you are my victim

      Через четыре часа Билл Денбро уже сидел в самолете до Бангора. После принятия решения вернуться в город детства вместе с Пеннивайзом Билл словно получил небольшой заряд сил. Спать он больше бы не смог, поэтому пришлось собирать вещи для поездки, оттягивать момент возвращения он не хотел, к тому же до ближайшего рейса оставалось несколько часов. В аэропорт Билл успел вовремя и даже успел встретить пару человек, которые узнали автора жутких романов и попросили автограф. Билл все еще ощущал себя подавленным и опустошенным, но отказываться от небольшой услуги он не стал. Пеннивайз сидел рядом - невидимый для всех, кроме Билла. Место официально числилось свободным и Билл подозревал, что это все то же влияние Оно, распространяющееся даже на подобные ситуации. Пеннивайз искажал сознания и реальность в ту сторону, которую хотел именно он. Билл не был против такого соседства. "Семь часов до Бангора, еще час до Дерри и ты дома." Билл еще в аэропорту попросил Оно использовать телефон, если тот захочет сказать что-то, на что потребуется ответ. Конечно, можно было воспользоваться связкой телепатии и невидимости Грея, но...так Билл чувствовал себя более человечным и не испытывал неприятного ощущения длинных пальцев в своей голове. Он стал гораздо более чувствительным к Оно и почти чувствовал, как тот роется в его мыслях, перебирает холодными пальцами, иногда касается и каждое прикосновение способно поставить все с ног на голову. "И ты тоже будешь дома" Само ощущение возвращения было странным. Да, Билл вырос в Дерри, прожил там почти семнадцать лет и после того, как уехал, не испытывал желания вернуться. Сейчас это было похоже на возвращение из отпуска, где он был среди звезд, в дом, где его никто не ждал. Здесь не было страха перед возвращением, только нечто вроде тяжкой повинности и Билл должен был это сделать. Возможно, Пеннивайз был прав. Денбро был частичкой Дерри с самого рождения, уже тогда носил в себе какую-то часть мистической энергии Пеннивайза, которая преображала его сознание и... Мысли раз за разом возвращались к смутному детскому воспоминанию о горящем золотом свете, который сжигал его, поглощал собой и Билл уже более двадцати лет не мог понять, чего он лишился в тот день. Единственное, что он мог сказать - это стертое чувство отгораживало его от Оно, было невидимой стеной между Биллом и Робертом, и владей им Денбро все еще, его жизнь была бы другой с того самого дня. Пеннивайз знал все наперед - десятки лет были в его пепельных руках. Мужчина заснул в самолете и сны оставили его. Кошмар закончился и Билл даже смог относительно выспаться. Разбудила его стюардесса, сообщающая, что через несколько минут самолет приземлится в международному аэропорту Бангора. Внутри что-то сжалось. До Дерри оставалось так мало и одновременно еще целая вечность. Что стало с городом за тот десяток лет, прошедший с момента, когда Билл похоронил мать и больше не возвращался в окончательно опустевший дом? Ответ ждал его, мерцал словно огромный неоновый клоун за туманом, но дорога к нему была ровной и пустынной, лежащей среди темных лесов. По сравнению с десятилетней давностью Дерри вырос и теперь напоминал Биллу самого себя. Город рос медленно, но уверенно, развивался, приманивал инвесторов, новые компании, расширялся. Некоторые места Билл не узнавал сразу из-за их поменявшегося внешнего вида, некоторых вообще не было во время последнего визита, но в целом это был тот же самый Дерри - пропитанный насилием и кровью, растущий вопреки всему, подавленный волей Оно. Идеальное убежище, идеальный и бесконечный источник пищи для Роберта Грея и Билл вздрогнул, услышав короткое хмыканье от Оно. Дом Денбро казался посеревшим от времени, запыленным, опустевшим, даже со стороны было видно, что здесь давно никто не живет - заросший газон около дома, пустые цветочные горшки, засыпанная листьями подъездная дорожка к крыльцу и гаражу. Билл стоял перед домом детства и испытывал ностальгические и одновременно печальные чувства. Что ждет его внутри, кроме вороха воспоминаний и пыли? Дверь поддалась не сразу - старый замок немного заедал из-за долгого простоя - но наконец открылась со скрипом, пуская Билла внутрь. Внутри пахло только пылью и тем самым запахом, который личный для каждой квартиры и каждого дома, который ассоциируется с местом, куда люди возвращаются каждый вечер, маленькая крепость, в которой прячутся от всего мира. Пол, мебель, вешалка, старый телевизор - все было покрыто многолетним слоем ровной серой пыли, на которой не было ни единого отпечатка. Идти по комнате было примерно тем же самым, что и по первому снегу - оставлять за собой следы первопроходца, по которым пойдут другие люди, смешают их в общую массу и появится новая тропа. Но кто мог пойти за Биллом сюда кроме Оно, который и привел мужчину сюда? Денбро оглянулся на Пеннивайза, стоящего почти за его спиной - зловещего, бледного, с цепким взглядом. Оставив чемодан в гостиной, Билл прошел на кухню, из нее - обратно в гостиную, провел рукой по роялю, на котором Шерон когда-то играла для всей семьи, бросил взгляд на дверь в подвал, куда всегда боялся спускаться младший брат. Поднявшись по лестнице, Билл остановился на пересечении нескольких дверей - спальня родителей, комната Джорджи, ванная и его собственная. Все двери были закрыты и на ручке каждой из них был серый рассыпчатый слой. Вздохнув, Билл взялся за дверь комнаты брата и толкнул ее, заходя внутрь. Комната Джорджи всегда поддерживалась в том состоянии, в котором мальчик оставил ее в тот день, но больше некому было протирать пыль и перебирать старые фотоальбомы, раскидывать игрушки, лежащие на кровати. Ранее жилая комната больше походила на чулан с детскими вещами и находиться здесь было еще тяжелее. Билл не вспоминал о своем брате почти два десятка лет, потому что его не вернуть. Это пройденный этап и как бы он не цеплял, Денбро ничего не мог изменить, только смириться. Закрыв дверь комнаты Джорджи, Билл повернулся к своей. Было ощущение, что если Билл зайдет в нее, то в нем что-то надломится снова. - Я хочу посмотреть город до темноты, - произнес Билл, взглянув на Роберта, - Ты не мог бы оставить меня одного на это время? Я вернулся, как ты и хотел, пусть это будет услуга за услугу. - Развлекайся, малыш Билли, - отозвался Оно, а затем просто растворился в воздухе. Его присутствия Билл больше не чувствовал.

***

Лучшим средством передвижения по городу всегда был Сильвер, верный спутник Билла во всех приключениях, которые были где-то дальше гаража семьи Денбро. Время не пощадило велосипед и он проржавел насквозь, став только пыльным экспонатом в импровизированном музее-гараже. Биллу пришлось выбрать другой способ для перемещения по Дерри. Солнце было еще достаточно высоко - всего лишь четыре часа дня и мужчина отправился в пешую прогулку. Это было странно - идти по улицам детства и не видеть здесь того, что наделяло детство красками. Аркадный зал, несколько кинотеатров и магазинов, ломбарды, лавки, иные учреждения - оно все исчезло, заменилось новыми зданиями. Вместо бывшего кинотеатра, в который Билл любил ходить больше всего, сейчас был банк и это словно кричало о том, что детство ушло. Людей и машин на улицах стало больше, современность протянула свои яркие лапы-щупальца, обвила ими город и Дерри имел уже совершенно другую атмосферу. Рассматривать его было интересно, но сознание все равно говорило, что это не то, не дом Билла, не тот Дерри, в который он был бы готов вернуться. Денбро бы вернулся - с радостью, но в Дерри прошлого, когда ему было еще шестнадцать, чтобы вместе с ним был клуб Неудачников, уже давно распавшийся и живущий своими жизнями, где жив Джорджи и где они по выходным ходили в свой самый любимый кинотеатр с донельзя противной контролершей. В городе не изменилось только несколько мест - пустая стена, сплошь уклеенная листовками о пропаже детей, статуя Пола Баньяна в парке, библиотека и старый дом на Нейболт-стрит. В местах, которые не тронуло время, Билл оставался дольше, смотрел на них, вспоминал, почти видел события прошлого, когда он стоял здесь не один. Он вспоминал, как они искали ритуал для убийства Пеннивайза, когда пришел в библиотеку; как они обсуждали свои кошмары, сидя на скамейке перед пластиковой статуей лесоруба; как пришли к заброшенному дому с обиталищем Пеннивайза, чтобы отправить клоуна в ад. Билл посетил Пустошь - все такую же буйно цветущую и тихую, где они когда-то строили плотину и прятались от шайки Генри; сходил до карьера и постоял вверху, смотря на мерцающую зеленоватую воду, вспоминая, как они решали, кто прыгнет отсюда первый. Билл любил старый Дерри, был его частью, но чувствовал, что в новом он не сможет оставаться. Он забыл этот город и город забыл его. Домой он вернулся уже после заката под алым небом. Солнце уже скрылось за горизонтом и оставались только отблески, окрашивающие половину неба в алый, когда вторая половина стала уже сине-серой. В пустом тихом доме теперь было еще темнее, чем днем и Билл понимал, что осталась комната, в которую он должен будет зайти. Восстановив в доме электричество, он включил свет в гостиной, старый телевизор и он не знал, зачем делал это. Он видел хорошо и без этого, просто...наверное, чтобы дом не казался настолько заброшенным. Пока он будет в своей комнате, у него будет ощущение, что он все еще подросток, что родители в гостиной и смотрят телевизор, а Джорджи наконец забрал попкорн, которым Билл никогда не хотел делиться. Оставался только последний штрих. Билл изменил свою форму - медленно, почти неуверенно, вернув себе облик шестнадцатилетнего подростка и поднялся на второй этаж. Постояв несколько мгновений перед белой дверью, парень наконец зашел внутрь. Комната была безумно знакомой. Даже пыльной и необитаемой, она принадлежала Биллу и он рассматривал стопки комиксов, рисунки, древнюю пишущую машинку, разбросанные по столу канцелярские принадлежности под толстым слоем пыли, накрытую покрывалом кровать - и Денбро был почти уверен, что она все еще застелена. Место детства Уильяма Денбро рвало не только память, но сердце и душу. Стащив с кровати покрывало со слоем пыли, Билл плюхнулся на холодное одеяло, подняв целое облако, чихнул из-за него и уставился в потолок. Он помнил, как сюда проникал Оно, висел вверх ногами и он тоже был своеобразной частью комнаты. - Роберт? Десять. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Грей открыл дверцу шкафа изнутри и по коже Билла пробежал фантомный холодок. - Ты уже нагулялся? Ночью самое интересное. - Это не тот Дерри, в который я бы хотел вернуться. Я вернулся, как ты и хотел, но я не смогу оставаться здесь больше суток. Роберт сел на кровать рядом с Биллом, внимательно смотря. - Это твой дом, малыш Билли, всегда был твоим. Ты так хочешь убежать отсюда опять, разве Дерри недостаточно хорош для тебя? Ты не можешь творить здесь? - Я не узнаю это место, совершенно не узнаю. Я остался один, а Дерри просто разрывает меня и мне тяжело здесь находиться. Парень потер глаза, вздохнув. Он почти чувствовал кожей, что Оно расстроен. Билл не рассматривал Пеннивайза как того, за кого он мог держаться в Дерри, не мог оставаться ради него. Он не сможет продать дом, просто потому что... Внутри все сжалось. Денбро уже не знал, правильной ли была идея возвращения. Оно лег рядом и Билл прижался к по-человечески теплому телу, уткнулся в шею, скользнул чуть ниже, приложил ухо к груди, стараясь услышать сердцебиение. И оно было - чуть неровное, как у существа, которое не находится в состоянии покоя. Пеннивайз мог нервничать и его тело не было способно скрыть состояние своего владельца. Билл слушал этот звук, почти бесшумное дыхание притихшего в последние дни Оно, словно Грей сам находился в подавленном состоянии. Билл привык к тому, что Пеннивайз искал веселье и насилие и его текущее состояние не было нормальным. Беспокоило ли это Билла до такой степени, что он бы пытался узнать больше, может быть помочь Оно с его мыслями? Вряд ли. Это Пеннивайз и всему, что он создает, верить просто нельзя. Билл не верил Оно, и Оно так же ему не доверял. - Посмотри на меня, - наконец подал голос Билл, подтянулся выше и посмотрел в лицо Оно. Тот открыл глаза - светлые, человеческие - и в них читались вопрос и одновременно с этим усталость, - Я хочу забыть это все, отпустить прошлое наконец. Мне нет смысла возвращаться, потому что ты уснешь через год-полтора и я снова останусь совершенно один. В прошлый раз я сбежал, но сейчас я хочу уйти, и чтобы ты знал это. Это будет честно по отношению к нам обоим. Заткнись и не говори ничего, просто кивни, если ты согласен с этим. Через несколько мгновений Роберт кивнул. Билл чувствовал себя странно - он словно бросает Оно и прощается с ним, но в этот раз уже скорее всего навсегда. Ему будет семьдесят, когда Пеннивайз проснется в следующий раз, а может быть, он даже не доживет до этого момента. Билл смертен в отличие от Оно, и даже если его тело перестало стареть, это не значит, что ему было даровано бессмертие. Парень потянулся к Оно сам, как и в прошлый раз. Пеннивайз отвечал на поцелуй неохотно, словно старался перебороть себя, чтобы сделать это, и Билл старался сломать это, получить ответ с желанием. Руки скользнули по пояснице, забрались под футболку - бок, ребра, короткое и тонкое прикосновение к ключицам - и Грей стащил с парня предмет одежды, на мгновение разорвав поцелуй. В свете настольной лампы Билл был покрыт тенями - от плеч, подушки, согнутых рук, и кожа его была бледной, подростково-чистой, на которой еще ни разу не оставалось алых и синих следов. Пеннивайз кусал его - болезненно, часто, но вылизывал каждое место укуса, собирал капельки крови, рисовал одному ему известный точеный узор, который надолго отпечатается на подростковом теле. Кожа Оно была еще бледнее, с проступающими венами на руках и шее, мраморная и идеально чистая, потому что Грей ни разу не позволил Биллу впиться в него зубами, прижимая руки к кровати, вынуждая подставлять шею под болезненные вспышки. За всю свою жизнь секса с мужчиной у Билла не было и наверное, Пеннивайзу стоило гордиться, что тот первый в этом плане. Следы длинных пальцев оставались алыми следами на бледных бедрах и Денбро отчаянно краснел, когда ему приходилось разводить ноги перед Оно - прикосновение к обнаженной коже обжигало, заставляло стараться отодвинуться, потому что ощущалось как слишком личное, но более личного ничего не было. Билл поддавался немного вперед, принимая в себя пальцы и одновременно с этим глуша собственный стон рукой, словно кто-то мог прислушиваться к нему в этот момент, кроме Оно. Тело горело и просило большего, ощущения были совершенно новыми и Билл словно менялся ролью с Оно, потому что сейчас нетерпеливым был именно он. - Н-не тяни, по-пожалуйста, - хрипло простонал Денбро, запнувшись на словах и прикусив губу, чувствуя, как пальцы выскальзывают из него. Движения Грея были в среднем темпе и Билл протяжно стонал от каждого толчка, выгибаясь каждый раз, когда Роберт входил глубже. Пытка и наслаждение одновременно - Биллу хотелось быстрее, горячее, до срыва голоса, но Пеннивайз знал о его мыслях, игнорировал, двигался медленнее, но глубже, выжигая тело подростка опять, расплавляя до состояния жидкого металла. И Билл велся на это, плавился, потому что ему безумно нравилось и он был готов подчиняться вновь пытающему его Роберту. Прикосновение пальцев к горячему впалому животу, глубокий толчок и влажное движение за ухом, оттеняющее протяжный стон. Денбро не должен был сорвать голос - Пеннивайз хотел слышать его каждый раз, ловить собственное прерванное имя в протяжном стоне. Руки Роберта ощущались везде - на бедрах, члене, животе, шее и Билл даже не смог это рассмотреть - перед глазами все плыло от удовольствия, а дышать становилось тяжелее, до звезд перед глазами и всплесков темноты. Воздуха не хватало и движения становились более резкими, сочетаясь с глубоким проникновением, заставляя подростка выгибаться и неосознанно раздвигать ноги чуть шире с каждым разом. Пальцы на шее сжались сильнее и мир на мгновение потерял очертания и подросток подавился стоном, рассыпаясь на осколки и наконец кончая. Свет лампы ощущался как мертвые огни где-то рядом и их тусклое мерцание освещало наполненный удовольствием разум. Ощущение температуры на время вернулось к разгоряченному телу и даже самое малое колебание воздуха вызывало дрожь, желание прижаться к источнику тепла, легшему рядом и Билл чувствовал, как вспыхивает опять от болезненной смены положения. "Ненависть" - думал Билл перед тем, как уснуть. "В тот день он выжег во мне мою ненависть".