Неправильный мёд

По ночам Гоша слышала, как она ворочается и сопит. Кажется, не проходило ни единой ночи, чтобы ей не снилось что-нибудь этакое — странное или волшебное, быть может, черт знает, что творится в этой голове. Иногда Верховцева приподнимала голову, сквозь полуприкрытые веки наблюдая за тем, как плавно вздымается грудь или плечо Амины, за тем, как спокойно и безмятежно ее лицо. Пожалуй, Марго могла бы с уверенностью сказать, что эта девушка — та, кому никогда не снятся кошмары. Либо она просто настолько стойкая, что ни одним мускулом не выдает плохие сны. Дни тянулись так неспешно, словно сладкая вата накручивалась на пластмассовую палочку в замедленном темпе, и порой Гошу это выводило из себя. В точках невозврата девушка находила спокойствие, просто посмотрев на Амину. Ох, эта чертова Амина, которая улыбалась, и все вокруг расцветало. Эта чертова Амина, из-за которой сердце начинало яростным темпом чеканить золото, разбрасывая его вокруг. Стальной, праведный стержень проекта, выкладывающийся на испытаниях на все сто, даже если дрожали колени или болели абсолютно все мускулы. Маргарита видела, кажется, весь спектр эмоций и чувств девушки, и часто хотела поддержать ее — так, как умела, так, как хотела бы, чтобы поддерживали ее, вот только... Девушка не была уверена в том, что эту поддержку Амина воспримет так, как нужно. Что она сама воспримет ее так, как нужно, потому что в какие-то секунды Гоше казалось, что одно лишь объятие, один лишь неловкий вздох рядом с ней — и ее спалят на чем-то, что для многих кажется паршивым, странным и ужасающим. На влюбленности. Дело было совершенно во всем: это, блять, лесбийская невзаимная влюбленность, которую могут показать на всех экранах страны, а позориться ей не хотелось. Но больше всего не хотелось разочаровывать саму Амину, с которой едва-едва начала завязываться дружба. Трепещущая, аккуратная и наивная, и Гоша очень дорожила этой ниточкой, ни за что не желая порвать ее.

***

— А у тебя есть парень? — как бы между делом задала вопрос Верховцева, даже не смотря в сторону блондинки, делая вид, что ей это не особо интересно, да и вообще, спросила из вежливости. — Ну... да? Есть. Уже два года. Но там, знаешь, не все так просто. Углубляться не хочется, просто сказать, что он есть, проще. — Проще? Проще, чем сказать, что у вас проблемы, которые ты не в состоянии решить? — Нет, это не то чтобы проблемы... Гош, ты чего вдруг завела эту тему? Аккуратные брови Амины поползли вверх, и девушка перевела слегка удивленный взгляд на новоиспеченную подругу, которая сидела в опасной близости, но голову к ней так и не повернула. — Мне просто стало интересно узнать тебя с этой стороны. Понять, какой ты человек в абсолютной форме. Для меня это важно, правда. Я не хотела тебя как-то обидеть, поэтому... если ты восприняла это как что-то странное, прости. Это я тупая. — Да нет, эй, все хорошо. Бір адамның бақытсыздығы — бұл өз уақытының бақытсыздығы. — Не матерись. Слова Гоши заставили девушку коротко рассмеяться и скрыть лицо волосами. Очаровательное лицо — про себя подметила Марго, ухмыльнувшись и легонько похлопав ее по тонкому, чуть выпирающему плечу.

***

В редкие свободные часы, которые выдавались в этом аду в явно ограниченном количестве, Верховцева старалась побольше быть рядом с объектом своей странной привязанности, до конца не осознавая, что именно она к ней испытывает. Была ли это влюбленность, или так странно выражалась дружба — в любом случае, времяпровождение с Аминой всегда оставляло теплый след на сердце. Гоша была настолько увлечена, что какие-то насмешки извне оставались за гранью круга, который сама девушка очертила вокруг себя и блондинки, и какое-то время это даже помогало.

***

— Она точно лесбуха, — выпятив губы, размышляла Куличенко, известная среди стайки девчонок как "Тетя Мотя", то и дело прожигая тонкую, но крепкую спину Маргариты. — Ты че, только сейчас узнала об этом? — Леухина громко фыркнула. Достаточно громко, чтобы это краем уха услышала Гоша. — Да нет, просто знает ли это Амина? — А ей-то какое дело? У нее ж вроде это, парень есть там, два года, все дела. — Думаешь, Гошу это остановит? — Думаю, это стоит проверить, просто посмотрев, куда они дальше в своих "отношениях" продвинутся. Лошадиный гогот, словно медиатор, дернул нервы Верховцевой, и она сорвалась бы с места — если бы не Амина. — Послушай лучше меня, а не их, хорошо? Если им не важна репутация на проекте, сохрани свою. Репутацию, достоинство, гордость. Это все у тебя есть, и в достатке, просто не ведись на провокации, ведь они сейчас настолько же откровенны, насколько и тупы. — Они говорят еще и о тебе. — Мне плевать, что они там говорят. — Ты не станешь хуже относиться ко мне из-за их слов? — Я похожа на ту, кто ведется на чужое мнение? Мне важнее то, что я сама думаю о тебе, а не то, что думают абсолютно чужие мне люди. — То есть, я не чужая? — Не чужая. Гоша нервно облизнула губы и поджала их, опуская голову вниз. Она жалела, что в этот момент на ней не было привычной кофты с капюшоном, чтобы спрятаться на время от окружающего мира и задуматься. Хорошенько так задуматься, на пару долгих часов. Теплые губы коснулись виска, и это прошибло Марго насквозь гигантской молнией. Амина, не зная, как еще выразить свою поддержку, просто поцеловала девушку в висок, одаривая сплетниц, сидящих неподалеку, внушительным и серьезным взглядом, отходя после к своей постели, оставляя Гошу абсолютно ошеломленной. В этот самый момент Верховцева поняла, что пропала.