Когда предначертанное исполнилось

На следующий день Ями благополучно отчитался перед своим начальником и по совместительству другом. — Я слышал, что знатному дому Роузлей удалось предотвратить кризис. Хорошая работа, Ями, — Юлиус улыбнулся ему. Это была улыбка, таившая в себе тайны и знания, которые не должен знать ни один человек. За последние четыре года Сукехиро успел к этому привыкнуть, — надеюсь, это не сильно подпортило твой день рождения. Молодой человек просто пожал плечами. — Меня бы там вообще не было, если бы ты не послал меня разобраться с маленькой проблемой в нескольких городах оттуда. Старший маг времени усмехнулся. — А если бы ты не настоял чтобы я пошел в ту лапшичную… — О, разве это не стоило того, чтобы умереть? — Чёрт возьми, да. Лучший хренов суп, который я когда-либо пробовал. И мне почти удалось насладиться им сполна, — он потянул себя за грязное пятно на рубашке: место, где разлился суп. Юлиус посмотрел на пятно и покачал головой. — Жалость-то какая. Я надеюсь, ты оплакивал его должным образом? — Если под трауром ты подразумеваешь возвращение в магазин после того, как кризис миновал, съев ещё две порции и пригубив четыре бутылки саке, то да. — Как же ты предотвратил кризис? Проклятия — штука хитрая. — Будь я проклят, если знаю. В одну минуту я ем суп, а в следующую — массовая паника, и в центре города вспыхивает огромный куст шиповника. Я иду на разведку, проливая свой суп в процессе, и в конечном итоге прорубаюсь через то, что казалось милями шипастой чащи, — Ями поднимает свою катану в ножнах, — кстати, это не мачете. Я рассчитываю на компенсацию за ремонт. Юлиус улыбается. — Конечно-конечно. — Неожиданно я нашел её, Шарлотту, запертую, хм… в шипастом коконе. Я рубил лозы, но на месте одной вырастало несколько новых. — И что же ты сделал? Что же в конце концов остановило их? — Я сказал ей, чтобы она перестала быть идиоткой и научилась доверять людям. Юлиус вопросительно поднял бровь, глядя на своего юного протеже. — Я надеюсь, что это было не так прямолинейно. — Я точно не помню, что ляпнул, — Но Ями не мог смотреть в глаза своему наставнику. Он точно знал, что сказал. Эти слова эхом отдавались в его голове всю поездку обратно в столицу. Юлиус улыбнулся ему своей раздражающей понимающей улыбкой. Он знал, что Ями лжет, но пропустил это мимо ушей, наблюдая, как молодой человек неловко переминается с ноги на ногу. — А что потом? — А потом лозы, цветы, шипы — все это начало увядать, развеиваясь, как пыль на ветру. — Что-нибудь ещё произошло? — Юлиус, казалось, искал конкретный ответ, крошечную деталь, которая могла бы вписаться в какую-то нить времени, которую он видел. Ями не хотел рассказывать ему ни о приглашении, ни о вечеринке, ни о чем другом. Он не понимал, как все это может быть интересно капитану, особенно, когда он решил не выставлять себя дураком на вечеринке. — Не-а. Я вернулся в магазин лапши, переночевал в гостинице и вернулся сюда. Юлиус, казалось, был разочарован. Он посмотрел вдаль, его глаза остекленели, а пальцы выстукивали нечитаемый ритм. — Ну ладно, тогда не бери в голову, — он снова улыбнулся своему протеже, — тебе, наверное, лучше пойти отдохнуть. Я слышал, что скоро будет несколько миссий, которые могут вызвать твой интерес. — Ага, конечно, — он повернулся чтобы уйти, быстро махнул через плечо своему начальнику и практически выскользнул из помещения. — О, и ещё, Ями. Возможно, ты захочешь купить себе новую рубашку, — окликнул его Ново Хроно. — Если ты считаешь это нужным, босс. — Может быть на этот раз с рукавами? Ями показал мужчине непристойный жест прежде, чем закрыть за собой дверь. Юлиус Новохроно посмотрел на бумаги, разбросанные на столе перед ним. Ями не все ему рассказал, он был уверен в этом, но не мог винить молодого человека. Порывшись в хаосе на столе, он нашел искомую маленькую красную записную книжку. Она была побита временем, изношена и потерта. Он пролистал несколько страниц, пока не нашел ту, где упоминалось проклятие Роузлей и все, что он знал о нем. Он читал свои каракули, пока не нашел условие рассеивания проклятия. — И проклятие может быть разрушено только в том случае, если мужчина украдет сердце Шарлотты Роузлей. В противном случае её сила сотрет с лица земли город и всех жителей в нем, а сама она заключит себя в клетку времени, ожидая того дня, когда придет правильный, — он прочел эти слова вслух, гадая, кто, если бы всё сложилось по другому был бы тем правильным, если бы заклинание временной клетки стало реальностью. Он подозревал, что любой, кто вошел бы в клетку в попытке разрушить проклятие, тоже оказался бы в ловушке. Об условиях проклятия Ями не знал, а Юлиус специально не сказал, потому что был уверен, что одинокий бык постарается избежать этого любой ценой. Как бы сильно он ни скрывался это за юмором, Юлиус знал, что Ями был задет знатью после того, как его прибило к берегу королевства. Он также знал, что у молодого человека была склонность проецировать эту боль на всех аристократов. Он никогда по своей воле не станет объектом привязанности к кому-то из них. И все же это был единственный верный путь вперед. Это было единственное будущее, которому стоило следовать. Юлиус знал, что они оба будут необходимы для борьбы с надвигающейся тьмой. Проклятие должно было быть разрушено, и во всех возможных вариантах будущего, которые он видел, Ями был единственным человеком, которому это удалось. И ему это удалось. Шарлотта Роузлей влюбилась в него. Но она была лишь частью большой головоломки. «Настоящий вопрос, — подумал Юлиус, — заключается в том, влюбился ли Ями». Юлиус взял карандаш и сделал несколько пометок в блокноте. Ями как всегда был настороже, так что невозможно было понять, украли ли его сердце. Но даже если бы он не влюбился в неё сейчас, у него все еще было время, все еще были шансы добиться наилучшего результата. Все это просто потребует времени. Юлиус вздохнул и пролистал ещё несколько страниц, ища что-нибудь, чтобы начать следующий шаг.