно плохо, я, пожалуй, пойду, — опираясь на трость, Кот Нуар поднялся, а вслед за ним и Леди Баг. — Наши дети общаются, ты знал? Маринетт такая счастливая, когда рассказывает о том, как провела время с Адрианом, может ты будешь его отпускать к нам на чай. Ему сейчас полезно будет пообщаться с кем-то своего возраста. — Я не против. — кинул Кот и перепрыгивая через одну крышу понесся в сторону дома. Габриэль знал, что поступает по отношению к сыну ужасно и даже жестоко, загружая его работой с утра до ночи, понимал, что его старая подруга права. «Чертовски права! Но я не могу спокойно общаться с Адрианом, он так похож на мать…»