Объятья

      — Что ж, ты довольно успешно справился с заданием. Во всяком случае, сообщение от Терезы о тебе было крайне положительным, я впечатлён, — ЛяКруа, сделал пару шагов назад. Перед ним находился широкий стол из красного дерева, напротив которого сидел Адонис. Резные фрески на стенах и потолках гарцевали от слегка моргающего света дорогих ламп. Даже самые невзрачные вещи в помещении вроде явно древнего, старинного ножа для писем казались крайне привлекательными.       — Я всегда готов послужить нашему делу по полной, — Адонис улыбнулся князю. Ему понадобился месяц, чтобы понять, как ЛяКруа любит всю эту вальяжность, как он обожает, когда к ему подмазываются, буквально льстят прямо в лицо. При этом, судя по всему, этот древний вампир отлично знал, кто и как к нему подмазывается и никак не мешал этому.       — Отлично. К слову, твоё новое задание по поиску Граута отменяется, очень хорошо, что ты зашёл. К счастью, Граут сам связался с нами и доложил, что пока не может посетить нас, но в скором времени выедет в Даунтаун лично, — Лякруа уселся за стол и взял в руки одно из нераскрытых писем и нож. — Ты можешь быть свободен, неонат. Адонис не решился спрашивать про оплату, да и в принципе не желал об этом слышать. У него оставалось что-то около двух часов, прежде чем начнёт светлеть, а значит, надо добраться до дома и передохнуть, тем более он успел слегка заскучать по этим ужасающим картинам в своей квартирке… Улицы Калифорнии тем временем продолжали маняще блистать перед его глазами… К счастью, путь был недалёк. Но не успел Адонис сделать и пары шагов в направлении дома, как его перехватил Нокс. Парень без лишних разговоров потянул вампира за руку и повёл меж улочек в один из многочисленных безлюдных переулков.       — Эй, Нокс, что за дела? — Адонис было собирался наказать назойливого упыря, однако заметил вдалеке знакомый кривоватый силуэт: мужчина с длинными оборванными ушами, пирсингом и лицом, напоминающим морщинистое брюхо дохлой собаки.       — Адонис, сколько мне, чёрт побери, тебя ждать? — Танг подошёл к Адонису и протянул тому руку. Нокс же, в свою очередь, благодушно отпустил Адониса.       — Ну… сам понимаешь, я был занят, — Адонис пожал руку своего товарища и улыбнулся. На всякий случай, периферическим зрением он проверил, нет ли вокруг никого. Переулок всё-таки был достаточно узким, так что больше двух человек туда бы не поместилось, да и окон не видно, разве что дыры в сырых стенах.       — Пошли за мной, я покажу тебе кое-что, — Танг направился в сторону канализационного люка неподалёку, явно не дожидаясь Адониса.       — Слушай, скоро светлеет, может, лучше завтра? — парень внимательно посмотрел на небо: усеянный звёздами небосвод, уже потерял часть своих красок, медленно приобретая всё более и более светлые оттенки, было ясно, что такими темпами звёзды медленно пропадут под солнцем.       — В канализации переночуешь, — Танг поднял крышку люка, сдвинул её в сторону и ловко нырнул вниз. Адонис решил не спорить со своим товарищем, тем более, что после выпитой крови он был переполнен энергии.       Канализация казалась довольно привычной. Видимо, Адонис уже насмотрелся достаточно ужасов вампирской жизни, чтобы такое место не выглядело для него ужасным. Мох на стенах уже не был таким неприятным, а сырые полы, переполненные крысами, выглядели даже обыденными.       — Так вот… Сейчас мы перейдём в центральную ветку канализации, иди по плиточной дороге, там глубоко, — Танг достал из кармана штанов связку ключей, подобрался к толстой железной двери, покрытой множеством царапин и ржавчиной, и отворил её. Влажные, измазанные грязью, глубокие водяные каналы и бегущие крысы — всё, что предстало перед глазами вампира. Он не был удивлён, его не впечатлил этот вид. Узрев лицо смерти — грязь и крысы уже не впечатляют.       — Так что ты хочешь мне показать? — он медленно шёл за Носферату, поглядывая на кирпичный потолок, крепко обустроенный слоями бетона. Законы физики здесь не властны, лишь тонкий, математический расчёт. Человечество всегда двигалось в сторону улучшения своей жизни. Ещё задолго до наступления зари нынешней цивилизации, в древнем Риме, уже существовала канализация. Уже были дороги и полиция. То, что люди привыкли видеть сейчас — лишь жалкая пародия на тысячелетние идеи.       — Я нашёл чью-то подземную базу, посещаю её раз в три дня, но пока никого не видел. Спрашивал у Зена, но он сказал, что ничего о ней не знает. Говорит передать дело тебе, — Танг упёрся в одну из стен, пригнулся и ухватился за выступающий из неё кирпич. С силой потянул его на себя. Тихий скрип превратился в продолжительный грохот отворившейся скрытой стены канализации. Перед Адонисом предстала забавная картина: комната на манер той, что в убежище Зена, была усеяна холодным оружием, свисающим со стен. Пол был чист, будто бы отполирован до блеска, а с потолка свисал потолочный вентилятор. Казалось, будто бы это комната наёмного убийцы из кино.       — Хм… впечатляет, — парень прошёлся впереди Танга и принялся осматривать оружие, покуда Носферату молча продвинулся вглубь комнатушки в сторону единственной её двери. Парень подошёл к одной из стоек с оружием и увидел на ней невероятно знакомую надпись: «Скалорез». Что ж, мысли о том, что его уже ничего не убедит, довольно быстро развеялись. Древний на вид меч с широкими плечами гарды, закручивающимися на концах, был блестяще чист. Его длинное лезвие с чётко видимым долом завершалось острым наконечником. Адонис не был знатоком мечей, но был уверен, что это оружие древнее и крайне качественное. В отличии от его «Листореза», напоминавшего скорее катану или саблю с острым концом, этот меч выглядел точь-в-точь как западное оружие. Он буквально кричал: «Мной пользовались чёртовы викинги!» — и это вызывало жуткое любопытство. Рука сама обхватила его рукоять. Пальцы медленно и неуверенно обвили её. Движением руки вампир поднял оружие, под ним находились аккуратные ножны, судя по всему, отделанные бычьей кожей, а рядом с ними такой же поясной ремень. Завораживающий вид клинка был настолько преисполнен утончённой работой, что время для Адониса замедлилось. Он уложил лезвие меча на ладонь правой руки, медленно приподнял его и развернул… «Тонкий, как лезвие бритвы», — мелькнуло у него в голове в тот момент. Парень вновь опустил и развернул меч: гравировка на неизвестном ему языке филигранно выведенными рунами притягивала томный, искушённый взгляд. Взгляд вампира пал на кровь, стекающую с клинка: толстыми каплями она медленно спускалась вдоль по лезвию вниз и под действием гравитации распластывалась на полу. Он даже не заметил, как легко порезался об это лезвие. Искушение взяло верх, и меч оказался в ножнах на поясном ремне вампира.       — Эй, Адонис, тебе стоит взглянуть, — голос Бертрама из комнаты мгновенно вернул парня в реальный мир.       Картина была не из приятных. Небольшое, похожее на чулан помещение, было усеяно толстыми белыми свечами. Прямо в его центре за спиной угрюмо смотрящего Нокса, красовался широкий деревянный стол, а стена была усеяна кучей фотографий, прибитых кнопками, через которые была проведена красная нить. Адонис подошёл ближе и узрел множество знакомых лиц. Снизу вверх вели фотографии множества вампиров: от Терезы и Жанетт до Родригеза. В самом верху красовалось чёрно-белое, явно старое изображение Зена, а прямо под ним… Прямо под ним был Адонис.       — Не понял… — адреналин ударил в голову так, что она закружилась. Страх и гнев вскружились над сердцем, пронзённым ужасом. Что всё это значит? «Ну и дерьмо…» — Адонис посмотрел на Танга, державшего в руках снимок.       — Это… в общем, посмотри лучше сам, — Носферату морщинистой рукой протянул Адонису фотографию. Парень выхватил её у товарища из рук, и ужас ещё большей волной нахлынул на него: на изображении было чётко видно, как Грэй, держащий камеру напротив себя, обнимал за шею Фобоса, при этом радостно улыбаясь в объектив. Но что самое главное — дата на изображении отстаёт всего на два дня. Парень бросил фотографию и с ужасом посмотрел на Танга.       — Как… я же видел его труп! — парень было развернулся, чтобы побежать в сторону дома, но внезапно резко остановился. — Нужно сжечь это место.       — Да? А как ты полиции объяснишь, что в канализации оказался сожженный склад оружия? — Танг уселся на стол. Его не внушающая доверия ухмылка сияла во все… наверное, 32 зуба? Адонис не был уверен в количестве зубов во рту у Носферату.       — Значит, прежде его нужно опустошить, — Адонис знал, что ему нужно бежать, но делать нечего, он не может вот так оставить своих товарищей в беде. Вдруг Фобос вернётся? Вряд ли Танг или Нокс сейчас сильнее Адониса, пусть Танг и старше. Всё-таки быть шпионом и бойцом, чей сир — старый и крайне могущественный вампир, это разные вещи.       — Ты беги скорее к своим, мы с Ноксом тут разберёмся, — Танг слез со стола и взмахнул рукой. — Нокс! Тащи сюда свою задницу! Нужно разобрать этот чулан к чертовой матери!       — Чёрт… сейчас светает, мне нужно быстрее добраться до её дома, — парень обхватил руками голову. Тонкие, аккуратные пальцы потонули в алых волосах. Надо же было проблемам так наброситься на Адониса.       — Беги по главной линии, пока не увидишь клановый знак Бруха. Ты поймёшь, что это он. Как увидишь — поднимайся по правой лестнице и окажешься как раз у церкви в Комптоне, где мы должны были встретиться, — Танг, взяв в руки несколько экземпляров мечей, направился в сторону выхода из убежища. За ним же отправился и Нокс.       Канализационные сеты и трубопроводы проскакивали мимо, стоило им показаться. Сейчас Адонис был настолько быстр, что время для него вокруг замерло. Был ли он когда-нибудь настолько же быстр? Нет. Когда перед тобой стоит жизнь дорого тебе человека, ты готов разорвать само время, лишь бы спасти его, потому сейчас его скорость была выше всех его прежних пределов. Наконец он увидел знак, который так и кричал: «Я — бунтарь! Я — Бруха!» — большая галка, обведённая в круг. Так называемый «Круг-А», только перевёрнутый, отсылающий к тому, что Бруха — не просто анархисты, они самые что ни на есть опасные борцы за свободу. Что ж, Адонис тоже любит свободу. Секунда за секундой вампир забирался по лестнице, но прежде чем открыть канализационный люк, он почувствовал жгучую боль, настолько сильную, что в его глазах потемнело. Мысли медленно утекали вниз, руки горели адским пламенем. От боли он отпустил лестницу и плашмя улетел вниз. Возможно, он бы почувствовал каждой фиброй своего тела боль от падения, легким уколом она бы пробежалась по его спине и рукам, однако он уже не чувствовал ничего. «Так вот как солнце влияет на вампиров. Хорошо, что у люка были отверстия, я ведь мог и весь сгореть», — силы медленно возвращались, однако ожоги на руках и груди не желали заживать. Парень открыл глаза, он медленно поднялся из зловонной лужи канализационных отходов и облокотился о стену.       — Мне… надо передохнуть, но здесь нельзя… я… ох, — он приложил ладонь ко лбу. В глаза ещё мерцал белый свет, будто бы призывая Адониса к себе, а уши звенели, как будто вокруг него сотни стучащих коллайдеров.       — Вот и он! — невнимательность порой многого стоит. Вот и сейчас из-за проблем со слухом и зрением Адонис не сумел вовремя увидеть угрозу. Десятки патронов ледяным потоком пронзили грудь вампира, вгрызаясь в его плоть, подобно армии комаров над быком. Чёрная рубашка покрылась алой кровью, а впереди… впереди лишь вспышки от десятков стволов. Вынутый меч блеснул во тьме канализации, прежде чем Адонис перерубил им группу напавших. Лишь одного он оставил в живых — самого слабого на вид. Парня лет семнадцати, что стрелял из небольшого самодельного пистолета, собранного явно из труб и деталей от других ПП. Злобным взглядом он посмотрел на парня. Электричество мгновенно пробежалось потоком меж их глазами. Он чувствовал его страх, чуял его ужас, смешанный с запахом мочи, увлажнившей его брюки, чувствовал даже запах от его натёртых до блеска кремом дорогих туфлей. Он выделялся из этой толпы, выглядел не как они, не-е-е-е-т… он, казалось бы, был безобиден, но при этом не менее опасен — Адониса это злило ещё сильнее.       — Н-н-н-а-с прислала Гретель, чтобы убить тебя! — только-только обломившийся голосок вызвал у Адониса угрюмую улыбку. Его зрачки расширились в гневе, клыки удлинились, даже волосы, казалось бы, встали дыбом.       — Я не спрашивал, — Адонис вонзил свои клыки в его шею поглубже. Перешедшее на хрип дыхание раззадорило его зверя. Жажда крови в его голове ныне борется с рассудком. Наконец Адонис напился. Раны медленно затянулись, и лишь самые большие из ожогов остались на месте. Убил ли он парня? Возможно, нет, а может, и да, ему не до этого. Вампир вонзил лезвие своего меча прямо в его череп, после чего резко дёрнул рукой, лишив его скальпа. Если он был жив — ему сейчас было очень больно. Шаги. Громкие, хлюпающие, перебивающие друг друга. Казалось, будто бы кто-то бежит на четвереньках, как если бы вместо ног и рук у него были ласты. Забавно, теперь и это вызывало у него гнев. «Двадцать… шесть, идут на четвереньках… Что за чёрт?!» — Адонис громко прорычал. На его левой руке сквозь плоть проросли длинные и острые когти. Он знал, чем рискует. Теперь ему не выхватить пистолет. Но нужно ли ему это сейчас? Вампирская жажда крови не ждёт. Видимо, настал один из моментов, когда глаза застилает красная пелена гнева. Рот пенится кровью, а мышцы заливаются силой. Время, когда ты должен убивать. Внезапный гнев сменился удивлением: на него бежали как обычные люди, так и странные головоногие твари. Их лица были искажены в адском облике, изображающем крик ужаса. Они громко дышали и бежали на двух лапах-ластах, разбрызгивая вокруг себя воду и слизь, стекающую с их хвостатого затылка. Они вызвали удивление, которое быстро сменилось жалостью. Адонису они показались настолько жалкими, что он решил не тратить на них остроту лезвия своего меча. Остальные… они выглядели людьми. «Я не знаю, что это за Гретель, но если она стоит между мной и моей семьёй — ей осталось жить недолго», — «Стремительность» вновь была активирована. Адонис, мелькнув между рядами противников, с особой кровожадностью перерезал своих врагов, при этом не гнушаясь разрубать когтями жалких слизней, гуляющих у него под ногами. Сейчас не время для мыслей и сантиментов. Торопиться уже некуда — ему ждать весь день, а значит, и веселье на подходе. Стоило ему лишить жизни очередную группу врагов, как он снова услышал шаги, их было ещё больше чем прежде. Лицо исказилось в извергающей ненависть гримасе. Губы оттопырились назад и складками представили его зубы с длинными и острыми клыками, с которых каплями стекает слюна и кровь. Адонис отвёл правую руку, державшую меч, назад и приподнял её, как бы приготовившись к очередному заходу. Вода бесконечными потоками стекающая с канализационных стен, замедлилась. Звуки приглушились. Ярость нахлынула поглощающей волной… Этот вечер обещает быть длинным…       Сколько часов прошло? Адонис не знал. Вода в канализации была покрасневшей от трупов, а количество пепла, оставшегося после головоногих тварей на полу, сгустившегося от воды и крови, вызывало отвращение. Злорадная улыбка не сходила с лица Адониса. Он тяжело дышал, крепко сжимая руками свой меч, стойка «Финестра» оказалась крайне эффективной. «Мне стоит поблагодарить Зена при встрече», — Адонис всё так же хищно улыбался. Его рубашка была разорвана когтями, ножами и пулями, штаны больше напоминали разорванные шорты, лицо и руки были покрыты кровью, как и лезвие его меча. Парень упал на колени и громко засмеялся. Длинные красные волосы, покрытые слизью, кровью и канализационной водой, ниспадали на его лицо, прилипая к нему, как пластилин. Сколько человек он убил за сегодня? Сколько крови выпил? Одному богу, если он вообще есть, известно. Когти на его левой руке медленно втянулись обратно, вернув конечность в первозданный вид. Он провёл рукой по волосам, убрав их назад, после чего опустил голову вниз: кровавая, мутная вода под ним отражала силуэт… и это был не он. Ужас охватил его сердце, от страха вновь забившееся в груди. Тысячи игл страха вонзились в его спину. Трясущейся рукой он уронил свой меч, не веря своим глазам: в отражении был не он… в отражении был Гензель. Парень схватил свой меч и побежал. Он не знал, куда он бежал, он просто хотел покинуть это место. Внезапно он увидел дверь, ведущую в чулан. Резким ударом ноги он выбил её внутрь, после чего громко захлопнул и просунул меч в её ручку, дабы никто не открыл её.       — Что… что я наделал? — парень посмотрел на свои руки, усеянные ранами и кровью. Кровавые слёзы переполнили его лицо, медленно стекая вниз. Никогда прежде он не был таким жестоким. Значит ли это, что зверь берёт контроль? Поддался ли ему Адонис? Как ему быть? Сил не осталось. Парень свалился на кучу грязных досок, лежавших на полу, и моментально отрубился. Утром ему предстоит идти к Кэсс, и остаётся лишь надеяться на то, что запах к этому моменту выветриться.       Сон, казалось бы, тянулся вечность.