***
Неловко прикусывая губу, глядя на экран, где высветилась фотография Амины с испытания, Верховцева взглядом проводила девушку к экспертам, тихо выдыхая. Разумеется, фото было близко к идеалу (потому что самим идеалом для Марго являлась сама Амина), однако Гошу сильно смутила ее почти открытая грудь. С фото она смогла выцепить для себя все — и выражение лица, и тонкие, потрясающие ключицы, и чертов изгиб талии, которого так сильно хотелось коснуться, и ребра, которые буквально вчера Гоша щекотала исключительно на ощупь, не видя того, до чего докасалась. В этот момент для нее исчезли все конкурентки. Даже Мотя и ХТЗ не казались такими омерзительными, как во время конфликта на съемках, хотя, несомненно, ее волновал этот конфликт — к сожалению для самой себя, Гоша оказалась непосредственной участницей того пиздеца, который развязали остальные, и опять же, только Амина отчаянно пыталась за нее заступиться. Даже несмотря на то, что была намного более хрупкой, чем стадо, накинувшееся на Верховцеву. Пожалуй, этот поступок стал одним из тех самых, которые пацанка складывала в копилочку и убирала далеко за сердце, убеждаясь раз за разом, что сокровище и музу проекта дальше искать уже незачем. Все было очевидно. Дальнейшие действия проходили как в тумане. Маргарите было неприятно из-за произошедшего на съемках, и она спокойно выслушала Аллу, принимая все сказанное экспертом и искренне извиняясь за собственное поведение. Ей было несложно сделать подобный шаг, ведь девушка осознавала, что бэкстейдж — явно не место для подобных стычек, да и сам проект тем более. И иногда ей казалось, что осознавали это вместе с ней лишь несколько человек. Видеть Амину в комнате счастья было похоже на взрыв салюта над головой. Не слушая недовольства от Моти, Гоша просто наслаждалась собственной маленькой победой, едва ли держа себя в руках, чтобы не подхватить казашку на руки, стискивая в крепчайших объятиях. Пожалуй, будь они здесь только вдвоем, девушка бы даже сделала это, однако — увы, не всегда обстоятельства играют тебе на руку.***
С заветными билетами на своеобразный выпускной, в люто неудобном платье, Гоша шла вместе с остальными участницами на последний шанс. Днем ранее она полагала, что это будет последний шанс для нее и Маши, однако все сложилось немного удачнее, и сейчас Верховцева стояла в общей гуще девчонок, наблюдая за тем, как ее соперница по рингу на бэкстейдже вместе с Клео общупывают целый ворох чемоданов, отыскивая для себя одежду в яростных попытках опередить друг друга. Однако интересовала Маргариту вовсе не эта мышиная возня. Когда Амина переоделась в белоснежное платье, что идеально выделяло ее фигуру, подчеркивая цвет волос, у девушки перехватило дыхание. Волосы струились по плечам и спине, словно пучки лунного света, освещающие дорогу в кромешном аду. — Ты потрясающе выглядишь, — отметила она, кивая целиком на всю Досымбаеву, вызывая у блондинки ту самую улыбку, от которой кожу крыло неровным строем мелких мурашек. — Спасибо. Хочу заметить, что ты тоже. — Да брось, платья мне не идут, — отмахнулась Марго. — Даже несмотря на этот проект, я осталась приверженцем пацанского стиля. По крайней мере, если бы мне разрешили надеть костюм, я могла бы составить должного кавалера на этом празднике... кому-нибудь. "Не кому-нибудь, а тебе" — так и подмывало сказать это прямо в лицо, выпалить все свои чувства, но Гоша стиснула кулак, подавляя эмоции и просто пожимая плечами. — Я уверена, что костюм идет тебе не меньше, чем платье. Как-нибудь продемонстрируешь, если повезет — вдруг у нас будет такое испытание? Верховцева тихо рассмеялась, однако смех этот был крайне неуверенный. Она бы с радостью продемонстрировала Амине какую угодно одежду, а если бы та попросила, враз скинула бы с себя все, ни капли не смущаясь. Но она не попросит.***
Маша уехала — и черт бы с ней. Гоше было ни тепло, ни холодно, радовало лишь то, что конкуренток становилось меньше, и это было определенным плюсом. Попозировав с напитками на камеру, огорчившись, что это был лишь лимонад да сок, девушка вновь выцепила в толпе девах своего светящегося ангела, проскальзывая прямиком к казашке. — Что ж, думаю, за эти билеты мы боролись не зря. Поздравляю с новой неделей, — подняв свой бокал, Гоша кивнула, улыбаясь, когда раздался характерный "дзинь". Амина поддержала короткий тост. — Не знаю, что произойдет на следующей неделе, но вряд ли меня уже что-то удивит. Я просто надеюсь, что больше никаких потасовок и стычек не будет, потому что атмосфера накала меня, если честно, напрягает все сильнее. Блондинка выглядела расстроенной. Казалось, все это действует на нее больше, чем Маргарита могла предположить. — Эй, ну. Ты чего? Прорвемся. Это один в поле не воин, а ты же не одна. Нас охренеть как много, нас я и ты. Девушка позволила себе приобнять хрупкие плечи Амины, чем вновь вызвала ее улыбку. — Я знаю, спасибо, правда. Мне часто кажется, что я выстою, но иногда, ты знаешь... нуждаюсь в таких словах. Всегда быть независимой и сильной сложно. — Тебе и не нужно всегда быть такой. Хочешь потанцевать? Камер уже не было, и девчонки были предоставлены сами себе. Они разбрелись на кучки, и только Амина с Гошей стояли вдвоем, тихо переговариваясь. Внезапное предложение Маргариты было воспринято удивительно положительно (сама девушка думала, что сейчас ее пошлют прямым текстом), поэтому Гоша позволила себе нелепо поклониться, протягивая блондинке руку. То, с какой уверенностью та ее приняла, заставило Верховцеву воспрянуть духом. Девушка мягким рывком притянула к себе Амину, закружив ее в медленном танце, благодаря высшие силы за то, что остальные восприняли это как забавную штуку, принимаясь так же приглашать друг друга на парный медляк. — А ты неплохо танцуешь, — шепнула казашка на ухо девушке, позволяя на мгновение прижаться щекой к щеке, прикрывая глаза. — Я настолько давно не танцевала, что могу отдавить тебе ноги. Берегись. — Не страшно, даже если наступишь — я бы легко могла тебя на руки подхватить, с твоими-то килограммами. Что ты там мне можешь отдавить? Разве что платье. Но платье-то черт с ним, это меньшее, о чем я беспокоюсь. От ее кожи пахло апельсином и мятой. Этот запах перемежался с запахом явно дорогого парфюма. Даже мимолетного касания хватило, чтобы Маргарита почувствовала, насколько мягкая у Амины щека, и как это приятно — быть так близко с тем, в кого ты все-таки влюблен.