A Princess and a Fool

Последний год учёбы в школе Эйвонли должен был стать ИХ годом. По крайней мере, по плану Гилберта. А, когда у юного мистера Блайта что-то идёт не так, как он того хочет, его это жутко раздражает. Хотя, пожалуй, «раздражение» - слишком мягкое слово, чтобы описать всю гамму эмоций, которые испытывал сейчас молодой человек. Он был по меньшей мере в ярости. - Чёрт подери, - прошипел сквозь зубы Блайт, едва сдерживаясь, чтобы не перевернуть стол, за которым он сидел. – Чего, ради всего святого, она добивается? Есть ли хоть что-нибудь в этом грёбанном мире, что могло бы заставить её забыть свои глупые девчачьи игры? Гилберт запустил пятерню в волосы, растрепав и без того непослушные кудряшки. Проходящие сквозь окно гостиной лучи яркого весеннего солнца яркими бликами заиграли в волосах юноши. Густые чёрные вихры давно нуждались в стрижке или, допустим, в расчёсывании…Только Гилберта это ничуточки не волновало. Одна мысль плавила его мозг день за днём, неделя за неделей: почему Энн так поступает с ним? Гордая девчонка без какой-либо причины раз за разом игнорировала его попытки сблизиться. «Она не так глупа, чтобы не понимать моих мотивов, но тогда, ЧТО нет так?» Конечно, Гилберт знал, что девчонки в школе Эйвонли с ума по нему сходили. Это было довольно легко заметить. Но почему одна единственная девчонка, которая нужна ему также сильно, как кислород, которая по уму и очарованию с лёгкостью превосходила их всех, которая могла как никто другой найти способ обязательно влипнуть в какую-нибудь историю, почему именно она никак не поддавалась его природному шарму? «Но разве не благодаря своей неприступности и полным отсутствием любовного интереса к тебе, она и привлекла тебя?» - тоненько сказал парню внутренний голос. Конечно, он был прав. Будь то сказочный принц, отважный пират или несчастный влюблённый – их внутренний голос всегда оказывался прав. Так было написано в книжках, которые так обожала Энн. В этих книжках герой никогда ни к чему не принуждал принцессу. Он, вероятнее всего, и не видел её толком до того, как влюбился. И принцесса должна была пренепременно ответить взаимностью, иначе по канонам хорошей истории ничего бы не получилось. Принц никогда не был навязчив и, совершенно точно, никогда бы не покусился на принцессу, если бы она отвергла его. К счастью, Блайт вовремя вспомнил, что он вовсе не принц, а значит галантность и вежливость не его прерогатива. Так и Энн – принцесса, но разве что в своих мечтах. Чистота и непорочность принцессы были неоспоримы как то, что солнце обязательно взойдёт утром. «Как хорошо, - думал Гилберт, - что мы не герои её глупых книжек…» И вдруг… на лице Блайта расцвела хитрая улыбочка. Обычно нечто подобное появлялось на лице Билли Эндрюса, когда тот замышлял очередную гадость. На лице Гилберта такая улыбка выглядела жутковато. - О, мисс Ширли! Вы крепко поплатитесь за то, что со столь изощрённой жестокостью отвергали мои чувства столько лет. Приношу свои глубочайшие извинения, принцесса Корделия, но отныне ваше идиотское мнение больше никем не учитывается, - чуть ли не нараспев сам себе сказал юноша. Он вскочил из-за стола так резко, что чернильница, стоявшая на краешке, едва не упала и не устроила катастрофу в их с Башем холостяцком жилище. Хоть они и были довольно чистоплотны, полы мыть не нравилось обоим - они решили это ещё на судне. Баш целыми днями пропадал в сарае или на поле, предаваясь абсолютному блаженству фермерской жизни и вовсю наслаждаясь лучами теплого весеннего солнца, по которому он успел как соскучиться за долгую зиму на острове принца Эдуарда. Для этого неунывающего молодого человека всё здесь было в новинку, а потому он старался не упускать ни единой возможности увидеть, услышать, потрогать, узнать. В любознательности он уступал только, пожалуй, Энн, а в силе воображения она превосходила его и вовсе. В наспех накинутой куртке и с криво обмотанном вокруг шеи шарфом Гилберт широкими шагами пересекал площадку перед домом. В его голове словно пчёлы роились мысли, одна сильнее другой готовые ужалить его и без того воспалённый разум. Парень обдумывал план мести. Он пока не знал как, когда и при каких обстоятельствах это произойдёт, но он точно заставит Энн считаться с ним. Ох, как она захочет извиниться перед ним, что раз за разом ранила его чувства, втаптывая в грязь то светлое, что могло бы из этого расцвести. Пусть теперь глотает то, чего заслужила за все эти годы постоянного игнорирования и проявления полного безразличия к нему. - Отныне вы уже не будете такой чистой, ваша Светлость. Зло порождает тьму, а Ваша грубость в мой адрес не могла не быть сочтённой за проявление злобы, которой Вы испытываете в моем отношении. Посмотрим, кто в этой истории станет главным действующим лицом, - Гилберт зло сплюнул себе под ноги. – Я воспользуюсь вами, дорогая принцесса. Вы будете умолять меня о том, чтобы я не делал этого. Но разве Вы слышали мой крик о помощи, когда я кричал изо всех сил? Полагаю, ответ отрицательный. Ждите, мисс. Ждите.