***
Если девушка за стеклом и стойкой удивилась моему присутствию и вопросу, то виду не подала, просто сообщила всё, что нужно. Отлично, теперь наверх. Корпус уже почти уснул, до отбоя остался час, а до закрытия на ночь два. Лифт раздвигает двери, и передо мной пустой коридор. Вот и нужная дверь. Если Матвей и удивился, увидев меня на пороге своего номера, то так и не скажешь сразу. Просто молча посторонился и защелкнул за мной дверь. — Привет, — он облокачивается о стену и вопросительно смотрит на меня. Я же не хочу давать себе шанс засомневаться: подхожу к нему и целую, полностью полагаясь на его взаимность. Или он меня оттолкнет, или… Нет, я ощущаю, что он отвечает на поцелуй, мгновенно прижимая меня к себе, мягко и очень уверенно. Именно это всегда заставляло меня растекаться в его руках. Такое сочетание силы и мягкости. Мое худи летит в сторону, даже кажется, почти не прервав поцелуй. Затем пришёл черёд джинсов. Теперь, когда преград не осталось, ему ничего не мешает трогать меня везде, где это только возможно. — Всё, крутая у тебя татуха, — он проводит кончиками пальцев по рисунку. — Первая и пока единственная. Как правило, к такому подходят с умом. — Ну не всегда, — он смеётся. — Я же говорю, как правило, — переворачиваюсь на спину и подтягиваю к себе одеяло, чтобы прикрыть тело. — Ладно, — он нависает надо мной, — теперь скажи, что на тебя нашло? — Тебе что-то не нравится? Или ты против? — легонько толкаю его в грудь. — Ну, настораживает, — он смеётся, и смех у него неповторимый. — Не вникай, — не говорить же ему, что я пытаюсь исправить свои ошибки, из-за которых его моральное состояние сейчас ужасное, — я пойду, а то скоро корпуса закроют. — Да и ладно, утром выйдешь, — он откидывается обратно на подушки. — Это не вариант, — встаю и тянусь к одежде, — тем более, если меня тут утром увидят, то, мягко говоря, удивятся.***
Утро началось с разговора с сестрой на тему недавно произошедшего. Пришлось час её убеждать, что все они придурки, а Максименко — главный из них. В холле налетаю на него прямо с размаху. Было больно. В основном, носу, которым я ткнулась ему в плечо. — Ты как магнит, постоянно в меня тянет, — он перекладывает перчатки из одной руки в другую. — Как-то двусмысленно, тебе не кажется? — осторожно трогаю нос. Вроде, не критично. — У тебя есть возражения? — Да нет. Тебя поздравить с капитанством? — Типа да, — он так равнодушно пожимает плечами, что слегка меня озадачивает. — Я смотрю, не рад. — Это мало что значит. Сегодня я, завтра кто-то ещё. — Ясно, просто типичный Макси. Пофиг на всё и на всех. — Не на всех, сама знаешь.***
Время летит, как бешеный заяц от охотников, сборы завершились относительно мирно и без происшествий. И я снова впряглась в работу, на этот раз, это далось с трудом. То ли отпуска было мало, то ли что-то ещё, но уставала я сильно. Каждый день, как день сурка. Возможно, я намерено не хотела думать о чём — то, кроме работы, и забивала время делом. К матчу с «Ротором» дни слились во что-то смутное и единообразное. Что же до парней, то у Матвея, по сведениям СМИ, коронавирус, Максименко просто от меня отстал, видимо, а остальные тоже предпочли отступить. Обидно даже, вот вам и глубина нынешних чувств. Что доступно, то доступно. Иногда меня начинало грызть всё это, но, я предпочитала заталкивать всё ненужное внутрь себя. Да ещё и на работе требования ужесточили, придирки участились, Лариса стала нервной и дерганной, ибо ей влетало больше всех и первее всех. Вот и сейчас, я носилась по коридорам, как сумасшедшая, пытаясь и проверить нашу готовность, и пинать снабженцев, и уговаривать остальных соблюдать меры безопасности. Получалось так себе, но, это лучше, чем стоять на месте. Когда матч был окончен, я была выпотрошена полностью. По идее, надо идти домой, но ещё не всё завершено в плане сдачи подтрибунья. — Заняться нечем? — ко мне подходит наблюдающий от главного офиса, которых ввели после штрафных санкций суда, дабы усилить контроль. — Нет, сейчас пойду дальше, — убираю телефон, где разрывался рабочий чат. — Если найду нарушения, всё будет отражено в отчёте, со списком ответственных. — А чём дело? — Лариса появляется в поле зрения. — Вашим сотрудникам нечем заняться при наличии на стадионе достаточного количества народу. Я не удивлён многочисленным нарушениям. — Извините, — у кого-то тут явно плохое настроение. И он торопится сорвать его на нас. К глазам, помимо воли, подступили слёзы. — Разберёмся, — она кивает, намекая на то, что он здесь лишний. — Вы ещё здесь? — он поворачивается ко мне. И тут меня, что называется, тупо накрыло. Видимо, сказался месяц работы и утрамбованных глубоко внутри переживаний. Я села на пол и тупо заревела. Руки тряслись, как при старческом треморе, голова заболела. Но мне было плевать. Работа мечты превратилась в кошмар по всем фронтам. Хочу домой, к папе. Сквозь истерику смутно ощущаю, как меня обнимают знакомые сильные руки. — Вик! Что с ней? — вопрос был адресован Ларисе. — Так, Максименко, успокойся. Убивать никого, кроме себя, не надо. — В смысле? — В прямом, довели мне девочку почти до психушки. — Это ты про себя? Грузи её меньше. — Успокойтесь оба, — отнимаю руки от лица. Но всхлипывать продолжаю. Теперь это надолго. Саша одет уже во все обычное и явно хотел ехать домой. — Ты как? Не переживай, этот мудень просто искал, на ком сорваться, — она сочувствующе смотрит на меня. — И нашёл именно меня. Везение. Саш, иди, куда шёл, тебя девушка ждёт. — Вот, теперь узнаю тебя прежнюю. Вставай, поехали, до дома докину. — Нет, — встаю, вытирая слёзы, — едь один. — Детский сад, — он пожимает плечами, но с места не двигается, — ты сама даже не доползешь. — Из принципа доползу, — слёзы, вроде, высохли, можно прийти в себя окончательно. — Так, никаких доползу. Саша, забирай её и дотащи до дома, — Ларисе явно надоели наши препирательства. — До её или моего? — Без разницы. Главное, дверь по — плотнее запри, чтоб не вырвалась. В к, спасибо, ты умница, на сегодня всё, мы остальное доделаем.***
В машине царит темнота, только приборная панель словно «висит» в воздухе. Примочка дорогих авто, что ж теперь. Кидаю рюкзак на заднее сиденье, пока Саша копошится в багажнике, вкладывая свои вещи. Когда он, наконец, садится рядом, в салоне повисает тишина. — Доработалась? — мы выезжаем с территории стадиона. — Ну, когда-то нервный срыв должен был случится. Удивительно, что только через полтора года. Я ставила на меньшее количество времени. — Я тоже, — он улыбается, — ты временами чокнутая. — Я что, отучила тебя материться? Вот это поворот. В честь этого даже не обижусь на чокнутую, хотя, ты сам… Молчу. — Я непротив, особенно, в постели. — Вот Максименко, кто о чём, — толкают его локтем, — давно не было? — Сама посчитай, — он отодвигает руку чуть в сторону. — Ой, ну не надо мне чесать, что кроме меня у тебя никого не было за это время. Твои стори тебя с головой выдают. Чей там рыжий кот? — Ты, случаем, в ФСБ не работала? — Почти угадал, в разведке, — закрываю глаза. Препираться с этим бараном бесполезно, только ещё больше устану. — Вик, — слышу его голос, — хорош, а? — Скажи это сам себе. Не я первая начала. — Ладно. Что мне сделать, чтобы ты была довольна? — Это невозможно, я слишком сложная. Сдавайся уже и женись, вон, как Матвей скоро. — Не дождёшься, — он так резко тормозит, что меня едва не кидает в лобовое стекло. — Дело твоё. Нравится тебе мозг парить, давай, вперёд и с песней, — он остановился возле моего дома, и я быстро отстегиваюсь, — образно выражаясь, вы меня сожгли. Изнутри. Один примотал к столбу, другой поджёг, и вдвоём дров подкидывали. Теперь внутри меня ничего нет. Пепел. Труп. Чего вы оба от меня теперь хотите?***
— Вик, списки у тебя? — Да, целый один лист, — печатаю нужное и отдаю Ларисе, зашедшей к нам на чай. — Да, в этом году, слава короне, количество присутствующих сокращено до пятидесяти. И нам намного проще. И снабженцам. — Ага, то-то Денис с утра на рогах ходит, злой, как бык, увидевший красную тряпку. Ему скажи, что всё проще. — Кстати, о быках. Как тебе свадьба Матвея? — Фотки классные, — пожимаю плечами. — Ты поняла, о чём я. — Поняла, и я о том. Глупо было бы ждать его под окошком с платочком, вытирая слёзы. — Не, ну не так, конечно, — она замешкалась так забавно, что я рассмеялась. — Ладно, слушай. Он мне звонил за день до свадьбы, сказал, что от меня не отстанет. Ну и мы договорились, что если захотим хорошего секса, то знаем, куда обращаться. Как-то так. — Ни фига себе, — она поперхнулась кофе, чуть не расплескав его на свои бесценные бумаги с гербовыми печатями. — Ну, а что, ты надеялась, что он женится на мне? — отбираю у неё бумаги и кладу в безопасное место. — Захотела б ты — женился бы. — Ну уж нет, — мой телефон пиликнул, беру его в руки, — два раза я в эту хрень не попадусь. Оставь это для наивных и неочень малолеток. — Всё же, сколько тебя знаю, столько мне тебя и не понять. — Всё просто, подруга, они сожгли ведьму.