***
— запела птица голосом блаженным о том, как мы друг друга обрели...
[encouraged by Anna Ahmatova]
.시작.
Всё так волшебно зародилось в ярких лучах восходящего солнца. Начало новой жизни Тэхёна, его перерождение. Беззаботно бегая по мокрой траве, усыпанной освежающими хрусталиками утренней росы, ранее поддатый собственным желаниям Ким совсем не осознавал, что уже дал клятву.Клятву мужчине, с которым теперь будет навсегда.
Оно и к лучшему. Что бы было с бедным, одиноким мальчишкой, пытающимся заставить бездонную дыру внутри себя кирпичами? Ведь, невозможно быть счастливым, лишь только постоянно закрывая глаза и отставляя в сторону все свои проблемы и накопленную боль, притворяясь, что ты силён и дееспособен, да, и, вообще, не нуждаешься ни в какой помощи. Вся беда всегда вдали от взглядов, и нужно копать очень глубоко, чтобы понять, чем больна человеческая душа. Но не каждому это удаётся.Но Чонгук знает точно, что обязательно доберётся до подлинных истоков страданий Ким Тэхёна. Отныне его Ким Тэхёна.
Чонгук действительно полюбил Тэхёна с первого взгляда. Но решил он это не с того, что уж больно привлекателен был младший. Чонгук с самого начала чувствовал, что Тэхён не такой, как все, что Ким особенный, что тот издаёт свет, как лучик солнца, хотя и выглядя устало и разбито. Это и есть то, что так зацепило Чона. Он просто хочет сделать Тэхёна счастливым, чтобы наконец увидеть настоящую радость на любимом лице.Чонгук хочет, чтобы самая редкая звезда этой вселенной сияла ослепительно ярко, одаривая всю галактику жизненной силой.
И пускай каждый завидует, что у Чона есть Тэхён.
Мягкий ветер стал подниматься, разгоняя дождевые тучи. Шесть утра. Небо обернулось совсем ясным, а природа постепенно просыпалась от дивного сна. Где-то вдали кричал петух, видимо, живущий на ближайшей ферме. До города ехать ещё целых 4 часа, даже учитывая скорость мерседеса Чонгука. Уставшее тело Тэхёна мирно развалилось на заднем сидении автомобиля, погрузившись в глубокий сон после безумной ночи. Чонгук развернулся, чтобы полюбоваться спящим мальчишкой под тихо играющий R&B, включенный в машине. Ранее, когда Ким запрыгнул к нему на руки, он в бреду стал яро приставать к Гуку с поцелуями, на что тот, понимая, что младший просто вне своего сознания, укутал промокшего насквозь Тэ в тёплый толстый плед, который всегда лежал в багажнике автомобиля на всякий случай, а после аккуратно и ласково уложил «малыша в пелёнках» на сидение. Тэхён уснул практически мгновенно, а Чонгук так и простоял несколько часов, наблюдая за спящим, нежно расплываясь в улыбке и покуривая кручёный. И вот сейчас Тэ, глубоко погруженный в мир грёз и сновидений, развалился по всему периметру заднего сидения, ворочаясь сняв бадлон, тем самым оголив худое тело. Чонгук пристально разглядывал нагой торс Тэхёна, освещённый еле пробивающимися сквозь тонированные стёкла лучами. От чего-то всё его тело было усыпано различного вида гематомами, что выводило Чона из себя то ли от ревности, то ли от ненависти к тем, кто их оставил на золотой коже Тэхёна. Мужчина, сидя на переднем сидении за рулём не заведённой машины, потянулся изящными пальцами к тонкой линии талии младшего. Как только его рука коснулась тела Тэхёна, тот издал жалкий стон, сжимаясь в комочек и отворачиваясь спиной к Чону. — "Ладно, я обязательно с ним обсужу эту тему, но только попозже... Пускай, для начала, из его мозга выветрится несколько часов назад занюханная дрянь. Хочу услышать правду и только, – мысленно рассуждал Чон, – Да, и, тем более, пускай мальчишка выспится, нам ещё многое предстоит сделать." Чонгук развернулся обратно к рулю и завёл приятно рычащий мотор мерседеса. Осторожно нажав на педаль газа, тронулся, аккуратно ведя автомобиль по ещё пустующей загородной трассе. Чон старался ехать, как можно тише и спокойнее, чтобы точно не помешать сладкому сну лежащего позади него усталого котёнка. Мужчина направлялся прямиком к одним из своих лучших апартаментов. Наступивший день уже давно был в самом разгаре и оказался необычайно жарким по корейским меркам для осени. Чонгук, полностью ушедший в мысли о их будущем с Тэхёном, не спеша ехал, словно и не замечая, что он вообще-то за рулём. От жары тело начало париться, а мозги с ещё большей мощью плавиться. Чон деловито ослабил галстук на своей шее, а после начал одну за одной расстёгивать пуговицы уже помявшейся за ночь рубашки. — Папочка, а, что ты делаешь? – неожиданно стал отдаваться лёгкими вибрациями нежного голоса в покрасневшее от неготовности ухо Гука сонный шёпот Тэхёна, который незаметно подкрался сзади и повис на сидении водителя, положив острый подбородок практически на плечо Чона. Ким, видимо, ещё ничего не понимая, на отходах, затупленно хлопал еле приоткрытыми глазами, отдающими яркими бликами при соприкосновении с лучами солнца. Чон, тем временем, не на шутку испугался, резко выпав из собственно построенного внутреннего мира, где он уже продумал всё будущее с Тэхёном наперёд, резвясь во дворе личного особняка у моря с их четырьмя детьми. Чонгук приходит в себя и натягивает привычную ухмылку. Он резво хватает Тэхёна за щёку, сильно оттягивая её и заливаясь ехидным смехом. — Ути-пути, моя спящая красавица проснулась? – в каждой шутке есть доля правды, особенно, в чонгуковских... особенно, связанных с Тэхёном... – Я веду машину, не видишь? А тебе бы не следовало меня так пугать, когда я за рулём, не так ли? – резко перешёл на серьёзный тон Чон, разжимая пальцы на тэхёновской щеке и снова возвращая обе руки в их нужное положение, на руль. Гук аристократично и целенаправленно щурился вдаль, в которой уже виднелись шпили небоскрёбов. Тэхён незамедлительно схватился за теперь ужасно больное место. Ким давно привык к подобным ощущениям. Они, вроде, никогда ему не симпатизировали, но почему-то сейчас... Сейчас всё было с точностью наоборот. — Ам... Хорошо, конечно, я больше так не буду... – стыдясь своих чувств, тихо пробубнил под нос Тэхён, отводя глаза, наполненные недопониманием самого себя, куда-то в соседнее от Чонгука кресло, на котором лежала лишь кожаная сумка от луи витон. — А? Что ты там сказал, я не расслышал? И, вообще... От чего ты вдруг стал говорить так тихо? – волнительно расспрашивал Чон, заметив в отражении зеркала заднего виденья смущённое, покрасневшее лицо Тэ. — Чонгук... А это нормально, что мне понравилось, когда ты... – внезапно замолчал Тэхён, словно его губы сшили крепко-накрепко. Чон определённо стал в чём-то подозревать Тэхёна и решил, что просто обязан дать ему бутылку минеральной воды, чтобы тот, наконец, пришёл в чувства. Гук освободил левую руку и потянулся за своей сумкой. — Лови! – кинул сумку растерянному Тэ, – Откопай там бутылку минералки, попей, а потом беспрекословно поделишься со мной тем, что же тебе так понравилось! Ты же знаешь, что я горю желанием знать о тебе всё, а, тем более твои предпочтения. – снова Чонгук сумел свести с ума Тэхёна тем, как же, сука, офигенно он умеет строить свою речь, да так, что Тэ мысленно уже растаял. Чонгук пафосно и подозрительно счастливо вглядывался в очертания приближавшегося города. На удивление, Гук был совсем другим в сравнении со вчерашнем. Спокойный, уверенный и довольный, казалось, до бабочек в животе. Ох, точнее говоря, до тэхёновских мурашек, нервно носящихся в разнобой от самого затылка до пяток. Парню казалось, что, вдруг, Чонгук посчитал его глупым мальчишкой, который клюнул на его богатство и сексуальность... Казалось, что мужчина вот-вот выкинет Кима из автомобиля на ближайшем повороте. Но всё же, Чон вывел Тэхёна из его глупых помыслов. — Слушай, ты воду-то брать будешь? И, чёрт возьми, надень что-нибудь наверх, я не могу нормально водить машину, когда постоянно наблюдаю твоё обнажённое тело в отражении зеркала. – в очередной раз заглядываясь на Тэхёна, произносит низким восхищённым голосом Чонгук. Тэ судорожно кивнул, найдя чонгуковскую футболку от гучи, скомканную на заднем сидении, которая всё это время валялась под задницей Тэхёна. Ким натянул одежду на себя. После, поправляя футболку и подняв полный неловкости взгляд на то самое проклятое зеркало, Тэ увидел, как Чонгук по-лисьи улыбается, а затем и вовсе добивает младшего, закусывая нижнюю алую губу. — Хах~ Тэ-Тэ, тебе так идёт моя футболка! Правда, она не по размеру, но это даже придаёт ещё больше сногсшибательности твоему виду. Я бы так и... Сам знаешь чего, хи-хи – прикрывая свои грязные мысли, якобы, неловким смешком, проговаривает Чон. Тэхён краснеет так, что, кажется, даже дальтоник заметил бы это. Ким делает непринуждённый вид и роется в сумке Чона, пока тот, в свою очередь, не перестаёт нахально следить за мальчишкой. Тэхён находит в сумке, наверное, всё, кроме обычной бутылки минеральной воды. Тут его рука натыкается на что-то твёрдое, свёрнутое в круг с какими-то холодными на ощупь стальными украшениями. Тэ, вновь по-обыденно прислушиваясь своего любопытства, достаёт предмет из сумки. И очень жалеет, ведь, как минимум, Чон это замечает. — Ммм, так да? Понравилось копаться в моих вещах? – с насмешкой говорит Чон, прожигая через зеркало то ли яростным, то ли заинтересованным взглядом бедного, поставленного в одно из самых неловких положений мальчика. — Нет-нет! Прости, я не хотел... Просто, я не могу найти бутылку и, вот... – стал паникующе извиняться Тэхён, прижимая к груди найденную вещь. — Это, кстати, для тебя, детка, – просто изливаясь предвкушающим чувством интереса, пробасил Чон, – А воды там и не было, на заметочку. Я специально хотел, чтобы ты нашёл это. Но, честно говоря, не думал, что ты достанешь его так, без спросу. – с нотками удовлетворения промурлыкал Чонгук, – Как тебе, м? Примеришь? В руках у Тэхёна находится толстый, чёрный, окантованный золотыми нитями, с большой стальной пряжкой ошейник... Тэ залипает на него на несколько минут, а Чон в то время нетерпеливо ждёт, пока Ким наденет аксессуар на себя. Нервный глоток, и лёгкая дрожь охватывает тело Тэхёна. Он никогда не носил подобных вещей, но всегда подмечал, что находит такое интересным. Да-да, детское любопытство не раз ставило Тэхёна в сложные ситуации. И он снова хочет сделать то, что его попросили, потому что боится потерять человека, которому Ким симпатичен. Да, и, честно признаться, самому интересно, как это будет ощущаться. Тэхён трясущимися руками расстёгивает бляшку ошейника, нечаянно слегка стукая сталью о сталь и создавая звонкий стук металла. Чонгук не мог такого не заметить, он в восторге и предвкушении шмыгнул носом. Тэхён мимолётно глянул на маньячно впившегося ладонями в руль Чона, который смотрел на него исподлобья, видимо, на волнительной почве облизывая губы. И вот, роковой и долгожданный момент. Тэ тяжело вздохнул и притянул ошейник к напряжённой шее, плотно зажмурив глаза. Как раз к этому времени Чонгук подъезжал к пригородной заправке и в спешке, энергично припарковался на одном из свободных мест. — Агрх, деткааа! Ты совсем не умеешь одевать ошейники! Иди ко мне. – по полной насытившись картиной взволнованного до чёртиков Тэ, почти прокричал Чонгук. Тэхён в ответ промолчал, широко распахнув глаза и окинув Гука своим воистину щенячим взглядом. Ким пытался быть спокойным. Он вышел из машины, крепко сжимая в руке ошейник. Страх перед неизвестностью переполнял его. Тэхён нелепо улыбаясь и от того жмурясь, сел на соседнее от Чона сидение. Но не успел он удобно расположиться, как спонтанно его схватили за волосы, резким движением прижав лоб мальчишки ко лбу Чонгука. — Я ведь попал прямо в точку, да, детка? Тебе нравится, когда я веду себя дерзко, резко и жёстко. – Чонгук смотрел точно в глубины души Тэхёна, проникая импульсами своего давления сквозь зрачки невинно напуганного Кима, – Что молчишь, м? Не надо стесняться меня. У нас столько всего впереди, а ты трясёшься только от того, что я схватил тебя за патлы. Так, ответь, тебе же нравится такое, да? – сгорая от желания услышать долгожданный ответ, переспрашивает Чон. Тэхён некоторое время просто молчал, не находя в себе сил ни отвести глаза от чонгуковых, ни сказать хоть слово. Ким уже чуть было немного приоткрыл ротик, как вдруг почувствовал, как сжались кожаные оковы на его шее, и, как коснулась горячей кожи, холодным ударом, стальная бляшка. Тэхён, видимо, пребывал в таком напряжении, что не заметил, как Чонгук надел на него ошейник. — Вау, почему ты так идеален, малыш? – быстро протораторил вспыхнувший азартом Чонгук, который, буквально, не мог оторвать глаз от нового образа Тэхёна, – А ещё круче будет, когда я добавлю это! – воскликнул Чон, копаясь в бардачке и достав оттуда прекрасное дополнение для ошейника – поводок. Не на шутку перепуганный Тэ взволнованно толкался языком себе в щёку (раздражающая его привычка), пока властные руки Чона шаманили над ним, прицепляя к ошейнику не менее мощный по виду поводок. Когда Чонгук, уже молча наслаждаясь бездействием Тэхёна, начал накручивать себе на запястье соединяющий их "провод", Ким внезапно вскрикнул.— Да, папочка, я люблю, когда ты делаешь мне больно!
***