Шут и Принцесса

— Вытащите ее из машины. Осторожно. И веж-ли-во. Один из подельников Джокера, в костюме белочки, вывел Мун, впрочем, не слишком вежливо — схватил за узел смирительной рубашки. Девушке ничего не оставалось, как покинуть ламборджини — сопротивление тут сделает только хуже. Они были уже далеко от Стар-сити, на морском пирсе, и место было не знакомо Джун. Ехали часа три или четыре после того как оторвались от «Аргуса», через лес, пока окончательно не стемнело — и Мун уж было подумала, что будут ехать всю ночь. У причала стояла средних размеров яхта, судя по шуму, на ней была какая-то вечеринка. Джокер забрал автомат у Человека-слона, бросил Человеку-белке, чтобы «посторожил принцессу», и отправился на судно со своими людьми. Джун насчитала человек пятнадцать — подмечать такие детали ее научил еще Рик. И ей почему-то было совершенно все равно на то, что там произойдет. Даже когда прозвучали выстрелы. Даже когда на берег стали сходить пассажиры, цепочкой, по два-три человека, некоторые из них были ранены, но никто — серьезно. На их лицах был страх — и у Джун при виде этого страха внутри переворачивалось что-то сладкое и почти забытое… Человек-белка подтолкнул ее в спину, когда поток людей иссяк, провел на корабль. Джокер спокойно сидел за столом у борта и крутил в ладони бокал белого вина. Его люди оттаскивали трупы и скидывали их за борт. Джун успел заметить, что кто-то отправился в рубку управления, и судно через пару минут пришло в движение. Они плыли. Плыли, неизвестно куда. Разумеется, неизвестно только ей. — Дальнейший путь пройдет по заливу, и к рассвету мы будем на месте, — изрек король преступного мира, и осушив бокал, обратился к своим людям, — Развяжите принцессу. Она гостья, а не пленница. — Гостей не похищают, — заметила девушка, освобождаясь от пут. Смирительную рубашку она скинула прямо на палубу, едва ослабили узел, в злости едва не наступила на предмет своих мучений — но это было бы слишком по-детски. Привычным движением поправила волосы и шейный платок, одернула блузку. Не перед кем красоваться, но аккуратность была ее навязчивой привычкой. — Я уверена, что у тебя хватило бы денег чтобы нанять яхту, а не угонять ее, — угрюмо добавила Мун. — Ты не умеешь веселиться, — печально повторил мужчина оброненную ранее фразу, и кивком указал на место напротив. Джун не оставалось ничего, кроме как принять приглашение. Люди в звериных костюмах начали отмывать палубу от крови. Человек-белка метлой собирал гильзы. — Может объяснишь, что за цирк ты устроил с моим похищением и чего ради, нет? Доктор Мун хоть и пыталась придать своему голосу уверенность, но он все же отчего-то дрожал. Поняв, что нужно хоть чем-то занять руки, она сняла чудом уцелевшие очки и взялась их протирать. Плевать, что это также выдает ее волнение. — Одна из причин это то, что мне так и не удалось поблагодарить тебя за свое спасение… — Поблагодарить? ПОБЛАГОДАРИТЬ?!.. Джун даже на миг подскочила со своего места, и едва не швырнула в психопата очки. Но увидев некоторое недоумение во взгляде Джокера отчего-то смутилась, и спокойно опустилась на стул. — Да. Поблагодарить. Или ты все забыла? Это даже обидно. В Мидвэй-сити мой вертолет потерпел крушение, и ты воскресила меня. Я до сих пор помню твой лик со светлым ореолом, и как ты протянула мне руку, вытаскивая с того света… Неужели ты ничего не помнишь? — Вспомнила, — Джун потерла лоб, на миг прикрыла глаза. Это какое-то безумие… — За тебя попросила Харлин. Я не знала, что ты и впрямь тогда умер. Когда увидела в университете, подумала, что ты просто сумел сбежать из Мидвэя. Благодарность ты бы мог и по и-мейлу отправить, похищать меня было необязательно, — проворчала она. — Я сделал это не только ради благодарности, — он широко улыбнулся, вновь скаля металл, — Я хочу чтобы ты оживила кое-кого для меня. Мун вздохнула, и почему-то страх не исполнить просьбу гангстера так и не возник, волнение пропало, а равнодушие трансформировалось в усталость. Что-то сейчас в Джокере было от ребенка, который на Рождество загадал звезду с неба. А Джун сейчас чувствовала себя матерью, которой нужно объяснить, что звезды — огромные горящие шары. — Послушай. Я не могу этого сделать. Чародейка мертва, понимаешь? Ее больше нет. Даже если была бы — ты не смог бы похитить ее так просто, с ней невозможно договориться, ее невозможно контролировать!.. — ее голос начал срываться, и Мун попыталась продолжить более спокойно, — Я ничем не смогу тебе помочь. У меня нет мета-способностей. Можешь скинуть меня за борт к остальным трупам — но это так. Ты зря вытащил меня из университета. Зря устроил стрельбу и убил стольких людей. — Можешь сколько угодно клеймить меня убийцей, это правда, но по крайней мере я не террорист, — удивительно жестко отозвался гангстер, и Джун даже отпрянула, на миг все же почувствовав испуг — что-то было в его голосе, отчего мороз бежал по коже. Джокер поднял взгляд, и глаза его были темными от злости, — Сколько погибло в Мидвэй-сити? Десять тысяч? Сто? — Это была не я… — О, моя дорогая, как часто я слышал эту песню! Сам выезжал на ней в Аркхеме, «это был не я, я всего лишь комик, не знаю, что на меня нашло!» Ты говоришь, что не можешь? Так вот, я в это не верю! Ты осталась тем же самым человеком, которым была в Мидвэй-сити! А проклятье — или что это было — это всего лишь проклятье. Тебя саму оно не изменило. Ты ведь и не пыталась остановить разрушения, не так ли? О, принцесса, я уверен, ты получала удовольствие от происходящего! Так что не смей притворяться хорошей девочкой, и ставить нас по разные стороны баррикад. Ты тоже убийца. Но сейчас я требую от тебя не убийства. И хочешь ты или нет, ты сделаешь то, что мне нужно. Потому что только ты это можешь — и никто другой. — Прекрати… — слова вырывались из ее уст словно само собой, и Джун мгновение спустя уже не замечала, что несла, — Ты ничего не понимаешь! Ты не понимаешь, каково это, не контролировать себя, причинять вред близким… своими собственными руками! И не иметь никакого шанса остановиться! Не отличать своим воспоминания от чужих! Не отличать свои мысли от чужих! Просыпаться на другом конце мира, в крови, рядом с горой трупов, и лишь гадать о собственной причастности! Не смей сравнивать меня с собой, чертов ты психопат!.. Звон заставил ее очнуться, и Джун не сразу поняла, что именно произошло. Она стояла, возвышаясь над Джокером, дорогой костюм которого заливала кровь. Из его шеи торчал осколок. Девушка спиной чувствовала направленные на нее дула автоматов, но сидящий мужчина, хрипя, поднял ладонь, видимо командуя своим людям не вмешиваться. Бокал. Бокал в его руке взорвался. Это она его взорвала. Сердце в груди колотится так, что кажется, его слышно даже с побережья. Джун тяжело дышит, уже осознав — но не в силах заставить себя принять. Она взорвала бокал. Значит ли это, что?.. Нет, нет, нет… Все-таки она была ученым, и умела отделять зерна от плевел, а нужные мысли от ненужных. Для ученого ей, конечно, немного не хватало контроля над своими эмоциями, но Джун все же сумела сообразить, что все размышления о случившемся следует оставить на потом, а первоочередная задача сейчас — не дать гангстеру отправиться на тот свет. Снова. Потому что если это случится — его банда вряд ли отпустит доктора подобру-поздорову. — Эй! Принесите аптечку, живо! — прикрикнула она на бандитов, пользуясь их оторопью. Человек-белка отправился куда-то внутрь судна. — Не дергайся, — на всякий случай произнесла девушка, и присев рядом с Джокером, осмотрела рану. Артерию вроде бы не задело, и осколок вошел не слишком глубоко. Пожалуй, выживет, если все сделать правильно. — Погоди, вытащу осколок, — Человек-белка принес малую аптечку, и покопавшись в ней, Джун нашла пинцет и флакон спирта. В ране она возилась без всякой осторожности и без желания не причинять лишней боли, в ней еще кипела злость и обида. — Блять, — только и выдохнул Джокер, когда девушка наконец очистила рану, потянулся, чтобы коснуться пореза, но Мун предупредила движение, отвела ладонь в сторону. — Не сквернословь! — строго произнесла она, и достав шелковую нить, принялась зашивать. — Ха-ха, — кадык ходил под светлой кожей, а кровь шла из раны толчками, когда он рассмеялся, запрокинув голову назад, чтобы Джун было удобней зашивать, — Когда-то моя жена держала в доме банку для ругательств… — Жена? Харлин? — Нет. Настоящая жена. Как у простого готемского трудяги. — Ты был женат?.. — Ты хотела сказать — как, такой как я, мог быть женат? — он снова рассмеялся, — Да. И мы ждали ребенка. Когда-то в другой жизни. За каждое ругательство — пятицентовик в банку, помню как сейчас… Как там рана? — его голос стал неожиданно сухим, и Джун поняла, что гангстер решил поменять тему. — Жить будешь, — в смешанных чувствах отозвалась девушка. Она не понимала, как относиться к его откровенности. И не понимала, стоит ли считать сказанное правдой. Впрочем, есть ли вообще для такого, как он, разница между правдой и выдумкой? Он же псих. — Эй, а бинт где? — недовольно спросила Джун у Человека-белки, вновь заглянув в аптечку, но тот лишь развел руками. Она покачала головой, и стянув с себя светлый нашейный платок, туго завязала его поверх раны. — Неплохо, — произнес Джокер, коснувшись повязки, — Где ты этому научилась? — Когда-то я шла дорогой приключений, — произнесла Мун, выпрямившись, — И мне требовалось умение оказывать первую помощь. Конечно, полостную операцию в чистом поле я бы провести не смогла, но вот клоуну дырку в шее заштопать — как нечего делать. — О, ты все-таки умеешь шутить, — он тихо усмехнулся, — А вот веселиться все равно не умеешь. Хочешь, анекдот расскажу? — Давай уже, дурень, — произнесла она, вновь устроившись напротив. С лица Джун почему-то не сходила благостная улыбка. Может быть, потому что Джокер не стал продолжать убеждать ее, что все грехи Чародейки — на ее совести. Он безусловно рано или поздно напомнит об этом. Но не сегодня. Пожалуйста — не сегодня. Джун почему-то совершенно не боялась этого нелепого ряженного бандита с его стаей игрушечных зверей — и совершенно перестала бояться себя, выкинув из головы инцидент с бокалом. Она разберется с этим. Но — не сегодня.