***
— Да, ты прав, я отвыкла от всего этого. Просто звездец, — у двери моего номера мы прощаемся с Денисом. — Я это понял по твоим огромный глазам и панике на лице, — он хихикнул. — Ничего, это всё временно. Всё равно приноровлюсь. Ну, или меня выгонят. — Самокритично. Ладно, спокойной ночи, поле завтра на тебе, — напоминает он на прощанье. — И тебе, — киваю в ответ и прикладываю карточку к замку. Дверь гостеприимно щелкает. Пока я приняла душ, переоделась и отписалась Ларисе, прошёл примерно час. Стук в дверь отвлекает от приготовления ко сну. Отпираю дверь и, почти втыкаюсь носом в грудь высокого Матвея. Первым моим позывом было эту самую дверь захлопнуть, но, я почему-то медлю. — Мне так и стоять в коридоре? — Проходи, только зачем? — делаю шаг назад. — До сих пор бесишься? — он облокачивается на подоконник. — Хуже. Мне на тебя по фиг. — Слушай, я ведь тебе не враг, — начинает он, но, его прерывает стук в дверь. Да что ж такое. Не номер, а проходной двор. Жаль, нет «глазка». — Привет, — при виде Саши на пороге, я уже сама, в шоковом состоянии, делаю шаг назад. — Что ты здесь забыл? — завидев Матвея, он мгновенно переключается в агрессию. — То же, что и ты, — а тот, как всегда спокоен и хладнокровен, как удав. Атмосфера настолько мгновенно накалилась, что меня заколотило, как на морозе. Два. Здоровых. Спортсмена. Готовых кинуться друг на друга в любой момент. И я со своими пятьюдесятью киллограммами. — Так, говорю сразу, разнести мне номер, плохая идея. Идите выясняйте отношения в другом месте. Без меня. — Ну нет, — Матвей переводит взгляд на меня, — раз уж мы все здесь, давай кое что проясним. — Ладно, сегодня был крайне хреновый день, давай сделаем его вообще дерьмовым, — сажусь на кровать, оказываясь между ними. — Скажи, ты чья, моя или его? — Своя собственная, — на этих словах они разом перестают сверлить друг друга взглядами и переводят их на меня, — что? Вы оба придурки и бесите меня одинаково. Что до секса…то это ещё не отношения, а без секса отношения неполноценные. Такой вот замкнутый круг. Я пожила чуть дольше, и знаю об этом чуть больше. — Ладно, — тут я испугалась, настолько изменилось выражение лица и взгляд Матвея, — тогда разреши мне тебя добиваться. Ну, типа дай шанс. — Я…не знаю, — хотела сказать колкость, но поперхнулась. — Вот видишь, как много ты для неё значишь, раз у меня есть шанс, — это Матвей явно адресовал до сих пор молчащему Саше. Дальнейшие события занимают секунды. Первый попавшийся ему под руку стакан с тумбочки летит в Матвея. Тот хладнокровно уворачивается. С жалобным звоном осколки разлетаются по полу. Ещё секунда — и оба сцепились. Завязалась потасовка. — Хватит! Прекратите! — повышаю голос, но это бесполезно. Лезть их разнимать-головы не соберу потом. Не нахожу ничего лучше, чем схватить Матвея за запястье во время очередного замаха. Расчёт спонтанный, но простой: Саша намного больше его и сильнее и пытаться его остановить просто опасно для жизни. Насколько моё решение глупое, я поняла ещё через пару мгновений. По инерции, нанося удар второй рукой, он попадает по мне, прямо в солнечное сплетение. Боль оглушает меня. Впервые в жизни я не могу не вдохнуть, не выдохнуть. — Придурок! — Саша кидается ко мне, — Вика, дыши, давай. — Не могу, — на глаза наворачиваются слёзы. На самом деле, получила я ещё мало за все свои делишки. Меня надо было ещё хорошенько отпинать. Но, мой болевой порог и саможаление берут верх. Я утыкаюсь в него. — Через «не могу», давай, вдох — выдох. У тебя перебито дыхание. Для вратарей не редкость такое, — слышу его голос. Послушно, через адскую боль, словно у меня сломаны все ребра, мелкими вдохами и выдохами, немного восстанавливаю дыхание, но грудь по-прежнему жгет огнём. Саша обнимает садится рядом и обнимает меня. — Пусти. Мне по делу прилетело, — произношу сквозь слезы. — Слушай, а тебе там по голове не прилетело? — Нет. Не сомневайся в моём психическом здоровье. Да, я сама виновата. Поддалась на его провокации, подпустила к себе, — краем глаза замечаю, что Матвея в комнате уже нет, — но, зато вы всё выяснили между собой. Пусть даже ценой немного моего здоровья. — Ну что, как, болит? — Теперь у меня ощущение синяка на всю грудь. Посмотри, пожалуйста, что там, — задираю футболку. — Пока только немного покраснение, — он осторожно дотрагивается кончиками пальцев до места, куда пришёлся удар. — Вот и хорошо. Вернее, плохо, но, надеюсь, синяка не будет. — Может, к врачу пойдём? — он слегка наклоняется по-ближе к моему лицу. — Ага, и как я объясню, что произошло? Такой удар в быту не получить. Нет, пройдёт, надеюсь. — Извини. Психанул. — Всё нормально, говорю же, — мне очень тепло и уютно в его объятиях. Но, учитывая произошедшее, распалять ситуацию не хочу. — Слушай, — он потер большим пальцем щеку, — может, мне тоже дашь, этот самый шанс? — Слушай, если я чего и терпеть не могу, так это каких-то официальных объявлений в отношениях. Типа, внимание, я начинаю ухаживать, или, ты со мной, точка. — И? — В общем, пусть всё идёт, как есть. Мы попытаемся, а там, как получится. Но, с условием, что ситуации с Матвеем мы проехали, ты на него не греешься. Я сама с ним разберусь. — Ладно, — он не хотя, но соглашается.***
На следующий день, сделав все дела, отправляюсь искать Матвея. Уже вечер, уже свободное время, и он, в компании ещё четверых наших обнаруживается на баскетбольной площадке. Как символично — ведь его отец — тренер баскетбольной команды. Захожу за ограждение, но не подхожу, наблюдая за происходящим. Пока без промахов дело идёт только у Матвея. Что ж, в баскетболе он бы тоже, наверное, добился успехов. Заметив меня, он отделяется от товарищей и направляется навстречу. — Как ты? Сильно болит? — он не кривляется, и правда, кажется обеспокоенным. — Да так, ощущение синяка на всю грудь только. — Прости. Меньше всего я хотел сделать тебе больно. Хотел ещё утром подойти, но, побоялся получить от тебя ещё сильнее. — Да нет, что бы вы там с ним не думали друг о друге, в произошедшем виновата только я одна. По заслугам и получила. Поэтому, забей. — Зачем тогда пришла? — Может, пройдёмся? — показываю глазами на парней за его спиной. — Ну давай, — он делает им прощальный жест рукой и мы выходим за заграждение. — Никогда не была в прогулочной части базы, — киваю на извилистые дорожки вдоль газонов. — Гулять на сборах некогда, — он пожимает плечами. — Я смотрю, тебе ещё и скучно просто так гулять. Ладно, я тоже не просто пройтись хочу. Слушай, я тебе ещё тогда предлагала отнестись к тому, что было, как к «было и было». Почему ты никак не успокоишься? — А почему ты никак не согласишься? Только не говори, что я тебе не нравлюсь. — он преувеличенно внимательно смотрит вдаль. Сейчас, я впервые посмотрела на него другими глазами. У него обновленная, на мой взгляд, агрессивная стрижка, на фоне которой взгляд его серо-голубых глаз кажется ещё более холодным. А поведение…я как-то раньше не обращала внимания на эти интонации. Теперь мне вспомнилось, как год назад Лариса сказала, что Матвей — редкостный мудак. Что-то вроде того, точно не помню, и что они с Сашей, как инь и янь. Свет и тьма. Тогда мне казалось наоборот, самый мудак из них Саша. Но, он, как раз, наоборот, местами очень безынициативный. Теперь я понимаю, что касательно Матвея очень ошибалась. Я бы даже сказала, фатально. — Дело не в этом. Я никого из вас не рассматривала пока серьёзно. Я бы вообще предпочла стать незаметной. — А в чём тогда дело? Ощущаю, что он снова начинает на меня давить. — У тебя есть невеста, с которой ты, прошу заметить, не разбежался после первого нашего…ну ты понял. Ты живёшь в другом городе, а я не верю в отношения на расстоянии. И даже если вы бы разбежались по твоей инициативе, она бы всё равно пыталась тебя вернуть, мотала нервы нам, а я ещё и патологически ревнива, тут расстояние… В общем, если у меня на этапе размышлений уже такие загоны, то что бло бы, если б всё это было реально? — Слушай, — он замедляет шаг, — ты знаешь, что значит слово «удобно»? — Да, и что? — я прямо кожей ощущаю его эмоциональное состояние. Он устал, и начинает злится. — Так вот, с ней мне стало удобно. Ты раскачиваешься, то оттолкнёшь, то снова притянешь, ничего непонятно. Женщина загадка, блин. Что мне в это время, быть одному? Если хочешь знать, то мы, ещё год назад попробовали разбежаться, но ты снова отморозилась. Так и живём. Мне удобно, а она думает, что всё хорошо. — Матвей! Вот уж не ожидала, что ты такой циничный, — пытаюсь перевести всё в шутку, но, на самом деле, я шокирована такой откровенностью. — Возможно. Но вы же так любите цепляться за тех, кто к вам равнодушен. — Думаю, её привязанность на пятьдесят процентов складывается из финансового благополучия. Устрой её на работу. Ладно, я не об этом хотела попросить. Оставь меня в покое. Мы можем общаться, даже наверное, дружить, но в остальном… Слишком много «но». — Нет, — его ответ прерывает меня на полуслове. И, ещё минуту я вникаю, к каким словам он относится, — твои загоны исправимы. Они только в твоей голове. Справлюсь. — Ты невыносим, — не выдержав, толкаю его в плечо, но, он перехватывает меня за талию и улыбается. — На себя посмотри. — Пусти, — дергаюсь в сторону, восстанавливая прежнюю дистанцию, — короче, делай, что твоей душе угодно, питай, какие угодно иллюзии, но не лезь к Саше. Не мешай ему нормально играть. Я не должна быть камнем преткновения между вами. В следующий раз, я просто не буду вставать между вами, а подам заявление на увольнение и уеду обратно, в своё захолустье. Мой телефон весьма кстати зазвонил — меня разыскивал Денис. — Посмотрим, — его спокойствие меня уже бесит. — Мне пора работать. Удачи в завтрашнем матче. А то, что в воротах будешь именно ты, я не сомневаюсь. По каким-то причинам, явно не игровым, тренер тебя любит больше.***
Выполнив несколько поручений, одно из которых заключалось в ненавистном мне подсчёте инвентаря, иду на поле — искать недостающие два мяча. Мои действия, скорее, формальность, так как всё равно есть какой-то процент утери, заложенный в стоимость, но, всё же. По пути встречаю Сашу, который сейчас шагает рядом. — Не болит? — Нет, почти всё в порядке. Не парься. — Смотри, если что, давай к врачу. — Да нет, всё нормально, — я чувствую, что его вопрос зреет в воздухе, но он ждёт, что я начну первая. — Вроде, ничего, — мы доходим до кромки и оглядываем поле. Визуально, и правда, ничего нет, он прав. — Я поищу по скамейкам и за пределами сетки. Может, улетел во время тренировки, а вы не заметили. — Угу, а я ещё тут поищу. Общими усилиями обнаруживаем один. Второй исчез бесследно. Может, кто из здешнего персонала прихватил. Ну, в качестве трофея. Такое бывает. — Идём? — он поворачивается, и мы оказываемся почти лицом к лицу. Если б я была метр девяносто. — Да, всё равно, здесь глухо, — ненавистная мне атмосфера неловкости снова установилась между нами. Так смешно — я знаю, и сама ощущала, что он полон внутренней силы. Не мямля ведь, парень с характером, а со мной, восемьдесят процентов времени превращается в фиг пойми, кого. Как первоклассник, блин, перед строгой учительницей.