Badpoly

Зрачки монохромного вспыхнули от возмущения. Неужели этот клоун не может хоть иногда быть серьёзным? Сам же настаивал на прямом разговоре! Наглый, безэмоциональный ублюдок! — Пошёл ты! — вспыхнул в раздражении Кросс, чувствуя, как в грудной клетке кипит магия. Рога загудели от её избытка, готового хлынуть через край переполненной чаши, которой сейчас фактически являлось тело Креста, а лицо вновь намокло от жидкого конденсата маны, так похожего на слёзы. Огромные ладони сжались до скрежета костей. Желание съездить по гадкой роже было практически непреодолимым. С тошнотворной настойчивостью накатывало то, что обычно Кроссу получалось сдерживать. Такие мысли были редкостью, когда он контролировал свой уровень. Но теперь? Они были оглушительными. Схватить, сжать, подмять, подчинить себе. О, как много ему хотелось сделать. Обычно маленькие желания, от которых он мог отмахнуться, выросли до огромных размеров, от которых уже не получается отмахнуться. А вдруг толкнёт слишком сильно? Сломает что-то сжатием? Вырвет? Вывихнет? Крест ни в коем разе не собирался вредить своей семье. Поэтому он мог потерпеть, за биением магии в теле упуская из виду, что это решение — самое плохое и, в конце концов, разрушительное. — Я-то пойду, Крисс-Кросс. — подмигивая напарнику, похабно усмехнулся Убийца, не дрогнув под достаточно очевидной угрозой, наоборот, даже ближе подбираясь к гигантскому монстру. — Вопрос только в том, дорогой щенок, в какой позе. Монохромный вспыхнул едва ли не в буквальном смысле от такого похабного комментария. Да как он!? Как вообще можно быть таким невозможным?! В такой момент можно подумать, что всё внимание Киллера вращается исключительно вокруг секса. Отнюдь. Сорок процентов было направлено на шутки, вокруг него, ещё десять отошло просто дурацким приколам, а оставшиеся пятьдесят всецело принадлежали его партнёрам. Поэтому он был следующим после Найтмера, кто понимал желания, потребности и метания остальных Плохишей, ещё раньше, чем это понимали они сами. — Киллер! — только и вышло просипеть у монохромного, сделав несколько шагов назад. Убийца воспринял это с большим азартом. Словно кошка, играющая с пойманной мышью. Та вроде получает желанную свободу, но через несколько рывков на ней вновь смыкаются острые когти и клыки, разрывая сначала тщетные надежды, а потом и искалеченное играми тело. Такая вот беспощадная, жестокая забава для одного, и смертельная, безысходная ловушка для другого. — Да, Крисс-Кросс? — лишь игриво тянет Киллер, загоняя напарника, всё более жадно наблюдая за крупным телом. — Ты уже тренируешься, что будешь кричать в пылу нашей страсти? — Киллер! — повторяет уже более настойчиво Кросс, чувствуя, как внутри всё поджимается от предвкушения, ну и от раздражения, куда без этого. Любовник так близко, разбрасываясь всё более очевидными намёками, больше смахивающими на домогательства. Как можно оставаться в стороне, когда руки зудят от желания прикоснуться? От одних воспоминаний, какого это, ощутить под ними чужое тепло, в животе всё переворачивается, а тазовые кости зудят от скопившейся там магии. Самое прискорбное, что он знает о том, какой эффект своими действиями производит на Кросса. Кто тут ещё хитрый лис, а кто беспомощный кролик? — Я смотрю, дела совсем плохи, а? — продолжает насмехаться Убийца, бесцеремонно укладывая смехотворно миниатюрные, по сравнению с новыми гигантскими лапами Креста, ладони на чужие бёдра. — Не волнуйся, Крисс-Кросс, папочка Киллер рядом, чтобы решить любые твои неудовлетворённые проблемы. Капкан захлопнулся, поймав свою жертву. Монохромный самым натуральным образом утробно рычит, хватая тоненькие, словно спичечные запястья напарника. Тот только и успевает, что присвистнуть, прежде чем его отнюдь не нежно впечатывают спиной в пол. Но! В этом есть плюсы! Раскрасневшийся от возбуждения и ярости, тяжело дышащий и непроизвольно плачущий Кросс нависает сверху. Это ведь было всем, чего Убийца не так долго добивался. — Заткнись. — рычит в наглую рожу монохромный, а несколько капель сконденсированной магии падают на скулы напарника, смешиваясь с «тушью». — А не то… Киллер лишь шире усмехается от восторга. Довольно странное чувство. Это всё тот же Кросс, но… Такой огромный. Сам Убийца выглядел на его фоне словно пятилетний ребёнок, полностью скрываясь под массивной фигурой. Обычно он не зацикливался на своем росте, но ниже только босс. Интересно, какого будет высокомерному и гордому Найтмеру на его месте? — А не то что? — действует на нервы мечника Киллер, любуясь вспыхнувшем от злости румянцем на лице того. — Поставишь меня в угол и заставишь думать над своим поведением? Или, может быть, трахнешь так, чтобы вышибало мозги и трещал таз? Не было столько слов, чтобы передать, как Убийца обожал дразнить и наблюдать за мимикой монохромного после обновления. Хладнокровный и сдержанный ранее, теперь Кросс с трудом контролировал свои эмоции, был открытой книгой. И будь он проклят, если не воспользуется шансом вдоволь подразнить мечника. — Я сомневаюсь в наличии у тебя такого органа, как мозг, раз ты не внял ни единому моему предупреждению. — довольно мрачно, если опустить из общей картины нежный фиолетовый румянец на скулах, прорычал Крест, не желая видеть лица напарника и слушать его чушь в такой напряжённый момент. И если вариант решения, включающий исполнение этих пунктов, в виде стратегического отступления невозможен в связи с магнитным до приключений шилом в тазу одного конкретного индивидуума, то Кросс мог довольствоваться и меньшим. Итак, он просто небрежно перевернул Киллера, практически швырнув его на грудь и заломав тонкие руки за спиной. Так гораздо лучше. Без пристального взгляда лишенных зрачков глазниц он чувствовал себя свободнее. — Крисс-Кросс, ты не можешь так поступить! — драматично проныл Убийца, потеряв возможность видеть личико бывшего стражника. Ситуация лишилась какой-то части своего очарования! С одной стороны это именно то, чего Киллер так упорно добивался, но с другой — ему не нравились выдвинутые условия. На попытку вырваться ему только сильнее заломили руки, заставив почти болезненно прогнуть спину. За что боролся, на то и напоролся. — «А не то что»? — скопировал не так давно сказанную напарником издёвку монохромный, перехватывая запястья одной рукой и поднимая их вверх. — Заболтаешь меня до смерти? Острые когти подцепили воротники толстовки и футболки, мимолётно очерчивая тонкие и такие беззащитные шейные позвонки. Такие чистые, почти невинные, так и подмывало желание впиться в них клыками, чтобы оставить побольше отметин, пока вся нежная надкостница не превратится в сплошную рану. Мотнув головой, отгоняя навязчивые мысли, Кросс вернулся к тому, с чего всё начиналось. Треск разрываемой одежды был прекрасной мелодией для его слуха, особенно под шокированный писк Киллера. Отбросив обрывки верха куда-то в сторону, таким же образом Крест расправился и с шортами, отправляя за ними следом кроссовки с носками и оставляя напарника полностью обнажённым, словно в день своего рождения. — Хаа-хаа. — нервно усмехнулся Убийца, чувствуя на спине прожигающий взгляд мечника и словно пропитанные слабым зарядом электричества капельки слёз. — А щенок отрастил зубки, как я погляжу. — он даже присвистнул с долей издевательского уважения. — Так и собираешься смотреть? Киллер старался сдерживать предвкушение своей заинтересованной магии, чтобы она не выдала его с потрохами, залив алым светом белые кости. Но этот двухметровый зверь не собирался с ним церемониться, хватая парящую неподалеку смутно похожую на сердце душу. Это было варварски бесцеремонно, сильно, что пробирало до костного мозга и искр из глазниц, но ожидаемо и эффективно. Видимо, самому монохромному уже наскучили игры любовника. Раз тот так желает, он больше не собирается сдерживаться. Раскалённая, словно лава, магия ударила прямо в саму сущность маленького монстра, вырывая надсадное шипение и в приказном порядке заставляя сформировать экто-тело. — Может быть, в другой раз. — словно считая подобную мысль достаточно заманчивой и забавной, протянул гигант, проводя лапищей по спине любовника. — Сейчас я собираюсь воспользоваться той возможностью, которую ты так щедро предоставил. Это было почти гротескно. Обхвати Крест эту тонкую талию двумя ладонями, пальцы бы наверняка соприкоснулись. Странно, но завораживающе. Это именно то, чего так боялся Кросс, что он ненароком может сломать, травмировать кого-то. Но теперь? Это завораживало. И где твоя решимость держаться подальше от остальных, пока не разобрался со всем этим уровневым дерьмом? Кажется, она сбежала через ту прекрасную дыру в стене. Кросс бы никогда не причинил кому-то из команды боль. Во время секса он старался оставаться внимательным и терпеливым, ставя партнёра на первое место, но теперь течка, уровень, собственные неудержимые желания жгли кости, словно он свалился в лавовую реку Хотленда. Они навязчиво впивались в надкостницу сотнями тонких игл. Хотя, кому он врал? Он просто снова будто погрузился в поздний пубертат, только в усиленной несколько раз манере. Магия не слушалась, сочилась чуть ли не из всех щелей, а член стоял по стойке смирно на любого привлекательного монстра. Проблема в том, что Кросс как раз-таки живёт с самыми привлекательными и желанными существами в своей жизни. Причём не просто живёт, а встречается. Удержать себя в руках стало бы невозможно рано или поздно. — Сегодня даже без прелюдий? Так непохоже на тебя, хороший мальчик. — дразняще протянул Убийца, плавно покачивая тазом. Словно красной тряпкой перед быком или куском мяса перед мордой голодной собаки. Словом, нисколько не заботясь о сохранности своих тазовых костей перед лицом гигантской угрозы. Вот только в отличие от ожиданий, дёрнув руки Киллера и заставив прогнуться сильнее, Кросс опускается, проводя широким языком по мягкой, уже слегка влажной киске, едва не рыча от вкуса. Напарник издал бесстыдный стон и вскинул бёдра, толкаясь навстречу настойчивой ласке. Возбуждение уже настойчиво пульсировало, ему хотелось действий, но не умилиться заботе монохромного было невозможно. — Ох, Кросс, — самым похабным образом протянул, почти простонал Убийца, прижавшись скулой к холодному полу. — в тебе столько сюрпризов. Бывший стражник раздражённо рыкнул, вылизывая нежные складки, то и дело касаясь чувствительной головки клитора. Не желая терпеть от любовника ещё какие-либо глупые комментарии, он зарылся языком в саму киску, дразня игривыми движениями бархатные, мокрые и такие горячие стенки. Честно говоря, ему уже и самому не терпелось оказаться в столь желанном лоне, но всё же изменившиеся размеры вызывали опасение. Прижавшись челюстями к тёплой промежности, чувствуя ускорившийся ток чужой магии, монохромный протолкнул язык на всю длину, даже умудряясь достать до одного из заветных мест, прикосновение к которым вызывало у напарника бурную реакцию. Киллер выгнулся до треска позвоночника, а его громкий стон отозвался от высоких потолков приглушённым эхом. Словно всё в этом мире было направленно на то, чтобы испытать самоконтроль и терпение мечника на двадцатом уровне. Он держался, но из последних сил. Киска Убийцы так жадно пульсировала вокруг языка Креста, с каждым сжатием словно пытаясь втянуть его глубже. Каменный пол жалобно треснул под давлением когтей свободной руки монохромного, когда тот всеми силами пытался удержать себя под контролем, без раздумий глотая смазку напарника и вкруговую оглаживая трепещущие стенки. — Кросс, чёрт возьми, — прохрипел Киллер, едва не пуская слюну на пол, из-за сбитого дыхания не успевая сглатывать. — ты не можешь быть таким идеальным! Ха-а! Это незаконно! Хоть мечник и не был большим мастером в оральных ласках, но его старание и пыл готовы были компенсировать этот временный недостаток. С каждым движением языка жар внизу живота Убийцы лишь усиливался, скручиваясь в тугую спираль, но этого всё равно было мало, чтобы кончить. — Ох, — фыркнул Кросс, отстраняясь и ещё имея наглость невозмутимо облизываться тем самым языком, лишь больше размазывая ко клыкам ало-фиолетовую смесь. — я думал, что мы именно этим и занимаемся. Знаешь, незаконными вещами, разбоем, воровством, насилием… — задумчиво протянул он, опаляя нежную киску горячим дыханием, отчего напарник мелко задрожал, вызывая самодовольную усмешку. — Ты понял, что я имел в виду! — почти взвизгнул Киллер, поджимая пальцы на ногах и стараясь удержать бёдра ровно. Удерживая за оба запястья одной рукой, монохромный всё равно не даст ему упасть. Или коснуться себя, чтобы облегчить жар. Раздразнил на свою голову, называется. Получил то, чего так долго жаждал. — Разве? — самым натуральный образом удивился Крест, приспуская с себя шорты, чтобы освободить уже болезненно ноющий от столь долгого игнорирования член и прижимая головку к приоткрытому, сочащемуся входу. — Да ты тот ещё ублюдок! — прыснул со смеху Киллер, чувствуя, как внутри всё поджимается от предвкушения. Как и предполагалось, там мечник тоже стал гораздо больше. Убийца лишь жалел, что из-за выбранной позиции не сможет сам всё увидеть. Изменилось ли что-то помимо масштаба? Исчезло старое или появилось новое? Даже при всём своём желании он не был уверен, что теперь сможет принять узел напарника без серьёзных последствий в виде трещин или вовсе перелома тазовых костей. — Учился у лучших. — не стал скрывать самодовольную гордость в голосе мечник. Не давая Киллеру время отсмеяться, а себе — передумать, испугаться колоссальной разницы, Кросс схватил когтистой лапой алое бедро и осторожно толкнулся головкой в киску. Узкое лоно сжимало его даже лучше, чем Крест помнил. Но оно ведь и понятно, дело тут было в нём самом. Вслушиваясь в стоны и судорожные вздохи Киллера, мечник рыкнул, новым, как можно более плавным движением проталкивая неон немного глубже. — Нравится? — с приторной заботой спросил монохромный, похлопав напарника по бедру. — Ты ведь так просил этого. Уверен, что сможешь принять всё? Убийца даже не смог ничего ответить, просто потеряв возможность говорить от этого подавляющего чувства растяжения. А щенок-то вымахал, даже переплюнул Хоррора. Не дожидаясь, пока Киллер привыкнет к огромной толщине внутри себя, Кросс начал неторопливо двигаться, смакуя каждый толчок, каждый сантиметр нежных стенок, постепенно, неспеша и плавно проникая всё глубже. — Ах да, о чём это я? Конечно сможешь, ты ведь такая жадная шлюха! — практически прорычал Кросс, стараясь загнать стыд от собственных ругательств поглубже. — Так жаждал, чтобы в тебя кто-то засунул член, что несколько дней преследовал меня по замку. Киллер, да ты королева размеров. Хоррора уже мало? Монохромный обычно воспитанный, несквернословящий мальчик, но тут Убийца буквально вывел его из себя. Крест ведь не железный, а он так и стачивал не особо крепкую выдержку. Конечно, если после напарник припомнит ему собственные слова, мечник ещё не скоро выберется из той ямы, в которую заползёт со стыда. Киллер даже не мог защититься, вынужденный молча восхищаться неожиданной смелостью монохромного. Огромный член проникал всё глубже с каждым толчком и, казалось, ему не было конца. Насколько Убийца мог почувствовать, на его животе уже образовался очевидный бугорок, где обжигающая чужой похотью и жаждой магия натягивала красную плоть. На какое-то время в зале повисло двойное тяжёлое дыхание, сбитые стоны да похабно громкие шлепки, с которыми далеко не маленький неон вбивался в мокрое лоно. Удерживая Киллера за запястья и бедро, Крест с мрачным удовлетворением использовал надоедливого напарника словно игрушку, порой буквально натягивая обратно на член. Такой маленький, хрупкий, идеальный, не терпелось полностью сломать его, чтобы от привычного образа остались лишь жалкие ошмётки. Кросс не торопился, размеренно, но мощно работая бёдрами, двигаясь в стабильном, медленном темпе, словно отбойный молоток, не знаюший сбоев. Но сосущая жадность чужого нутра не могла оставить заведённого монстра равнодушным, отчего уже нельзя было определить, капли слёз или слюны периодически капают на прогнутую в захвате спину Убийцы. — К-кросс, — наконец совладав с пропадающим голосом, просипел Киллер, чувствуя, как всё тело с каждым толчком сотрясается в судорогах удовольствия. — я сейчас кончу… Эта огромная, болезненная растяжка сводила его с ума. Он чувствовал рельеф скользящего в нём члена, чувствовал, как вздутые вены и грибовидная головка самым лучшим образом растирают чувствительные местечки всё с той же издевательской неспешностью. — Уже? — глумился над напарником монохромный, шлёпнув по алой ягодице, отчего и так тугое давление стенок стало почти болезненным. — А ведь это едва ли половина. Интересно, смогу ли я заставить тебя кричать «семпай»? Припомнив напарнику прозвище из недалёкого прошлого, которым тот пытался заставить его пользоваться, Кросс лишь наслаждался сжатием киски. Боль делала удовольствие даже слаще, заставляя мечника немного сбиться с установленного темпа в парочке резких толчков. Они-то и стали для Убийцы последней каплей, входя на неожиданную, ранее недостижимую глубину. Издав обрывистый, короткий крик, он кончил, добавляя к смешанным жидкостям ещё и свою смазку, и они начали свободно капать на пол. — Быстро, — снисходительно усмехнулся монохромный, стискивая красное бедро, впиваясь в упругую плоть когтями. — Но я тоже хочу кончить. — прорычал мечник, у которого едва ли не искры из глазниц посыпались от пульсирующей узости напарника. Даже не позволив Киллеру восстановиться, следующими рывками Крест заставил его принять всю свою длину, наслаждаясь новыми криками острого удовольствия. Прежняя сдержанность и монотонная ритмичность ушли, оставив после себя лишь ненасытного, рычащего зверя, сначала втрахивающего Убийцу в пол, а затем, едва выходя, также безжалостно натягивая его обратно на член, не давая продыху. Маленькое тело Киллера едва выдерживало такой бешеный напор, но этот псих лишь счастливо кричал, наслаждаясь каждым мгновением своего разрушения. Кросс чувствовал досаду, видя, как набухающий узел не способен преодолеть растянутые края киски, ничего не желая так сильно, как заткнуть им дырку и наполнить нутро спермой. Даже плывущим разумом он понимал, что этого Убийца уж точно не выдержит. Поэтому лишь ускорил толчки, прежде чем излиться в оргазме глубоко внутрь и замереть, пока весь груз не осядет в животе Киллера. — Х-хороший мальчик, Крисс-Кросс... — устало, но довольно прохрипел Убийца, чувствуя слабость и дрожь помимо горячей тяжести в животе. — Не мог бы отнести меня в комнату, здоровяк? Не думаю, что смогу теперь идти. Монохромный смущённо фыркнул, постепенно вновь обретая над собой контроль, отпуская чужие руки, подхватывая напарника под живот и притягивая, прижимая к себе спиной. Вытащив из уже расслабившейся киски член, Кросс поправил шорты и подхватил Киллера на руки, поднимаясь на ноги и твёрдым шагом направляясь прочь. — Спасибо. — вздохнул Убийца несвойственное для себя слово, устраиваясь поудобнее. Он чувствовал себя таким переполненным, но довольным. Кросс выглядел более расслабленно, чем все эти недели. Не идеально, но лучше, чем кидающийся от агрессии на любой шорох зверь. Да, раньше он сбегал выпускать пар в тренировочный зал, а теперь будет кидаться на любой шорох, чтобы трахнуть!