***
— strumming my pain with his fingers living my life with his words killing me softly with his song killing me softly...
В машине наступает волнующая тишина, а возникает такое чувство, словно замерла вся планета, в ожидании того самого момента, который должен был решить судьбы двух разносторонних и отличных от другого общества человек. Действительно, Чонгук всё своё детство был очень непослушным ребёнком, но до жути самостоятельным. Чона никогда не интересовала школа, учёба, значимость которой ему навязывала семья и общество. Маленький Гук любил самодеятельность, он уже заранее знал, что собирается делать в будущем, и чего хочет добиться от своей жизни. Именно эти черты характера остались с ним и по сей день. Чонгук – влиятельный бизнесмен, владеющий многими кампаниями по производству машин в Корее, каждая из которых произвела громадный прогресс на мировом рынке (и не только) с появлением Чона. Мальчик всегда был умелым, мастером на все руки: успевал совмещать чтение множества книг с уходом за большим количеством животных, которых он самовольно заимел в детстве, копание в различных электроприборах, изучение квантовой механики и языков, которыми он черезвычайно заинтересован, и самое неожиданное – с наркотиками и алкоголем. Да, это очень плохо для его здоровья, что парень понимал сам, но такой образ жизни, порой, просто помогал ему отдохнуть от всего, сбросить оков напряжённости своих не по-детски тяжёлых хобби и обязанностей. Чон нередко бухал в различных клубах с друзьями, сидел на притонах с барыгами, которые тоже были отличающимися. Но плюс в том, что Чонгук, засчёт пребывания в барах, познакомился со многими деловыми шишками, что потом привело его к славе и процветанию. Исходя из того, что Гук потреблял наркотики и алкоголь в адекватной дозе и с умом (не всегда, честно говоря), он не испортил себя, по крайней мере, внешне. Хотя, пройдя сотню обследований в дорогих частных клиниках, ни один врач не выявил у Чона каких-либо серьёзных заболеваний. К сожалению, это и стало главным толчком к тому, что Чонгук и сейчас даже не думает о бросании уже привычного ему образа жизни. Тэхён же – полная противоположность Гука. Бедный, забитый мальчишка, у которого, что ни жизнь, то выживание. И прямо сейчас его будущее стоит на кону. Что будет, если Тэ всё-таки поцелует Чонгука? И ежу понятно, что это означает согласие на последующее пребывание с мужчиной. Хочет ли этого Тэхён? Да, определённо! Без каких-либо сомнений! Но, всё равно, первая и безответная, жестокая любовь держит его сейчас в ежовых руковицах. Забить ли ему прямо сейчас на Ли Джусу и оставить этого подонка в прошлом? Или же, нет... Но тогда придётся и дальше тащить на себе тяжкий груз неразделённой любви, терпеть унижения, быть, проще говоря, никем, жалкой писчинкой общества, ущемлённой в своих правах лишь из-за своей ориентации, ”необычного„ поведения и... Доброты и нерастраченной любви, льющихся через край...Ну, разве это честно?
Разве это честно, что страдает чаще всего тот, кто лишь пытается быть душевным? Почему каждый из нас принят быть лишь крупинкой? Почему каждый сам за себя?Люди никогда не одумаются.
Они постоянно твердят о том, что мы должны быть сплочёнными и уважать друг друга. Но, что на самом деле? Оглянитесь. Сколько коррупции и принижения человеческих прав вокруг? Увы, ужасно огромное количество, что и очень печалит. Но никто не в силах это изменить. Миром правят только деньги, а получить их в большом количестве (да, хотя бы в достаточном для нормальной жизни) можно, к сожалению, только мерзкими и нечестными путями, разрывая всех на своём пути, в погоне за славой, призванием и богатством. Как низко. Но это приходится терпеть. У Тэхёна, в панике, пролетают вся жизнь перед глазами. Страшно. Ужасно больно. Всё это чувствует сейчас трясущийся бедняжка Тэхён. У мальчишки наворачиваются самые горькие и тяжёлые слёзы в его жизни, и он даже не может понять: то ли от счастья, то ли от грусти. Тэ уже было начал терять сознание, как вдруг, сильные руки Чонгука обхаватили его талию и перетащили к себе на мощные бёдра. — "Упасть – не встать..." – всё, что пришло в измученную головушку Кима. Проворные пальцы Чонгука проскользнули по пояснице Тэхёна так ловко, что он даже не сразу понял, как с него слетел фартук. — Это нам больше не понадобится... – уверенно пробасил Чон, откидывая изношенную тряпку на заднее сидение, – А ты, сладкий, заканчивай плакать, не хочу видеть твои чудесные глазки грустными и уставшими... Вот, заплаканными я должен созерцать их немножко в других ситуациях... Так, детка, давай ты мне потом расскажешь у меня дома, что у тебя случилось? Сейчас я очень хочу твои губы на своих. Не имею права тебя принуж... – не успел договорить Чонгук, как его слова съели сладким поцелуем. Ох, как же по-блядски горячо это выглядело со стороны. Тэхён никогда не слышал столько приятных слов от еле знакомого (тем более) ему человека, поэтому и раскрепостился. Конечно, глуповато вот так вот бросаться в руки ”непонятно кого", но с другой стороны, куда ему ещё деваться. Да, и, вообще, какого поведения ожидать от мальчика, чьё сердце жестоко разбили, а вся его жизнь больше смахивает на каторгу. Сейчас этот мальчишка ведёт себя далеко никак маленький ребёнок. Его пальцы крепко впились в грудь Чонгука, а язык страстно вырисовывал какие-то непонятные силуэты во рту Гука, что очень забавило, но удовлетворяло на данный момент последнего. Тэхён совсем не умел целоваться, но делал это с непреодолимым желанием, что такое не могло быть неприятным. А, как шалавливо его ягодицы приподнимались и заново опускались на бёдра Чонгука с течением поцелуя? Ох, да, никто во вселенной не смог бы устоять и не вцепиться в них руками. Что благополучно и сделал Чонгук. Тэхёну было неловко – не то слово. Но Тэхёну было до сумасшествия приятно, и он впервые за всю свою жестокую жизнь почувствовал себя в безопасности, снова проливая слёзы, только уже наполненные счастьем и падающие не на зарёванную рваную подушку в старой однушке, а на нежные щёки прекрасного парня, на коленях которого пошло сидит Ким. Вот это, действительно, – чудо. Тэ стал мило улыбаться в поцелуй, осторожно касаясь подушечками пальцев чонгуковой челюсти и подтягивая ещё ближе к себе. Это так заводит старшего, что тот со звонким хлопком шлёпает ту самую притягательную задницу. Тэхён от неожиданности прогибается в спине, издавая истошный стон и отрывая свои губы от чоновских, скользит ими от подбородка Гука до ключиц, крепко вжимаясь в тело Чона и отчётливо ощущая его вставший член. — Ох, детка, остановись, я не думал, что ты будешь настолько горяч... Ты же не хочешь, чтобы я прямо здесь и сейчас накинулся на тебя? Вот, мне тоже как-то не очень... – тяжёло дыша, чуть ли не прошептал Чонгук, поглаживая одной рукой голову Тэхёна, а другой зад, пока тот крепко и смущённо обнимал его за спину и молча продолжал плакать. Тэхён понимает, что надо как бы как-то заканчивать это, всё-таки, не очень хочется разбудить в Чонгуке зверя тут, посреди какого-то поля, в чёрном мерседесе, в 3 часа ночи. Да, и, в целом, сейчас никто из них был готов к такому. Тэ неловко отстраняется, по-детски хлопая ресницами, а Чон его хватает широкой ладонью за подбородок, сжимая большим и указательным пальцами щёки и делая из Тэхёна миловидную рыбку. — Тэхён, детка, отныне зови меня только «папочка», хорошо? – вовлечённо глядя в глаза Тэ, прошептал Чонгук. — П-почему именно т-так? – запинаясь, ответил вопросом на вопрос красный, как роза, Тэхён. — Потому что я так люблю. А тебе, что не нравится? – с нотками отчаяния в голосе, волнуясь, проговорил Гук. — Нет-нет! На самом деле, даже очень нравится, просто захотел поинтересоваться, почему именно так... – резво и слишком неожиданно громко стал отрицать Тэ, закусывая в конце речи свою нижнюю губу, сплетая пальцы в замок и отводя стыдливый взгляд в окно, на тихое, просторное поле, – Вау... Там так красиво... Также, как и ты, п..папочка... – выдавил из своего ротика Тэхён, явно, чтобы порадовать Чонгука. В ответ за его словами последовала и незамедлительная реакция Чонгука в виде бешено расширившихся зрачков на тёмных глазах. Чон набросился на Тэхёна с тонной лёгких поцелуйчиков в щёку, снова прижимая того к себе и чувствуя сильное напряжение в трусах от повторившегося соприкосновения их тел, особенно, в тех местах. — Блин, детка, ты, конечно, просто восхитителен, и у меня даже, банально, нет слов, чтобы описать насколько я рад нашей встрече и тебе, но... У меня тут огромная проблема и, мне кажется, не смогу дальше спокойно ехать. – уверенно, с ясным намёком сказал возбуждённый и взбудораженный Чонгук, виновато смотря в глаза голубоволосого. Тэхён замер на несколько секунд, думая, что бы ему такого сделать, но потом, собравшись с мыслями, ответил. — Папочка, а, как насчёт минета? – зажато промолвил Ким, обнимая Чонгука и упираясь кончиком носа в его мужественную шею. Чонгук, по правде говоря, не думал, что Тэхён может на такое пойти, но был невозможно рад тому, что его мальчик такой понятливый и жаждет угодить своему папочке. — Ох, ну, детка, знаешь, я волнуюсь за тебя, что это всё, может быть, жуткий стресс для твоей психики. Да, и, вообще, сейчас я очень хочу сделать тебе приятно, в первую очередь, чтобы ты наконец перестал грустить. Я же вижу, как ты беспокоишься из-за чего-то... Так что, сладкий, хочу найти твою эрогенную зону и покорить её. – нежным бархатистым голосом сказал Чонгук, – А, после, я дам тебе кое-что интересное. Думаю, оно тоже поможет развеяться. – загадочно и ехидно под конец добавил Гук, уже тянувшись к шее парня. Тело Тэхёна – одна сплошная эрогенная зона. А прикосновения Чонгука – тяжёлые возбудители. Тэхён уже осмелился нырнуть в глубины неизведанного океана – Чона, так что теперь его единственная надежда – оставить прошлое в прошлом и наконец зажить сегодняшним днём, что свойственно мальчишкам его возраста. Но даже, не смотря на это, невозможно так просто выкинуть из подсознания психические травмы.Чонгук – последняя надежда Тэхёна на то, чтобы не погрязнуть в своём избитом сознании.
Чонгук оттягивает воротник бежевого бадлона напряжёнными пальцами и внедряется мягкими губами, так пошло и грубо, в нежную и ещё нетронутую никем до него медовую кожу. Тэхён сразу же закатывает глаза от наслаждения, крепко сжимая в своих ладонях сильные плечи Чона, от чего у того даже расстёгивается пара пуговиц на рубашке. Пока Чонгук «звереподобно» кусает, чмокает и засасывает девственную кожу, Ким сладко стонет, ёрзая по бёдрам Гука. Тут, Тэхён незаметно проскальзывает ладонью к толстому кожаному ремню Чона, расцепляя позолоченную пряжку. — Хах... Тэ-тэ, ты куда это ручки свои похотливые распускаешь? – отрываясь от пламенных поцелуев, бормочет кайфующий Чонгук, смотря вниз на руки Тэхёна, активно расстёгивающие ширинку и уже тянущиеся к резинке белоснежных намокших боксёров, – Разве ты спросил у папочки разрешение? – сказав эти слова, Чон несильно ударил Тэ по рукам, – Прости, конечно, но таковы мои правила. В следующий раз, спрашивай, прежде, чем намереваться самовольничать. – мило улыбнулся и застегнул ширинку с ремнём Чонгук. Тэхён же сидел в оцепенении и смущении, что его такой смелый шаг оказался отвергнутым. Он поправил свой теперь растянутый воротник и снова выглянул в окно. Начал накрапывать дождь. Крохотные капли медленно стекали по тонированному стеклу. Всё небо стало ещё темнее, а на горизонте уже начала проявляться яркая полоса алого цвета из-за восходящего солнца. Улыбка растянулась на лице Тэхёна. — Папочка, пойдём прогуляемся. Прямо сейчас. – моляще прошептал на ухо Чонгука Ким и залился хитрым, тихим смехом. — Да-да, конечно, но для начала... – с ехидной ухмылкой произнёс Чон и резко потянулся куда-то в бардачок, – Вот же оно! – воскликнул довольный Гук, поднося между ними небольшой, полупрозрачный, чёрный пакетик с белым порошком, – Ты ведь никогда не нюхал, правда? Сейчас моя детка по-настоящему будет раскрепощена, хи-хи. – уже нетерпеливо открывая пакет, пробасил Чонгук. Тэхён взволнованно наблюдал за тем, как руки его любимого парня, покрытые венами, рассыпают достаточно большое количество порошка по экрану последнего айфона. — Ах, Гуки~ Ты же тоже будешь, да? – нервно, с надеждой в голосе, спрашивает напуганный Тэ. — Ха-ха! Рассмешил. А за рулём, кто? – посмеялся Чонгук и уже закончил делать последнюю, четвёртую дорожку. Тэхёну казалось, словно его сердце бьётся во всём теле. Нервы были на исходе. Он не имеет никакого понятия, что с ним будет. А может это и хорошо? Наконец-то уйти от этого жестокого мира и просто дать своему мозгу избавиться от навязчивых мыслей хоть ненадолго. Да, это, определённо, то, о чём мечтает Тэхён. Главное, ему не о чём беспокоиться, ведь Чонгук рядом. А с ним Тэ точно ничего не грозит! Тёплый лисий взгляд Чонгука, холодный телефон в левой руке Тэхёна и продолговатая, завёрнутая в трубочку купюра пятидесяти тысяч вон в правой. Душераздирающий стук сердца, кричащий голос в голове, молящий не делать этого. Всё это фигня. Для Тэхёна. Сейчас. Он берёт трубочку, трясясь подводя её к носу и, даже не заметив как, вдыхает все дорожки одну за другой. Тьма. Или, наоборот, слишком ярко. По началу, Тэхёна очень сильно накрыло галюцинациями, и он не мог ничего особо разобрать. Но, спустя несколько минут, очнувшись от низкого голоса Чонгука в его волшебных объятиях, Тэ накинулся на того с поцелуями и сияющей на лице улыбкой. Ким перестал целовать Чона и, распахнув дверь автомобиля, резво выпрыгнул из машины, прижимаясь к её боку. За ним вышел и Гук, элегантно поджигая косой, откидываясь спиной на свой мерс и наблюдая за Тэхёном, по-собственнически пожирая взглядом. Ким говорил какую-то несусветную чушь, моментами обжимаясь с парнем. Морось дождя уже давно превратилась в ливень, а восходящее светило покрыло всё поле розовым светом. Тэхён, беззаботно смеясь, бегает среди прекрасных луговых цветов, покрытых хрустальными капельками, а Чонгук, наслаждаясь этой картиной, безмолвно наблюдает. Всё дополняют только что проснувшиеся птицы, начавшие петь свои утренние песни. Тем временем, парни просто счастливы. Счастливы, что обрели друг друга. Тэхён наконец-таки смеётся. А, Чонгук наконец-таки нашёл свой смысл жизни.— Тэхён, кажется, утро настало. Мы же хотели к этому времени быть у меня дома, не так ли?
Тэхён, озарённый розовым светом, шатаясь, стоящий в прелестных цветах, разворачивается к Чонгуку, взмахивая насквозь промокшими голубыми волосами, тем самым разбрасывая алмазные слёзы неба, по-ангельски улыбается и кричит.— Я люблю тебя, Чон Чонгук! Люблю больше жизни!
Чонгук заливается искренними слезами. Он никогда до этого не плакал. Но то, что Чон видит и слышит сейчас, просто, ну, никак не может не вывести его на такие чувства. Чонгук по-настоящему плачет. Тэхён – именно то, что пробило в нём стену, то, что растопило в нём лёд.— И я тебя люблю, Ким Тэхён! Люблю больше, чем ты меня можешь любить!
Тэхён разбежался и прыгнул на руки Чонгука, повиснув на нём, как панда. Они оба плакали. Плакали от счастья. Двое до ниточки промокших парня.Двое самых счастливых в этой вселенной парня...
..., которые просто умеют любить.***