you are my victim

- Ты не должен быть голоден сейчас, - Билл не оставлял попыток освободить ногу, с каждым разом становившихся все более агрессивными. Пеннивайз ногу не отпускал, заставляя Денбро чувствовать холодный органический браслет на щиколотке. - С чего ты взял? Билла перетащили через чемодан и он оказался за спиной, а парень - в нескольких сантиметрах от лица Оно, имея теперь возможность видеть его во всех подробностях. Пеннивайз был специфически красив и это притягивало к нему взгляд, заставляло смотреть едва ли не с открытым ртом, пока голодный хищник готовился нападать, вводя свою жертву в заблуждение, ослабляя, готовясь показать ей самый жуткий кошмар всей своей жизни. Денбро положил ладонь на бледную щеку, не отрывая взгляда, чувствуя себя...почти прикованным, порабощенным, покоренным темной мощи Оно, которая сейчас чувствовалась явно - в месте, где его влияние не было таким сильным как в Дерри, можно было почувствовать контраст. Нью-Йорк был пустым и чистым, потому что в его сердце не находилось существо из глубин космоса, питающее своей потусторонней мощью, и сейчас эта сила медленно распространялась, скользила невидимыми мерцающими волнами во все стороны, пропитывала, сжигала в себе. - Потому что ты должен был как минимум поесть после того, как проснулся. Ты бы не поехал сюда голодным, чудовище, а еще у тебя телефон. Не думаю, что ты его купил. Пеннивайз смотрел на него нечитаемым взглядом и Билл поежился, убрал ладонь с гладкой фарфоровой щеки, понимая, что он не может чувствовать ни состояние Оно, ни знать о его мыслях, будучи при этом сам как на ладони - открытый, чувствительный, горящий человеческими эмоциями, вкусными словно сладкая вата. Оно склонил голову, чуть приблизился к Биллу, не меняя выражения лица и вдоль позвоночника рассыпались ледяные бусы, вызвавшие дрожь всего тела. Оно резко оскалился. - Ты наблюдательный, малыш Билли. Грей убрал руку, поднялся, позволив Биллу рухнуть на пол с тяжелым звуком и полным непониманием происходящего. Одно только он мог понять - он угадал и Оно действительно не был голоден в достаточной степени. - Значит, я все же прав? - Я съел пару людей, когда узнавал твой адрес, - отозвался Роберт, окидывая взглядом спальню. Роберт-человек смотрелся в этом месте...гармонично, словно и должен был находиться здесь, - Те твои друзья, ради которых ты сам решил сдохнуть, знают о тебе? Билл поднялся с пола и принялся убирать вещи из чемодана обратно в шкаф. Руки его дрожали, но сейчас он чувствовал себя лучше - его как минимум не собирались есть прямо сейчас и поэтому у него даже было время на подготовку...на подготовку чего? Оно рядом, чувствует его мысли, знает о каждом постыдном моменте последних двадцати семи лет, знает о том, что Билл даже бы рискнул сбежать из почти захлопнувшегося капкана, только куда, зачем, когда? Пеннивайз будет знать и не позволит это сделать. Парень не знал, стоит ли ему волноваться насчет своей жизни еще больше, чем было до того момента, как в его размеренную творческую жизнь ворвался чистый ужас, первородное зло. Спящий в глубинах Мэна Оно обещал съесть его, но не съел при первой встрече, не значит ли это, что опасность грозит и во второй раз. Если попытается, то вмешается ли Матурин опять? - Что они должны знать? Только то, что я жив и здоров. - Твой маленький грязный секрет, малыш Билли. Ты доверяешь своим друзьям настолько сильно, чтобы поделиться с ними правдой о себе? Наверное, самым большим страхом Уильяма Денбро была перспектива быть раскрытым, чтобы другие люди узнали о его силе, о его вечной (но вечной ли?) жизни, молодости, о тех ужасах, что скрывает искаженная фантазия. Нет, Билл никому не рассказывал о том, что произошло с ним осенью тысяча девятьсот девяностого года. Тайна эта хранилась в сердце, в памяти, принадлежала ему одному и не должна была быть известна кому-то еще. Не только Неудачникам Билл не доверял нечто настолько опасное, но и Одре тоже. Девушка, с которой Билл прожил в одном доме десяток лет, не знала о том, что ее возлюбленный даже не является человеком в полной мере. Восхитилась ли бы она, узнай, что Билл носит в себе кусочек существа, что древнее их родного мира, или наоборот, ужаснулась, узнай она цену его сил? Билл, несмотря на то, что знал Одру даже слишком хорошо, не мог сказать однозначной реакции на этот счет. Утаить это было благоразумным решением. - Я не хотел волновать их. - Это эгоистично, не находишь? Возможно. Биллу действительно приходила идея рассказать несколько раз, поделиться болью и ужасом, осознанием своей обреченности, просто найти поддержку, потому что его мир, в котором он жил с самого рождения, был просто сломан существами, что намного могущественнее людей, которые сочли, что вправе вершить судьбу других. Денбро замер, смотря на рубашку, похожую на ту, что он носил во время своего призрачного заключения в канализации. - Эгоистично - это ставить идиотскую вражду между тобой и Матурином на первое место. Я был готов умереть, понимаешь? Готов! Я не хотел, чтобы сейчас все это происходило, не хотел вернуться обратно испорченным как сейчас, когда никого в целом мире нет, кому можно было бы рассказать о том, что творится внутри! Билл резко повернулся к Оно, который остановился в дверном проеме, оглядываясь через плечо, видел его сияющие льдом глаза. - Да, это мой чертов грязный маленький секрет, потому что я все еще разбираюсь с последствиями вашей вражды, столкнувшейся во мне! Ты был таким с самого своего блядского рождения, и Черепаха был таким же, но не я! Что я должен был сказать им? Что я превратился в плотоядного монстра как тот, которого они боялись с детства? - Билл чувствовал, что впервые может выговориться, - Это полный пиздец, когда ты не можешь есть нормальную еду, вынужден постоянно выламывать себе кости, чтобы никто не догадался, что ты не человек, когда тебе приходится извращаться как можешь, чтобы голод, который вы мне подсадили, перестал рвать меня изнутри! Я даже не могу жить без лжи окружающим и самому себе, и ты называешь это эгоистичным? Мне страшно, Пеннивайз, мне больно, и если ты попробуешь использовать мой страх против меня, я сам вырву тебе горло и проведу ритуал как нужно, чтобы ты отправился обратно в свой чертов космос. В Билле говорила злоба, накопившаяся за многие годы, боль, одиночество, страх и желание хоть какой-то мести за испорченное годы назад тело. Сейчас он действительно ощущал себя подростком - ершистым, кричащим, полным ненависти ко всему миру и требований к самой вселенной. Вселенная в лице Пеннивайза только хмыкнула. - На этой маленькой планетке есть второе такое же существо, и ты видишь его перед собой, - отозвался Роберт, не отрывая взгляда, - И второе - Матурин создал тот кусок вселенной, в котором мы сейчас обитаем. Он имел право вмешиваться в ход событий, так как ты являешься частью его творения и он действительно вправе менять его как ему захочется. Оно оскалился. - Только Матурин мертв. Захлебнулся, когда создавал еще одну вселенную, поэтому никто тебя не спасет от меня. Добрая космическая черепаха мертва, малыш Билли, ты можешь теперь кричать сколько влезет. Билл нервно сглотнул. Пеннивайз определенно радовался смерти своего врага. - Проваливай отсюда, Пеннивайз. Я не боюсь тебя. - Тогда почему твое сердце так сильно билось, когда ты собирал свои вещи? Ты боишься меня, можешь даже не говорить мне, что это не так. Мне даже не нужно создавать для тебя что-то, ты боишься одного присутствия. Знаешь, насколько вкусно это пахнет? Билл проследил за коротким скольжением бледного языка по мягким розовым губам. - Да, малыш Билли, ты знаешь. Но ты забыл вкус человеческой плоти. Жалуясь на обман вокруг, ты сам и по своей воле обманывал себя и окружающих, отказывал себе в том, что утолит твой голод намного лучше, глушил вашими смертными специями первозданный вкус, который имеет только по-настоящему напуганная жертва. Ты ведь голоден, Билл, и есть ты хочешь не меньше, чем я после спячки. Рот почти сам наполнился слюной. Билл мог заглушить свой голод с помощью того хитрого блюда, что он научился готовить для себя, но Оно был чертовски прав насчет того, что настоящей плоти ему не хватало. Когда Денбро последний раз пробовал ее? Не меньше пяти лет назад точно, когда окончательно пересел на эту своеобразную диету. Он пытался убежать от себя, от своей сущности, от голода, что следовал за ним по пятам и скользил тенью по стене, но не мог. И сейчас, когда Роберт вернулся, Билл почувствовал эту нехватку в полной мере. До ушей его донесся смех Пеннивайза - забытый клоунский смех, продирающий все тело до самых костей. - Я обещаю тебе, малыш Билли, ты съешь именно то, что тебе нужно, насладишься каждым кусочком, и жертва твоя будет пропитана страхом настолько, что ты даже потеряешь голову от этого аромата. Билл чувствовал, как всплеск его эмоций угасает, уходит в землю словно вода, разваливается на куски, прижатый мощной потусторонней силой. И Денбро понимал, что какая, черт возьми, теперь разница, что с ним случилось. Никто не вернет ему сущность человека, но он смог прожить почти тридцать лет точно так, как он и хотел, достичь желаемых высот. Нечто в его душе еще рвалось сопротивляться, но оно тоже чувствовало подавление и Билл закрыл глаза. - Не делай так, п-пожалуйста. - О чем ты? - Пеннивайз осклабился, - Тебе же лучше. - Не убивай мои чувства, как ты сделал это сейчас. - Не хочешь показать мне город, малыш Билли? - пусть Оно сейчас и был в человеческой форме, мимика его совпадала с клоунской, как и речь. Сочетание Роберта и Пеннивайза в одном теле на его глазах выглядело крайне зловещим, - В конце прогулки ты получишь свою заслуженную за многие годы настоящую плоть, я даже знаю, что тебе нужно! Тебе понравится! - Ты должен быть в Дерри, а не здесь. - Ты сам просил меня приехать за тобой, малыш Билли, и вот я здесь. Разве ты не рад меня видеть? Наигранная обида в голосе - лживая насквозь, Пеннивайз даже не пытался скрыть свою язвительность. Билл испытывал двойственные чувства - страх и скрытую радость, ужас и восхищение, желание убежать подальше из города и в то же время остаться здесь, смотреть на Оно, который распространял свою темную, массивную энергию в масштабы Нью-Йорка, порабощая, подчиняя, захватывая город. Оно было достаточно сильно, чтобы держать под контролем такой массивный мегаполис, фантастических размеров кормушка для существа с такими аппетитами, как Пеннивайз. Миллионы жителей, подверженных такому же моральному подавлению, как и сам Билл, десятки миллионов страхов, возможность пугать, объедаться и сожрать если не мир, то его сердце точно. Билл не считал себя виноватым в том, что Пеннивайз сейчас здесь. Оно был прав - Билл думал о себе, когда сбегал, и это было по-настоящему эгоистично. Он думал только о себе, когда старался не делиться своей историей, сам придумал себе барьер для совести и стоял за ним, не имея возможности воспользоваться своей силой из-за своих же ограничений. Пеннивайз, мощь космического золотого пламени и искаженных разумов, почти лучился предвкушением и возбуждением. И в нем горел голод, его путеводная звезда, которая вела среди пустот к цели, масштабной, как целый мир. Был ли Роберт путеводной звездой для Билла, разрываемого своей ненавистью и восхищением? Да, скорее всего был, и Денбро на закорках сознания понимал, что должен следовать за ним, как моряки за полярной звездой. Его человеческая сущность, ее остатки, которые Билл лелеял все это время, медленно угасала, блекла по сравнению с яркостью, что была в Оно. - Я...не знаю. Мысли путались, свивались в клубок шипящих змей, цеплялись своими хвостами за руки и Билл понимал, что из-за присутствия Пеннивайза теряет сам себя, растворяется во всеподавляющей мощи, когда должен был прочно стоять на земле и не поддаваться ему. Что же тогда летом выжег в его сознании Роберт, что Билл так и не смог найти за все эти годы?..