Механизм

Оглушительный крик проносится по маленькой комнате. Девушка ударяется о стену, сама. Дрожит, кричит, рыдает. Это случилось снова. То, над чем её разум в очередной раз оказывается не властен. То, за что несчастную уже давно окрестили сумасшедшей. Потеряв над собой контроль, она не слышит, как в очередной раз родственники звонят в донельзя знакомое заведение. Она сама однажды подписала на это согласие.       Екатерина открывает глаза и оглядывается по сторонам. Это место она очень хорошо знает. Из этой психиатрической клиники её выписывали раза четыре. Всегда попадает сюда после страшнейших приступов. Это случилось снова. Вздохнув, девушка сваливается на кровать, громко выдыхает, глядя на вырывающийся изо рта пар. В голове же - пустота. Нет ни эмоций, ни воспоминаний о последних событиях. Есть она сама, психушка, и два соседа. Кошмар наяву, пустота и гнетущая тишина, которая, не будь бы реакции на препарат, вновь свела бы с ума. — Да валяйся, — голос одного из соседей по палате тут же бьет по ушам. — Нормальные тебя лекарствами накачали. Смешно. Думают, от этого будет толк. — Какой-то толк в этом есть, — тут же доносится голос второй соседки. — На пару часов стопроцентная отключка. — Ага! И побочка! Люба, ты так говоришь, будто тебе нравится все это. Сама ведь устала от каждодневных уколов. — Устала. Но если это хотя бы на миллиметр приблизит меня к победе над болезнью, я готова это терпеть. — Дура. Они нас специально пичкают! Специально, чтобы мы поскорее сдохли. А потом отдадут наши тела науке. — Не неси бред. Екатерина смотрит на соседей слегка затуманенным взглядом. Мозг постепенно обретает связь с реальностью. Зрение то и дело расфокусируется, как и слух. Вместо голосов слышится свист. Шикнув, девушка хватается за висок, пытаясь сосредоточиться. Кажется, получается. — Да в этой психушке с нами все что угодно сделают! - слова до слуха девушки доходят урывками. — Эй, а она очнулась? — Любовь встаёт с кровати, подходя к Кате. — Ростик, какой же ты всё-таки!.. Ты соседку нам до бледноты довёл! — Люба, если ты здесь, никто не запрещает тебе включать ло-ги-ку! Ты на себя в зеркало посмотри, ничем не хуже... А, тут же нет зеркал, чтобы у психов вдруг галлюцинации не случились! — Ростислав, словно из-под токарного станка высекает острые словечки. — Да, ты прав, — Любовь тут же проигрывает. Сосед по палате прав: всё, что здесь есть - лишь белые стены, да три кровати. Нет даже тумбочек. — Эй, ты меня слышишь? Э-эй! Припадочная! — парень подрывается с места, садясь напротив Екатерины. Махнув рукой, он пару раз щелкает пальцами перед лицом девушки. — Прекрати, придурок! - Любовь, кажется, закипает. — Да слышу я вас, слышу, — медленно процеживает Екатерина, приходя в себя. - Неужели я... Снова здесь. — Тоже на принудительном? — спрашивает парень. — На хроническом, скорее. А вы? Новенькие? — Нет, я сюда тоже стабильно попадаю. Недельку посижу - и отпускают, — отвечает Любовь. Противный свист в ушах просверлил голову. Екатерина нашла в себе силы лечь обратно. Она видит перед собой недовольного парня и худенькую, словно тростиночка, белокурую девушку. Оба они бледные, с багровой синью под глазами. Она не лучше. Екатерина в таком же состоянии, если не хуже. Самочувствие тоже оставляет желать лучшего. Хотя бы не тошнит. — Все это время мне везло, в психушку ни разу не попадал. И не попаду, надеюсь. Поскорее бы на свободу, - парень пожал плечами. — Будешь языком лишний раз чесать - не выпустят, и не старайся, — Любовь отталкивает соседа, и сама садится напротив Екатерины. — Ну, как зовут? — Катя. — Я Люба, а это Ростик. Мы с ним друзья старые. — Ага, и наглухо отбитые! - бурчит тот. — Будем знакомы. Очень здорово, что меня положили к более менее понимающим ситуацию людям. А то тут такие... Ничего не понимают, - пытается подобрать слова Екатерина. — Да уж, у психушки праздник, засадила сюда заведомо нормальных! — Рост! Раз мы здесь, значит так надо! — Не над кем ставить опыты. Любовь поднимается, прибегая к парню. Она явно хочет надавать ему хороших тумаков, чтобы следил за языком и не порол чушь, но намерения девушки прерываются противным скрипом: заходит врач. — Никифоров, на выписку, — быстро отрезает он. — Вещи у стойки заберете. — Ну наконец-то. Бывайте. Любка, я тебя ещё вытащу! — с этими словами Ростислав устремляется к выходу. Дверь снова закрывается, оставляя девушек наедине друг с другом. - Зато не скучно, - вздыхает Любовь. - С ума не сойдём. - Да мы уже. - Не надо мне тут. Если мыслим, помним и воспринимаем реальность такой, какая она есть, то, значит, находимся в здравом уме... Ну ладно. Ты... Это... Ну, приходи в себя что ли. Транки - говно, отходняки - тоже говно. Так что понимаю. Екатерина вздохнула и, кивнув, прикрыла глаза. Что же, по крайней мере, одиноко ей точно не будет.