***
— Вот я даже спрашивать не буду, как тебе пришла в голову такая идея, — заселив всех, уже почти в десять вечера заползаю в номер. — Поздновато освобождаешься, — он отрывает от телефона и смешно приподнимает брови. — Кажется, я упустила тот день, когда ты вдруг решил, что можешь мне что-то предъявлять, — кидаю в него полотенце, с которым собиралась идти в душ. — Ты опять за своё? — Привыкай, после работы я почти всегда такая. Или, сдашься? — подхожу к нему и дергаю на себя полотенце. Он же, без особого труда, дергает его на себя и я валюсь прямо на него. Знаю же, что это его «фишка», но, каждый раз теряю бдительность. Быстро ориентируюсь и сажусь на нём, крепко зажав своими бедрами его. — Запрещенный приём? — он улыбается. — От тебя научилась, — наклоняюсь к его лицу. Всё же, у него довольно интересный типаж. Но, мне очень нравится. Уже давно. Примерно за полгода до того, как я переехала в Москву. — Что? — кажется, его смутил мой пристальный взгляд. — Да так, — скатываюсь с него и ложусь на бок. Он тоже поворачивается ко мне. — Задумалась, как интересно поворачивается, порой, жизнь. Ты ведь мне понравился, ещё как фанатке, два года назад. Но, я ни о чём таком не помышляла. А теперь, вот, — целую его в губы, он отвечает тем же, — как-то так. Даже не знаю, хорошо это, или плохо. — А, ты, типа фанатка, — он заржал, за что едва не получил подушкой по голове, если б до неё дотянулась. — Вот и рассказывай тебе что-то, — пытаюсь его оттолкнуть, но он только сильнее притягивает меня к себе. — Да ладно. Мне до тебя было на девчонок по фиг. Одинаковые все. Попялиться там, это да, а серьёзного ничего не вышло бы. — А я что? — почему — то, мне очень важно продолжать разговор. Может, потому, что он редко что-то о себе рассказывает? — Ты другая, — действительно, чего я ожидаю от него? Множества комплиментов на тему того, какая я уникальная? — Ну, вряд ли тебя интересовали взрослые тетеньки, — чувствую его широкую ладонь на своей пятой точке. — Ты прямо как мама говоришь. — Правильно, слушай маму, — не выдерживаю и забираюсь ему под футболку. При всей его комплекции, у него нет лишнего веса. И пресс в полном порядке. — Она просто не ожидала. Привыкнет, — от моих прикосновений он заметно расслабляется. — Не дави на нас с ней, и всё само собой разрешится, — его пальцы добираются жо самой чувствительной точки и я невольно ахаю. — На вас с ним тоже не давить? — вопрос действует на меня, как ушат ледяной воды. И что ответить? — Ты, похоже, думаешь о нем чаще, чем тренер «Краснодара», — убираю с него руки, — может, будем тогда встречаться втроём? Пусти! — дёргаюсь, пытаясь вырваться, так как он меня разозлил, но, хватка не. ослабевает.Профессиональный вратарь из своих рук ничего так просто не выпускает. Более того, он наваливается на меня сверху, переворачивая на живот и и подминая под себя. Не то, чтобы я против, но момент неподходящий. Он снова отпустил контроль, а это плохо. Тем временем, мои плавки уже спущены. Нет, не сняты, а именно спущены. Как у женщины древнейшей профессии в подворотне. Впрочем, такой элемент секса мне тоже по душе. Я четко понимаю — ему нужно выпустить свою злость. Только тогда он сможет на время забыть про Матвея и перестанет меня торопить. Резко, даже не заботясь о моей готовности, он, как сказала бы одна моя знакомая, входит в меня. Раз, другой, третий. Сначала было некомфортно, но, с каждым разом я начинаю заводиться сама. Более жесткий секс мне нравится не меньше, чем нежный и обволакивающий. Неосознанно начинаю двигаться ему навстречу, хотя, пространства между нами и так нет. В этот момент он резко хватает меня за волосы (тут я порадовалась, что не стала распускать «конский хвост»), и поднимает на себя. Теперь мы тело к телу, и я двигаюсь, хоть и плавнее, но в такт ему. Такие ощущения уже выше моих сил и, чуть увеличив темп, подгоняю и его. После развязки он держит меня в такой позе ещё несколько минут, а затем опускает на кровать обратно — в лежачее положение, и сам тоже опускается рядом, накрыв нас одеялом. — Вообще, я хотела поругаться, но так даже лучше, — подлезаю под его плечо и устраиваюсь у него на груди. Он тут же крепко смыкает на мне кольцо своих рук. — Ты вечно хочешь поругаться. — Но в этот раз, всё по делу, согласись. Саш, — поднимаю голову, — я с тобой, успокойся уже. Я тебе пообещала, что сама с ним разберусь.***
Вот Польша, вроде, европейская страна, но, уровень организации на местном стадионе просто атас. Вплоть до того, что некоторые необходимые вещи, типа дизинфектиков и просто воды пришлось тащить свои и на себе. Хоть это и делали наши парни, но работы мне в том числе, хватало. То и дело в рабочем чате появлялись сообщения, что не хватает одного, другого, третьего… И это, мягко говоря, напрягало. Ладно, это всё непродуктивное нытьё перед коробкой с водой. Пора её брать и тащить в раздевалку. — Привет, грустный ослик, — по пути мне попадается Матвей, очевидно, идущий с тренировки. — Очень смешно, — от колкости удерживаюсь. Это бесполезно. Да и не хочу давать ему повод думать, что он меня цепляет. — А я и не смеюсь. Давай помогу, — перехватив у меня коробку, он бодро шагает с ней в нужном направлении. — Спасибо, — кричу ему вслед, но он не реагирует. Ладно, в конце-концов, он тоже эту воду потребляет. Единственный гол, как и проигрыш, был внезапный и обидный. В немного расстроенных чувствах возвращаюсь в подтрибунку. Пока вожусь с упаковкой и сборами, в рабочий чат приходит сообщение от Дениса: захватить резервный чемоданчик врачей, где, так называемый, резервный набор лекарств и прочих приспособлений, и идти в медпункт. Видимо, кому-то нужна помощь, и что-то закончилось из всяких их медицинских штучек. Комнату для наших медиков нахожу с трудом, сориентировавшись по указателям. Войдя, вижу бледного Матвея, сидящего на кушетке. — А, спасибо, — знакомый мне врач, забирает из моих рук аптечку. — А что с ним? — не сдерживаю любопытство. — Мячом по голове прилетело под занавес, — за него отвечает Матвей. — Блин, проиграли, теперь вот это, — подхожу к нему. — Посиди здесь, я сейчас, — врач выходит, сжимая в руке звонящий телефон. — Больно? — вопрос задаю глупый, с очевидным ответом. — Нормально, — он слабо улыбается, и вдруг наваливается на меня, обняв руками, а голова тяжело склоняется на моё плечо. — Эй, ты ещё здесь? Не вздумай терять сознание! — возмущаться нет причины — выглядит он откровенно хреново, — блин, да где же врач? На мне сейчас половина его веса, но, меня волнует не это. От удара по голове мячом может быть всё, что угодно: от простой гематомы, до сотряса или кровоизлияния в мозг. И сейчас, впервые за год, буквально, в моих руках, прижимается ко мне, не наглый, самоуверенный и напористый парень, а мальчишка, которому очень плохо. — Не пугайся, с ним всё нормально будет, — зайдя в комнату, врач даёт мне в руку ватку с нашатырем, который немного приводит Матвея в чувство. — Легко сказать, — машинально глажу его по голове, ощущая, что у него очень мягкие волосы.***
— Что такое? — Саша снимает один наушник. — Нормально, забегалась, — дрожащими руками роюсь в рюкзаке, в поисках успокоительного, — чуть не опоздала на автобус. Пожав плечами он возвращает наушник на место, а я, выпив таблетку, утыкаюсь лбом в холодное стекло автобуса, который должен был доставить нас в аэропорт. Оставив Матвея на врачей, я ещё долго не могла прийти в себя. При всех его недостатках и плохих поступках, я не смогла выгнать из сердца ни его, ни свою жалость. А мозг уже коварно шептал, что, возможно, он нормальный парень, просто под таким углом я на него ещё не смотрела. «Можно я тебя теперь буду называть"Мой спаситель?» — высвечивается на экране, под присланным фото. Что ж, выглядит он чуток бодрее. Видимо, врачам удалось его привести в порядок. «Голову береги» — отправляю в ответ и гашу экран. Его свет может потревожить Сашу и, что ещё хуже, его маниакальную ревность.