From other side

      Кто бы мог подумать, что его самообладание может быть разрушено всего лишь резким отказом из уст этой новообращенной. Ему бы стоило лишь использовать Доминирование, а не орать, смешивая ее с грязью. Безусловно, она отвечает не менее яростно, насмехаясь над его титулом, и его "потугами" держать власть в своих руках.       Он не понимает, почему до сих пор не приказал Шерифу отрубить ей голову. Заставить ее заплатить за неуважение. За неподчинение ему. ЕМУ! Князю Камарильи! Тому, кто сжалился над ее судьбой, позволил доказать свою полезность. Ей бы благодарить его на коленях за милосердие, оказанное ее персоне. Ей бы внимать его словам, его поручениям, приказам. Просить обратить на нее внимание, как это делают остальные.       Быть может, он бы позволил ей даже стать его главной подчиненной. Он бы смог направить ее таланты в нужное русло. Позволил бы стоять рядом с ним. Но она отвечает, противится, и его контроль трещит по швам.       Он все таки использует Доминирование, и даже не замечает, как тратит слишком много крови, чтобы подавить ее восхитительную сопротивляемость. Он пиздецки зол, по венам струится обжигающая ярость, в глазах темнеет, и он не помнит, что происходит дальше.       Не помнит, как злобно хватает ее за копну пепельных волос, как тянет ее вниз, заставляя беспомощно опуститься на колени. Как вонзает клыки в ее мертвенно бледную кожу, наполняя себя силами. Он заставляет ее подчиниться, требует повиновения и извинений, но она молчит, и этот последний оплот его самообладания сгорает мгновенно, как Сородич, встретивший рассвет.       В обрывках памяти, он видит через черную пелену сознания, как нависает над ней, как срывает с нее одежду, как душит ее, вжимаясь в мертвое тело. Видит как заполняет ее своим естеством.       Он видит своего Зверя со стороны, готового разорвать и уничтожить остатки Человечности. Что она делает с ним? Как ей удается так изменить его? Чувство собственного достоинства разбито, и ему хочется отмыться от этой грязи. Поэтому...       Он заставляет ее забыть. Забыть его проявление слабости, прикрывая все возможные слабые места в его существе. И уже под утро, изнемогая от жажды, обещает себе, что больше не сорвется и не позволит Зверю взять верх.