Ломая фундамент

Остров Олух – это довольно холодный остров где-то рядом с Норвегией. Вот уже 7 поколений смелые викинги обворовывают соседние страны. Климат на острове дождливый и холодный, поэтому его жители ходят в теплых одеждах. Теперь мы стоим возле жилище небольшой семьи викингов. Деревянный дом украшен щитами побежденных врагов, а почти над самой крышей висел череп рогатого дракона, Ужасное Чудовище из класса кочегары. Он зловеще висел над скрещенным топором, мечом и луком, символом этой семьи. Высокая двускатная крыша способствовала стеканию воды и сползанию снега. На крыше, которая была похожа на перевернутую лодку, была вырезана из дерева голова коня, что символизировало силу и упорство. Над входной дверью был навес на столбах. Дверь резная с фантастическим орнаментом переплетающихся растений. Внутри дома было довольно тепло из-за горящего очага в середине комнаты, дым которого выходил из отверстия в крыше. Резная мебель была обшита металлом для большей крепости. В этом доме было только 2 кресла со спинками, которые были оббиты шкурой медведя. Остальные же стулья были на трех ножках или же были просто скамейки. Подальше от камина стоял массивный складной стол, который был покрыт скатертью. Небольшие окна были с вязанными занавесками. На одном из кресел сидела женщина плотной комплекции. Она была одета в льняную рубаху с длинным рукавом, поверх которой был болотно-зеленый сарафан с красной отделкой, на груди которого были вшиты разные брошки. Также плечевые бретельки закреплялись выпуклыми большими брошками и бисером, которые приняли простое название «черепаховые». Поверх была длинная бардовая накидка на одной пуговице, подол которого касался лодыжек. Женщина была замужняя, что можно было понять по собранным в пучок красно-каштановым волосам. Она сидела возле прялки и что-то рукодельничала. Рядом с ней сидел ребенок в красном сарафане, поверх которого была сизая широкая рубаха, подпоясанная тонкой лентой. Темные волосы были завязаны в 2 косички. Девочка была с ореховыми глазами. Она игралась в деревянных лошадок, которые сделал для нее папа, и тряпичных кукол, которые сделала мама. По звукам боя было понятно, что у нее идет какое-то буйное сражение. Ребенку от силы года 4-5. Малышка старается говорить тихо, чтобы не мешать работающей маме. Неожиданно женщина с серыми глазами стала напевать детскую колыбельную, которая пела своему ребенку. Малышка резко замолчала, прислушиваясь к мелодии. Она почти сразу вспомнила песню, которую на ночь пела мама, поэтому кареглазая стала тихо подпевать, пусть и не так умело, как сероглазая. Пусть у нее и получалось не так прекрасно, как у длинноволосой, но женщина улыбалась, дошивая дырку в рубахе. Ей было приятно, что ее малышка помнит то, что пели ей. Повернувшись к ребенку, сероглазая улыбалась, когда заметила, что ее темноволосая «Идунн» задумчиво играется со статуэтками, напевая за матерью запомнившуюся песню. В груди длинноволосой росла любовь, даже не хотелось прерывать идиллию. – Вигдис, – позвала ребенка женщина с серо-зелеными глазами. Темноволосая девочка дернулась, повернувшись к матери. – Можешь принести мне ступку с пестиком? Они стоят на столе для разделки. – девочка вспомнила, что ее мама постоянно что-то толчит в этой тяжелой чаше, после чего стоит какой-то травянистый запах. Темноволосая девочка встала с деревянного пола и пошла к нужному месту. По росту она пока еще не доставала, поэтому пришлось взять табурет. Ловко задев на него, кареглазая достала тяжелую ступку из железа. Аккуратно встав на пол, ребенок почапал в небольших ботинках к матери, чтобы отдать ее. – Спасибо, милая. – улыбнулась ей сероглазая, смотря на то, как ей широко улыбаются в ответ молочными зубами. Сложив зашитую рубаху, женщина переместилась на стол, достав какие-то травы. За ее действиями внимательно смотрела Вигдис, которой всегда было интересно наблюдать за действиями мамы. Через какое-то время, когда толкушка была освобождена и свободна, женщина попросила Вигдис положить все обратно. Ребенок так и сделал, но только шатенка хотела присесть в кресло, как кареглазый ребенок с громким визгом вбегает в комнату. Испуганно вскочив с кресла, женщина мысленно вспоминала, где может быть топор, но, когда она прислушалась к крикам своей дочери, то тут же успокоилась. – Папа пришел, папа пришел! – кричала девочка, подбегая к матери и хватая ту за платье. – Мама, папа пришел! – Я поняла, Вигдис. – улыбнулась викинг, поправляя прическу дочери. Ей было так приятно смотреть на широкую улыбку шатенки, видя в глазах огоньки. – И у него такой огромный як! – развела руки в стороны Вигдис, показывая примерные размеры тушки, которую она смогла увидеть. – Ха-ха, Вигдис, это не як, а дикий кабан. – красивым баритоном засмеялся вошедший мужчина. Длинноволосая сразу посмотрела на вошедшего викинга, который был ее мужем. Он был высоким и широкоплечим, больше походил на несгибаемую гору. У него были шатеновые волосы, которые были завязаны в низкий хвост. Они доходили до лопаток. Также подбородок скрывала каштановая густая борода. На его голове был капюшон, который также закрывал и плечи. Он был мокрым от снега. На нем была светлая рубаха, поверх которой был прочная броня из кожи. Темные штаны были свободного кроя и заправлены в высокие меховые ботинки. На плечах викинг держал свою добычу в виде кабана. – Принимай с гостинцами, хозяйка. – ухмыльнулся бородач тонкими и бледными от холода губами. – Як! Як! Як! – радостно попрыгала к отцу Вигдис. – Не як, а кабан, – снова поправил первенца мужчина. – Ка-бан, повтори. – Ка-бан, ка-бан! – хлопала в маленькие ладошки девочка, смотря на то, как ее отец кладет добычу на пол, а сам снимает обувь. – Да, кабан – та еще бешенная зверюга. – хлопнул по мертвому животному широкой ладонью. – Торвальд, – скрестила руки на груди женщина. Ей не нравиться, как он выражается при ребенке. – Не при ребенке. – Свет моих очей, как же не при ребенке? – удивленно уставился на жену кареглазый с густыми бровями. – Она будущий вождь и глава семейного очага! Она обязана знать все! – погладил по голове своего ребенка Торвальд, сняв свой капюшон. – Ей еще до этого далеко, – снова качнула она головой. – И зачем нам кабан, если еще не успели съесть всех кур и яков? У нас же еще в погребе сталось вяленое мясо. – Много мяса никогда не бывает, – он свона поднял на плечи тяжелого зверя, идя к горящему камину. – А вдруг эти летающие твари снова нападут? – смотрит прямо в глаза жены. Девушка тонет в этих маленьких, но таких ярких звездочках в его глазах. Она отворачивается, сглатывая. Женщина прекрасно понимает, что будет, если эти огнедышащие твари снова объявлятся. Шатенка молила Одина, чтобы драконы не напали на их дом. Вигдис слишком маленькая, чтобы видеть таких зверюг. – Сама знаю, – холодно ответила хранительница очага. – Ты прав. – Куда класть добычу? – улыбнулся мужчина, подбросив кабана. – Пока на стол, я потом с ним разберусь, – махнула рукой на стол сероглазая. – Я зашила твою рубаху. – она отдала прекрасно зашитую чать одежды мужу. Викинг, отложив еду и забрав одежду, взял в свои огрубевшие от постоянной тренировки руки почти такие же огрубевшие руки сероглазой. Женщина с вопросом посмотрела на Торвальда, пока тот поцеловал каждую ладонь своей ненаглядной, щекотя мягкой бородой. – Эти золотые руки, надеюсь, не пытались выжить из себя всю живительную магию? – проникновенно посмотрел в глаза своей женщине, заставив ту немного смутиться. – Нет, я помогала! – прервала интимный момент Вигдис, дергая отца за длинную рубаху. Родители опустили головы к ребенку, который широко улыбался. – Я тоже помогала маме! – Правда? – улыбнулся ей мужчина. – Ага! – гордо кивнула кареглазая. Вигдис была похожа больше на отца, чем на мать. – Я ее учила делать красивые узлы сегодня, – объяснила шатенка, смотря на своего викинга. – У нее хоть пока и не очень получается, но это не значит, что мы остановимся на достигнутом, верно? – последнюю фразу она произнесла громче, обращаясь к девочке, которая подтвердительно закивала. – Вот и превосходно, – положил массивные руки на бедра. – Так, а теперь поразите своего кормильца восхитительными блюдами! – А сегодня мы приготовили суп! – с широкой улыбкой проговорила шатенка, смотря на отца, который сел за стол в кресло. – Суп? – непонимающе нахмурил густые брови викинг, смотря на маленькое счастье. – Мясная похлебка, – пояснила сероглазая, ставя на стол посуду с едой. – Вигдис резала овощи! – Что бы я без вас делал? – сильно прижал к себе женщин в этой семье Торвальд, чувствуя себя просто превосходно. – Пропал бы! – крепко обняла в ответ отца шатенка. Из-за ее фразы мужчина громко рассмеялся. – Да, ты права. – улыбнулся он, стирая с глаз наступившую слезу. Все сели ужинать. Рядом с главой семьи было второе кресло для сероглазой хозяйки очага и большая табуретка для дочурки. Вигдис ела очень быстро, потому и получила выговор от матери. – Кстати, Валка приглашает нас сходить к ним в гости. – решает начать разговор первой жена Торвальда. – По какому поводу? – прожевав, спросил викинг. На его вопрос серые глаза удивленно округлились. – А ты не знаешь? – У вождя сын родился. – отвечает за мать Вигдис, смотря на отца. – Да? – он, походу, действительно не знал. – И давно? – поворачивается к шатенке. – Ну, как минимум неделю назад, – ответила женщина, смотря на мужа. – Должны мы придти в ближайшее время. Советую принести каких-нибудь гостинцев. – Ну вот, – Торвальд указал ладонью на кабана, который лежал на другом столе. – Прекрасный подарок! А ты говорила, что мяса много! Пригодилось же? – Ты уверен? – решила уточнить женщина, приподняв бровь. – Ой, Бринхильд, ты как всегда слишком не уверена, – отмахнулся викинг. – А почему бы и нет? – Я просто решила уточнить. – отстранилась от стола Бринхильд, почти незаметно насупившись. Она не любила, когда о ней так говорили. Все-таки она не какой-нибудь трус, как изгои! – Ну, любовь моя, не дуйся, – попытался как-то извиниться шатен. Он знал, какой может быть Бринхильд, когда обижены. – Я ведь в комплимент. – Я так и поняла. – кратко кивнула женщина. Наступило неловкое молчание. Было и так понятно, что она обиделась. – Мама, ты обиделась? – решила напрямую спросить Вигдис, смотря на нахмуренную мать. Она не любила, когда красивое лицо мамы перестает улыбаться. – Что? Нет. – снова заулыбалась Бринхильд, посмотрев на маленькое счастье. – Просто я считаю, что лучше много раз свериться, а потом рубить концы. – Тогда пошли к Стоику завтра? – предложил Торвальд. – Да, я согласна, – кивнула сероглазая. – Еще мы можем взять с собой Вигдис. Он хочет посватать своего сына с нашей дочерью. – Да? – удивленно спросил бородатый, чьи глаза заметно округлились. – Стоик хочет посватать их? – А что такое «посватать»? – так и не могла понять странного слова кареглазая. Смотря то на отца, то на мать. Родители как-то резко замолчали, смотря на маленькую девочку. – Ну…это когда ты будешь защищать свою вторую половинку, чувствуя опору в ответ. – пытался как-то объяснить ребенку суть сватанья Торвальд. – Как ты меня защищал меня от волка? – склонила голову на бок малышка, смотря на отца. – Ну, можно и так сказать, – кивнул викинг. – Только при этом ты чувствуешь себя так, будто летишь, когда смог спасти того, с кем тебя посватали. – Это очень сильная связь, которую ты сможешь понять только когда вырастишь. – закончила фразу Бринхильд, помогая мужу, который посмотрел на нее с благодарностью. – Ууу, это долго! – надула щеки девочка. А ведь ей было так интересно понять, что такое «посватать»! – Не спеши время, Вигдис, – попросил ее Торвальд. – Все придет в свое время, поверь мне. – он обхватил своей рукой ладонь Бринхильд. – Да, твой отец прав. – кивнула шатенка, после чего пара стала целоваться. Почему-то Вигдис одолевали сразу нескольку чувств: радость за то, что они любят друг друга, стыд, потому что девочка никогда такого не видела и омерзение. По ее лицу было понятно, что она испытывает. Поэтому ее родители, отстранившись, громко смеялись, заслушав кареглазую. После этого семья обнялась и пошла на боковую, ведь завтра предстоит тяжелый день.