Человек со списком

представь что нету интернета нет уж пожалуйста представь не падай в обморок скотина я жил так тридцать девять лет

2023 На другой стороне озера из-за деревьев показался крепкий старик в старомодной клетчатой рубашке, и приветственно поднял руку. Стив озадаченно нахмурился — жест явно предназначался ему, хотя этого старика он видел впервые. Где-то сзади едва слышно хмыкнул Баки. — А, ну теперь все ясно. Стив, посмотрел на старого друга, вопросительно вскинув брови. Баки выглядел человеком бесконечно задолбавшимся, но достигшим своей цели, как студент-медик, наконец-то получивший диплом. Старик тем временем успел исчезнуть. — Пойдем-ка, Стиви, я расскажу тебе интересную историю про милый городок Даллас, что в Техасе, и почему меня не посадили за убийство президента. 1948 Стив, неизвестно как выбравшийся из Северного моря через три года после авиакатастрофы, был все еще бесстыже пленителен и невыносимо голубоглаз. Мозг Пегги (вполне справедливо) коротнуло, как проводку после шаловливых ручек Говарда, и она даже не успела сформулировать вопрос из разряда «Как ты выжил?!» — гордость всея американской нации оперативно предложил ей потанцевать сначала, а то он и так на свидание опоздал. Идиллия, конечно же, не могла продолжаться вечно: в дверь кто-то требовательно забарабанил. Нет, ничего непоправимого, конечно, в этом не было, так — маленькая неприятность... Но Стив почему-то тут же выключил патефон и деловито поинтересовался: — Я надеюсь, у тебя есть, где спрятаться? Меня не должны видеть. — Почему? — нахмурилась Пегги. — На капитолийском холме вскроют шампанское, если узнают, что ты жив. Стив смущенно потер ладонью шею, быстро поясняя: — Стив Роджерс сейчас где-то в районе Гренландии, в анабиозе. Я из будущего, де-юре в июле мне будет сто пять. — ЧТО?! — сиплым шепотом выдохнула Пегги. — Объясню потом, а теперь, пожалуйста, спрячь меня. И почему в ее жизни постоянно появлялись мужчины, которых надо спасать? Нет, ладно Говард, неприличный еврейский мальчик. Ладно Джарвис, мистер «Если жена узнает, что я подрался, то убьет меня». Но Капитан Америка в качестве «парниши в беде»? Это уже перебор. Быстро спровадив курьера из СНР, Пегги выпустила Стива из подвала, усадила за стол, и, пригвоздив его к месту своим фирменным взглядом, приберегаемым для допросной, не допускающим возражений тоном потребовала: — Рассказывай. — Меня разморозили в две тысячи одиннадцатом. А в две тысячи двадцать третьем один мой друг, — Стив неосознанно свел брови в печали, и Пегги догадалась, что друг этот скончался, — изобрел машину времени. Очень надо было, за пять лет до этого случился Апокалипсис, мы должны были все исправить. — Третья Мировая? — испуганно выдохнула Пегги, прикрыв рот ладонью. — Нет, намного хуже, — беспечно отозвался Стив, но затем задумчиво добавил: — Хотя для экологии Земли лучше, конечно — над Нью-Йорком появились звезды, в Гудзон киты стали заплывать. Верилось в это безумие с трудом, конечно, но раз уж Стив появился у нее на пороге живой и здоровый, три года спустя... — А что тогда случилось? — Один подонок, — на этом месте у Стива нервно дернулось веко, — решил избавить вселенную от голода и страданий... уничтожив половину живых существ. У него получилось. Мы смогли все исправить, а потом Баки отвел меня в сторонку и сказал, что я должен закрыть временную петлю. — Баки? Баки Барнс? Он же... — О, нет, он жив, — с мрачной ухмылкой сообщил ей Стив. — По его словам, сейчас у него амнезия, он живет в Ленинграде, изучает марксизм-ленинизм и историю ЦК КПСС. Его зазноба, балерина Кировского театра, сказала ему, что он ей, конечно, люб, но встречаться с капиталистом она не будет. Если это та, о ком я думаю, его можно понять. — Стив вытащил из кармана брюк небольшую записную книжку. — У меня есть список того, на что я должен повлиять, но я больше не могу быть Стивом Роджерсом. — Он обаятельно, хоть и слегка заискивающе улыбнулся. — Будет просто замечательно, если ты поможешь мне с легализацией. Пегги уже мысленно продумывала, кому позвонить и кому дать на лапу, но ее все же беспокоила пара моментов. — Ты представляешь, сколько людей знает тебя в лицо? Стив задумчиво потер подбородок. — Говарду, пожалуй, придется рассказать. Вы с ним будете много общаться, а он хорошо меня знал. В остальном, не вижу особой проблемы. Я два года был в международном розыске за терроризм и государственную измену, — Пегги выпала в осадок с таких милых подробностей, — борода и очки творят чудеса. Сдобрю хной, и большинство знакомых меня просто не узнает. — Измена?! Стив, КАК? — Я, конечно, облажался немного... ладно, ладно, я сильно облажался, но по большей части — это было чистой воды политическое недоразумение. Госсекретарь у нас был очень мстительный. А потом все, кто подписывал постановления о моем аресте, сделали «пщщщ», — Стив сделал руками жест фокусника, — во время геноцида две тысячи восемнадцатого, и это перестало быть проблемой. Пегги спрятала лицо в ладонях. Она на мгновение почувствовала себя Говардом: ей страшно захотелось выпить. О, Стив, милая мускулистая булочка, но какой же придурок. — Ты хоть легенду себе придумал, гений? — Приятно познакомиться, Роджер Тейлор, я из Дублина, — произнес Стив с отчетливым ирландским акцентом. — Похож на Капитана Роджерса? Так это мой дальний родственник, тетя Сара сбежала в Америку еще во время войны за независимость, так что я его никогда не видел. Пегги молча нацепила на Стива свои очки для чтения и устало вздохнула. — Ладно, возможно, ты небезнадежен. *** Говард, конечно, все еще мерзко шутил, но Стива, закаленного Тони и Клинтом, это уже совершенно не трогало. — Ты вот серьезно сказал ей, что будешь ужасной домохозяйкой, когда предложение делал? Стив, ну ты и поц вообще. — Но это правда. Я совершенно не умею готовить. А твой, между прочим, отпрыск, постоянно на меня крысился за то, что я выкидывал чайную заварку в раковину. Говард картинно задохнулся в ужасе. — Я заведу детей?! Какой кошмар! — Не бойся, это будет еще очень нескоро, успеешь повзрослеть. И это твой ребенок изобрел путешествия во времени, есть, чем гордиться. — Мальчик, девочка? — Спойлеры, — с удовольствием процитировал «Доктора Кто» Стив. Говард пропустил непонятное слово мимо ушей, подлил Стиву коньяка, хотя прекрасно знал, что "не в коня корм", и продолжил свои расспросы. — Двенадцать лет в будущем, в голове не укладывается. Неужели Пег тебя настолько зацепила, что у тебя все это время никого не было? Стив мрачно припомнил позорище с Шэрон и прикрыл глаза ладонью. — Лучше бы не было. Жуть да и только. Понимаешь, я, конечно, тоже не всего Лондона прочел, но есть же что-то святое — Гершвин, Эллингтон... она «Касабланку» не смотрела. — Кошмар. — Включила она мне то, что с друзьями слушает. Ну такое... умц, умц, детка, детка оооооу. Но это же полная фигня! — А ей — то, что слушаешь ты — фигня. — Что? Гленн Миллер — фигня? Ты охренел? — Я просто пытаюсь быть объективным. — Тут не надо быть объективным! Миллер ему фигня. Дура! — Да ты страдалец. — Это еще что. Нет, я знал, что встречаться со спецагентами — плохая идея. И что имя она мне фальшивое назвала, догадывался. Но... ох, Господи. Был я на похоронах. Внезапно она поднимается за кафедру и говорит: «Здравствуйте, меня зовут Шэрон Картер». Я чуть не поседел. После этого она начинает говорить «тетя Пегги», и вот знаешь, в жизни бы не подумал, что буду чувствовать себя таким счастливым на поминках. Говард всегда был немного бессердечным: он захрюкал, как его любимая некошерная свинина. — Ну ты кобелюка, я и не знал, что у вас с Пегги что-то таки было. Стив послал ему мрачный взгляд поверх бокала. — Это ты виноват, между прочим. Помнишь, как кое-кто так хорошо пошерудил в генераторе в январе сорок пятого, что у нас на всей базе вырубилось отопление? — Ой. — Именно. — Ладно, забыли. Так чем ты теперь планируешь заняться, плохая домохозяйка? — В Дисней пойду работать, я же больше не дальтоник. Давно мечтал о мультике по «Гамлету», даже концепты персонажей с собой из будущего захватил. — Стив, ты хоть помнишь, сколько там кровищи? Такое нельзя показывать детям! — При чем тут дети? Ой, сразу видно, что этот мир еще не знает ни хентая, ни «Хеллсинга». Ничего, я подожду. — ...я, кажется, перестал тебя понимать. Стив тяжко вздохнул. Прошлое приятно гладило джазом, изобразительным искусством и интерьерами его внутреннего старомодного эстета, но жизнь без доставки китайской еды, голосового помощника и гигабайтов японской анимации обещала быть очень грустной. До написания «Богемской рапсодии» оставалось двадцать семь лет. Тут до Стива дошло, что псевдоним он себе выбрал не слишком удачный и, видимо, придется ему брать фамилию Пегги. Говард подливал коньяк, а Стив, решив не заморачиваться больше необходимого, подвинул к себе радиоприемник, передававший последний хит ансамбля Синатры, и сделал погромче. *** Пегги беспокоилась, что Стив заскучает в мирной жизни, и несколько раз предлагала ему внештатную работу на СНР, но тот только мило улыбался, поднимая глаза от какого-нибудь журнала, и неизменно отказывался. ( — Это что, Вог? — Я же богема, я должен быть в тренде. — Милый, ты мультики рисуешь. — Ты же в курсе, что за анимацию тоже дают Оскар?) Стив не стал упоминать, что последние пять лет в будущем на оперативной работе и не был — иначе черта с два Стив-2012 смог бы так просто надрать ему зад. В мире после щелчка не было такой большой нужды в грубой силе: людям нужна была помощь другого толка. Когда разгребли завалы, оставшиеся после аварий, спровоцированных исчезновениями людей, воспитатели, социальные работники и психотерапевты оказались уж точно нужнее, чем молодчики, бегающие по горячим точкам. Стиву пришла на помощь его быстрая обучаемость: ему удалось экстерном окончить курсы работников дошкольного образования и получить лицензию на работу с несовершеннолетними, а затем и получить бакалавра в области психологии. Последнее было совсем уже против правил, с учетом нижней границы «прослушанных лекций», но Тони, хоть и зол был на Стива страшно («Плана нет, доверия — тоже. Лжец!»), воспользовался своими связями в Гарварде, и аттестационная комиссия сделала для него исключение. Стив смутно подозревал, что в Гарварде связи у Тони были скорее половые, чем научные, на что тот обиделся и напомнил, что у него, вообще-то, три докторских диссертации. ( — Доктор Беннер. Доктор Чо. Мистер Старк. — ...отлично, теперь даже на конференциях никто не ценит мои докторские. Денег не дам. — Ох, черт, простите, простите, доктор Старк! — Тони, ну не будь таким мелочным. — Ме-е-елочным? Может, мне тогда начать называть тебя Сержант Америка?) В общем, Стив в основном занимался тем, что проводил камерные группы поддержки и работал воспитателем-волонтером в паре комплексов для сирот, организованных в две тысячи восемнадцатом. Через пару лет стало немного легче: многие безутешные родители распыленных детей брали к себе осиротевших из детских центров, хотя ситуация все равно была сложной. Стив с содроганием вспоминал свои первые ночные смены: пришлось быстро выучиться искусству ниндзя. Помещение на сорок детей до пяти лет — работников, конечно, не хватало; пока всех уложишь спать, с тебя семь потов сойдет, а потом, ночью, если тебе вдруг захотелось отойти по нужде, и ты своим топотом разбудил одного... Дети только потеряли свои семьи, и, просыпаясь ночью не в своей любимой кроватке дома, а в детском центре, начинали плакать и звать маму. Разбудил одного — считай, разбудил всех. И все приходится начинать сначала. Теперь «цивил» Стива совершенно не пугал. Но Пегги, знавшая его больше по юным годам, ловила явный диссонанс. И не только она, с учетом специфической внешности Стива. Заехал к ним в гости как-то бывший возлюбленный Пег, Дэниэл Суза — Стив не слишком влезал в это дело, но по оговоркам понял, что их роман разбился о быт. Пегги и Дэниэл, однако, остались добрыми друзьями. — Где ты откопала этого кельта-дровосека? — Дэниэл, разумеется, не знал, что ему нужно опасаться супер-слуха бывшего Капитана Америка, который отошел в подвал за кегой Гиннесса, потому что собирался Сузу коварно споить и допросить. Стив ухмыльнулся в бороду. Он успел слегка обрасти и регулярно красил всю растительность на голове хной (Пегги каждый раз, когда видела его в целлофановой шапочке, смеялась как припадочная). Немного ирландского акцента, и все соседи единодушно стали называть его «ирландец Тейлор» и «тот кельт». К тому же, стиль дровосека ему очень нравился, и теперь Стив собирался эксплуатировать в повседневной жизни имидж ламберсексуала, пока это не станет мейнстримом. Он опасался сначала, что Пег категорически откажется «целоваться со щеткой», но та только умилилась: надо же, у отца с дедом были точно такие же бороды, тебе очень идет! — Мы еще на войне познакомились, — спокойно ответила Пегги, не сказав ни слова неправды. — Роджер еще тогда отлично рисовал, теперь вот мультипликатором работает. Судя по звуку, Дэниэл оступился и потерял костыль. — Ты хочешь, чтобы я поверил, что этот огромный заросший мужик рисует мультики? — Он еще и вяжет. А что? У всех волонтеров, которые работали в ночные смены, в конце концов появлялись разнообразные нешумные хобби. Кто-то читал книги, кто-то — комиксы, кто-то разгадывал кроссворды... Стив сначала попеременно рисовал и разгадывал судоку, а потом у заведующей, миссис Грэм, начались проблемы с мелкой моторикой, она попросила Стива помочь ей довязать шарфик внуку на Рождество, и понеслось. — То есть, ты завела себе мужчину-домохозяйку? — Ну, да. Восхитительное ощущение. Стив появился в дверях с кегой на плече как раз в тот момент, когда Суза с этого пассажа подавился печеньем. Пегги, конечно же, сразу просекла план Стива и неодобрительно свела брови. — Дэниэл, не ведись на его подначки, ты его все равно не перепьешь. — Почему ты в меня не веришь? Или у тебя, Тейлор, какие-то суперспособности? Суза, сам того не зная, попал в точку, но Стив просто ухмыльнулся и выдал заготовленную на такой случай шутку: — Конечно, я же ирландец. Ну что, Пегги, ты с нами? *** От Тони Стив знал, что мать Говарда еще жива и вполне здорова, раз уж дожила, чтобы познакомиться с единственным внуком, но лично с ней был незнаком. До пятьдесят второго года. Был он у Говарда в особняке, рисовал его портрет в стиле поп-арт. Вообще Стив ненавидел поп-арт, и особенно Энди Уорхолла, которого искренне считал распиаренной бездарностью и дегенератом. Однако он неплохо знал Говарда. Говард постоянно занимался самолюбованием, совершенно не разбирался в искусстве, но покупал все «модненькое», чтобы не отставать от более прошаренных в культурном плане соседей. На пике популярности поп-арта он со стопроцентной вероятностью отслюнявил бы Уорхоллу с пару миллионов за портрет себя любимого. Стив должен был это предотвратить, так что теперь он с невыносимой мукой на лице рисовал кислотному Говарду ультрамариновые усы. Вдруг... — Говард, бубочка, где ты? Выходи! — послышался с первого этажа зычный женский голос. Стив полюбовался, как на лице Говарда сменяют друг друга недоумение и ужас. — Мама?! — сипло выдохнул он. — Какого черта она здесь делает, я купил ей виноградник в Аргентине еще в сорок первом! Мама Говарда оказалась эффектной дамой неопределенного возраста с явными семитскими чертами. — И прошу вас, юноша, осторожнее с этим чемоданом... — инструктировала она Джарвиса, когда Говард со Стивом спустились в холл. — Говард, дорогой, ты как будто не рад меня видеть! Добрый день, молодой человек. Говард намеренно проигнорировал ремарку маменьки и с ламинированной голливудской улыбкой поинтересовался: — Мамуля, почему ты здесь? Неужели сгорела вилла под Буэнос-Айресом? — Вилла в порядке. Но там по соседству стали селиться всякие фашистские свиньи! Не хочу больше там находиться. — Фашисты? И ты не настучала на них Моссаду? — Конечно же, я о них сообщила! — отмахнулась Мириам, вынимая из кармана манто мундштук и портсигар. — С ними уже разобрались, но осадочек остался. — Отлично, — произнес Говард, и Стив совершенно явно услышал в этом «Теперь мне будут постоянно мешать предаваться разврату». — Мама, это Роджер Тейлор, Роджер, это Мириам. — Миссис Старк, — вежливо улыбнулся Стив. — Мисс Рабинович, — поправила его Мириам. — Не поминай при мне имя этого шлимазла, он еще в тридцать втором пошел вынести мусор и не вернулся. — Она окинула Стива взглядом, раскуривая папиросу, и добавила: — А ты, симпатичный мальчик, можешь звать меня Мириам. — Мама, «симпатичный мальчик» женат, — проворчал Говард, не отнимая ладони от лица. — А ты-то когда наконец женишься? — тут же перевела тему Мириам. — Все со всякими шалашовками шарашишься, нет бы осесть с нормальной, приличной девочкой! Помнишь, Абраша Эрскин тебя со своей племянницей знакомил, такая была умница... Говард страдальчески застонал, а Стив наконец-то понял, как человек, у которого все постоянно взрывалось, ломалось и вообще работало не так, как задумывалось, смог попасть в проект «Перерождение». Собственно, когда Стив увидел его в лаборатории перед процедурой, подумал грешным делом, что точно не выживет. За месяц до этого он видел, как у Говарда прямо на презентации сломалась летающая машина, его можно было понять. ( — Говард, бля, почему все горит? — Я полез в проводку, а потом оно как-то бумкнуло, и все загорелось! — Какого черта, тебя просили два провода заменить! — Ну позовите специалиста. — ТЫ И ЕСТЬ СПЕЦИАЛИСТ!) *** — Как-то это не вовремя, у меня как раз карьера на взлете. — При чем тут карьера? Ты же не собиралась с ребенком дома сидеть? — А кто это тогда делать будет? Ты? — Я тебе сейчас обидную вещь скажу, только не бей меня. — Не могу тебе этого обещать. — СПОСОБНОСТИ К ВОСПИТАНИЮ ДЕТЕЙ НЕ ОПРЕДЕЛЯЮТСЯ НАЛИЧИЕМ ИЛИ ОТСУТСТВИЕМ ВАГИНЫ! Ай, ха-ха-ха, ай, больно, ну я же просил!