Стратегический провал

******************** — Прошу прощения. Что-то я переборщила… — Ханна виновато посмотрела на графа, которого слегка оглушило взрывом. Вся правая сторона крепости Вертера после недолгой схватки была уничтожена, как и первые несколько охранных отрядов, которые они встретили ещё на полпути к замку. Управляющий вышел с несколькими помощниками к графу и преклонил колени. Остальные военные вывесили белые флаги на сторожевых башнях. — Прошу прощения, Господин. Мы знали, что замок и всё, что в нём, было передано новому хозяину, но вы не предупредили о том, что приедете, и мы приняли вас за врагов. — Регалии владельца замка, печати и всё остальное готово? Мне нужно десять отрядов отлично вооруженных наёмников. Управляющий поднял голову. Новый владелец — это… Не человек и не демон? Да он же слаб! Как ему только удалось прорвать оборону, кто он такой? — Мой Господин, он смотрит на вас без уважения. Я уничтожу его и займу его место, если вы позволите. У демона застыла кровь в жилах. Сначала он не разглядел женщины рядом с невысоким мальчишкой, кажется, человеком, но сейчас, когда понял, кто это, никаких лишних вопросов не было. Он и все, кто был рядом, поклонились так низко, что лица почти касались земли. — Пока что ты нужна мне рядом. Нам нужно отправляться в путь. Нет времени, — равнодушно сказал граф. **************** — Ханна давно не использовала свои способности, поэтому мы не знаем, как надолго хватит её возможностей. Осада моего замка отняла слишком много сил. Мы нападём, не скрываясь. Отвлечём всё внимание, а вы проникнете в замок с тыла. Мейлин проведёт вас через черный ход и вернётся ко мне. Раски написал, что Вертер в ярости и ему уже мало вернуть то, что я у него забрал. Он хочет мести. Мы будем тянуть время, а вы должны выяснить, что с Себастьяном, — граф достал несколько листов, на которых были отмечены пути и подробные пояснения с какой стороны пробраться лучше. — Но почему вы не хотите просто окружить замок и взять его штурмом? Сил хватит, — вмешалась Катарина. — Вертер может убить Себастьяна. Зверь, загнанный в угол, способен на ужасные вещи, — пояснил Сиэль. Сиэль заставил заключить контракты каждого главу отряда с собой и дал самые чёткие указания по нападению. Сам же решил остаться с Катариной и Мейлин. По плану, наёмники должны были отвлечь всех, кто был в замке, в это время отряд девушек пробрался бы через черный ход для того, чтобы (если получится) выяснить, что происходит. Самый типичный план, но со своей изюминкой. Граф Фантомхайв заранее спланировал свой «проигрыш». Во время почти осады, они должны были ворваться в замок, а потом Эбигейл объявила бы, что наёмники узнали, что прежний хозяин, Вертер, находится там и решили предать своего нового никчемного хозяина. Разумеется, при таких условиях Сиэлю бы пришлось сдаться на милость Вертера, дабы тот не трогал Себастьяна, и вряд ли злой, в прошлом униженный демон не принял бы возможность вернуть старый должок. Хороший отвлекающий маневр дал бы возможность Ханне убить Вертера, напав совершенно неожиданно. Поэтому-то Ханна и не принимала участия в новой осаде, она скромно сидела на лошади позади Мейлин в темном плаще, как и вся остальная прислуга. *************** — Сиэль скорее умрет, чем признает свой проигрыш. Я знаю людей этой породы: такие способны на многое ради близких, а ты подбил при всех его отвергнуть. Какая же ты сволочь, Раски, — Вертер умильно наблюдал за схваткой из окна. — Да, а главное — всё ради того, чтобы «проверить» Сиэля. Ох, жду не дождусь, чем всё закончится. Граф не такой уж и сильный стратег, а ещё и влюблён по уши. Наш старый друг слишком подозрителен, к тому же последние события сильно повлияли на ситуацию. Всегда мечтал забрать этот замок себе да посмотреть на лицо нашего вечного «победителя», — Раски так же наблюдал за тем, как наёмники прорываются сквозь осаду, подбираясь к замку. — Ну-с, пойдём. Пора театральничать. ********** Всё шло по плану. Они ворвались в замок, Мейлин сказала, что видела Себастьяна на втором этаже, связанного и практически без сознания. Граф старался не выдавать своих эмоций, но то и дело ему казалось, что всё, что вокруг — бред. Сюрреалистичный кошмар. То, что он видел, не могло быть реальностью! Дом, всё-таки именно дом, в который привез его Себастьян и который стал и его домом тоже, был разрушен. Если до этого письмо Раски вызывало сомнения — вдруг всё не так плохо, как он рассказывал, то сейчас всё в груди болело от увиденного. Обгоревшие стены, трупы прислуги. Разрушенная лестница на второй этаж, у которой они танцевали в первый и последний раз перед тем, как поссорились. Замок был почти уничтожен так же, как и те воспоминания, с которыми он был связан. Оставалась только одна надежда — спасти Себастьяна любой ценой! Искупить свою вину за то, что не слушал его порой, ещё и привёл в дом подлеца, который сотворил такое. Всё-таки не всегда родная кровь — близкий тебе человек. Он торопился так, что не просто болело в боку от быстрого бега. Он задыхался, буквально взлетая по останкам лестницы, надеясь, что в этот раз его план, его мнимый проигрыш, как и в любом другом случае, обернётся победой. Мейлин толкнула дверь в зал, где видела прежде Вертера и Себастьяна, когда-то эта комната была оружейной. Звуки схватки, всё вокруг — исчезло. Графу показалось, что он оглох: настолько звенящей была тишина, когда он увидел прикованного к стене Михаелиса. — О, успел. О, а где та, которая меня на поводке вела? — проскрипел Вертер, словно удивляясь тому, что происходит. — Успел. И я пришёл не один. Сдавайся, Вертер, отпускай Себастьяна, у тебя нет другого выхода, — чудо, просто чудо, что графу удавалось действовать по плану. В комнатку вбежали вооруженные девушки. Вертел лениво поднёс к шее демона у стены нож. — А, да. Если что, нож из куска косы. Перережу горло — он действительно погибнет. Ну-с, а теперь поговорим. — Господин, люди Вертера узнали, что он здесь, и отказываются сражаться на нашей стороне! Это ловушка, нужно срочно уходить! — так же по тексту закричала Эбигейл. — Я никуда не уйду! Михаелис сверлил взглядом юношу. Осунулся — одна тень осталась. Огромные круги под глазами, серый цвет лица, не ест что ли совсем. Но взгляд всё такой же. Надменный. Решительный! Даже неожиданное предательство не заставило его изменить выражения лица. Что же. Раз так, то и он не отступится от той маленькой «проверки», которую он задумал. — Ну и что ты сделаешь? Предложишь себя? Вертер — злой, согласится. Он тебя продаст кому-нибудь, чтобы возместить моральный ущерб. — Пусть будет так. — Не делай из себя никому не нужную жертву. Уйми свою пародию на благородство и послушай. Эти несколько дней, что я провёл тут, развлекаясь и разнося дом, стали для меня лучше любого дня, проведённого рядом с тобой. Я понял: действительно увлёкся тобой, как забавной игрушкой. В любом случае, согласись, было интересно. Я знаю, ты сейчас подумаешь, что я специально вывожу тебя из себя и всё равно будешь пытаться меня выручить, но если это так, то я рад. Ты пытался подчинить меня, но в итоге сам подчинился и проиграл. Граф застыл. Он ожидал чего угодно, но не этого. Мейлин, кажется, осторожно коснулась его плеча, кто-то из девочек, да, точно, это была Эби, шепнула ему, что Ханна вот-вот со всем разберётся, но всё это было так далеко, словно не с ним. — Проиграл, — кивнул граф, — верно. Даже если так, то я рад, что был знаком с тобой, Себастьян. Я благодарен тебе за каждый день и каждую минуту нашей игры. Но я хочу, чтобы ты знал. Единственный демон, перед которым я готов преклонить колени, это ты. Не в знак того, что я твой раб, а потому что я уважаю тебя. Ты заслуживаешь не того, чтобы тебя боялись, а чтобы уважали. В окно ворвалась Ханна. Девушка одним взмахом меча отрубила голову Вертеру, а потом, словно забыв обо всех, метнула нож в стену. — Вот же дрянь! Откуда только… — взвыл Раски, падая на четвереньки. Всё это время он, используя какую-то магию, был невидимым, стоя у стены, и только Ханна смогла понять, что происходит. — Ваша стратегия сработала! Вы правы, нужно иногда проиграть, чтобы выиграть! — Катарина, не удержавшись, обняла графа. — Я ожидал чего-то подобного. Очередная ложь, граф. Кстати, я прикончил Винсента. Ну-с, приму своё спасение как благодарность за столько лет контракта. Надеюсь больше вас не видеть, граф Фантомхайв, — освобождаясь из кандалов, сказал Себастьян. — Вот же чёрт, так замок останется тебе? Нет, невыносимо, — простонал Раски. Сиэль поднял голову. Откровенно говоря, ему показалось, что внутри что-то странное словно исчезло. Все, кто был вокруг, также просто вереница едва заметных звуков и лиц. Юноша в полной тишине подошёл к своему уже бывшему дворецкому. Он всё-таки выполнит то, о чём говорил. Граф стал на одно колено и, склонив голову набок, почти торжественно произнёс: — Я не сказал ни слова лжи. Я благодарен, Себастьян. За всё. И даже если бы не было никакого плана, я всё равно бы сделал всё, чтобы спасти тебя. Даже если всё это время был твоей игрушкой. Ты остаёшься для меня самым важным существом в моей жизни. Я бесконечно уважаю тебя несмотря ни на что. Ты сделал очень много достойных поступков, даже если остальные были мерзкими, это не отменяет ценности первых. Всю жизнь он боролся за свою свободу. Быть главным, лучшим, ни в коем случае не сдаваться ничему и никому. Проще уничтожить себя, чем преклонить колени перед кем-то недостойным. Он никогда не проигрывал до конца, находил возможность сломить любую ситуацию, развернув её в свою сторону. Но… Лгать самому себе — не просто проиграть. Это не уважать ни себя, ни тех, кто вокруг. Чего достойны слова человека, который не смеет посмотреть правде в глаза? — Подожди. Это всё — проверка. Я запутался. Мы ссорились, мирились, мне нужно было знать, нужен ли я тебе, важно ли всё, что я делаю, и стоит ли продолжать бороться за тебя. — Нужен ли? Решай сам. Важны ли твои поступки? Всегда. Любил ли я тебя? Люблю. Бороться? Мне всё равно. Я ухожу. Поверь, мне нужно это сделать. Теперь уже не потому что мы друг друга не понимаем, а наоборот. Потому что я всё понял. Граф встал. Даже то, что он перед этим преклонил колено перед демоном, всё равно не сделало его в глазах других ниже. Наоборот. Сила духа этого человека, способного признать свои ошибки, просто поражала. — Катарина, Эбигейл, вы остаётесь моими преемницами. Я отдал чёткие распоряжения, всё находится в моем синем сундуке. Ханна проверит выполнение моих приказов. Я рад, что знаком с вами, и надеюсь, всё будет хорошо. Может быть, мы когда-нибудь увидимся. Мейлин обняла юношу. Она никогда не позволяла себе подобного, да ещё и на людях, но сейчас было всё равно. — Господин, я не отпущу вас. Ну зачем вы так, что вы задумали, перестаньте метаться! Он дурак, ничего со временем… — Перестань реветь! Ты идёшь со мной. Нет, ты неисправима. Говорят, что глупость могила лечит, но с тобой эта пословица не работает. Михаелис схватил юношу за плечо — он так же не собирался его никуда отпускать. — Время, Себастьян. Тебе нужно время. Ты всё поймешь. Юноша осторожно убрал руку со своего плеча. Рубиновый взгляд родного демона. Как же он был к нему привязан, но что поделать. Нужно было поступить именно так. — Перестань, я идиот, ты же знаешь, я тебя люблю! — Это ты не знаешь, что ты меня любишь, — спокойно сказал юноша, напоследок улыбнувшись мужчине. Граф стащил со своего мизинца какое-то неприметное кольцо, и оно вспыхнуло алым заревом. Несколько мгновений и граф с Мейлин попросту исчезли. ***************** Двадцать лет спустя. Юноша встал из-за стола, разминая затёкшую спину. Гробовщик не просто Легендарный жнец и владелец похоронного бюро, но и редкий профан с документацией. Уже столько лет он работает здесь, и каждую неделю владелец «забывает» разобрать документы, предлагая отравить всех бюрократов, а не заниматься нормальным ведением дел. — Хи-хи-хи, граф, миленький, третий раз за этот месяц. Идите сюда! Сиэль хмыкнул, поправил свой медицинский халат, который набрасывал поверх строгого делового костюма — порой он помогал Гробовщику с покойниками, и отправился на зов. — Это кощунство! Вылезайте из гроба, молодой человек, кто же приходит звать на свидание в таком виде? — Опять в гробу? — на зов подтянулась Мейлин, работающая в торговом зале. Девушка ни сколько не изменилась за эти годы, разве что спотыкаться после того, как несколько раз уронила гробы с покойниками, стала реже. Фантомхайв кивнул, не забыв при этом закатить глаза. Себастьян в последнее время просто рекорды бил по «изобретательности» и желанию достать всех окружающих своими поступками. Юноша пересёк коридор, вошёл в покойницкую — на столе стоял дорогой чёрный лакированный гроб. Граф за время работы здесь отлично разбирался в качестве продукции. Из гроба виднелась коробка конфет и цветы. — Себастьян, скажи мне, цветы-конфеты, неожиданные появления — это кто тебя так на свидания «оригинально» звать надоумил? Явно не Алоис, у него нет таких банальных мыслей. — Цветы Мейлин — как старой подруге, — вставая из гроба, сказал мужчина, протягивая рыжеволосой букет ромашек. Сиэль, облокотившись об стол, с интересом наблюдал за тем, как выбирается из уютной «постели» демон. Так много лет прошло с того дня, как всё изменилось. А внутри всё так же расцветало, когда он видел свою бестолочь. Тогда ему казалось, что всё кончено. Что Себастьян, даже если и привязался к нему, то точно со временем остынет или найдёт кого-то ещё, вот только он ошибался. Михаелис пропал на год, а потом пришёл в бюро, внеся в их привычный похоронный мирок снег на пальто и того самого кролика с осколком Хоупа вместо глаза. Он помнил. Любил. Разобрался в себе, отсеяв, как шелуху, всё ненужное, и пришёл, ничего не говоря, молча глядя в его глаза. Протянул игрушку, словно белый флаг, а когда он взял её, то, шумно выдохнув, сграбастал в свои объятья, прошептав, что больше никогда не посмеет сомневаться. — Ханна с твоим отрядом истеричек захватили замок Раски. Мстительницы-воительницы. Четыре замка за десять лет. Алоис хохочет, говорит, что скоро вступит в их отряд, ему, мол, нравится всех пытать, он им пригодится. — А Клод что? — Сиэль виновато посмотрел на Гробовщика, словно отпрашиваясь. Пусть, конечно, он формально его подчиненный, но всё-таки нужно было уважать старого друга. Гробовщик закивал — он, собственно, никогда не был против. — А что Клод? Клод привык. Он в принципе уже, кажется, на всё согласен, только бы Алоис был где-то в зоне его досягаемости, — пожал плечами Себастьян, жадно обнимая сзади юношу. Остаток фразы был почти не слышен — мужчина, уткнувшись в макушку графа, не желал отпускать его ни на минуту. Двадцать лет. А внешне Сиэль изменился совсем немного. Тот же стройный, синеглазый, невысокий. Правда, из-за демонической сущности порой «невинные» синие глаз полыхали алым дьявольским цветом, но в этом было даже нечто очень привлекательное. Он стал меньше спорить, а его капризы стали куда забавней. Год назад он купил квартиру, в которой пришлось именно ему, Себастьяну, вручную делать ремонт. Перепачкавшись в краске, выглядел он ужасно, но Сиэль, улыбаясь, помогал смыть с волос краску, а в его взгляде было столько тепла, что, если надо, он бы без какой-либо магии весь город покрасил. Граф подумывал открыть своё детективное агентство — всё же тягу к приключениям и расследованиям нужно как-то утолять — но сначала он хотел отдать долг перед Гробовщиком, который тогда обратил его в демона. Для этого нужно было провести одно расследование, связанное со жнецами. Они жили вместе и в то же время Себастьяну часто приходилось покидать человеческий мир — дела-дела. Но всё же даже от того, что нужно было оставлять Сиэля на полдня, становилось не по себе. Нет, период бурной ревнивой влюбленности прошёл… В бюро, как на беду, вошел молодой мужчина, который уставился на юного симпатичного сотрудника буквально с обожанием. — Пятый раз его тут вижу. Он что, серийный маньяк, который хоронит своих жертв? — пробурчал Себастьян, зло рассматривая «гостя». Сиэль вздохнул, достал из коробки конфету и сунул прямо в рот демону, который уже хотел разразиться тирадой. Ладно. Некоторые существа и за пятьсот лет не избавятся от собственничества. Ну хоть избавился от вечного желания потащить куда-то заняться чем-то непристойным. Михаелис начал жевать конфету, не сводя взгляда с посетителя. Крепко обхватив юношу за талию, продолжал идти за ним, не желая отпускать. — Ешь-ешь. Мистер Уоренн, я ухожу, вам документы передаст сам владелец. Мужчина скривился — владельца он не любил. А ещё больше он не любил этого брюнета, которому помощник Гробовщика — настоящее произведение искусства с таким же изящным именем, как и он сам, — Сиэль — позволял себя бесцеремонно тискать. Хотя. Судя по всему, они не только обнимались. Повезло же этому прощелыге: все вокруг видели от Сиэля только равнодушно-спокойное поведение, а с ним он буквально оживал, порой даже спорил, но эти споры больше походили на флирт старых любовников. — Надо на обратном пути купить мяса Вивьен. Вчера она умудрилась напугать мою соседку своим «мяуканьем». Полчаса убеждал старушку, что ей это приснилось, — посетовал граф — Я разобрался с тем ублюдком, что шантажировал племянницу Его Величества. — Молодец. Но я об этом не просил, — пытаясь стащить с себя халат, что было крайне сложно, сказал граф. — А мог бы и попросить. Можно и контракт заново заключить. Я даже знаю, что попрошу у тебя взамен на мою вечную преданность… — мечтательно сказал мужчина, разворачивая юношу лицом к себе. Сиэль, положа руку ему на плечо, внимательно вглядывался в любимые глаза. Себастьян видел: пусть выражение лица графа и было спокойным, но взгляд у наглеца был смеющийся. Вот же… шельма! — А зачем нам контракт? — шепотом спросил юноша, становясь на носочки, чтобы дотянутся до лица мужчины. Действительно. Зачем контракт, если кое-кто и так всё сделает? Зачем приказывать и спорить, доказывать своё первенство, если хватает взгляда, чтобы кое-кто, даже понимая, что им манипулируют, всё равно поступал так, как надо? Пусть и не всегда, но очень даже часто. Самое забавное — они оба это понимали. Можно сказать, это их новая игра, пусть они никогда не обсуждали её правила вслух. Если раньше было так много проблем из-за неуёмной гордости, детского желания вести себя, как полный идиот, но не уступить, сейчас у Себастьяна проблем не было. Было только понимание, что он, вроде как и выиграл, но на самом деле проиграл. Прежнего графа можно было просчитать, пусть и с трудом. С прежним графом они играли в глупую игру, пытаясь подчинить друг друга себе. Да, остались милые глупые привычки и порой они часами спорили из-за пустяков, но тогда, после слов, что именно Сиэль проиграл, был предрешён исход их сражения. Сиэль стал немного другим. И этому новому Сиэлю пришлось сдаться почти без боя. Потому что как отпустить того, кто сумел первым закончить нелепые противостояния, перестал ограничивать волю своими эгоистичными желаниями и признал, что любил и любит? Нашёл силы сказать правду, не боясь последствий. Даже после того, что ему делали так много раз больно, справился с этим, показав раз и навсегда, кто из них двоих сильнее. — Это так забавно, делать всё ради победы, но в итоге выиграть, просто признав своё поражение, — словно читая мысли Себастьяна, прямо в ухо прошептал юноша. — Ещё скажи, что изначально всё продумал. Даже то, что влюбишься в меня и что проиграешь. — Кто его знает. Может, так и было. Вдруг я любил тебя всё время и задумал свой стратегический провал. Михаелис застыл как громом пораженный. Сколько бы лет ни прошло, как бы хорошо он ни изучил повадки и характер Сиэля, граф всё так же будет удивлять его. — Кто его знает, — эхом ответил мужчина, подавая юноше пальто, — да и, откровенно говоря, мне уже не важно, почему так сложилось. Я абсолютно счастлив вне зависимости от того, проиграл я или победил. Сиэль склонил голову набок. Да, Себастьян порой был совершенно прав. — Я тоже, — тихо сказал граф, стараясь не улыбаться, чтобы не провоцировать Себастьяна на очередные романтичные глупости. «Я тоже» — как мало надо, чтобы сделать кого-то счастливым. Михаелис открыл дверь на улицу. Он слышал тихий ответ, но решил больше ничего не говорить. Порой слова могут испортить хрупкую прелесть момента. Мейлин с Гробовщиком наблюдали за тем, как по узкой улочке идут Михаелис и Фантомхайв. Совершенная идиллия. Они дошли уже до поворота, как граф остановился и что-то начал эмоционально доказывать мужчине. Оппонент не сдавался, так же отчаянно жестикулируя. — И всё-таки, они не меняются. Ну и ладно, некоторые вещи не требуют перемен, — умилённо сказала горничная, закрывая окно. Девушка не заметила стоящую рядом чашку и сбросила её на пол. Гробовщик засмеялся. Да. Некоторые вещи не меняются.