Шут и Принцесса

— Ты… Окна в аудитории взрываются стеклянными брызгами. Взрыв не то что бы сильный, на миссиях «Аргуса» приходилось видеть и нечто более впечатляющее — но этого оказалось достаточно, чтобы напугать студентов, и заставить их залезть под парты. — …чертов… Ее тащат на улицу, почти вежливо, под локоток — и доктор даже не сопротивляется. Если им нужна только она — то пусть забирают, лишь бы не тронули тех, кто просто оказался не в том месте и не в то время. Но даже несмотря на отсутствие всякого сопротивления — в ней кипит ярость. — …псих! Мужчина за рулем лишь хохочет на ее восклицание, скалит металлические зубы. Он тут главный. И его лицо ей знакомо, как и каждому, кто хоть раз заглядывал в криминальные сводки. Джун даже пошевелиться не может, не то что наброситься с кулаками — на нее надели смирительную рубашку. И ей остается только злобно сдувать светлую челку с лица и сетовать на то, что те, кто усадил Мун на переднее сидение лилового ламборджини, не удосужились пристегнуть ее ремнем безопасности. Бледный психопат с изумрудными волосами был тем еще лихачом, и Джун швыряло по всему салону при очередном повороте, она уже один раз приложилась головой о торпедо — наверняка первый и не последний раз. За окном индустриальный вечерний пейзаж Стар-сити при такой скорости превращался в марево разноцветных огоньков. — Послушай, — вновь заговорила она, — Я больше не агент «Аргуса», и если ты хочешь таким способом вытащить Квинзель, то… — Кого?.. — его голос кажется не в меру удивленным, и доктор Мун никак не может определить, наиграно ли это удивление, — Ах, ты про Харли… Не волнуйся, о ней я позабочусь позже. Нет, дорогая, я выкрал тебя из храма науки не для такой мелочи как обмен. — А для чего же? Взбаламутить «Аргус»? После Мидвэя они не следят за мной уже несколько месяцев! Джун говорила правду. Да, после того инцидента она провела две недели в одном из штабов «Аргуса» — но ее отпустили, как убедились, что от Чародейки не осталось и следа, и перед ними всего лишь доктор исторических наук. И Джун вела обычную «докторскую» жизнь, правда, в экспедиции уже не совалась. Готовила блинчики на завтрак, читала лекции в университете Стар-сити, а вечером засыпала перед телеком в объятьях Рика, если он был не на задании, конечно. Обычная скучная жизнь — но она ведь хотела быть нормальной? А потом в ее аудитории взорвались стекла. — Ты в этом так уверена, принцесса?.. — отозвался на ее слова гангстер, и девушка наконец обратила внимание, что их преследует звук выстрелов. Осторожно наклонившись, Джун на мгновение выглянула в окно, и заметила, что за ними едут два бронированных грузовика. Весьма знакомых ей грузовика — пусть на них и не было никаких обозначений. И она почувствовала колючую обиду — причем почему-то больше на Рика, чем на Уоллер. Уоллер просто делала свою работу. А вот Флэг наверняка был в курсе того, что наблюдение за его подружкой до сих пор не снято. Подельники «короля Готэма», на мотоциклах, в костюмах забавных зверушек, отстреливались как могли. Из грузовиков никто не стрелял, но агентам «Аргуса» это и не требовалось — они просто теснили бандитов и выпинывали с дороги бронированными боками. Главарь банды тоже решил присоединиться к перестрелке. Джун наблюдала за происходящим снаружи и не могла определить, откуда Джокер вытащил узи, но когда ее внимание вновь вернулось в машину — мужчина уже наполовину высунулся из окна и палил по преследователям. — Следи за дорогой и держи руль, черт тебя побери!.. — в панике выкрикнула Мун и пнула психопата в лодыжку, пытаясь напомнить ему о том, что машина осталась без управления. Схватилась бы за руль и сама, не будь на ней смирительной рубашки. — Ты слишком нервничаешь, — он, все еще с этой глупой, словно приклеенной улыбкой, все же вернулся к вождению, — Похоже, ты совершенно не умеешь веселиться. — Дурак, — Джун трясло так, словно она лишь сейчас осознала, в какой опасности находится, и что ее жизнь зависит от адекватности — ха! — этого человека. — Ты, в таком случае, скорей «Верховная жрица», раз уж мы заговорили о Таро. — нашелся гангстер. И кажется, улыбка его стала на миг более естественной. И более живой. — Но лучше я буду звать тебя Принцессой. Это тебе больше подходит. В голове Джун вертелось сто тысяч «зачем?», и еще тысяча «почему?» в придачу, но она не стала их озвучивать. Лишь вновь отвернулась к окну. Поняла, что вряд ли получит ответы здесь. Вечер за окном превращался в ночь.