Badpoly

В гостиной шумел телевизор, играя очередной, неинтересующий Найтмера фильм. Это была обычная, первая среда в этом месяце. Точнее, она была обычной для всех остальных, но для Плохишей, первая и третья среды месяца означали увлекательную игру в питомцев, которую с нетерпением ждали все. Ленивые тазовые кости. Кошмар сидел на диване, предпочитая сохранять за собой роль хозяина. Хоррор ютился у него под боком, в силу искалеченной магии не способный присоединиться к остальным подчинённым. На их коленях, как охреневшая собака, выращенная кошками, вальяжно растянулся Эррор. Его кобальтово-синие, доберманские ушки подрагивали от звуков из телевизора, а глазницы подслеповато щурились, ведь «настоящие пёсики не носят очки». Он наслаждался мягким поглаживанием за ухом от бывшего каннибала, слабо покачивая тонким хвостом. Даст, порода которого была всё также не опознана, как и несколько игр назад, за что Киллер дразнил его подзаборным дворовым псом, занимал своё место на ковре перед диваном, прислонившись к ногам Негатива. Он-то и старался обращать внимание на телевизор, но его уши то и дело прислушивались к копошению в углу гостиной. Действительно, нужно быть глупым, глухим и слепым, чтобы быть способным проигнорировать недовольные визги и кудахтанье гиены, а ещё грохот и кровавые попытки убийства. Если оставить Кросса и Киллера предоставленных самим себе, всё закончится либо бешеным сексом, либо жестоким убийством. Кошмар тяжело вздохнул, отрывая взгляд от не очень интересного содержания фильма, смотря в сторону скулежа, рычания и потасовки. Как бы он сам не скучал от посредственной ленты, но нужно всё-таки уважать интересы других. Сцепившиеся Убийца и Крест делали что-то совсем противоположное этому. — Киллер, фу! Плохая собака! — холодным голосом разочарованно ругался яблочный, недовольно хмурясь. Ну почему эти двое опять за своё? — Отстань от Кросса! Но разве Убийца хоть когда-то желал быть хорошим мальчиком? Ни разу. Скелет с ушами и хвостом хаски игриво рычал, подминая под себя сопротивляющегося монохромного, который был не шибко рад такому пристальному вниманию. Кросс крутился и бился о стену, пытаясь выбить дух из доставучего товарища, абсолютно игнорирующего хозяина. Крест обиженно взвизгнул, когда Киллер бесцеремонно вцепился клыками в его собачьего ухо, с довольным рокотом пуская фиолетовую кровь. — Что за нелепое, непослушное создание. — вздохнул Кошмар, чувствуя покидающие его кусочки спокойствия. Почему Негатив всегда неохотно соглашался на эти игры? Потому что в отличие от веселья других, они были настоящим испытанием для его хладнокровия и выдержки. Хаос, он везде и во всём. Именно поэтому у Плохишей и нет настоящего домашнего питомца. Точнее, нет у остальных. У самого Найтмера их целых пять, и порой всплывал вопрос, что вообще к этому привело. Но вернёмся к нашим баранам. Ой, вернее, собакам. Кошмар ведь знал, знал, что так будет, но не смог выстоять перед настойчивыми взглядами любовников. Видимо, было что-то в том, чтобы опуститься до уровня домашнего любимца, наслаждаясь примитивной лаской и лакомыми кусочками. Об этом не стоило знать мультивселенной, но у Повелителя Негатива все его сотни душ были слишком мягкими для собственных найдёнышей, пока это касалось домашних дел. Да, он позорно проиграл щенячьим взглядам. Если об этом узнает кто-то за пределами замка, придётся ликвидировать всех подчистую, наплевав на пресловутый баланс. Эррор, чтобы не попасть под горячую руку хозяина, когда их вечный клоун проверяет пределы его терпения, скатился с дивана, плюхнувшись на возмущённо взвизгнувшего, не ожидающего такой подставы Даста. Пыльный предупреждающе щёлкнул клыками рядом с лицом Ошибки, скидывая его на ковёр. Только желавших вцепиться друг в друга питомцев успокоил Хоррор, потерев обоих между ушей, чему они изрядно были довольны, решив остановить их мимолётный конфликт, пока он не успел толком начаться. Тогда бы на цепи сидели уже все. Негатив тем временем поднялся с дивана и подошёл к вечно грызущейся парочке, хватая Киллера за ошейник и оттаскивая от монохромного, который тут же, не теряя времени, спрятался за Глюком. Ещё и самым ехидным образом показал самоназначенному в их жизни клоуну язык. Иногда Найтмер действительно чувствовал себя так, будто находился в самом настоящем цирке. Даром, что никогда не бывал ни в одном. — Если собака не может себя хорошо вести, то будет сидеть на привязи. — строго сказал Кошмар, смотря на блаженно улыбающегося и виляющего хвостом Убийцу. И это его правая рука? Ну дурак дураком же. Где была его глазница до того, как этот наглый ублюдок пробрался в душу и прочно там обосновался? Ни капли раскаяния. Киллер и рад оказаться на цепи, судя по воодушевленному виду. Опять ведь пакость какую придумал. Но тут его извечную улыбку разрушил монохромный, прижавшись к Дасту и потираясь скулой о плечо того с самым самодовольным видом. Кошмар даже заметил, как Кросс дразняще подмигнул Убийце, получив мягкое объятие от пыльного. Негатив ухмыльнулся и почесал Киллера за ухом, добиваясь тихого ворчания. «Пёс» расслабился, прижимаясь к его бедру, но не отрывал взгляда от сидящего между Ошибкой и Пылью Креста, и тем самым подал Кошмару просто прекрасную идею маленькой мести. Не всё же этому паршивцу над ними издеваться. Должен же быть и на их улице праздник, в конце-то концов. Яблочный отстранился от наказанного и подошёл к Кроссу, мягко поглаживая его по загривку, как самую настоящую собаку. Монохромный и рад был ластиться к хозяйской руке. Пушистый хвост за его спиной усиленно работал, выдавая приподнятое настроение. — Ты ведь хорошая собака, не так ли, Крестик? — мурлыкнул Кошмар, тщательно следя за эмоциями бывшего стражника. — Гав! — только радостно подтвердил мечник, подставляясь под ласкающие прикосновения хозяина. Он сразу уловил то, что Найтмер что-то задумал, и ему было безумно интересно, особенно если это позволит безнаказанно поиздеваться над малоэмоциональным возлюбленным. Разум монохромного не был заточен под достаточно эффективные пакости, а прямые драки обычно заканчивались тем, что так или иначе, несмотря на победу или поражение, Киллер всё равно получал своё и выходил из тренировочного зала победителем, оставляя напарника хорошо трахнутым и полностью выжатым. — Хорошие собаки получают награду. — почти нежно произнёс Негатив, надавливая на загривок подчинённого, направляя в нужную для задумки позицию. — Даст, — названный заинтересовано посмотрел на него, игриво постукивая хвостом по полу, переводя взгляд с Кошмара на мечника, а потом на Киллера. — позаботься о Кроссе. Думаю, у него началась течка. Ты тоже был хорошим кобелём, так что заслуживаешь это как никто другой. Монохромный тут же ярко вспыхнул от смущения, под ненавязчивым давлением Найтмера, упираясь предплечьями в ковёр и прогибая спину, от чего таз оказался бесстыдно задран. Но он не мог сказать, что его не заинтересовала эта идея, особенно под прожигающим взглядом Киллера. Стоило ему задрать хвост, как на нем осел вес Мёрдера, вдавливая его во всё тот же, благо хотя бы достаточно мягкий ковер. Его шорты оказались бесцеремонно сдвинуты, как раз настолько, чтобы не препятствовать доступу к его тазу и уже сформировавшейся киске, половые губы которой быстро намокали от выделяемой смазки. Желания провалиться под землю, оказавшись так бесстыдно выставленным перед несколькими взглядами, уже не было, а смущение прочно укоренилось с разгорающимся возбуждением. Кроссу нравилось чувствовать на себе внимание своих партнёров, что, конечно же, не прошло мимо Киллера, который стал откровенно пользоваться этим. Бывший стражник так часто носил маску идеального, хладнокровного солдата, что разрушать его до состояния блаженного, простого монстра было одно удовольствие. Даст издал хриплый смешок, тоже спустив с себя шорты и уперевшись руками по бокам от плеч монохромного. Его тёмно-фиолетовый язык скользнул по сиреневому, искусанному собачьему уху, вырывая из глотки Креста томный стон на выдохе. Никто из них и не подумал что-либо говорить. Их хозяин и главный надзиратель неусыпно следил за соблюдением ими всех правил. Провести весь вечер подобно Киллеру — на цепи, да ещё и в наморднике со связанными руками, не хотелось никому. Мёрдер мягко проурчал, сжимая клыки на загривке мечника, как если бы тот вдруг попытался сбежать. Он попробовал войти плавным толчком, но сорвался на агрессивный рывок, утверждая своё место под похотливый вопль Креста, и злобно рыча на приблизившуюся ещё одну «собаку». Но обратил ли на это внимания Разрушитель? Нисколько. Лишь раздражённо дёрнул ушами и взял в ладони лицо стонущего и скулящего от такого бесцеремонного наполнения Кросса, поглаживая пылающие фиолетовым скулы. Под давлением жёлтых фаланг монохромному пришлось покорно раскрыть рот. Даст, понимая, что Найтмер не имеет ничего против внезапной инициативы и отогнать глючного не получится, ещё раз, для профилактики всё же рыкнул на него, возвращаясь к тому, чтобы медленно толкаться в судорожно сжимающееся, откровенно текущее лоно. Кросс только и мог, что сдерживать откровенные стоны, прижимая уши к голове. Ткнувшуюся в пасть головку синего члена монохромный воспринял с благодушием, поглаживая её языком, прикрыв глазницы. Позволяя использовать себя с двух сторон, мечник перенёс свой вес на одну руку, а второй потянулся к собственному паху, касаясь головки клитора, так как установленного пыльным неторопливого темпа отчаянно не хватало для того, чтобы достичь столь нужной разрядки. Но обвившая руку лоза вызвала отчаянный хнык, пресекая попытки прикоснуться к себе. Кажется, несмотря на все слова Найтмера, сам Крестик тоже оказался наказан. Всегда скорому на разрядку, но достаточно выносливому, чтобы приходить по несколько раз, ему было безжалостно в ней отказано. Теперь он был лишь игрушкой в лапах двух товарищей и инструментом для того, чтобы позлить зазнавшегося Убийцу. Это не могло не вызвать у него слёзы, но бывший стражник вместе с тем чувствовал новый прилив болезненного возбуждения. С долей мазохизма ему и самому стало интересно, сколько он сможет продержаться и получится ли, в конце концов, кончить лишь от того, что его используют. — Нельзя, Кросс. — покровительственным тоном приказал Негатив, положив кончик ещё одной лианы на макушку монохромного, мягко поглаживая, а в следующий момент принуждая полностью взять в рот неон Ошибки, под счастливый стон того. Найтмер с усмешкой наблюдал за Киллером, который безотрывно следил за тремя фигурами. Прижатые к голове уши, мелко подрагивающий хвост, едва слышное рычание. В эти дни он становился невыносимым собственником, выбирая себе объект, к которому можно прилипнуть, душить своим вниманием и отпугивать от него всех. Правда, чаще всего так везло Кроссу, который был готов на стену лезть уже после третьего такого раза. Ему не разрешалось лежать в общей куче, получать ласку от Хоррора, отходить дальше двух метров. За всем этим следовало рычание и укусы за чувствительные уши или хвост. Нет, ему искренне нравился Убийца, как и остальные товарищи, но его таз, как и уши с хвостом уже не выдерживали такого пристального и требовательного внимания к себе. Хотя, чем его положение в данный момент было лучше? Зажатый между Мёрдером и Дестроем, только чтобы подразнить Киллера. А он ведь просто надеялся провести этот вечер лёжа на диване, положив голову на Хоррора или Найтмера. Так почему в большинстве случаев он оказывается под кем-нибудь? Ах да, потому что заводится с пол-оборота и хочет подразнить Убийцу… Гениально, Кросс, просто чудесно. Вот поэтому у него и не получается играть хитро. Мечник, можно сказать, с разбегу прыгает в собственноручно вырытую для другого яму. Получив ещё немного похвалы от негативного, Крест обречённо опустил руку, сжимая пальцами ворсинки ковра, обретая более устойчивое положение под неторопливыми толчками Ошибки и Пыли. Те наконец пришли к обоюдному согласию, подстраиваясь под устраивающий их обоих темп. А Кросс… А что Кросс? Лишь изнывает от желания большего, покачивая бёдрами, но все его телодвижения пресекались теперь уже этими двумя. Кошмар и вовсе куда-то вышел, оставляя подчинённых предоставленными самим себе. Словно только этого и ожидая, Киллер завыл на одной ноте. Как настоящий хаски, также мерзко и раздражающе, что уже через пару секунд захотелось просто затолкать в его глотку тапок, чтобы эти ужасные звуки прекратились. Дёрнувшись от неожиданности, Даст довольно резко и глубоко вошёл в нежное нутро монохромного, задевая головкой шейку матки. Счастливый стон того, как и раздражённое рычание пыльного всё равно потонули в вое. Даже Эррор досадливо прижал уши, с неодобрением косясь в сторону наказанного. Если бы не запрет на боевую магию, в того бы тотчас полетела парочка глючных костей. Хотя порталы ведь не считаются? Почему бы просто «случайно» не отправить его в подвал? Но нет, увы. Хоррор, тщетно стараясь удержать свои скулы от покраснения из-за разворачивающейся перед взглядом сцены, виновато улыбнулся и поднялся с дивана. Мимолётно потрепав Глюка по голове, он подошёл к надрывающемуся Киллеру, нервно почесывая край дыры в черепе, а потом быстро отдёргивая руку, вспоминая о том, что ему нельзя это делать. — Прости, Киллер, — поморщившись, произнёс Ужастик, потирая Убийцу за правым ухом, слегка царапая магический придаток, — но ведь ты сам в этом виноват. Не надо теперь давить на жалость, ладно? Словно только этого и ждал, Киллер моментально замолк, под намордником растягивая рот в широкой усмешке. Кинув секундный взгляд на монохромного, он прижался к ладони Блада, виляя хвостом, а потом и вовсе повалил так неосторожно подошедшего близко «хозяина» на пол. Цепь и кандалы? Просто красивые аксессуары, не имеющие практического смысла в их случае, когда они просто могут телепортироваться из пут. Всё на словах и добровольном контроле, но ведь Киллер никогда не умел играть честно, особенно теперь, когда Кошмар оставил их без надзора. — Найтмер был прав, ты очень плохой мальчик. — ойкнув, приземлившись тазом на пол, так как ковёр заканчивался как раз в полуметре до них, пробурчал Кровь, потирая ушибленный затылок. Только попытавшегося было подняться Хоррора лишь сильнее вдавили в пол, мрачно рыча в самое слуховое отверстие. Вес Киллера ощущался как никогда тяжёлым, а потом его магия, словно обжигая, потоком искр хлынула в тело Ужастика, отчего тот издал тихий всхлип, чувствуя, как экто-тело с хлопком встаёт на место, повинуясь чужой воле. «Пёс» издал довольное грохотание, потираясь о подмятого под себя монстра, когтями оставляя в куртке Блада дыры. — Киллер… Чёрт возьми… Отпусти… — в паническом смущении прохрипел Хоррор, чем только привлёк к ним внимание других. Разве что монохромный был больше сосредоточен на том, чтобы получать удовольствие, чем на происходящем рядом. Глюк, не найдя ничего интересного, фыркнул и продолжил вбиваться в податливый рот и узкое горло Кросса, решив игнорировать нарушителя спокойствия. А вот Даст агрессивно скалился в ответ на самодовольную усмешку Убийцы. Тот знал, что если как-то навредит Бладу, то ему открутят голову, да ещё и тапок в тазовые кости запихнут, но это не мешало откровенно заигрывать с огнём. Большой мальчик стойкий, каким бы побитым он не выглядел. Это было похоже на столкновение двух альфа-самцов, которые подмяли сучек друг друга. Мёрдер перестал сдерживать свой темперамент, мощными, грубыми толчками врываясь в похабно мычащего и плачущего от избытка ощущений монохромного, отчего у того даже ковёр уходил из-под ног. Дестрой недовольно заворчал на такое нарушение их шаткого перемирия, едва сам не теряя равновесие. Он был ленивым, ему нравился прежний плавный темп, позволяющий смаковать горячий рот и глотку мечника, но, как и все психи, он не желал уступать другому. Кросс буквально оказался запертым между двумя злющими «псами», способный только скулить, течь и из последних сил удерживаться на коленях и локтях. Его словно две секс-машины драли, а он даже не мог избавиться от напряжения и кончить. Чёртов Киллер! «Хаски» оказался доволен отчаянным положением своего напарника, который теперь страдал от двух темпераментных монстров. Ну разве не прекрасное ли это зрелище? Дрожащее тело, фиолетовое, заплаканное лицо, испачканное слюной. У Креста ещё молоко на зубах не обсохло, чтобы пытаться тягаться с ним. Ну, драгоценному любовнику карму подправил, пора бы уже браться и за своё собственное удовольствие. Под музыку приглушённых стонов монохромного и злобное рычание Эррора и Даста, терзающих его, Киллер возвращает всё своё внимание прижатому Бладу. Такой простодушный и милый здоровяк, он не пытается покинуть цепкую хватку, просто забавно сопит от обиды, что его так легко обвели вокруг пальца. — Не надо так дуться, здоровяк. Я не собираюсь делать то, что бы тебе не понравилось. — с хитрой нежностью, лучась от раздутого пакостью самомнения, проворковал Убийца, коготками подцепляя чужие шорты и неторопливо, словно смакуя открывание подарка, потянул их вниз по красным худощавым бёдрам. — Это не понравится Найтмеру. — только скептически фыркает на такую попытку утешения Блад, покорно приподнимая бёдра и позволяя избавить себя от ненужного элемента одежды. Хорошо, чтоб вы понимали, бывший каннибал тоже псих, он тоже всегда за любую движуху. Просто ему хватало харизмы и совести после выглядеть виновато перед Хранителем Негатива, отчего почти всё сходило с рук, как и Кроссу. Вот и говорите потом, что в этом доме нет любимчиков. И ведь на близорукость и доверчивость Кошмара ничего не спишешь, тот прекрасно читает любых чувствующих монстров как открытые книги. Он нарочно смотрит на проёбки этих двоих сквозь пальцы. Вопиющий фаворитизм! Сказали бы остальные трое, если бы они тоже не достали для этих двоих луну с неба, стоит лишь им состроить жалкое лицо и пожелать подобную нелепость. Так что это всеобщий фаворитизм, все они виновны. — А кто ему скажет? — как истинный интриган усмехнулся Киллер, деловито поднимая подол застиранной футболки к плоской груди Ужастика, открывая своему взору эти едва заметные холмики с маленькими сосками. — Собаки не разговаривают, а если ты будешь держать свой язычок за зубами, здоровяк, всё останется только между нами, а Найти сможет дальше жить спокойно. Хоррор на это лишь недоверчиво фыркнул. Как будто Кошмар уже не знал в мельчайших подробностях, чем они тут все занимаются, но идея маленького секрета была достаточно забавна, чтобы щекотать, словно пузырьками шампанского, подмывая магию в грудной клетке разогреваться уже самостоятельно, а не только от чужого, наполненного жгучим желанием намерения. Чувствуя в нём перемену, Убийца оскалился уже более хищно, игриво щёлкнув по затвердевшим от лёгкой прохлады соскам. Прекрасно чувствуя уже не иглами, а острыми копьями впивающийся в спину взгляд Мёрдера, Киллер не стеснялся облапать Ужастика где только мог достать. Видишь, Дасти? Всё предельно аккуратно и нежно, Блад доволен. Подразнив укусами шейные позвонки Хоррора, он спустился к этой очаровательной маленькой груди, ловя ртом сосок, смыкая клыки прямо на ореоле, подцепляя твёрдую горошину языком. Кровь отвечал лишь слегка сбитым дыханием и редкими, гулкими вздохами. Но он вообще был парнем тихим и немногословным, так что это уже была достойная реакция. Не стоит унывать, когда самый крупный в их шайке монстр ломано выгибается и прикрывает глазницы, податливо подаваясь ближе к ласкающим рукам и рту. Тонкие, умелые пальцы буквально порхали по алым бёдрам, уговаривая их раскрыться для него и пустить к нежной, мягкой сердцевине. Но Ужас решил сыграть в дурачка, полностью игнорируя попытки раскрепостить себя. Хотя, они вообще-то должны поторопиться. Найтмер же не может проводить на кухне чайную церемонию, длящуюся несколько часов. Или может? Никогда не угадаешь, на что может быть способен этот великовозрастной мажор. В любом случае, кажется, Блад не намерен сотрудничать больше уже продемонстрированного. «Хаски» зарычал, но только шире оскалился. Он любил вызовы ничуть не меньше, чем скрашивать жизнь партнёров, постоянно их раздражая. Подразнив одну грудь Ужастика, Убийца переместился к другой, вбирая в рот упругую плоть. Но освобождённый сосок не остался без внимания, его тут же схватили пальцами, выкручивая на грани с тем, чтобы это стало болезненным. Крупица острых ощущений сделает наслаждение только слаще. Блад жмурился и гулко вздыхал. Киллер был настроен решительно. Ласки ощущалась совсем по-разному, но, определённо, имели одну цель — достаточно сильно распалить, чтобы он самостоятельно раздвинул ноги. Это бы имело вполовину меньший эффект, не сыпь щедро Убийца маленькие искры магии напрямую. Там, где они приземлялись, словно пробегало слабое электричество, оставляя после себя едва заметное онемение, в сравнении с которым пламя внутри разгоралось сильнее. Киллер игриво посасывал грудь Ужастика, иногда кусая упругую плазму. Руки умело находили все чувствительные местечки на теле более крупного монстра. Например, кончики пальцев почти невесомо пощекотали плечи, отчего Блада немного выгнуло и сквозь дрожь сорвался выдох. Далее, острые фаланги с очевидным нажимом скользнули по талии, оставляя на плазме темнеющие полосы. Недостаточно, чтобы на самом деле поцарапать. Ещё нет. Он проделывал едва ли не ювелирную работу. Так сложно держать себя в руках, зная, что Ужастика не оставит равнодушным горячее зрелище в паре метров. Можно смотреть вечно на три вещи: как методично избивает кого-то Найтмер, как умело вяжет Эррор и как кто-то из них до слёз удовольствия трахает Кросса. Только Кошмару удавалось выглядеть так скучающе сосредоточенно и царственно, превращая кого-то в фарш. Только занимаясь рукоделием в безопасности их дома, Ошибка может выглядеть так умиротворённо. Только Крест может скорчить такую милую мордашку при такой напряжённой деятельности. Убийца пару раз предлагал снять домашнее порно, но энтузиазма и согласия в ответ не получил, только по лицу. Так что да, Киллер был уверен, что Хоррор уже завёлся до нужной кондиции, теперь нужно лишь непосредственно трахнуть его. Хитро ухмыльнувшись, Убийца рывком перевернул Ужаса на живот, приподнимая его бёдра. Не хочешь раздвигать ноги? Намекаешь проявить изобретательность? Отлично. Смена позы — неплохое решение. Даже отличное, чтобы полюбоваться на упругую плазму ягодиц и бёдер с очертанием нежных складок между ними. — Сегодня сдаёшься так быстро? — с усмешкой гудит Хоррор, стараясь как-то уравновесить позу и не зависеть чисто от рук товарища. — Мм, чувствуешь себя победителем, здоровяк? — проурчал Киллер, игриво хлопнув по правой ягодице. Недостаточно, чтобы причинить настоящую боль и оставить след, но вполне себе, чтобы подразнить стойкого Блада. Ещё выше вздёрнув чужой таз, отчего совсем растерявший равновесие Хоррор отнюдь не изящно с раздражением ткнулся лицом в пол, Киллер прижался к ним лицом и дразняще провёл языком по участку киски, до которого мог добраться между этими сжатыми алыми бёдрами. Обычно очень искусный в обращении со своим языком, Убийца нарочито делал всё небрежно, вскользь, больше пачкая плазму слюной. Казалось, то, что он вообще мог прикоснуться к нежным складкам было счастливой случайностью. Уж очень ему нравилась дрожь и почти незаметное подёргивание бёдер, когда Кровь пытался усилить нажим и получить больше ласки. Киллер совсем не мог достать до клитора, но он щедро это компенсировал, дразня языком приоткрытую дырку, большими пальцами раздвигая половые губы, почти впиваясь кончиками фаланг в мягкую магическую плоть. Не то чтобы Ужасу было с чем сравнивать, но действительно как какая-то собака. Даже не пытаясь как-то проникнуть внутрь, просто частыми мазками широкого языка собирая капли смазки. Даже Ужас бы не смог долго выдержать такой пытки, постепенно разогреваясь и теряя связность мыслей. Но уже Убийца передумал, не давая ему расставить колени, крепко удерживая за бёдра, оставляя в красной плазме царапины, набухающие кровавыми слезами. Только перепачкав лицо алым и наведя в промежности Хоррора полный беспорядок, Киллер оторвался и довольно облизнулся, любуясь на дело языка своего. О-о, Блад редко мог выглядеть таким мокрым, чтобы жидкость буквально сочилась из его лона, стекая по худым бёдрам. Простите за похабность мыслей, но выглядело это словно перезревший персик, кожица которого в какой-то момент лопнула и сахарный сироп потёк наружу. Наигравшись с киской ужастика, Киллер с довольным рычанием и оскалом навалился следом. Он даже не потрудился снять с себя шорты, просто достаточно приспуская их, чтобы наружу выскочил довольно среднего размера, но приближённый формами к собачьему член. В остальное время он предпочитал максимальный стандарт, чтобы доказывать своё мастерство без каких-либо плюшек, но тут решил изменить себе. — Уверен, что ты уже готов к большему, «хозяин». — счастливо пропыхтел Киллер, старательно вылизывая остистые отростки на позвоночнике любовника. Кто знает, к какому из них он примеряется клыками. Пусть немного понервничает от неизвестности и предвкушения. Встав более устойчиво, крепко схватив извивающегося Блада за талию, Киллер рвано раскачивал бёдрами, скользя членом по мокрым складкам, но каждый раз, к огорчению и злости Крови, промахивался, с наигранной неловкостью тыкаясь острым кончиком в мягкий холмик, иногда даже небрежно задевая клитор. Поиздевавшись над Ужастиком ещё немного и едва не схлопотав локтем в челюсть, Убийца лающе засмеялся. Значит, даже Блада можно вывести из себя и развести на рукоприкладство. Вняв угрозе, а может просто устав ходить вокруг да около, Киллер с утробным рычанием впился клыками в один из позвонков, прежде чем неряшливым толчком ворваться в нутро Хоррора сразу на всю длину. Наконец-то, тот издал что-то погромче томного вздоха, срываясь на стон, видя от чужой резкости едва ли звёзды перед собой. Это было странно, дикость совсем непохожа на Убийцу, что мысли просто разбегались от диссонанса. Меньший монстр не стал ждать, пока Ужас привыкнет к жгучему ощущению внутри, сразу же срываясь на короткие, резкие и быстрые толчки, при этом безошибочно с каждым задевая чувствительную точку. С каждым приглушённым стоном монохромного Киллер только бесцеремонно ускорялся, едва сохраняя свои действия на грани с грубостью. Его неон слишком сильно вбивался внутрь с мокрыми шлепками, едва не вышибая из бывшего каннибала дух. Несмотря на разницу в размерах, именно Хоррор обессиленно, неспособный найти надёжную точку опоры, болтался в крепкой, даже излишне цепкой хватке откровенно подвывающего «хаски». Блада потряхивало от такой бесцеремонности. Он засунул в рот несколько пальцев, сжимая клыки едва ли не до крови, лишь бы не стонать столь явно и счастливо, как это делал в паре метров Кросс. Свободная рука нашарила дыру в черепе, нервно перебирая оскольчатые края. От напряжённой магии, гуляющей по телу и избытка чувств кость там почти невыносимо зудела, а прикосновения к ней приносили блаженное удовольствие, которое почти сравнимо с тем, которое раз за разом электролизованно вспыхивает в теле при ударе о сладкое пятно, секундном растяжении входа набухающим узлом, пульсации клитора. Ощущений слишком много, что мешает Хоррору толком думать, заставляя лишь сосредоточить всё внимание на них. Даст то и дело скользит взглядом на развлекающуюся неподалеку парочку, но это становится делать всё сложнее, когда монохромный сжимается вот так жадно вокруг члена, жалко не способный достичь разрядки без постороннего прикосновения. Но Найтмер ясно сказал — нельзя. Значит, придётся приобретать новый опыт и учиться, как бы трудно и невыносимо это не было. Хотя наблюдать за мечущимися страданиями Кросса невыносимо, но Мёрдеру повезло. Под основным ударом плачущего личика находился Эррор, которого оно только больше заводило. Крест мог чувствовать всё нарастающую пульсацию в ультрамариновом члене языком и горлом, и это так несправедливо! Будь мечник более обидчивым, мог бы всерьёз задуматься о том, чтобы кого-то укусить. А так он мог лишь сносить всё это, рьяно надеясь, что хоть что-то поможет ему достичь столь желанного оргазма. В какой-то момент обычно недотрога Дестрой дёрнул пыльного за воротник, заставляя нагнуться и приблизиться. Целовался разрушитель агрессивно и подавляюще, любая попытка перехватить инициативу просто путалась в пяти его языках и он всегда выходил победителем. Вот и сейчас он завладел ртом Даста, заставляя подчиниться и сбиться с установленного темпа, под новые стоны монохромного, которые отдавались приятной вибрацией и усилившейся хваткой влажного, жаркого лона. — Нравится то, что ты видишь, здоровяк? — усмехнулся Киллер, закрепляя каждое слово глубоким, точным толчком. — Хочешь, чтобы тебя также трахали с двух сторон, разводили, как породистую суку? Убийца переместил руку, игриво дразня и массируя налитый магией алый клитор, лишь бы вырвать у молчаливого Блада побольше этих чудесных звуков. От этого нутро бывшего каннибала так сжималось и пульсировало, пытаясь выдоить из партнёра все соки. Было заманчиво, даже очень, но Киллер старался держаться, несмотря на сводящие живот и бёдра судороги наслаждения. — Или, может быть, хочешь быть одним из тех, кто помогает бедолаге Крисс-Кроссу? Он выглядит таким отчаянным и нуждающимся, я тебя понимаю. — радостно-похотливо болтал Убийца, оставляя на спине большого монстра глубокие, но безвредные укусы, украшая чужое удовольствие вспышками сладкой боли. — Эти двое так заняты друг другом, что совсем позабыли о нашем милом друге. Пальцы более навязчиво сжали клитор, перед этим собрав на себя щедрое количество смазки. Киллер ведь не хотел действительно навредить одному из своих партнёров и испортить момент. Но когда Ужас уже был готов кончить, с гадким смешком, он неожиданно замедлился, не давая переступить эту грань, оставляя после нарастающего удовольствия только разочарование и ещё большую нужду. — Киллер, ублюдок… — устало прохрипел Ужастик, даже не способный как-то повлиять на темп в таком неудобном, неловком положении. — Ну-ну, понимаю твоё разочарование, здоровяк. — с тошнотворной снисходительностью, от чего хотелось съездить по наглой морде, утешал Убийца, слишком медленно и мучительно обводя кончиком головку клитора. — Но если бы ты кончил раньше, это было бы нечестно по отношению к Крисс-Кроссу, так не считаешь? Ужастик зарычал. Обычно отличающийся быстрыми, но многими оргазмами Крест тоже был наказан! Кто знает, как долго он не сможет кончить? И сможет ли вообще? Откровенное издевательство! — Нам остаётся только верить в его жадность. — словно прочитав возмущённые мысли Блада, хищно усмехнулся Киллер, вновь увеличивая скорость и силу толчков, вжимая его в пол с каждым небрежным движением. — Когда-нибудь щенок сможет, возможно, даже до прихода Найти. Указанный монохромный старательно сосал член Эррора и отзывчиво подавался бёдрами навстречу Дасту, уже почти ничего не соображая, кроме навязчивого желания почувствовать такое необходимое удовольствие, несущее за собой эйфорию и облегчение. Пока что тело было заведено до предела, тепло и возбуждение скручивались в тугую, тяжёлую спираль внизу живота. Каким бы великим не был соблазн, но мечник покорно держал руки при себе. Ему не хотелось разочаровывать Найтмера. Он хороший мальчик. После продолжительного поцелуя, Мёрдер, видимо, попытался вернуть свою гордость, безжалостно трахая монохромного, почти проникая в шейку матки с каждым толчком. Так узко и заманчиво, горячо и влажно. Собственная магия пыльного взбудораженно искрилась в суставах, грозясь вот-вот взорваться. Он больше не мог терпеть, поэтому с мычанием прижался к Кроссу, спуская свой груз глубоко внутрь. Это было так хорошо. Крест податливо и жадно принимал всё, что ему давали, несмотря на то, что наполненная избытком магии сперма могла покалывать чужим давлением и доставлять дискомфорт. Наоборот, чувствуя внутри себя этот электрический жар, давление на призванную матку, монохромный в итоге смог поймать такой желанный оргазм, плача и стоная. Эта цепная реакция задела и разрушителя, когда тугое горло завибрировало вокруг его члена от череды стонов. С глючным, заикающимся рычанием, Дестрой излился в гостеприимный рот мечника. — О, смотри-ка, повезло. — с игривым разочарованием произнёс Киллер, шлёпнув Ужаса по бедру и довольно шикая от рефлекторного сжатия. — Честно, не думал, что у него получится. Крисс-Кросс ведь такой неженка. Блад не стал ничего говорить, опасаясь, что Убийца может «случайно забыть» о своём решении. Он это мог из природной вредности. Так что иногда лучше промолчать и получить удовольствие, чем пытаться утвердиться и переиграть этого гада. Всё равно затея так себе, ничего не стоит. Киллер вновь вернулся к своему небрежному темпу, катая в пальцах маленькую бусину клитора. Больше не сдерживаясь, обоим хватило пары толчков, чтобы в конце концов кончить. Хоррор сделал это сдержанно, продолжая нервно перебирать края дыры в черепе, едва слышно хрипя и выгибаясь. Убийца же наслаждался собственным голосом, бесстыдно рыча и постанывая, когда узкое нутро сжалось вокруг его члена, с каждым толчком втягивая всё глубже. Он не стал отказывать себе в шалости кончить внутрь, даже зная, что вскоре мягкая магия пропадёт, а это всё окажется на самом Ужастике и тёплом полу с подогревом. Как истинные ленивые Сансы они не потрудились сразу же привести себя в порядок, растянувшись кто где, переводя сбитое нагрузкой дыхание и собирая мысли по полочкам. Затраханному Кроссу было пофигистичней всех, так как он просто обвил конечностями не успевшего сбежать Эррора в том своём липком настроении после секса. Ты пал от кракена смертью храбрых, Глюк. Они будут помнить твою жертву. Вдруг раздался отчётливый, такой противный сюрп, который возникает, когда кто-то невоспитанно и шумно пьёт чай. Найтмер любил щеголять своими аристократическими манерами, так что сделать так мог лишь нарочно, для дополнительного драматизма и привлечения внимания к своей персоне. — Мне нужен отпуск. — безразлично, с усталым смирением во взгляде заключил Кошмар, пытаясь решить, а надо ли ему продолжать смотреть скучный фильм или попытаться сбежать, тем самым только спровоцировав кажущихся расслабленными «псов» на погоню. — В одиночестве, на необитаемом острове.