Я нашел в тебе себя

Ночной Париж так таинственен. Поспорить может только тот, кто никогда не был в Париже ближе к полуночи и не смотрел на полную луну сквозь теплые лучи фонарного света. На улицах ни единого человека, свежо, прохладно. Леденящий душу завывающий ветер всегда превосходно отрезвлял, проникал сквозь волосы и пальцы, нашептывая никому не понятную мантру. Несколько часов назад прошел хороший дождь — на улице стояла свежесть. Последние сверчки стрекотали в еще зеленой траве, шелестели листья на деревьях. Погода вот-вот должна была повернуть свой курс в сторону поздней осени и попрощаться с летом, но все еще отчетливо пахло сентябрем. Темная маленькая фигурка быстро перемещалась по крышам, скрываясь за дымоходами, мелькая на фоне звездного неба. В такие моменты она была верхом совершенства. Руки ловко держались за кольцо йо-йо. Красные ленточки трепетали, развиваясь над синими хвостиками. То была юная девушка. На ее лице всю дорогу не переставая держалась таинственная улыбка. Сегодня для нее был особенный вечер, особеннее предыдущих (ее парню сегодня восемнадцать). Так что она спешила, как могла, чтобы поздравить его с особенной датой и вручить свой особенный подарок. Дом. Его примечательная крыша была видна уже издалека. Девушка прицелилась в нужное, уже открытое специально для нее окно и потянула за собой йо-йо за протяжным прыжком. Она стремительно влетела в темную комнату и бесшумно приземлилась на носочки. Только сверкающие огоньком глаза выдавали ее присутствие. Девушка выпрямилась во весь свой невысокий рост. Лунный свет вырисовывал ее утонченные черты фигуры на полу и стене, буквально танцевал с ее тенью. — Миледи, — раздался позади нее шепот, и чьи-то крепкие руки окутали ее, а губы с жаром прильнули к пульсирующей шее, — я ждал тебя. Девушка развернулась, самодовольно ухмыляясь, но скорее с лаской, и скользнула руками, обтянутыми в красно-черный латекс, по плечам и остановилась на лице. — Знаю. Извини, что так поздно, — она шептала куда-то в светлые волосы. — Ты же знаешь, нам нельзя видеться при людях. Но я приготовила тебе подарок. Оставлю его перед уходом. Улыбка опять промелькнула на ее лице. Она игралась с ним. — Надеюсь, ты оставишь свою маску. — Мы уже говорили об этом, — девушка возвращалась к этому каждый раз с более явным раздражением. Да, она любила, сильно, жарко, безоговорочно, но она не могла открыться, не могла позволить себе и другим, в особенности ему, стать уязвимыми. — Но мы же любим друг друга, — парень, не дожидаясь ответа, прильнул к губам столь желанной ему девушки и без стыда ухватил руками за бедра. Они немедленно ретировались на мягкую кровать, слабо освещенную голубым лунным светом, и бесшумно приняли горизонтальное положение. За столько времени они научились быть невидимыми и неслышимыми, что порой даже сами не верили, что они вместе. Рука блондина маняще потянулась к серьге, пока губы оприходовали скулы, шею, но девушка не теряла свою бдительность даже сейчас. — Адриан, мы уже это обсуждали, — она уперлась рукой ему в грудь, а другой накрыла ухо, чтобы обезопасить сережки. — Пожалуйста, Леди, ты сводишь меня с ума. Первый раз без повода (так, по крайней мере, думает Агрест) они столкнулись, когда Леди Баг слишком спешила исправить свою безнадежную личную жизнь, а если быть точнее, то встать между Адрианом и Кагами, случайно упала. В костюме или без она всегда остается обычным человеком, а вывихнутая нога — вывихнутой ногой. «Леди Баг, ты в порядке?» — именно с этих слов закрутился их тайный роман чуть меньше года назад. Крепкие руки, держащие тебя, бархатный голос и харизматичная улыбка — к гадалке не ходи — ясно, чем закончилась их встреча в тот день. В порыве чувств девушка призналась в своей симпатии и… неожиданно получила взаимность. С того дня они виделись если не каждый день, то каждую ночь точно. У Леди Баг, как и у Адриана, снесло крышу от урагана любви, свалившегося на них в один миг, но она все равно придерживалась своих принципов и никогда не изменяла им. Даже сейчас. Сначала девушка заглядывала просто проведать парня, узнать, как прошел день, потом, заменяя пустые разговоры и исключая их полностью, в порыве страсти они целовались, пока губы не немели и не начинали болеть, а на смену поцелуям пришел тот день, когда Адриану захотелось большего… «Моя личность — секрет», — какой бы ни была Леди Баг, это ее главное правило. «Моя же нет!» — возражал ей Адриан. Не одна ссора была по этому поводу. Несправедливо, казалось парню. Она знает его личность, а он — нет. А осознание, что героиня знает об Агресте куда больше, чем он о ней, сводило с ума и терзало до тех пор, пока оба не пришли к компромиссу. «Я сниму серьги, только если ты… завяжешь глаза». Так безобидные вечерние посиделки дома превратились в подобие извращенной сексуальной игры. Но со временем и этого Адриану стало мало. Под повязкой он не видел ее лица, распущенные волосы, когда в те короткие мгновения девушка лежала рядом, ее аккуратные брови и ресницы, не мог рассмотреть каждый закуток ее идеального тела… Вообще не мог видеть ничего. И это тоже сводило его с ума, как и осознание, что он не может нормально встречаться с той, которую любит, не может ходить с ней на свидания, открыто обнимать и целовать и все из-за дурацкого латексного костюма между ними, который разделял их дальше самой глубокой пропасти. Руки служили ему глазами, но надолго ли?.. Почему же сам не раскрылся? Убеждения Плагга, что раскрытие личностей приведет к неизбежной катастрофе и смене хозяев талисманов, плотно засели в голове Агреста и вызывали необъятный колкий страх. Сняв маску, он ставил на кон все. В том числе и сладостные пускай и короткие ночи с Леди Баг. — Это будет лучшим подарком — видеть тебя. Или ты хочешь, чтобы я сам снял с тебя серьги? Девушка смутилась, ощутив смешанные чувства внутри себя. Даже… опасность. — Да, мы любим друг друга, — она дала задержавшийся ответ, — но ты никогда не полюбишь девушку под этой маской. — Еще одна причина, по которой Леди так долго скрывала свою личность. Ей казалось, что никто и никогда не полюбит неуклюжую замухрышку Маринетт, крутая же супергероиня в сто раз лучше. — Я уже люблю ее, — Адриан не хотел пустословить, особенно если Леди не собиралась снимать сережки, и жадно прильнул к ее раскрасневшимся губам. — Нет же… — героиня хотела поговорить, а не целоваться, — без маски я другая. Совсем. Рука парня медленно бродила по ее телу, навязчиво отвлекая от темы разговора. По талии к бедру и обратно, описывая какие-то невидимые круги. Его ладонь скользнула по внутренней части ноги, забираясь выше и выше. — Адриан, послушай, — девушка сопротивлялась то ли ему, то ли самой себе — непонятно. Парень в удивлении, даже в раздражении притормозил, глядя на нее исподлобья. Он вздохнул, понимая, что вечер его день рождения закончится не страстью, а душещипательным диалогом, что очень огорчало его. — Я супергерой, — Маринетт ласково взяла его за руки, — моя задача, как героя, защищать Париж от Бражника. Талисман мне именно для этого, а не для того, чтобы вечером и ночами прокрадываться к тебе и чтобы мы тут невесть чем занимались, — она усмехнулась. — Если Бражник узнает, кто под маской, я больше не смогу быть Леди Баг, понимаешь? Вообще. К тому же я просто… боюсь, что, если я лишусь маски, ты не примешь меня. Без нее я фактически никто. — Не правда, — Адриан сжал ее руки, — вот вообще. Я уверен, что и без костюма ты всегда смелая, сильная, умная и добрая. Неужели ты думаешь, что дело только в красном латексе? Маринетт улыбнулась и молча пододвинулась, чтобы поцеловать парня в лоб. Порой она действительно так думала. Маска освобождала ее от тягостей жизни, ее проблем и страхов, была своего рода болеутоляющим, наркотиком, от которого она не могла просто отказаться. Маска была ее силой, но и слабостью в то же время. — Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю, — она закрыла глаза, иначе еще один взгляд в этот манящий зеленый омут, и она сама сорвет с себя костюм. — Знаю. И я тебя, — Адриан кивнул и ласково погладил щеку Леди Баг. — Поэтому я сделаю если не все, то очень и очень многое, чтобы однажды снять с себя маску. А сейчас мне пора, — она с жадностью наслаждения горячо поцеловала Адриана и вскочила, распуская йо-йо. — Мой подарок лежит на столе. Не прощаюсь! Девушка с улыбкой подмигнула ему и с разбегу выскочила в распахнутое окно. В этот момент Адриан не догадывался, что однажды мельком увиденные рисунки и наброски помогут узнать в нарисованном портрете знакомые линии и старательную руку Маринетт; она не знала, что несколькими днями позже станет обладателем шкатулки талисманов, то есть Хранителем, а Мастер навсегда забудет про мир квами и супергероев. Никто из них не предполагал, что Габриэль Агрест — Бражник и что теперь они сами решают, как жить и как поступить с раскрытием личностей — дальше игнорировать или поддаться соблазну…

***

— Моя Леди?.. Маринетт?.. ㅤ