Когда предначертанное исполнилось

А теперь он просто сидит и смотрит на письмо с её семейной печатью. — Ты вообще собираешься его открыть? — наконец спросил хозяин лавки, стоя за прилавком и энергично вытирая тарелку. Всё это время он переводил взгляд то на письмо, то на юношу. — Не-а, не планирую, — ответил Бог разрушения, делая ещё один глоток. — Ты ведь тот, кто разрушил проклятие, не так ли? Ями пожал плечами. — Об этом я ничего не знаю. Всё, что я сделал — это срезал несколько виноградных лоз и хорошенько поговорил с благородной девицей. Хозяин ухмыльнулся. — Тогда ты просто обязан его открыть. Чародей посмотрел на письмо и обреченно вздохнул, прежде чем сломать печать. Он прочитал вложенную карточку. У неё сегодня день рождения? — Это всего лишь приглашение. — Я слышал, что они приглашают всех рыцарей-чародеев находящихся в городе. Будет просто восхитительный «grand soiree», — сказал хозяин, сделав рукой жест, издевательски насмехающийся над классом людей, которые произносят слова «grand soiree», вместо обыкновенной фразы «большая вечеринка». Ями фыркнул. — Как будто я собираюсь идти на какой-то помпезный прием. — Судя по тому, что я слышал, юная леди весьма привлекательна. Её небесно-голубые глаза вновь вспыхнули в его сознании, и он снова почувствовал это странное жжение в груди. — Да, весьма… — его голос был более задумчивым, чем следовало в этой ситуации. — О, так ты её знаешь? — Мы встречались раз или два. — Ну так у тебя есть приглашение, тебе действительно стоит пойти. Ями неожиданно для себя самого целеустремленно шел к большому особняку на холме, который по всем законам жанра должен был быть резиденцией дома Роузлей. Он вовсе не собирался идти на эту вечеринку. Но на пути обнаружил, что ноги сами несут его, идя по дороге вдоль одного из заборов, окружавших поместье. Юноша провел рукой по каменной стене и посмотрел на дом. Сквозь большие стеклянные окна лился свет золотистый, как солнце. Даже на расстоянии он мог различить цвета украшений: голубые, как её глаза, как розы, которые цвели на её шипах. В воздухе витала приглушенная музыка и ощущение праздника. Люди, приходившие и уходившие, были одеты в свои лучшие наряды, сверкающие подобно звездам в ночном небе. — Пфф, дворяне, — пробормотал Ями. Но всё-таки опустил взгляд на свою потрепанную внешность. «Мне все равно», — сказал он себе. Он всё равно никуда не пойдет. Для него время остановилось, он увидел как она вышла на балкон. Может быть, молодой бык и не узнал бы её, если бы её облик не крутился в его мыслях последние несколько часов. Шарлотта сверкала на балконе как лунный свет, обретший форму. Ями глубоко затянулся сигаретой и медленно выпустил дым, дурацкое жжение почему-то не отступало. Именинница зашагала по веранде, и он тоже пошел, не отставая от неё, держась рукой за каменную ограду. Он потянулся за приглашением, которое сунул в свой гримуарный мешочек. Когда юноша вновь посмотрел на нее, то заметил, что Шарлотта тоже провела рукой по перилам балкона, как будто протягивая ему руку. Молодой бык покачал головой, словно отгоняя дурацкие мысли, не спеша подойдя к воротам, которые должны были привести его в доселе невиданный мир — её мир. Ями схватил приглашение и шагнул к воротам, будто этот клочок бумаги был каким-то волшебным спасательным кругом. Он стоял в тени, ведя ожесточенную войну с самим собой. Вновь бык посмотрел на сжатый конверт, а потом на дом, наполненный сверкающим светом и музыкой. Он вообще не собирался здесь находиться, но почему-то оказался. Борьба продолжалась. Снова Ями посмотрел на несчастный конверт. С тех пор, как он открыл его, он запомнил каждое слово. Со своего укрытия в тени Сукэхиро мог видеть причудливых людей, входящих в главное здание, смеющихся и разговаривающих. Но не они интересовали его, он бросил взгляд на веранду, которая шла по периметру здания. Шарлотта всё ещё стояла там, глядя во двор, глядя на него. Он был в этом уверен. Ями тоже пристально смотрел в ответ. Странное для него желание скандировало в его сознании. Ему дико хотелось подбежать к ней. Ями хотел точно выяснить, что это за проклятие, и как он его разрушил. Хотелось сорвать с неё платье, и… Хотелось… Бог разрушения покачал головой. Нет, это всего лишь голос алкоголя и ничего больше. Он ещё раз взглянул на приглашение, которое держал в руке. По всем правилам Ями мог войти туда в потертой, испачканной рубашке и всё такое, и никто не мог и пикнуть по этому поводу. Конечно, он не был дураком, эти дворянские морды полопаются от возмущения и будут ещё долго сочиться ядом. Они всегда так делали. Даже другие рыцари, он знал, иногда говорили о нем гадости за его спиной. Ему было всё равно, во всяком случае потому, что Ями был совершенно счастлив, говоря им гадости в лицо, негоже ходить в долгу. Молодой бык снова поднял на нее глаза. Именинница отвернулась, отвлеченная чем-то, чего он не мог разглядеть. Ему всё равно - твердил он себе, но чего душой кривить, всё в нем сомневалось, что это так. И дело даже не в нем, он хоть сто раз мог плевать с высокой колокольни на это всё, вопрос в том что она думает об этом и теперь время сомневаться, что ей всё равно. Ями воспользовался её рассеянностью, чтобы отступить подальше в тень, подальше от её завораживающего взгляда, ныряя в переулок. Он провел рукой по лицу, скомкал конверт, который все еще держал в руке, и выругался. Молодой бык уже собирался бросить тонкую бумагу на землю, но вместо этого сунул её зачем-то в мешочек с гримуаром. — Глупец, ты всё равно никогда бы не вписался в их мир.