Держа цветок в руке, он голову повесил; Один листок упал Второй уж без вести пропал, Третий из пучины вырвал дождь, Четвертый всполохнул при нем, А пятый… остался все с цветком. *** Когда-то было чувство – Хотелось выть волком. Корона становилась не нужна, Чего-то требовала твоя душа. Тепла банального хотелось, И радость чтоб на всех устах, Вот только дергали всегда, Любили не всегда тогда. Ведь кто полюбит просто так? Нужны богатства нарасхват, Нужны внимания и трепет, Которого увы, никто не терпит. А ты в печали: Душа завяла под прицелом, Сердце бахнуло лишь раз, А разум выстроил стену – Не подойдёт никто никак. Убьют ведь запросто, Никто не вспомнит. Уж помнит сердце, Было дельце. Когда впорхнула в жизнь она, Ухватив все шею нежно, И словно выдрала небрежно, Развернулась и ушла, оставив воронам на трепет. Больше этого не хотелось, Построилось все в дельце, Но лишь впорхнула уж другая, Как сердце медленно оттаяло. *** Цветок упал, и он пропал, Смотря на темную магиню, Уж слишком резвая она, Как шелест ее ветра, Но он поймет, когда цветок, Уж снова лепесток отпустит, Ну а пока, его «колючка» все крепка. Крепка, как сердце его вечно – в проклятье медленно ушедше.
Я посмотрела на него, Зачем, лишь Богу все известно, Но бахнуло ведь сердце, И в этом мое дельце…
Когда шагаешь непрестанно, всегда что-то случается. Как и сегодня, в эту минуту, секунду и мгновенье. Я взмахнула веером и откинула свою темную и густую косу. Бал, маскарад, неизвестные люди – праздник в самом разгаре, вот только почему то, сердце не колотилось с трепетом. Кого-то или чего-то не хватало. Позарез, как глотка живительного воздуха. Как такого неродного, не Сказочного, не магического человека, в «самом» расцвете сил. Который отвернулся спиной от нас, но в нужный момент прикрыл. Словно щит, все усмехаясь и надменно улыбаясь. «Я помню ту подставу с домом!» - «Ты хотела услышать спасибо? Тогда «не за что», колючка! Ха-ха-ха!» - «Это я-то ребенок? Знала бы, сколько мне годиков, так что место уступи, мелюзга» - «Захотела проверить? Свои, единственные это глаза… которые никто не сможет отобрать – ведь они, зеркало души». И самое последнее. «Ты меня любишь?» Веер захлопнулся, а я горько усмехнулась и осушила бокал вина, что схватила у мимо проходящего человека с подносом. Все как в театре – гости, звероподобные похожие на человечков, и, наверное, единственные люди, это рыжеволосая бестия, танцующая с каким-то парнем. Наверное, опять сбежал от этого сумасшедшего философа-ученого. Даже я уже не человек. Слишком много натворила, слишком хорошо сыграла все роли, да так что все срослось. Прилипло к лицу, хотя я пыталась ее содрать – но все счетно. «Смола» лжи не так-то просто отмывается. - Хочешь, я помогу ее отодрать? – вдруг раздался голос позади. Дрожь пробежала по спине. Господи, голос незнакомый, кто это? – Девушка, аккуратней, хрусталь слишком легко бьется. – держа между двух пальцев стакан, мужчина покрутил его и как акробат, «швырнул» на поднос какого-то такого же «лихача», что, ловко словив, поставил на свое место и отошел в глубь зала. – Не ужели не хотите? Глаза его лукаво блеснули, а рука, одетая в перчатку, легла на оголенное плечо. Господи, его руки были худощавы и даже слишком «когтисты»! - А, - протянула я и опомнилась. Рукой стукнула по его конечности. Хам! - Видимо, вы не согласны? Ну тогда из-за уважения к старшим, вы потанцуете со мной? - даже толком не опомнясь, меня закружили по центру зала. Но я помнила, что тот, кого я жду – уже не придет. - Вы так уверенны в том, что спутник не придет? – на очередном повороте, мужчина склонился ко мне и незаметно заправил мою выбившуюся прядь за ухо. – Вот значит, как… неужели думаете, что обещанное никто не вправе выполнять? Не ожидал… от кого угодно ждал, но только не от тебя, колючка… Сердце подпрыгнуло. Меня опять разыгрывают, вот только слишком натурально… Колючка… Украдкой я посмотрела на темноволосого. Длинноволосый, с перевязанным хвостиком на затылке, одетый с ниточки, белые перчатки и маска, маска, что все-таки не смогла скрыть его лицо с исинными глазами. - Ты…ты… - Я-я-я, - в ответ рассмеялся темноволосый, но гнев меня захватил полностью. Я почти что вскипела как электрический чайник. Вернул значит облик, приполз, Аленка не сказала, а она, наверное, во всех событиях учувствует и облапывает! Приподняв подол платья, я занесла ногу и треснула очумевшего мужчину. Пусть знает своих! - Ох, зараза… - прорычал «не до-злодей» и ухватил мой опустившейся подол, чтобы дергануть на себя и отодрать платье почти до бедра. – Оп-па… - Ах ты! - Варечка, а я вижу, ты уже… - крикнула не в тот момент подошедшая рыжеволосая. – ой, ухожу, ухожу… Зал затормозил и сбавил обороты, все смотрели на наш спектакль. - Брысь! – в один голос закричали мы и повернулись, чтобы заглянуть друг-другу в глаза. Всегда портит момент. - Да прикройся же ты! – зашипел бывший злодей и встал с колен на дрожащих ногах. – Совсем озверела, детей совращаешь… - Что!? - Вот поэтому ты замуж выйдешь без претензий! – закончил темноволосый и сорвал свою маску. – Не отделаешься!Закрылся ключ, и ты уже не трусь, Ведь счастье бродит где-то вдалеке, Скрываясь в маске дурака, Что жизнь свою лишь этим закрывал…