***
В школу Билл вернулся на следующий день после выхода статьи, которая перевернула его восприятие с ног на голову и заставляла нервничать больше, чем было нужно. Когда Билл нервничал, он начинал заикаться еще больше, а когда это происходило — он мог почти задохнуться. Занятия с логопедом, которыми парня мучили с детства, не были достаточно успешными. Еще на входе в школу он ловил на себе десятки взглядов, слышал шепотки со всех сторон и, как ни странно, чувствовал аромат страха. Это подгоняло его, заставляло черный клубок внутри царапаться, выпускать свои колючие щупальца и скрести стенки желудка в тщетных поисках еды. Голод становился сильнее от одного присутствия в школе. С Неудачниками он встретился перед первым уроком — они налетели на него всей толпой, кто-то плача, кто-то крича, что он мудак и в то же время обнимая, кто-то (и Билл даже знал кто) орал, что такая групповуха в школьном коридоре — крайне неприлично, и вообще «Бен, подвинься, я хочу присоединиться!». Под весом шести тел Билл не выдержал и едва не упал, но Майк его удержал, а Бен решил, что так перегружать возможно еще слабого Билла пока не надо. Беверли, чьи волосы теперь немного отросли, плакала и висела у Денбро на шее, что было для нее тоже весьма непривычно. Несмотря на десятки взглядов со всех сторон и скребущийся голод, Билл чувствовал себя счастливым.Часть 2
17 октября 2019 г. в 02:14
Подходить к двери Биллу было откровенно страшно, потому что он не знал, как Ричи отреагирует на него — живого, невредимого и единственного, кто вернулся из небытия. Стук становился крайне настойчивым, громким, и создавалось впечатление, что желающий попасть внутрь бьет не только рукой, но и ногой. Подкравшись к входной двери, Билл вздохнул и резко открыл ее, а Тозиер, не ожидавший такого поворота событий, едва не повалился на грудь Билла, но успел вовремя ухватиться за дверной косяк.
Друг был без шапки, очень взлохмаченный, с косо сидящими, почти спадающими с кончика носа очками и на скорую руку намотанным на шею шарфом и очень-очень запыхавшийся, словно он бежал всю дорогу до дома Денбро. Парень тяжело дышал, выпуская клубы горячего воздуха, но глаза, скрытые за линзами очков, горели и Ричи не отрываясь, смотрел на Билла.
— Пиздец. Это и правда ты, — хрипло и еле слышно прошептал побледневший Ричи, — Я думал, что ты мертв…
— В-все так думали, — отозвался закашлявшийся Билл, попутно втаскивая впавшего в ступор товарища в дом, чтобы они не стояли на морозе, — Я но-очью вернулся. Ни-ичего не помню… По-очти.
Ричи молча держался за Билла, сжимал его теплую руку, плечи, лохматил волосы, едва не царапая, дабы удостовериться, что Денбро живой и сейчас действительно стоит перед ним. Губы у Тозиера задрожали, и Билл почувствовал неприятный холодок — лишь бы Ричи не разрыдался тут, потому что тогда подростку придется его успокаивать и вытирать слезы и сопли, но Большой Билл с этим справится, потому что он далеко не первый год заботится о своих друзьях и чего только не видел за это время.
— Я надеюсь, твоя жопа цела? — наконец выдохнул Ричи, опираясь на плечо Билла. Тот на мгновение замер, а друг рассмеялся, — Судя по всему, она цела.
— Меня че-черт знает сколько н-не было, а тебя б-беспокоит мо-оя жопа! — притворно возмутился Билл, скидывая Ричи с плеча. Тозиер поскользнулся на растаявшем снегу, который сам же и принес, и упал на пол, успев уцепиться за вешалку рядом. Вешалка полетела следом, и Билл успел предотвратить столкновение вешалки и пустой головы Тозиера, но верхняя одежда с нее все равно оказалась на подростке.
— Я пиздец как скучал и беспокоился, все мы! Твое место за столом осталось ждать тебя, — гордо произнес парень, поднимаясь и теперь уже нормально пытаясь обнять друга, почти не плача.
— Потом-му что твои шу-утки пе-переварить в состоянии то-олько кто-то в-вроде нас, поэтому т-там никто посторонний и не-е ри-искует сидеть, — Билл все же обнял Тозиера в ответ. Он сейчас осознал, насколько ему не хватало Балабола, как ему было важно поговорить с кем-то, кроме Оно, побыть с людьми… Как он вообще мог задумываться о том, чтобы остаться в канализации, ожидая, когда Роберт Грей проснется? Он чуть не упустил все, что у него осталось — жизнь, и только потому, что повелся на невидимое прикосновение к самой его душе, которое удерживало подростка рядом с Пеннивайзом. Оно ведь не хотел его соседства, и Билл знал это, но не мог сопротивляться своему старательно подавляемому желанию. Власть Оно не ослабевает над городом, но Денбро понимает, что освободился от нее, когда Грей закрыл глаза.
— Остальные знают, что ты вернулся? Какого хуя вообще, Билл? Никто не возвращался после исчезновения, но ты смог это сделать! Что ты отдал за свою свободу?
Где ты был? Кто этот мудак? Я уверен, он хуже Бауэрса, и рожа у него не меньше просит удара, — Ричи наконец поправил очки, переставая душить Билла в объятиях.
— Я у-успел позво-онить пока только тебе. Не-е спрашивай ка-какого хуя, я сам не-е знаю вообще ни-ичего. Ты по-омнишь что-нибудь, связанное с мо-моим исчезновением?
Биллу нужно было знать, помнит ли Ричи, почему Билл исчез. Выполнил ли Пеннивайз то свое условие, о котором они договаривались с ним еще за месяц до того, как приговор был приведен в исполнение? С Неудачниками все было в порядке, но их память… Грей должен был проникнуть в их сознание и убрать все воспоминания, которые были связаны с Оно, чтобы клубу не пришло в голову прийти в канализацию и попытаться сразиться с чертовым клоуном опять. Билл не смог победить его, но и не мог допустить, чтобы близкие ему люди подвергались той же опасности, что и он сам. Парень не для этого пришел в логово своего ночного кошмара.
— Кажется, мы пили в тот день? Ты ушел домой и потом все, больше тебя никто не видел.
— А д-до этого?
Тозиер задумался. Билл наблюдал за сменой реакций на его лице и понимал, что Ричи сейчас находится в замешательстве, потому что… Взгляд и выражение лица у него были как у человека, который забыл что-то важное, что происходило не так давно, и сейчас усиленно старается вспомнить. Губы Ричи искривились от недовольства, и он пристально посмотрел на Билла.
— В памяти словно… замытое пятно, тщательно так, — видеть Ричи серьезным было странно. Крайне странно. Билл ожидал, что тот будет сыпать шутками, как и всегда, но сейчас четко понимал, что друг испытывает нервозность, и она очень сильно покрывает другие эмоции. Это было сродни ткнуть палкой в муравейник — только воспоминания-муравьи никак не хотели оттуда выходить, только шуршали. И теперь Денбро казалось, что это были далеко не муравьи.
В воздухе появился тонкий аромат страха — притупленного, еще не осознаваемого, но уже ощущаемого на уровне инстинкта. Теперь оба понимали, что Тозиер забыл что-то жуткое, и это было напрямую связано с пропажей и возвращением Билла Денбро. Пеннивайз постарался на славу, стер из головы все, что было связано с ним и событиями лета, с неудачными попытками убить или изгнать Оно, но, возможно, он всего лишь сделал стену — полупрозрачную, мутную, за которой в тишине двигаются странные и пугающие образы, которые еще чуть-чуть и прикоснутся к стеклу. И если они прикоснутся, то оно расплавится, выльется на пол и выпустит таящийся в памяти ужас обратно. Способны ли подростки побороть силы Оно? Билл считал, что это более чем возможно.
— Большой Билл, я понимаю, что ты помнишь ровно столько, сколько и Эдди, когда напьется, но сейчас я чую, что ты пиздишь.
Не сразу, но Билл кивнул. Он прекрасно все помнил.
— Я-я расскажу вам п-правду. Оно с-стер ваши во-оспоминания о нем п-по моей про-росьбе. Д-дай мне немного времени, чтобы я смог со-обрать все мысли и воспоминания в о-одно целое.
И Ричи дал ему время. Напряжение спадало медленно, но верно, и друг провел у Билла еще пару часов, прежде чем домой вернулась Шерон. Билл постарался рассказать Ричи все, что не должно было шокировать Балабола достаточно сильно — утаил некоторые фрагменты из своей памяти, такие как съедение заживо Пеннивайзом, полтора месяца сна среди мертвых тел и самое главное — что в Денбро находится некий кусочек Оно, который отравил его тело, влил какую-то древнюю заразу, заставлявшую его чувствовать страх других, от которой пробуждался неприятный аппетит и сделавшую глаза желтыми. Эта крошечная частичка давала ему возможность прикоснуться к силам, которые были недоступны другим людям, и в тайне Билл не хотел ее лишиться, как и уведомить о ней остальных. Тозиер был его другом, но подвергать его опасности не хотелось, да и как бы он относился к Биллу, если бы услышал: «Хей, Ричи, ты ведь слышал о загадочных разорванных трупах? Так это моя работа, потому что я теперь ем людей, а перед этим пугаю до усрачки, иначе не вкусно»? Ричи, который смотрел на мир широко (насколько позволяли толстые линзы его очков), этого бы не понял. Да и другие Неудачники бы его тоже не поняли, а оставаться без друзей Билл не мог. Они пережили его смерть один раз, и Билл понимал, каким это было горем для них, и не хотел, чтобы это повторилось.
К концу вечера Ричи заметно повеселел, даже успел несколько раз пошутить про Пеннивайза и его предпочтения, высказать, что не хотел бы встретиться с этим уродом где-нибудь и посоветовал меньше дрочить на светлый образ человеческого облика Оно. Это замечание заставило Билла немного покраснеть, чем вызвало еще больше смеха со стороны Ричи. Ломать мутную стеклянную стену было тяжело, но Билл подозревал, что он справится. Впрочем, работы у него было много — он должен был вернуть воспоминания не только Ричи, но и остальным Неудачникам. Если он мог скрыть правду от родителей — просто, чтобы те не беспокоились лишний раз, потому что они и так пережили смерти двух сыновей, то от клуба — нет. Он был частью Неудачников, они все вместе сражались против Оно, каждый вложился в эту попытку и… Билл не имел права помнить об этом в одиночку.
На следующий день Уильям Денбро стал буквально местной знаменитостью. «Дерри сегодня» написала о нем статью, которая была помещена аж на первую полосу, и теперь фотография спящего Билла в кровати красовалась в газете с кричащим заголовком «ПРОПАВШИЙ БЕЗ ВЕСТИ НАШЕЛСЯ». Подросток очень хмуро прочитал статью и понял, что сейчас ему даже просто пройти по улице будет тяжело — все будут смотреть на него, а в школе все внимание будет приковано только к нему.
А еще Денбро знал — его будут ненавидеть. За год активности Оно съедал почти двести детей разных возрастов. Около двух сотен пропавших без вести в течение года, каждые двадцать семь лет, и только один вернувшийся за всю историю города — шестнадцатилетний заикающийся подросток. Другие семьи, потерявшие своих детей, будут его ненавидеть, потому что он был избран богом, чтобы вернуться, а их драгоценные чада — нет. Биллу было тошно смотреть на свою фотографию, на статью, на заметку рядом про то, что полиция Дерри начала прочесывать Олд Кейп и все, что находится западнее Кендускига и Пустоши, потому что, по легенде, Билл пришел обратно именно оттуда.
Головная боль больше его не донимала — вероятно, это были последствия обморока, в который он упал от сильного волнения. Хрипота из голоса тоже пропала, да и в целом самочувствие у Билла было в порядке, только… в животе что-то тихо зудело, напоминая о себе неприятным холодом и топорщащимися волосками на руках от каждой мысли об этом. И имя этому было голод. Билл честно пытался съесть еду, которую готовила ожившая мама, но он не чувствовал от нее насыщения. Да, она была вкусной и приносила удовольствие, но чувство голода не проходило, и Билл понимал, чего требует его организм. Если он не будет есть, то умрет от истощения, и это с условием, что он с удовольствием ел обычную пищу. Достать свежее человеческое мясо не было такой проблемой, когда он жил с Пеннивайзом — тот мог помочь с иллюзией и поймать в ловушку незадачливого взрослого, которого приманивал Билл, да и иногда Оно делился с ним добычей. Теперь парень был один, не умел создавать настолько эффективные иллюзии, и самое главное — он не знал, на что ему нужно давить, чтобы выбить из человека страх. Пеннивайз мог спокойно копаться в мыслях людей и вытаскивать все их опасения наружу, а Билл был лишен такой роскоши. Пока голод ему не мешал, но подросток знал, что придет момент, когда желание станет почти материальным и будет заставлять его складываться от тянущей боли, средство против которой одно — сладкая, горячая плоть, щедро приправленная страхом. Нужно было найти жертву и съесть ее еще до того, как голод вновь займет в мыслях Билла лидирующую позицию и откинет его личность назад, как это было в самый первый раз. И тут возникал второй вопрос — кого, и сразу же и третий и четвертый — когда и где. Просто попытка поесть еще никогда не была для парня такой сложной, и к этому надо было адаптироваться.