***
Вечер медленно двигался к ночи. В саду зажглись фонари. Мы уже перешли, кто к чаю, кто к кофе. Разговор, до этого шедший на нейтральные темы, как-то начал приобретать более конкретные очертания. — Значит, вы познакомились в сборной? — в Юре включился режим допроса. — Ну да. Она на меня упала. — Чуть не упала, прошу заметить, — толкаю его в плечо. — А, ну это в её стиле. Я не удивлён. — Ну, справедливости ради, заочно я его знала гораздо раньше. Как и все болельщики. — Саш, а тебя не смущает, что она уже взрослая девочка? — Юр, не борзей, — пытаюсь дотянуться до него, но, Саша оттягивает меня назад в свои объятия. — Мне по фиг, — он невозмутимо пожимает плечами. — Тогда учти, что эта женщина — самая непонятная и своенравная в мире. — Короче, если б ты сейчас выдавал меня замуж, то это бы звучало так: «У вас купец, у нас п…ц», — я понимаю, чего добивается брат. Он, с одной стороны ревнует, с другой — беспокоится, что мне разобьют сердце, — закроем тему, все всё поняли. — Мне по фиг, — повторяет Саша, на этот раз, подкрепив это поцелуем в кончик моего носа. — Я так — то и Насте могу много чего про тебя рассказать, о чём она и не подозревает. — Ладно, один-один, — он смеётся, но глаза его остаются холодными. Чувствую, Сашке придётся выдержать много проверок на протяжении наших отношений. — По какой линии вы брат и сестра? — Саша смешно приподнимает бровь. — Всё сложно. У моего дяди была внебрачная связь и вот её результат, — по лицу брата я поняла, что нужно озвучить сильно укороченную версию нашего родства. Даже Настя не знает многих деталей. — Короче, Вика никогда не была нужна своему отцу и сестре, и я никогда не был нужен своему отцу. Поэтому из всех наших братьев и сестёр мы ближе всех друг другу. И я за неё любого порву, — Юра ставит точку в неприятной для нас с ним теме. — Я тоже, — Саша вставляет и своё слово. — Но, пока кандидатов на порвать нет, давайте успокоимся и попьём чаю с очень вкусным Настиным тортом, — пытаюсь разрядить атмосферу. — Это как сказать, — явный намёк на Матвея, который, к счастью, остался не понятным для остальных.***
— Не вникай насчёт Юры сильно, — войдя в номер, снимаю обувь и прохожу дальше, — он никак не повлияет на моё к тебе отношение. — Говорю же, мне по фиг, — он снимает своё чёрное худи, оставшись в белой футболке. — Это прекрасно. Саш, — сажусь на кровать, — надо поговорить. Только, обещай не психовать, не дослушав. Меня отправляют на стажировку в Краснодар. Типа, под Лигу Чемпионов. Опыт международных матчей, как-никак. Всего две недели. Вылет в воскресенье после игры. Всё будет нормально. Не грузись. — И как долго ты собиралась об этом молчать? — его лицо почти мгновенно приобретает холодно — равнодушно выражение. И оно меня пугает. Уж лучше бы он орал и выносил стены. — Я просто знала, что ты отреагируешь именно так. Хотела подольше побыть с тобой хорошим, — забираюсь на кровать с ногами. — Если знала, почему не отказалась? — Я уже от всего отказалась. В этот раз уже неудобно и непрофессионально. И я не была в те разы уверена в тебе, в нас. А сейчас уверена. Но уверена, что буду очень скучать. — А в себе ты уверена? — вопрос хлесткий, как пощечина, причиняет такую же боль. — Это ты сейчас намекаешь, что я, с самолёта сразу прыгну в постель к нему? — невыносимый человек! — В те разы ты, значит, так делала от неуверенности? — Знаешь что, нормально надо было себя вести, а не как мудак. То всё круто, то пошла на… Если б не я, ты бы до сих пор творил всякую хрень. — Вик, — он чуть повышает голос, — ты себя вообще слышишь? Все вокруг плохие, одна ты хорошая? — Из нас двоих я самая адекватная, по крайней мере. Неужели так сложно просто не вспоминать прошлое, а научиться доверять? — Ты сама какая-то неопределившаяся. Почему только я тебе всё должен? — Потому, что в нашем мире вся инициатива всегда исходит от женщин. А в нашем случае это прямо сто процентов. И не уходи от темы. Я просто поработаю и просто вернусь. Если хочешь, могу закрывать глаза, когда буду проходить мимо него, или, делать вид, что мы незнакомы. — Прекрати. Или ты едешь туда, к нему, или останешься со мной. — То есть, третьего не дано? — пытаюсь переварить услышанное, но мозг и эмоции отказываются это сделать. Он медленно качает головой. — Какой же ты всё — таки, придурок, — выбегаю за дверь, чтобы он не видел на моих глазах злых слёз.***
— Направо и прямо, — показываю Ксюше, нагруженной масками и прочей антиковидной хренью нужное направление. — Ты так и будешь здесь стоять? — Ну, давай подумаем. Мерч проверила, если нужно будет ещё, принесу. На страже здоровья у нас ты, в остальном там снабженцы. Мне остается только стоять и наблюдать, чтобы наших не обижали. Что я и делаю. — Ты что-то не в духе, не выспалась? — Ага, типа того, — не говорить же ей, что я спала урывками, прокручивая в голове тысячу и одну мысль. Основная мысль была о том, что Сашу можно понять. Плохо только то, что он не может понять меня. Уверена ли я за себя? Не совсем. От напора Матвея крайне сложно отбиваться, но я более-менее справляюсь. Но, насколько серьёзно вчерашнее заявление Саши — сказать сейчас сложно. — Что стоишь с таким лицом, как будто тебя мешком с песком стукнули? — Юра, видимо идущий с тренировки, легонько хлопает меня по спине. — Сплю, — только бы не догадался, что что-то не так. — Оно и видно, — к счастью, он слишком сосредоточен на игре, чтобы обратить внимание на меня полностью. — Настя тоже здесь? — Ну да, она на домашние всегда ходит. Если хочешь, ищи её на випке. — Не то, чтобы сильно хочу её отвлекать. Просто спросила.Удачи тебе. — Спасибо, — он перекладывает перчатки из одной руки в другую, — посмотрим, переиграю ли я твоего бойфренда. — Я хочу, чтоб ты его переиграл. Меньше нос задирать на поле будет. — Поссорились, что ли? — Да нет, просто, чисто игровое пожелание. — Ладно, задачу принял, постараюсь выполнить, — он машет мне рукой и уходит переодеваться. Я остаюсь подпирать стенку в коридоре. Настроения работать нет совсем. Через какое-то время коридор начинает наполняться людьми. Туда-сюда сновали менеджеры, помощники тренеров, и те, кто остался в запасе. Наконец, в коридорах начали собираться команды. Встречаемся взглядом с братом — он мне подмигнул, заставив улыбнуться. Наши же переминались с ноги на ноги, и вообще выглядели нервными. На телефон приходит сообщение от одного из снабженцев — им нужна помощь. Просачиваюсь мимо капитана, а вот мимо Максименко прохожу, хорошенько задев его плечом. Больно делано-равнодушным был его взгляд куда-то вдаль. Внутри даже мелькнула мстительная мысль, чтобы они проиграли. Настолько он меня вчера выбесил.